панорама русской жизни

Сессия вопросов и ответов для СМИ Председателя Банка России Эльвиры Набиуллиной по итогам заседания Совета директоров 16 декабря 2016 года

- Скажите, пожалуйста, несет ли какую-то смысловую нагрузку замена кварталов на полугодие в вашем пресс-релизе или никакого смысла в этом нет?

И второй вопрос сразу про «Роснефть», если возможно. Как Вы оцениваете прозрачность текущей сделки? Консультировали ли Вы «Роснефть» по поводу конвертации валюты? Если можно раскрыть подробности, как это проходило? Все-таки дилеры вчера видели потоки на продажу от «Роснефти».

Что касается замены I-II кварталов на первое полугодие, конечно, чисто формально это одно и то же. Тем не менее мы считаем, что снижение ставки более вероятно во II квартале, чем в I квартале.

Что касается «Роснефти». «Роснефть» заранее предупреждала о своих планах, в том числе и о размещении облигаций на российском рынке. Наверное, многие просто вспоминают и делают сравнение с декабрем 2014 года. Мне кажется, компания тоже извлекла уроки из этого опыта. У нас никаких вопросов к этим сделкам нет.

Что касается конвертации валюты. Мы действительно ведем консультации с «Роснефтью» для того, чтобы конвертации не оказывали влияния на валютный рынок с точки зрения краткосрочных колебаний.

- Если инфляция выйдет через год на цель, то, соответственно, какие будут равновесные уровни процентных ставок в экономике и когда они выйдут к этому равновесию? Что такое ставки при устойчивой инфляции 4%?

Мы оцениваем равновесный уровень (реальных – прим. ред.) ставок в 2,5–3%. То есть если инфляция и, самое главное, инфляционные ожидания выйдут на уровень 4% (то есть инфляция будет устойчивой – 4% и главное инфляционные ожидания будут заякорены на уровне 4%), тогда действительно равновесная ставка (реальная – прим. ред.), положительная ставка будет 2,5–3%.

Но пока мы не выйдем именно на устойчивую траекторию инфляции, инфляционных ожиданий, эти ставки могут быть выше. Мы смотрели, кстати, опыт других стран, тех, которые проводили активную политику по снижению инфляции, и они в течение длительного времени держали достаточно высокий уровень реальных положительных ставок именно для того, чтобы сбить инфляционные ожидания. Поэтому нельзя сказать, когда конкретно это произойдет.

Если в декабре 2017 года мы увидим, что инфляционные ожидания прочно заякорились, что вряд ли возможно увидеть за такой короткий период, тогда это возможно. На наш взгляд, заякоривание инфляционных ожиданий произойдет, конечно, чуть-чуть позже.

- Если позволите, тоже два вопроса. Первый – в продолжение темы «Роснефти». ЦБ сегодня объявил о том, что проводил однодневный валютный своп и двухдневный валютный своп и там были достаточно большие объемы. Некоторые из аналитиков связывают это как раз со сделкой по конвертации валюты для продажи «Роснефти» и перечислением денег в бюджет. С Вашей точки зрения – почему такой большой объем? Как Вы в целом оцениваете ситуацию с валютной ликвидностью сейчас, в декабре?

И второй вопрос. У вас в оптимистичном сценарии была предусмотрена возможность выхода на валютный рынок для пополнения резервов в случае более высокой цены на нефть. Сейчас ситуация развивается как раз по такому сценарию? Возможно ли, что ЦБ в следующем году возобновит покупки валюты для резервов?

Спасибо. Действительно, у нас вчера по операциям валютного свопа был большой спрос, были выбраны лимиты и по операциям дневным, и на следующий день. Повышенный спрос мы связываем с реакцией рынков на решение Fed (ФРС – прим. ред.) по повышению ставки и с сезонным повышением спроса на такого рода инструменты, которое обычно происходит в конце месяца. Мы такое видим. Но уже сегодняшний день показывает, что такого спроса большого нет.

Что касается ситуации с валютной ликвидностью. В целом она нормальная, но, как я уже говорила, обычно в конце месяца мы видим спрос, повышение спроса на ряд инструментов, прежде всего валютные свопы. Будем это учитывать при использовании своих инструментов. Но в целом ситуация с валютной ликвидностью абсолютно нормальная.

Что касается возможности пополнения валютных резервов в 2017 году. Действительно, и вы увидите это в докладе о денежно-кредитной политике, мы видим возможность покупки валюты для пополнения золотовалютных резервов в оптимистичном сценарии, не в базовом и не в рисковом, а в оптимистичном сценарии с более высоким уровнем цен на нефть.

Но нам нужно время для того, чтобы оценить, насколько сценарий с более высокими ценами на нефть может стать базовым. Пока базовый сценарий у нас с ценами на нефть в трехлетней перспективе – 40 долларов США за баррель. Еще раз повторю, в 2017 году цена действительно может быть выше этого уровня. Но для этого нам нужно оценить, насколько цены могут быть устойчиво выше в трехлетнем периоде.

- Вы упомянули, что, по Вашим данным, инфляция снизилась до 5,6% на 12 декабря, и в то же время на конец года прогнозируете вилку 5,4–5,8%. То есть остается еще вероятность некоторого ускорения роста цен. Хотелось бы узнать, почему и при каких условиях?

И второй вопрос. Если сравнить нынешний декабрь с прошлым, темпы инфляции замедлились более чем вдвое. Как Вы можете оценить вклад именно денежно-кредитной политики в это замедление? То есть он составил больше половины, меньше половины? Сколько?

Хорошо. Спасибо. Значит, действительно, на конец года мы чуть снизили прогнозы по инфляции. У нас раньше было 5,5–6,0%, сейчас мы прогнозируем 5,4–5,8%. В связи с чем? В последнюю неделю у нас инфляция достаточно волатильная, это связано и с поведением населения, покупками предрождественскими, предновогодними. И, кроме того, на основе совокупности данных по недельной инфляции пока нельзя спрогнозировать месячную.

Вы знаете, в последние месяцы у нас месячная инфляция оказывалась чуть ниже, чем сумма недельных инфляций, в том числе и в связи с тем, что круг наблюдаемых товаров, по которым цены регистрируются, разный. Поэтому мы пока достаточно консервативно и с такой вилкой прогнозируем инфляцию. Но, скорее, на наш взгляд, она будет ближе к нижней границе коридора нашего прогноза, чем к верхней.

Вклад ДКП в снижение инфляции мы считаем значимым. Мне тяжело сказать про проценты, потому что много факторов влияло на снижение инфляции, но мы считаем решающим фактор денежно-кредитной политики.

Это мы показываем в нашем анализе, и почему это происходило, под воздействием каких факторов. Мы влияли и старались влиять на поведение, предпочтения людей. То, что сберегательная модель поведения населения сохраняется, это во многом следствие именно денежно-кредитной политики, хотя не только, но в значительной степени.

- Если говорить про санацию банков, сейчас идет речь о создании специального фонда, и говорят, что 30% средств будет сэкономлено из-за его создания. Что поможет сэкономить, и кто именно войдет в этот фонд?

Мы действительно предложили новый механизм санации банков. Потому что тот механизм, который работал в течение 10 лет, на каком-то периоде времени, наверное, был эффективным, но он уже практически исчерпал себя, и он нам представляется при этом и менее экономически эффективным. Почему? Потому что сейчас действует кредитная схема санации.

То есть мы санатору выделяем льготный кредит. Санатор, который получает эти деньги, или инвестор, как он у нас называется, размещает эти средства по рыночным ставкам, и вот за счет этой маржи происходит постепенная капитализация банка.

При этом банк долгое время может оставаться на рынке недокапитализированным, это тоже очень негативное последствие. Когда мы будем выделять деньги в капитал непосредственно, конечно, эта сумма будет меньше. То есть это будет идти непосредственно в капитал, а не на зарабатывание за счет кредита.

Кто возглавит фонд? Еще закон не принят, нужно, чтобы закон был принят. Потом мы это будем обсуждать.

- У меня два вопроса. Можете дать свои оценки на 2017 год по прибыли банковского сектора? Потому что, в общем-то, банки в 2016 году показывают неплохую прибыль. И из чего будут формироваться их доходы в 2017 году? За счет того, что они будут сокращать расходы на резервы? Потому что, в общем-то, ставки будут снижаться, маржа тоже будет снижаться. И есть ли у ЦБ какой-то прогноз по рынку вкладов населения на 2017 год?

И второй вопрос. Интересует стратегия ЦБ по наполнению Ломбардного списка в связи с тем, что наша система в следующем году перейдет в структурный профицит ликвидности. Будет ли ЦБ более аккуратно включать ценные бумаги в Ломбардный список? И в связи с этим – нет ли у него планов по какому-то, может быть, изменению расчета норматива Н3?

Что касается прибыли банковского сектора, мы в этом году наблюдаем восстановление прибыльности банковского сектора. В прошлом году был провал прибыли. Это было понятно, потому что банки потеряли чистый процентный доход и вынуждены были создавать большие резервы, потому что часть активов в силу спада в экономике быстро перешла в категорию тех, под которые надо было увеличивать резервы.

В этом году прибыль банков выросла. Думаю, что будет где-то плюс-минус триллион рублей. Это связано в том числе с тем, что банки восстановили свои процентные доходы и создавали меньше резервов. Но мы специально смотрели – почему они создавали меньше резервов. Не потому, что мы как регулятор или они сами стали менее требовательными к созданию резервов.

Просто, действительно, все проблемные активы были зарезервированы в должной мере в прошлом году, а новые кредиты, которые они выдавали, они все-таки выдавали более консервативно, на более жестких условиях, поэтому это объективное снижение объема резервов, которые они создавали. Мы видим, как банки действуют достаточно осторожно и аккуратно с точки зрения управления рисками при новых выдачах кредитов.

Не ожидаем резкого роста резервов в следующем году. И я думаю, что прибыль будет приблизительно, как в этом году, наверное, на таком же уровне. Это хорошая база, когда мы говорим о прибыли банков, понятно, что это база и для капитализации банков. Поэтому это очень положительный фактор для развития банковской системы и для ее устойчивости.

Что касается рынка вкладов. Мы ожидаем, что продолжится тенденция роста вкладов населения, но, конечно, не такими темпами, как это было в 2015 году. В 2016 году также произошло некоторое сокращение темпов прироста вкладов. Ну, наверное, на уровне этого года и будут расти вклады, по нашим предварительным оценкам.

Что касается Ломбардного списка. Действительно, последние 2,5 года мы достаточно активно расширяли Ломбардный список. Мы по сути дела проводили здесь проциклическую политику и удовлетворяли потребности банков в рефинансировании. Но сейчас мы видим, что эта потребность рефинансирования сократилась, сокращается и будет, наверное, сокращаться.

Поэтому мы будем пересматривать набор требований к активам, которые будут в Ломбардном списке, будем это делать плавно и постепенно. Это будет только по новым бумагам, естественно. Прежде всего через повышение требований к этим бумагам по рейтингам.

Норматив Н3. Мы изменения не обсуждали пока.

- Не меняете ли вы прогноз на этот год по оттоку капитала на фоне достаточно крупной сделки по приватизации «Роснефти»?

Да. Отток капитала, по нашей оценке, будет меньше 20 – может быть, около 17 млрд долларов США. При прочих равных приток средств будет и по линии приватизации «Роснефти». Еще раз скажу. При прочих равных это приток капитала, но надо смотреть, когда он будет отражаться – в этом году или в следующем году.

Какая-то часть в этом году, какая-то – в следующем году. Я говорила, что для нас очень важно, чтобы это не создавало излишней краткосрочной волатильности на внутреннем рынке. В этом году вся сумма, конечно, не отражается как приток капитала.

- Остается ли у Центробанка цель по диверсификации резервов, в том числе через покупки золота?

Да. Мы исходим из принципа диверсификации резервов. Этот принцип как был, так и остается. И с этой точки зрения у нас в резервах присутствует золото. А конкретные планы по долям активов мы, конечно, не раскрываем.

- Эльвира Сахипзадовна, вернемся к Вашему комментарию по поводу инфляции. Хочется понять – правильно ли предположить, что в этом году в декабре все-таки будет так называемый эффект конца года, который может подтолкнуть темпы роста вверх? И что может способствовать тому, чтобы все-таки инфляция оказалась на уровне 5,4%?

И второй вопрос, уточняющий по золотовалютным резервам. Вы уже ввели туда юань и в какой доле все-таки?

Значит, по концу года. Необязательно скажется эффект увеличения инфляции к концу года, потому что в прошлые годы он начинал сказываться раньше, уже в предыдущие недели. Мы видим, что в предыдущие недели у нас инфляция 0,1%. Тем не менее спрогнозировать точно поведение в последние недели месяца достаточно сложно.

Мерами денежно-кредитной политики мы уже повлиять не можем, потому что меры денежно-кредитной политики действуют с некоторым лагом. Мы уже влияем скорее на инфляцию, инфляционные ожидания с середины следующего года. Поэтому мы такую вилку оставляем. Но еще раз повторюсь, что, на наш взгляд, больше вероятность нижней части этого коридора – 5,4–5,8%.

Что касается ЗВР. Действительно, МВФ принял решение о том, чтобы включить юань в состав ЗВР, и мы включили. Долю будем раскрывать только тогда, когда у нас выходят очередные доклады, раз в шесть месяцев.

- Эльвира Сахипзадовна, скажите, пожалуйста, с учетом конъюнктуры на нефтяном рынке, что Вы думаете о реализации пессимистичного сценария. Пересмотрены ли там нефтяные котировки?

И второй вопрос другого плана. Вызывает ли беспокойство Центробанка ситуация с банками Татарстана? То, что там сейчас происходит?

Что касается пессимистичного сценария. Мы считаем, что вероятность его реализации в 2017 году снизилась. Но в нашем прогнозе мы пока оставили параметры рискового сценария, как и в предыдущем, 25 долларов США за баррель. Мы тогда считали, в предыдущем докладе в сентябре, что риск малый, но сейчас он стал еще меньше.

Что касается ситуации на банковском рынке в Татарстане. Мы конкретные банки не комментируем, как вы знаете, как регулятор. Но единственное, что могу сказать, что в «Татфондбанк» введена временная администрация и введен мораторий на выплату средств кредиторам. Это означает, что граждане смогут до Нового года получить средства в рамках застрахованных сумм.

- У меня кадровый вопрос. В ЦБ у вас были кадровые перестановки, в результате которых всю ответственность за денежно-кредитную политику Вы взяли в свои руки. Я хотела уточнить, будет ли именно куратор в ранге зампреда ЦБ также в помощь Вам за денежно-кредитной политикой?

Также второй вопрос. В Госдуме в начале декабря Вы говорили о том, что задача ЦБ состоит в том, чтобы минимизировать влияние ослабления рубля на инфляцию, эффекта переноса на инфляцию. Но рубль укрепляется, и есть ли у ЦБ какие-то оценки по укреплению рубля, эффекту переноса укрепления рубля на инфляцию, на снижение инфляции?

Отдельного зама по денежно-кредитной политике ввести не предполагается пока.

Что касается эффекта переноса, то первое – он снизился, и мы это видим на статистике. Мы сейчас где-то в пределах, Игорь Александрович поправит, 0,15, где-то так, может быть, даже чуть меньше.

Но этот эффект переноса действует с разной силой в зависимости от того, ослабляется курс или укрепляется, то есть при ослаблении курса эффект переноса обычно бывает больше, чем при укреплении курса. Тем не менее мы, конечно, учитываем при решении о ставке разные варианты. Но когда мы говорим о базовом сценарии, напомню, что у нас базовый сценарий с достаточно консервативной ценой на нефть.

- Вы как-то сказали, что Центральный банк будет стараться принимать важные решения по денежно-кредитной политике на опорных заседаниях. На 2017 год такое же видение сохраняется?

Мы действительно раньше говорили, и сейчас подтверждаю, что мы стремимся принимать решения на опорных заседаниях, но это не значит, что мы не будем принимать решения на неопорных заседаниях. Опорные заседания чем хороши для принятия решений?

Мы на опорных заседаниях представляем рынку, аналитикам наш доклад, мы обновляем наш прогноз, достаточно глубоко анализируем все факторы, которые влияют на принятие решения. Конечно, если между опорными заседаниями сложатся обстоятельства и наша оценка динамики инфляции, инфляционных ожиданий, ситуация в экономике, на рынке труда позволят нам принимать решения, мы это будем делать.

- Если можно, два вопроса. Первый – просчитывал ли Банк России возможность снятия санкций Штатами в результате победы Трампа, поскольку многие аналитики повысили такую вероятность? И второй вопрос – когда будет первый выпуск облигаций Банка России?

Мы в наших вариантах прогноза (во всех трех – и в рисковом, и в базовом, и с высокими ценами на нефть) не включали положение о снятии санкций.

Второе – по поводу выпуска облигаций Банка России. Мы ожидаем перехода в профицит ликвидности, устойчивый профицит ликвидности в 2017 году. Потому что сейчас мы пока находимся в ситуации структурного дефицита ликвидности, и нам вполне хватает депозитных аукционов в те периоды, когда возникает временный профицит ликвидности.

Мы рассматриваем целесообразным выпуск бумаг, только если мы уже будем в каком-то устойчивом структурном профиците ликвидности. Но для того, чтобы повысить привлекательность этих бумаг, нам нужно, чтобы были внесены определенные изменения в законодательство. Они подготовлены, и я надеюсь, что они будут приняты.

- Как Вы оцениваете эффективность программы поддержки банковского сектора через облигации федерального займа с точки зрения динамики кредитного портфеля? У нас Президент, когда выступал с посланием к Федеральному собранию, упомянул, что кредитование не сильно выросло, даже с учетом валютной переоценки. И с учетом того, что ряд банков нарушает обязательства по наращиванию кредитов, им проще заплатить штраф, и в масштабах тех денег, которые выделены, наверное, это не самые большие потери?

И второй вопрос, раз уж тут коллеги затрагивали надзорные темы, кадровые. Накануне брифинга была повышена Ольга Полякова до статуса зампреда, какие департаменты она будет курировать?

Первый вопрос по эффективности программы докапитализации банков, которая была принята. Эта программа и решение были приняты, напомню, в конце 2014 года, достаточно сложный период. И, на мой взгляд, эффект был положительный от программы.

Первое, он был положительный чисто психологически для банковского сектора, который понимал, что у него в целом будет капитал, потому что реальный эффект начался где-то в середине года, когда первые решения по докапитализации состоялись. Это процесс длительный, потому что там есть корпоративные процедуры и так далее.

Но банки понимали, что есть вот такой источник, есть такая доступность, и я считаю, что это сыграло положительную роль в том, что у нас в 2015 году не провалилось кредитование. Без этой программы кредитование могло достаточно серьезно упасть.

В этом году, действительно, банковское кредитование немного сокращается, неровная статистика по разным месяцам идет и есть небольшое сокращение, но это в основном связано с тем, что банки более жестко подходят к заемщикам, к оценке рисков на себя, управляют рисками.

И так как у банков сейчас появились и прибыльность, и возможность наращивания капитала, мы исходим из того, что банки перейдут к росту кредитования в следующем году, но это будет абсолютно здоровое кредитование. Что для нас важно – это будет кредитование эффективных проектов и в экономике, и потребительское кредитование, которое не ведет к пузырям. Для нас очень важно сохранить стабильность банковского сектора и финансового сектора в целом.

Теперь что касается конкретной эффективности деятельности банков, которые получили средства в капитал от государства. Я напомню, что задачи, которые перед ними ставились (а задачи формулировало Правительство), заключались не просто в наращивании темпов кредитования, а в наращивании кредитования по приоритетным секторам, среди которых были и малый бизнес, и перерабатывающие производства, ипотечное кредитование и так далее.

По последней статистике, которая у нас есть, те банки, которые получили такой капитал, в целом выполняют эти требования. Там есть нарушения у нескольких банков, с которыми надо отдельно разбираться. Но в целом, например, по этим приоритетным секторам и отраслям, которые выделило Правительство, с начала реализации этой программы кредиты выросли на 8 с чем-то – по-моему, 8,6%. Это в 2 раза больше, чем темп роста кредитов этим секторам у тех банков, которые не получили деньги в капитал.

Поэтому, конечно, есть положительный эффект в поддержании кредитования таких приоритетных секторов. Еще раз назову: наиболее уязвим малый и средний бизнес и так далее.

Поэтому, конечно, этот проект нуждается и в мониторинге, и в принятии эффективных действенных решений по тем банкам, которые нарушают установленные требования, но в целом, по моей оценке, программа была достаточно эффективной в этот сложный период для того, чтобы в целом поддержать и банковскую систему, и систему кредитования.

Кадровый вопрос. Ольга Васильевна Полякова назначена новым заместителем Председателя Банка России. Это вопрос кадровый, но он связан и с организационными изменениями в целом в Банке России.

Вы знаете, что мы стараемся совершенствовать систему банковского надзора для того, чтобы он стал более активным, чтобы выявлял проблемы в банковском секторе на ранних стадиях. И мы переживаем серьезные внутренние изменения. И сегодняшнее решение – это некоторое, можно сказать, даже завершение в этой программе, в структуре этой программы нашей внутренней. Что это означает? Это означает централизацию надзора.

У нас создается, и принято решение о создании отдельного нового Департамента текущего банковского надзора. Это означает, что функции текущего банковского надзора будут подняты из регионов в центральный аппарат. И Ольга Васильевна будет курировать этот департамент. Будет курировать Департамент системно значимых кредитных организаций, тоже текущий надзор.

Он у нас уже сейчас осуществляется на уровне центрального аппарата, и мы считаем этот опыт положительным, когда мы текущий надзор за крупнейшими банками вывели на уровень центрального аппарата. Мы теперь то же самое делаем по всему надзору. Конечно, будут у нас и представители в регионах, но они будут подчиняться, соответственно, Департаменту текущего банковского надзора.

У нас есть Департамент организации банковского надзора, который уже существует и будет выполнять эти же функции. Он тоже будет подчиняться Ольге Васильевне Поляковой.

Одновременно, вы знаете, что у нас есть несколько новых инициатив, также призванных улучшить эффективность надзора. Это создание Службы оценки рисков, новый механизм санаций. И что мы хотим еще усовершенствовать, так это интеграцию в единые процедуры надзора дистанционного и надзора инспекций.

Этими темами – дистанционного надзора и инспекцией, вопросами, связанными с созданием и развитием Службы оценки рисков, созданием нового механизма санации и вопросами банковского регулирования – будет заниматься Поздышев Василий Анатольевич. А Дмитрий Владиславович Тулин будет курировать все эти направления, которые связаны с банковским регулированием и банковским надзором.

Мы эти изменения производим на базе работы по реинжинирингу бизнес-процессов. Мы провели анализ наших внутренних бизнес-процессов, их слабых мест, описываем новые бизнес-процессы, и это делается на такой системной основе. И мы рассчитываем на то, что это действительно позволит повысить качество надзорной работы Банка России.

- То есть будет два департамента…

Да, один текущий, это фронт-офис, это те функции, которые выполняли раньше и наши территориальные подразделения, и Департамент банковского надзора - как был, так он и остается.

- Ожидает ли Банк России чрезмерного укрепления рубля, которое несло бы какие-то риски для финансовой стабильности из-за сделки ОПЕК по сокращению добычи нефти?

Нет, мы не ожидаем такого укрепления рубля, которое несло бы риски для финансовой стабильности.

- Эльвира Сахипзадовна, близится Новый год, все подводят итоги. Что Вы могли бы посоветовать россиянам, в чем хранить им сбережения?

Как вы думаете, что я могу посоветовать? Конечно, в рублях. Тем более инфляция у нас снижается и будет дальше снижаться. Поэтому рублевые сбережения не будут съедаться инфляцией, и ставки сейчас выше, чем инфляция, они положительные.

- Советуете ли Вы россиянам нести деньги в банки? И какие?

Я только повторю ответ: мы действующие банки не комментируем, тем более не называем их, куда нести.

- Эльвира Сахипзадовна, скажите, пожалуйста, есть ли у Центрального банка какой-то согласованный или планируемый с АСВ график погашения кредитов агентства перед регулятором? Собственно, известно, что там объем долга уже приближается к полутриллиона.

У нас кредиты выдаются на определенный срок, и мы исходим из того, что в эти сроки кредиты будут погашаться. Безусловно, АСВ может брать у нас кредиты на новый случай, если у него будет нехватка средств, и это предусмотрено законодательством.

Я самые последние расчеты не вспомню, но в целом по тем кредитам, которые АСВ у нас уже получило, если предположить, что не будет новых случаев санации, а будут поступать деньги от банковского сектора, как они поступают по тарифам, то им нужно четыре года на полное погашение средств. Это не такой большой срок.

- Снова два вопроса, если позволите. Первый. Продолжаются ли призывы к Банку России все-таки влиять на курс рубля, поскольку не все члены Правительства согласны с тем, что рубль должен быть плавающим?

И второй вопрос. Завершилось ли внутреннее расследование по Внешпромбанку? Кто виноват?

По плавающему курсу, действительно, есть эксперты, которые полагают, что курс должен быть управляемым, но, правда, за этим должны следовать определенные меры, которые не часто называются, а именно – либо жертвование золотовалютными резервами, либо валютные ограничения и ограничения по контролю капитала.

Мы считаем, что свободно плавающий валютный курс – он позитивен для нашей экономики. И особенно для нашей экономики с ее структурой экспорта, с моноструктурой экспорта, которая подвержена внешним шокам, он позволяет легче адаптироваться нашей экономике, и мы это видим. Кстати, экономика адаптируется лучше, чем мы ожидали.

Я уже говорила, что ВВП в этом году упал чуть меньше, чем мы прогнозировали при таких ценах, то есть он упал настолько, как у нас было бы при меньших ценах, то есть мы видим большую возможность или большую способность экономики к адаптации. Негатив плавающего курса, который беспокоит всех, – это его волатильность. Это мы тоже прекрасно понимаем, что и бизнес, и население пугают эти большие изменения вверх-вниз плавающего курса.

Но мы уже сейчас видим, что курс стал менее изменчивым, менее волатильным, чем нефть, за которой он раньше ходил практически один в один. Были периоды, когда была очень высокая эластичность. И эта волатильность, на наш взгляд, будет снижаться при диверсификации экономики, которая ей так необходима. И чем более будет диверсифицирована экономика, тем меньше будет вот таких негативных последствий, негативных возможных последствий от плавающего курса.

Плюс к этому больший спрос начинают получать и инструменты хеджирования, которые практически не были развиты у нас, потому что курс был управляемым, - есть финансовые инструменты, которые позволяют для отдельных участников рынка, для бизнеса эти риски, связанные с большой изменчивостью курса, хеджировать.

Что касается расследований. Мы сейчас действительно проводим расследования по разным таким случаям. Для нас любой случай, будь то отзыв лицензии у крупного банка или санация банка, действительно случай для проведения внутренних расследований, что было неправильно сделано и так далее.

Но вот, на наш взгляд, выводом является то, что нам надо менять саму организацию надзора, потому что в той организации надзора, которая существовала многие годы, многие такие проблемы просто не решить и не увидеть. Но есть темы, с которыми мы не справимся, даже улучшая нашу внутреннюю работу и надзор. То, что называется чистым мошенничеством, криминалом, фальсификацией отчетности, двойной отчетностью.

Здесь, я убеждена, должна быть неотвратимость наказания, потому что Центральный банк не обладает оперативно-розыскными функциями для того, чтобы выявлять на ранних стадиях такие мошенничества и такую фальсификацию. И, конечно, к сожалению, в значительном числе случаев, когда мы отзываем лицензию, именно такие факты и существуют.

Поэтому мы пытаемся применять разные косвенные индикаторы, но они, к сожалению, не всегда срабатывают, когда у вас просто идет двойная бухгалтерия и так далее.

- Я тогда в конце вернусь к профильной теме пресс-конференции. Вот с учетом того, что инфляция снижается все-таки быстрее ваших прежних прогнозов. С учетом того, что сдвинулись ожидания аналитического сообщества, бизнеса, есть уже прогнозы о том, что даже может быть перевыполнен план по инфляции в 2017 году, – она может составить ниже 4%.

То есть в целом можно представить, что ситуация развивается в соответствии с тем, какой ее хочет видеть Центральный банк. В связи с этим можно ли сказать, что ключевая ставка может быть снижена на одном из трех ближайших заседаний. К тому же Вы тоже сказали, что фраза про первое полугодие во многом формальна. И если нельзя так сказать про одно из трех ближайших заседаний, то почему?

Ситуация так развивается, что мы достаточно осторожно подходили к изменению ставки весь прошлый год. Денежно-кредитную политику проводили таким образом, чтобы принимать взвешенное решение и оценивать все риски, которые существуют, заранее.

Поэтому мы от этого подхода не собираемся отходить. И, соответственно, будем принимать решение, исходя из того, как развивается ситуация.

Да, инфляционные ожидания снижаются и у населения снижаются. Но, как я подчеркнула, они еще, к сожалению, выше того уровня, который соответствует цели инфляции 4%. Они снижаются, но не снизились достаточно для того, чтобы можно было бы сказать, что инфляционные ожидания у нас заякоренные, и мы здесь рисков не видим. И да, инфляция чуть лучше, чем мы прогнозировали на конец этого года.

Но для нас очень важно понимать все-таки, какая доля здесь постоянных, какая - временных факторов. Все-таки доля временных факторов существует. Постоянные тоже, но временные факторы сыграли значительную роль в снижении инфляции.

Поэтому мы будем подходить к снижению ставки аккуратно. Я не исключаю того, что на любом заседании может быть принято решение о снижении ставки, но точно вероятность мы сказать не можем, поэтому и говорим про первое полугодие. Все будет зависеть от того, как будет развиваться ситуация.

Спасибо.