Статьи

Наш ХХI век пока что значительно архаичнее минувшего ХХ века

История начинается с предыстории. 22.07.1951. После войны прошло шесть лет, а проект запуска человека на ракете по баллистической траектории уже стал реальностью. И не где-нибудь, а в обескровленном Советском Союзе.
Первых космонавтов звали Цыган и Дэзик, и были они благородными беспородными псами. Специально для экспериментального рейса построили герметичную кабину с двумя лотками. Собак к ним привязали ремнями.

Ракета взмыла туда, где заканчивается атмосфера Земли. За 20 минут взлетела на 101 километр и благополучно приземлились поблизости от стартовой площадки. Первый суборбитальный полёт! Счастливее всех в тот день был Королёв. Он обнимал собак, осторожно подбрасывал их, а «на базу» они торжественно возвращались в автомобиле Главного конструктора.

Для США Великой Отечественной не было, а Вторая мировая стала выгодным предприятием молодой сверхдержавы. Но уже в 1951-м СССР превосходил Штаты в освоении космоса. Американцы через несколько месяцев запустили на ракете «Аэроби» нескольких белых мышей и макаку, но им удалось подняться не более чем на 70 километров. Возьмём на заметку: в самые напряжённые годы холодной войны, когда соцлагерь оказался в изоляции, в нашей стране нашлись силы на прорывной проект, который привёл к победам 1957-го (спутник!) и 1961-го. Никакие санкции не помешали.

«Я свободно представляю первого человека, преодолевшего земное притяжение и полетевшего в межпланетное пространство... Он русский... Он – гражданин Советского Союза. По профессии, вероятнее всего, лётчик... У него отвага умная, лишённая дешёвого безрассудства... Представляю его открытое русское лицо, глаза сокола». Это Циолковский, которого долго считали безу­мцем, а он умел заглядывать на десятилетия вперёд. И 12 апреля 1961-го над планетой звучала русская речь.

Даже когда связь с Землёй исчезала, Гагарин наговаривал на магнитофон: «Полёт продолжается хорошо. Перегрузки растут медленно, незначительно. Всё переносится хорошо. Вибрации небольшие, самочувствие отличное. В иллюминатор «взор» наблюдаю Землю, всё больше закрывается облаками. Приём».

«Великая победа разума и труда. Мир рукоплещет Юрию Гагарину» – под такими шапками в СССР выходили газеты 55 лет назад. «Это беспримерная победа человека над силами природы, величайшее завоевание науки и техники, торжество человеческого разума. Положено начало полётам человека в космическое пространство». А ведь это не просто ритуальные высокопарные слова. Броских и припудренных риторических фигур и в сегодняшнем обиходе немало, а вот верить в разум нас отучили.

Гагаринское поколение полагалось на прогресс, а не на знахарей, не на прорицателей, которые гадают по птичьей требухе. Они верили в правду человеческих рук и мозгов. Полёт Гагарина состоялся благодаря не только техническим слагаемым. Тут не обошлось без идеологии, без преемственности труда и подвига. Если бы в 30-е годы не прозвучал «Марш энтузиастов», если бы весной 45-го не прозвучало на весь мир русское слово «Победа», взлёт остался бы в мечтах Королёва и Глушко…

«Ещё во время битв за Москву и Сталинград советские военные ракеты оказались лучше, чем немецкие», – рассуждала The Times после гагаринского полёта. Мирная космическая победа предъявила всему миру Россию ХХ века – стальную, атомную. Нашу страну представляли не ухари, не саврасы без узды, не юродивые, не горемыки в пьяных слезах, а прагматичные мечтатели, профессионалы.

Почему после первых же сообщений о полёте Гагарина страну охватила волна ликования? Ведь радовались не по директиве. До сих пор день 12 апреля не стал праздничным и нерабочим, а люди помнят эту дату… Народ ценит те редкие минуты, когда ему говорят правду.

Не нагнетают истерику, а просто голосом Левитана и Балашова сообщают, что «в Советском Союзе выведен на орбиту первый в мире космический корабль-спутник «Восток» с человеком на борту», – и это, представьте, не липа. Значит, не зря учёные и мечтатели говорили о межпланетных путешествиях. Значит, спутники – это действительно начало новой жизни и «Нет таких крепостей, которые…».

Победы во все времена доказывают правоту избранной стратегии – это применимо для любого начинания. В конце 1980-х наше сознание поразил информационный вирус: в истории Отечества мы стали обращать внимание на трагедии и поражения, на преступников и горемык. Главными стали сюжеты, от которых остаётся оскомина разочарования, чувство обречённости. «Мне не нравится то, что здесь было, / И мне не нравится то, что здесь есть», – подпевали в то время кумиру Цою.

Это прямая противоположность принципам королёвцев: «Не согласен – критикуй, критикуешь – предлагай, предлагаешь – делай, делаешь – отвечай!» В перестройку мы стали учиться на опыте поражений, а не побед. Само понятие «успех» ассоциировалось в первую очередь с американской фактурой. А ракета Р-7, Гагарин, Королёв – это урок русского советского успеха. Воплощение мечты. Причём по большому счёту это был общий, а не чей-то персональный успех.

Гагарин не для проформы подчёркивал: «Разве мог я проникнуть в космос, будучи одиночкой?» Советский Союз не стал бы первой в мире космической державой, если бы с 20-х годов техническое образование в нашей стране не стало массовым. Как раз к концу 1950-х количество работающих инженеров в СССР перевалило за миллион.

Наверное, количество не всегда переходит в качество, но рассчитывать на ярких одиночек при скудном среднем уровне в новейшей истории не приходится.

Космическую историю отодвинули на третий план, потому что она мешала выстроить панораму «вечной страны дураков», которую и расколоть на части, и разворовать не жалко.

«Чернушные» ценности воспитывают не профессионалов, а неврастеников. Первопроходцы, победители верили, что мир можно познавать и совершенствовать, что есть инструменты, с помощью которых человек побеждает страх над неизвестностью. А в начале 90-х оказалось, что настоящие первооткрыватели новой системе не нужны. Как не нужны отечественные технологии.

Бремя советской цивилизации мешает элите, которая сделала ставку вовсе не на оседлую жизнь в России…

По соседним республикам мы можем судить, к чему приводит последовательная десоветизация, но и в России многое разворочено. Когда веру в прогресс объявили еретической суетой, началось возвращение к ценностям Митрофанушки. Суеверным, напуганным и мелочным обществом легче управлять.

Побольше вражды, мордобоя – деревня на деревню, свора на свору. Разделяй и властвуй. Все россказни о «космической эре» – это, мол, советская пропаганда, а на самом деле не ракетами следовало заниматься, а чем-то более актуальным для нужд лавочника: «Сначала нужно накормить страну, а уж потом…»

Мы привыкли и, что страшнее, смирились с такой подтасовкой, с репертуаром ценностей, в котором наука – это что-то ядовитое и опасное, а к подвигам следует относиться с кислой иронией. Все эти спутники и орбитальные станции – второстепенное и обременительное хозяйство: «Да кому он нужен, этот космос?»

Солидная космическая программа означает суверенитет государства. И неудивительно, что в 1992 году система, сделавшая ставку на колониальную зависимость от Запада, объявила войну наследникам Королёва и Гагарина. Космонавтика – это не только ритуальные чествования героев орбиты, это в первую очередь – наука и оборона.

В последние годы Россия показала, что не намерена терпеть тумаки да пощёчины. Если бы не история, которая началась с запуском первого искусственного спутника Земли и первого космонавта, наверное, пришлось бы терпеть. А ещё в будущем межпланетные путешествия помогут нам стать просвещённее. Правда, это уже вопрос веры.