панорама русской жизни

История необычайной находки

1 июня исполнится 43 года с момента обнаружения так называемых «екатеринбургских останков», которые на предстоящем Архиерейском соборе Русской Православной Церкви могут быть признаны принадлежащими последнему российскому императору Николаю II, членам его семьи и их приближенным.

В мае в Нижний Новгород приезжали люди, знающие историю обнаружения не понаслышке. Это вдова инициатора поисков, кинодраматурга Гелия Рябова и геофизик Геннадий Васильев - один из тех, кто обнаружил захоронение.

На сайте Нижегородской митрополии опубликовано интервью с Ольгой Рябовой, которое нам прислал архимандрит Тихон (Затёкин).

- Ольга Александровна, вы прибыли в Нижний Новгород по приглашению настоятеля Печерского Вознесенского монастыря архимандрита Тихона (Затёкина). Какое отношение он имеет к озвученной теме?

Отец Тихон когда-то служил в Екатеринбургской (в советское время - Свердловской) епархии и был посвящён в тайну необычной находки.

- Произведено множество экспертиз по идентификации останков, их результаты изучала специально созданная Церковью комиссия.

Согласно ее выводам, опубликованным в феврале 2022 года, с результатами последнего проведенного следствия можно согласиться в том, что так называемые «екатеринбургские останки» принадлежат членам царской семьи и кругу ее приближенных.

Для вашего супруга и для вас это было истиной с самого начала?

Совершенно верно. Мы с Гелием Трофимовичем и другие причастные к обнаружению люди в этом никогда не сомневались. Он искал захоронение царской семьи и нашел его в 1979 году недалеко от Свердловска, в Поросёнковом логу, на старой дороге к деревне Коптяки.

- Как родилась идея поисков?

Гелий по своему мироощущению, мировоззрению был государственником. В юности он выбрал профессию юриста, потому что свято верил: нужно соблюдать социалистическую законность.

Сначала работал следователем, потом - 40 фильмов, 15 книг, лауреат Государственной премии СССР. Причём в партии не состоял.

Муж работал референтом министра внутренних дел Щёлокова, и однажды тот, отправляя Гелия в Свердловск с очередной серией фильма по его сценарию «Рождённая революцией» (с презентацией, как мы бы сейчас сказали), рассказал, что когда сам был в этом городе, попросил отвезти его в Ипатьевский дом, хотел «постоять на месте, где упали Романовы».

Это произвело на Гелия, как он говорил, впечатление удара обухом. Щёлоков - друг Брежнева, член ЦК, всесильный министр, в стране расцвет советской системы. И вдруг услышать от него такое…

В Свердловске Гелий Трофимович тоже пошёл в дом Ипатьева. И тоже был душевный переворот. Но тут сыграло роль и другое. Муж был человеком азартным. И мысль работала примерно так: Соколов по свежим следам не нашел, а я через сорок лет найду?

А когда начал этим заниматься, ужаснулся. «Я оказался на краю пропасти, когда все это: документы и так далее - разверзлось передо мной», - это слова Гелия Трофимовича (а у него был доступ к архивам, как у сотрудника органов МВД).

То есть пришло осмысление того, что случилось со страной. И вера, которую он обрел, помогла ему преодолеть тот ужас, к которому он прикоснулся.

- Как были обнаружены останки? Что этому способствовало?

Он переработал огромное количество материала, нашёл такие документы! Но кроме того, Гелий когда-то, в пору работы следователем очень хорошо раскрывал преступления.

Потому что «примысливал» себя к преступникам, то есть понимал их психологию. Он «примыслил» себя к цареубийце Юровскому, старался думать, как он.

Ведь почему Соколов не нашел останки? Потому что был человеком православным, совершенно другой ментальности. Он не мог представить, что покойных можно бросить в яму, без одежды, изуродовать лица, чтобы не опознали…

Для Соколова это было немыслимо!

Очень помогло, конечно, что Гелий вышел на сына Юровского Александра. Тот отдал нам записку своего отца, в которой рассказано о расстреле царской семьи.

Это дало ориентиры. Тогда Александр Яковлевич, контр-адмирал в отставке, произнёс фразу, которая меня просто потрясла: «Вы не представляете, как трудно в Ленинграде жить с фамилией Юровский».

В Свердловске поиски вёл Александр Авдонин, геолог, краевед. 1 июня 1979 года Гелий, Авдонин и еще четыре человека нашли захоронение.

И спасибо Николаю Анисимовичу Щёлокову! Ирина Николаевна, его дочь, спустя годы рассказала нам с мужем, что отец всё знал. Знал, что ищет, потом знал, что нашёл.

У Гелия, надо сказать, в тот момент, когда он это услышал, просто чашка выпала из рук (мы пили чай). Всё-таки поиски находились под негласной защитой министра.

- Два черепа из захоронения Гелий Трофимович взял с собой в Москву, чтобы провести идентификацию, но ему это не удалось, и в 1980 году останки были возвращены в захоронение. Почему не получилось провести исследования?

Со слов Ирины Николаевны мы знаем, что Щёлоков как-то вызвал к себе одного генерала и сказал: «Рябов сошёл с ума. Бегает по Москве, просит провести экспертизу.

Делайте, что хотите, но чтоб это немедленно прекратилось». Естественно, никто не взялся помочь Гелию, и было принято решение вернуть останки обратно в захоронение.

- Долгие годы участники группы хранили молчание о необыкновенной находке. В 1989 году Гелий Рябов впервые рассказал о ней, опубликовав материал в СМИ. Почему он это сделал? Причём без упоминания имён других участников группы?

Гелий Трофимович был очень обеспокоен судьбой захоронения. Говорил: «Нас не станет, и что дальше? Я ответственен. На мне будет страшный грех, если это канет в небытие. Мы должны что-то сделать».

И хотел обнародовать так, чтобы все происходило под эгидой Церкви. Александр Николаевич Авдонин был против обнародования вообще. Просто категорически. Настаивал, чтобы Гелий, если что-то расскажет, не упоминал других имён.

Перестройка уже началась, но система была еще сильна. А у Авдонина положение в обществе, жена работала в партшколе. В результате в статье появилась формулировка «с помощью уральских товарищей».

Гелий Трофимович не был наивным человеком, но здесь он почему-то полагал, что его рассказ подведёт какую-то черту, примирит наш народ, который в те годы был, кажется, готов к новой гражданской войне.

Ошибался. Это вызвало такую волну разделения в народе… И в целом - эффект разорвавшейся бомбы.

- В 1991 году в связи с заявлением Александра Авдонина о том, что ему известно место захоронения царской семьи, были проведены раскопки и обнаружены останки. Почему там не было Гелия Рябова?

Теперь уже он был против. Гелий считал, что нельзя производить раскопки без участия Церкви. И нельзя извлекать киркой, лопатой. Хотел, чтобы куб, может быть, земли, включающий в себя все захоронение, был извлечен.

В замороженном, допустим, состоянии. Это было бы важно для экспертизы. И должны быть средства массовой информации, чтобы не за закрытыми дверьми.

- Эта тема очень много значила в жизни Гелия Трофимовича. Может быть, была делом всей его жизни?

Знаете, ведь у Бога было множество вариантов, чтобы родились не вы, не я. Но родились мы. И пришёл Гелий Рябов. У каждого человека свое предназначение.

Не знаю, сознавал ли он свою миссию, думаю, вряд ли, но он выполнил то, что должен был. Обретение и еще признание останков действительно стало делом его жизни.

Подготовила Надежда Муравьева