Археология Древней Руси. Великий Новгород. Часть II
Показательны в этом плане общие итоги археологического изучения города, которые в 1956 году подвёл А.В. Арциховский. «Итак, раскопки доказали, что Новгород возник в начале Х в., – заключил А.В. Арциховский, – слоёв VIII и IX вв. в Новгороде нет, вопреки ожиданиям учёных и в полном соответствии с названием города», «неизвестно, будет ли где-либо в Новгороде найдено поселение IX в. или более раннее. В городе ещё много нераскопанных участков. Но одно ясно: города в IX в. ещё не было. На нераскопанных участках ему просто негде поместиться. Могло быть небольшое поселение».
По мнению автора, «наиболее основательным претендентом на звание старого города является Старая Ладога», а «в начале Х в. центр передвинулся, по-видимому, с низовьев Волхова на верховья» (Арциховский, 1956). Через двадцать лет практически аналогичные выводы сделал В.Л. Янин. «На протяжении последних лет, – констатировал исследователь в 1977 г., – раскопки были проведены на четырнадцати участках, расположенных как в центре, так и на периферии Новгорода (в пределах его валов), и только на трёх из них были обнаружены древнейшие прослойки Х в. На остальных, часть которых находится даже в центральных районах, жизнь началась не ранее XI, XII, а порой и в XIV в.».
Правда, автор допускал, что слои IX в. могли перемешаться с более поздними (Янин, 1977). С последним, учитывая прекрасную сохранность и структуру новгородского культурного слоя, согласиться, конечно, никак нельзя (Носов, 1984). Прошли ещё два десятилетия, но вывод руководителей Новгородской экспедиции остался прежним. В 1999 г. В.Л. Янин заключил, что «состояние сегодняшних знаний о новгородском культурном слое и датировке его древнейших участков не подтверждает существование Новгорода в IX в. В пределах исходных ядер городских территорий на Неревском, Людином и Славенском концах отложение культурного слоя началось не ранее начала X в.» (Янин, 2004).
К середине Х в. в 2 км вниз по течению Волхова от Рюрикова городища на холмах, впоследствии занятых тремя древнейшими городскими концами Новгорода, появились быстро растущие поселения, с самого возникновения которых заметны черты высокого социального положения их обитателей. Во второй половине Х в. эти новые посёлки и Рюриково городище развивались параллельно. Тот факт, что в 980 г., при проведении князем Владимиром реформы язычества, статуя Перуна была установлена в истоке Волхова, на месте старого славянского святилища в Перыни, тяготевшего к княжескому Рюрикову городищу, подтверждает значительную роль последнего в то время.
Однако в 989 г. деревянная церковь Софии строится уже среди новых поселений, на возвышенности левого берега Волхова. Рядом с общегородским храмом располагался епископский двор с хоромами первого епископа Иоакима Корсунянина и первой городской каменной церковью Иоакима и Анны. Тем самым здесь был сформирован центр церковного управления Северной Руси. Постепенно противостоявшие Рюрикову городищу посёлки славянской знати образовали новую поселенческую структуру и переняли к рубежу X–XI вв. начительную часть экономических и административных функций прежнего центра.
Эти новые поселения разительно отличаются от Рюрикова городища по числу находок скандинавских типов. Комментируя данный факт, следует учитывать два обстоятельства. Во-первых, отчасти эти различия связаны с хронологией. Если на Рюриковом городище зафиксированы слои второй половины IX – X в. и можно предполагать наличие более ранних, то на территории собственно Новгорода слои Х в., когда скандинавское влияние на Руси наиболее ярко проявилось в материальной культуре, представлены лишь на нескольких раскопах, причём относятся они преимущественно ко второй половине – концу Х в. Во-вторых, в городе норманны, видимо, селились и останавливались не повсеместно, а в определённых кварталах и дворах, а поэтому в дальнейшем картина, наблюдаемая сейчас, может оказаться справедливой не для всех частей города.
Однако, даже принимая во внимание эти оговорки, различия слишком велики. Они, несомненно, объясняются в первую очередь разным социально-экономическим характером поселений, сменявших друг друга. Если Рюриково городище – это торгово-ремесленный и военно-административный центр международного плана с полиэтничным населением, благосостояние которого базировалось, в первую очередь, на участии в дальней торговле и контроле над водными путями, то новые поселения вокруг христианского комплекса – это уже центр северной части Русского государства, существовавшего за счёт эксплуатации крестьянского населения.
Если на Рюриковом городище скандинавы (княжеские дружинники, торговцы, ремесленники, частично жившие постоянно семьями) представляли значительную часть населения, то в Новгороде, судя по находкам, присутствие скандинавов улавливается не столь отчётливо, а письменные источники упоминают о них как о торговцах, наёмниках и опальных изгнанниках при дворах князей, то есть как о людях, для которых был характерен подвижный образ жизни. В начале XI в., в период политического альянса князя и новой городской общины, князь Ярослав Владимирович (Ярослав Мудрый) перенёс свою резиденцию с Рюрикова городища вниз по течению Волхова к торгу, одному из центров новых поселений, что нашло своё отражение в зафиксированном по археологическим материалам значительном снижении интенсивности жизни на месте старой резиденции.
Новый двор князя был устроен на окраине Славенского холма, ещё свободной к началу XI в. от плотной застройки. Княжеская резиденция была вторична по отношению к существовавшему там поселению. Рядом с двором Ярослава располагались усадьбы его дружинников. Перенос резиденции князя явился крупным политическим актом государственного значения, отражающим завершающие этапы формирования нового центра Приильменья. Последним шагом в этом процессе было строительство князем Владимиром Ярославичем в 1044 г. Новой крепости на месте епископского двора, поскольку городок в истоке Волхова не мог выполнять функции защиты огромного поселения, располагавшегося в стороне от него.
Одновременно в центре новой крепости был заложен каменный Софийский собор, ставший символом Новгорода. В последней трети XI в. продолжавшееся усиление новгородского боярства, выразившееся в появлении выборных посадников (городских правителей из числа бояр) и тем самым в укреплении городского самоуправления, привело к тому, что князья были вынуждены вновь вернуться на Рюриково городище как в свою основную резиденцию, сохранив за собой право и на Ярославово дворище («место двора Ярослава») в качестве городской усадьбы. В 1103 г. на Рюриковом городище возводится княжеский Благовещенский собор, противопоставленный, как и Никольский собор на Ярославовом дворище, общегородскому Софийскому собору.
Если коротко повторить схему становления городской жизни в Поволховье, какой она вырисовывается сейчас на основании анализа, главным образом, археологического материала, то она выглядит следующим образом. Ладога возникает как торгово-ремесленное поселение на балтийско-волжском пути в месте, где сходятся пути морского судоходства и движения по рекам Восточной Европы. По типу поселения она близка викам региона Балтики. Вдоль Волхова строятся городки у наиболее опасных, с точки зрения плаванья, и важных, с точки зрения контроля, участков пути, иногда на местах более ранних дославянских укреплённых поселений (городищ).
Один из подобных городков располагался в истоке Волхова – Рюриково городище. Его роль в Приильменье многократно усиливалась тем, что оно оказалось в сгустке славянских земледельческих поселений и стало их центром. На Рюриковом городище концентрировались социальные верхи местного общества со своим окружением и разношёрстный контингент варягов (воины, ремесленники, торговцы). Всех их привлекало экономическое значение района и размещение здесь административных властей. Городище стало княжеской резиденцией. Именно поэтому торгово-ремесленные функции поселения, в отличие от Ладоги, изначально не были доминирующими, а сопутствовали функциям военно-административным.
Последние, по мере становления государственности, сложения единой территории Новгородской земли, стали определяющими для нового центра, постепенно сложившегося к рубежу Х–XI вв. в 2 км ниже по течению от Городища, вокруг общегородского храма и епископского двора. Строительство Детинца и каменного Софийского собора в середине ХI в. завершило этот процесс.
Мы сконцентрировали внимание на вопросах археологического изучения славянского расселения в северном Приильменье и на Волхове, проблемах возникновения здесь древнейших городских центров – Ладоги и Новгорода, взаимоотношений славян, скандинавов, финнов, многообразии материальной культуры. В определённой степени за кадром остались темы, связанные с раскопками слоёв Х в. на самой городской территории, настолько многообразные, что для их освещения необходима специальная работа.
В 2012 г. научная общественность отмечает 80 лет с начала широких раскопок города. За эти годы обнаружены более 70 городских усадеб, почти 20 улиц, более 2500 различных деревянных сооружений, богатейшая вещевая коллекция из всех известных в Средневековье материалов, разработана дендрохронологическая шкала древнего Новгорода, сделаны наблюдения по различным видам ремёсел, торговле, международным связям, по остеологии и палеоботанике (Янин, Рыбина, 2011).