Статьи

У гитлеровского генерального плана «Ост» были «респектабельные» предшественники в кайзеровской Германии

В области внешней политики императору Николаю II досталось трудное наследство. Ситуация, складывавшаяся на мировой арене, была неблагоприятна для России. Прежде всего, в последние десятилетия XIX века прервалась политика добрососедства с Германией, традиционно поддерживавшаяся еще со времен Екатерины II. Виной тому была, прежде всего, позиция воинственного германского императора Вильгельма II, поставившего целью осуществить глобальный передел мира в пользу своей страны.

Русские экономисты и мыслители еще давно отмечали неравноправный обмен, который западные страны осуществляли с Россией. Цены на русские сырьевые товары, впрочем, как и на сырьевые товары из других стран, не принадлежавших к западной цивилизации, испокон веков оказывались сильно заниженными, так как из них, по сложившемуся издавна предпочтению, почему-то исключались прибыли от производства конечного продукта.

В результате значительная часть овеществленного труда, производимого русским работником, уходила за границу бесплатно. В связи с этим отечественный мыслитель М.О. Меньшиков отмечал, что народ России беднеет не потому, что мало работает, а потому, что весь производимый им прибавочный продукт идет в пользу промышленников европейских стран.

«Энергия народная - вложенная в сырье, - как пар из дырявого котла теряется напрасно, и для собственной работы ее уже не хватает», - указывал Меньшиков.

Однако тенденцию все более безудержной экономической эксплуатации производственных мощностей и экономических ресурсов России западными странами правительство сначала Александра III, а затем и Николая II старалось обуздать.

Поэтому западные страны с начала XX столетия упорно стремятся сделать все возможное и невозможное для ослабления государства Российского и постепенного его превращения в полностью зависимый от Запада административный придаток.

В русло этой коварной политико-экономической стратегии укладываются многие действия в отношении монархии Романовых со стороны как ее соперников, так, увы, и партнеров...

На пути к мировой гегемонии Германии тогда стояли Россия и Великобритания. Поэтому император Вильгельм отказывается возобновить секретный договор с Россией, по которому договаривающиеся стороны обещали сохранять нейтралитет в случае нападения на одну из них третьей стороны.

Этот секретный договор был существенным ограничением Тройственного Союза (первоначально Германии, Австро-Венгрии, Италии). Он означал, что Германия не станет поддерживать антирусские выступления Австро-Венгрии. Прекращение же секретного договора о нейтралитете, по сути, означало превращение Тройственного Союза в ярко выраженный антирусский союз.

В 90-е годы разгорелась русско-германская таможенная война, которую начала германская сторона, стремившаяся получить еще большие односторонние преимущества от торговли с Россией. Тем не менее, победа тогда осталась за Петербургом.

В 1899 г. был заключен таможенный договор, дававший нашей стране существенные преференции сроком на 10 лет. Однако влиятельные политические круги второго рейха полагали, и не без оснований, что эта победа - сугубо временная, вскоре все должно перемениться…

Анализ намерений и планов Германии в Первой мировой войне целесообразно предварить небольшой справкой о политических вожделениях ее ближайшего союзника - Австро-Венгрии, послушно следовавшей в фарватере кайзеровской политики и, по сути, на начальном этапе международного конфликта «таскавшей каштаны из огня» для Вильгельма II.

Император Франц-Иосиф и его правительство, вступая в войну на стороне Германии, выдвинули программу захвата Сербии и установ­ления своего господства на всем Балканском полуострове, расширения территории Австро-Венгрии за счет Черногории, Албании, Румынии, а также польских земель, входивших в состав России.

В этом австро-венгерские правящие классы видели важнейшее средство укрепления раздираемой острейшими национальными противоречиями «лоскутной» габ­сбургской монархии, гарантию дальнейшего угнетенного состояния подвластных им миллионов славян, румын и итальянцев.

В осуществлении захватнических планов Австро-Венгрии была всецело заинтересована и Германия, так как это откры­вало широкие возможности для экспорта германского капитала на Балканы, в Турцию, Иран и Индию. Однако собственные империалистские вожделения Германии, игравшей первую скрипку в концерте центральных держав, шли гораздо дальше не только австро-венгерских планов, но даже планов абсолютно всех воюющих стран.

Наиболее показательными, с точки зрения раскрытия истинных планов и намерений кайзеровской военщины, историки многих стран традиционно признают «меморандум о целях войны», составленный 29 октября 1914 г. прусским министром внутренних дел фон Лебелем, памятную записку шести крупнейших монополистических организаций Германии, врученную рейхсканцлеру Теобальду Бетман-Гольвегу 20 мая 1915 г., и в особенности, т.н. «меморандум профессоров», составленный летом 1915 г.

Уже в первом из этих документов была обнародована широкая программа установления мирового господства Германии и превращения целых континентов в колониальные придатки немецкой «расы господ». Обширные захваты предусматривались на Востоке, прежде всего за счет России.

Имелось в виду не только отторгнуть от нее наиболее хлебородные местности, захватить русские прибалтийские губернии и Польшу, но и добиться протектората над немецки­ми колонистами даже на Волге, «установить связь германских крестьян в России с германским имперским хозяйством и этим значительно повысить численность пригодного к обороне населения».

Оккупация Украины и превращение ее в германскую полуколонию являлось составной частью плана создания т.н. «Срединной Европы» (Mitteleuropa) - блока Австро-Венгрии, Болгарии, Украины, Румынии, Турции и других стран, о которых речь пойдет ниже, под непререкаемым немецким господством.

Наиболее полно безудержные мечты германского правящего класса были выражены в «меморандуме профессоров», под которым подписалось 1347 «ученых». Требования этих «деятелей науки» по своей алчности превосходили все возможное.

В ме­морандуме выдвигалась задача установления мирового господства Германии путем захвата территории Северной и Восточной Франции, Бельгии, Нидерландов, Польши, Прибалтики, Украи­ны, Кавказа, Балкан, всего Ближнего Востока до Персидского залива, Индии, большей части Африки, в особенности Египта, с тем, чтобы там «нанести удар по жизненно важному центру Англии».

Захватнические вожделения идеологов германского империализма простирались даже на Центральную и Южную Америку. «Профессорский» меморандум требовал «заселения германскими крестьянами завоеванных емель», «выращивания из них воинов», «очищения завоеванных земель от их населения», «лишения политических прав всех жителей не немецкой национальности в расширенной Германии».

Пройдет не так уж много времени, и этот документ явится одной из фундаментальных основ людоедской фашистской идеологии и политики массового истребления населения оккупированных стран...

Вынашивая до предела иллюзорную и крайне авантюристическую идею достижения мирового господства, агрессивные круги германской правящей элиты традиционно рассматривали в качестве его необходимой предпосылки существенные территориальные приращения на Востоке, которые должны были стать материальной базой дальнейшей экспансии.

Собственно, планы усиления Германии в Европе за счет расчленения России и порабощения ее народов разрабатывались идеологами Пруссии и Австрии, начиная еще со второй половины XIX века. В основу их была положена идея одного из видных немецких теоретиков К. Франца о возможности создания с помощью Англии все того же германского «Среднеевропейского союза».

Франц требовал оттеснить Россию от Балтийского и Черного морей к «петровским границам», а отнятую территорию использовать для возрождения в новых условиях «империи германской нации». В эпоху империализма великогерманская концепция получила дальнейшее развитие и поддержку у правящих кругов Германии.

Признанным ее идеологом стал Ф. Науманн, представлявший собой как бы связующее звено между имперским правительством, финансовым капиталом и набиравшей все большее влияние продажной социал-демократией (которую В.И. Ленин не без оснований вскоре начал клеймить в своих работах как оппортунистическое течение в коммунистическом Интернационале, множеством нитей связанное с буржуазным классом).

Кстати, Ф. Науманн действительно был тесно связан с канцлером Германии Т. Бетман-Гольвегом и выполнял различные правительственные поручения по разработке программы «Срединной Европы».

Немецкая официальная историография, которая, по оценкам советских историков, «сыграла видную роль в пропаганде разбойничьей идеологии германского империализма», считала взгляды Ф. Науманна наивысшим достижением политической мысли в эпоху Вильгельма II.

«Германская идея» была развита далее и приспособлена к новым историческим условиям организацией воинствующего германизма - Пангерманским союзом (AIIdeutscher Verband) и его филиалом - Оstmагkvегеiп´ом, возникшими в 90-е гг. XIX столетия.

Идею «национальной миссии» пруссачества и Гогенцоллернов, культ силы оружия и войны как «части мирового божественного порядка», антисемитизм и разжигание ненависти к малым, особенно славянским, народам пангерманцы положили в основу своей пропаганды.

Следуя за небезызвестным Г. Трейчке, которого советские авторы относили к числу «немецких казенно-полицейских историков», идеологи Пангерманского союза считали необходимой предпосылкой создания «мировой» империи «объединение» в Европе «государств германского типа» с «300 миллионами людей, говорящих по-немецки».

Путь к такой империи, по их убеждению, лежал только через войну.

«Война, - пророчествовал один из пангерманцев, - будет иметь целебное свойство, даже если ее немцы и проиграют, ибо наступит хаос, из которого выйдет диктатор».

По мнению другого идеолога пангерманцев, только «великая Германия», созданная в центральной Европе путем порабощения и жестокой германизации покоренных народов, в состоянии была бы осуществлять «мировую и колониальную политику». Тем более, что Вильгельм II неоднократно призывал превратить Германскую империю в мировую, такую же, «какой некогда была Римская империя».

С течением времени деятели союза стали все более громогласно выступать за экспансию Германии в Юго-Восточную Европу и на Средний Восток. Вполне резонно полагая, что в этом стремлении Россия служит сильным препятствием, Пангерманский союз причислил ее к главным противникам Германии.

Деятельность Пангерманского союза сыграла немалую роль в ориентации дальнейшей кайзеровской политики на конфронтацию с Россией.  Согласно исторической концепции идеологов пангерманизма, франко-прусская война «освободила Срединную Европу от Франции».

А «освобождение срединной Европы от России» началось уже в 1876 г., когда Германия заявила об отказе от нейтралитета в случае возникновения австро-русской войны. Первая мировая война - «немецкая война» должна была завершить «дело Бисмарка» и «воскресить от долгого сна Священную Римскую империю германской нации».

Планы пересмотра сложившегося геополитического равновесия на Востоке Европы замышлялись в Германии ещё до официального создания Пангерманского союза и независимо от него. В 1888 г. немецкий философ Эдуард Гартман выступил в журнале «Гегенварт» со статьёй «Россия и Европа», главный посыл которой сводился к тому, что огромная Россия изначально опасна для Германии.

Следовательно, Россию необходимо обязательно разделить на несколько государств. И в первую очередь создать своего рода барьер между «Московитской» Россией и Германией. Главными составными частями этого «барьера» должны стать т. н. «Балтийское» и «Киевское» королевства.

«Балтийское королевство», по плану Гартмана, должны были составить «остзейские», то есть прибалтийские, губернии России, и земли бывшего Великого княжества Литовского, то есть нынешняя Белоруссия. «Киевское королевство» образовывалось на территории нынешней Украины, но со значительным расширением к востоку - вплоть до нижнего течения Волги.

Согласно этому геополитическому замыслу, первое из новых государств должно было состоять под протекторатом Германии, второе - Австро-Венгрии. При этом Финляндию следовало передать Швеции, а Бессарабию - Румынии. 

Этот план германских русофобов стал геополитическим обоснованием украинского сепаратизма, над разжиганием которого усиленно работали в то время в Вене при поддержке Берлина.

Нельзя не заметить, что указанные Гартманом в 1888 г. границы государств, которые предполагалось вычленить из тела России, практически полностью совпадают с рубежами намеченных гитлеровским генеральным планом «Ост» рейхскомиссариатов Остланд и Украина, созданных на оккупированной в 1941 г. территории республик Советского Союза.

В сентябре 1914 г. рейхсканцлер Бетман-Гольвег провозгласил одной из целей начавшейся войны для Германии «по возможности оттеснить Россию от германской границы и подорвать ее господство над нерусскими вассальными народами». То есть неприкрыто указывалось, что Германия стремится к установлению своего безраздельного влияния на землях Прибалтики, Белоруссии, Украины и Кавказа.

В начале осени 1914 г. Бетман-Гольвег изучил меморандум германского промышленника А. Тиссена от 28 августа, который требовал присоединить к рейху балтийские провинции России, Польшу, Донскую область, Одессу, Крым, Азовское побережье, Кавказ.

В меморандуме Пангерманского союза, принятом в конце августа, авторы вновь требовали оттеснить Россию к границам, существовавшим «до Петра Великого» и «силой повернуть ее лицо на Восток». В это же время руководство Пангерманского союза подготовило памятную записку кайзеровскому правительству.

В ней указывалось, в частности, что «русского врага» необходимо ослабить путём сокращения численности его населения и предотвращения в дальнейшем самой возможности её роста, «чтобы он никогда в будущем не был бы в состоянии аналогичным образом угрожать нам».

Этого следовало достигнуть изгнанием русского населения из областей, лежащих к западу от линии Петербург - среднее течение Днепра. «Пангерманский союз» определил численность русских, подлежащих депортации со своих земель, приблизительно в семь миллионов человек. Освободившаяся территория должна была заселяться только немецкими крестьянами.

Эти антиславянские планы находили, увы, полную поддержку в германском обществе. Недаром с начала 1915 г. один за другим немецкие союзы промышленников, аграриев, «среднего сословия» начали принимать на своих форумах резолюции откровенно экспансионистского характера. Все они указывали на «необходимость» весомых территориальных захватов на Востоке, то есть в России.

Венцом этой кампании как раз и стал съезд цвета немецкой интеллигенции, собравшейся в конце июня 1915 г. в Доме искусств в Берлине, на котором многочисленное собрание германских профессоров, представлявших весь спектр политических убеждений - от правоконсервативных до социал-демократических - как раз и выработало тот адресованный правительству меморандум, в котором «интеллектуально» обосновывалась программа огромных территориальных захватов, оттеснения России на восток до Урала, немецкой колонизации захваченных славянских земель...

Совершенно очевидно, что эти планы могли быть осуществлены только при полном поражении России. Поэтому т.н. «Акция освобождения народов России» как один из способов ее расчленения стала одной из главных целей войны второго рейха на Восточном фронте.

При германском верховном командовании был создан специальный «Отдел по освобождению» во главе с представителем древнего польского рода, породнившегося с самими Гогенцоллернами, Б. Гуттен-Чапским. Кроме того, с начала войны в Берлине активно действовал правительственный комитет «заграничной службы», в котором работали лучшие «специалисты» по «восточной проблеме». Польским отделом в этом комитете руководил будущий известный германский политик Матиас Эрцбергер.

(Продолжение следует)