Авторизация


На главнуюКарта сайтаДобавить в избранноеОбратная связьФотоВидеоАрхив  

Римская деревня. За водой. Конец 1880-х г.
Автор: Семирадский Г. И.
07:48 / 08.06.2016

Русские в Риме
Особенностью русской эмиграции первой волны было желание сохранить на чужбине свою идентичность, свою веру, русскую культуру и традиции, которые они хотели передать своим детям. Есть вещи, о которых должны заботиться прежде всего именно мы, всем русским миром. Об этом я думала во время недавнего посещения Виллы Зинаиды Волконской

Италия издавна привлекала русских путешественников и любителей искусств. В XIX - начале XX веков в Риме жило много русских художников, во Флоренции была большая аристократическая колония, в Милан устремлялись певцы и музыканты.

После Октябрьской революции, на севере Италии, в городе Мерано, существовал «Русский дом», давший приют многим беженцам, а в Пьемонте, на Вилле Оланда, вплоть до середины 80-х годов жили русские эмигранты, приехавшие в Италию уже после Второй мировой войны.

Однако, когда во время революции в Европу хлынул поток беженцев из России, в Италии не образовалось такой многочисленной русской общины, как, например, в Париже, Праге или Белграде. Это было связано с плохой экономической ситуацией в стране после Первой мировой войны, с высоким уровнем безработицы, когда сами итальянцы должны были покидать родину в поисках заработков, с политическим хаосом и нарождающимся фашизмом.

В Италии остались только те, кто по-настоящему любил эту страну и был привязан к ней, и среди них можно назвать Татьяну Львовну Сухотину-Толстую, дочь великого писателя, режиссеров Татьяну Павлову и Петра Шарова, художника Николая Бенуа, поэта и философа Вячеслава Иванова.

Особенностью русской эмиграции первой волны было желание сохранить на чужбине свою идентичность, свою веру, русскую культуру и традиции, которые они хотели передать своим детям. В том, что это вполне удалось, я убедилась, общаясь с потомками первой волны эмигрантов, которые, подчас родившись и живя всю жизнь вдали от России, ощущали себя абсолютно русскими людьми.

Событием в моей жизни стало знакомство с Еленой Вадимовной Волконской, внучкой П.А. Столыпина и потомком декабриста. В один из своих приездов в Москву она подарила Историческому музею альбом с портретами декабристов, сделанный в Сибири и принадлежавший С.Г. и М.Н. Волконским.

«Я получила русское образование, - рассказывала мне Елена Вадимовна. - Дома говорили только по-русски. Моя мама продолжала жить в России, и я, родившись в Риме, жила как бы одновременно в двух жизнях. Ходила в итальянскую школу, а когда возвращалась домой, погружалась в русскую атмосферу».

Мама Елены Вадимовны была третьей дочерью Петра Аркадьевича Столыпина и после революции оказалась в Риме со своими двумя дочерьми от первого брака с князем Щербатовым, вся семья которого погибла. Здесь она встретила Вадима Григорьевича Волконского, офицера Белой армии, который приехал в Рим навестить двоюродных братьев.

Елена Вадимовна вспоминала, что ее отец, чтобы зарабатывать, стал столяром, поскольку любил и умел работать с деревом. Он делал прекрасные вещи, сам их проектировал. В школе подружки спрашивали ее: «Чем занимается твой отец?» «Он столяр» - отвечала она. «Разве он не князь?» «Князь - это не работа, он князь-столяр».

Кстати, Вадима Григорьевича Волконского можно видеть в фильме «Сладкая жизнь» Федерико Феллини, где он сыграл маленькую роль, а Елена Вадимовна была ассистентом великого режиссера, вспоминала о нем как о человеке очень чутком, который любил снимать в эпизодах русских эмигрантов.

Будучи по натуре человеком деятельным, в последние годы жизни она сотрудничала с фондом по строительству православной церкви св. Екатерины в Риме, а в начале лета принимала у себя на вилле в Тоскане русских гостей.

Еще один особенный русский дом в Риме принадлежит Лидии Либерати, внучке Ф.И. Шаляпина. Несмотря на то, что итальянская кровь преобладает, в ней сразу же чувствуется сильная русская жилка. Ее квартиру можно назвать филиалом Музея Шаляпина - на многочисленных фото великий певец один или со своими итальянскими родственниками и друзьями.

Образы России воссоздают и мартовский пейзаж Константина Коровина, и старинная икона Казанской Божьей Матери, и многие другие предметы, бывшие в свое время в доме Шаляпина на Новинском бульваре в Москве.

От мамы Татьяны Федоровны (младшей дочери Шаляпина и итальянской балерины Иоле Торнаги), и от дяди Федора Лидии перешли многие личные вещи, принадлежавшие артисту. Среди них - золотые часы с бриллиантами, которые в 1903 году Шаляпин получил от царя Николая II и которые Лидия и ее брат Франко Либерати подарили Кремлевским музеям.

Еще с двумя русскими людьми, родившимися за пределами России и разными путями оказавшимися в Риме, свела меня судьба. Анна Давыдова, певица и переводчица, родилась и выросла в Харбине, который до конца 40-х годов был настоящей «маленькой Россией».

В городе было 22 православных храма, русские школы, университет, театры. Свою любовь к русской культуре она тоже объясняет влиянием семьи, в первую очередь огромной любовью к России ее отца, «которую, несмотря ни на что, он не потерял ни на одну минуту».

В 1957 году Анна переехала в Австралию, где училась в Мельбурнской консерватории и выступала в оперном театре, а в 1970 году приехала совершенствоваться пению в Италию и осталась здесь, позже встретив своего мужа, поэта и художественного критика Джорджио Теллана.

После перестройки Анна неоднократно выступала с концертами в России. Будучи глубоко верующим человеком, она горячо приветствовала возвращение России к Богу. «Если Россия вновь станет христианской страной, то будет лучше и здесь и во всем мире», - говорила она.

И еще мне вспоминается один наш «философский» разговор о духовности и коммерции, которая стала проникать во все сферы жизни. Джорджио, муж Анны, заметил, что для европейских народов труднее найти дорогу к Богу, поскольку они задавлены эгоизмом, гедонизмом, погоней за деньгами, за сексом. А Анна добавила:

«Процесс коммерциализации общества практически произошел во всем мире. Мне бы очень хотелось, чтобы Россия смогла избежать его, чтобы она сохранила свои духовные ценности. Ведь Россия - богатейшая страна, и она богата именно своей культурой и духовностью».

Не могу не сказать несколько слов еще об одном удивительном человеке - Асе Буцкой, которая родилась в Шанхае и живет в Риме с 1952 года. Ее отец Владимир Алексеевич Буцкой (его, кстати, тоже можно видеть в фильме «Сладкая жизнь»), сражавшийся в Белой армии, покинул Владивосток вместе с эскадрой адмирала Старка осенью 1921 года.

Мама Мария Иосифовна была последней председательницей дамского комитета приюта св. Тихона Задонского, организованного в Шанхае владыкой Иоанном Шанхайским и Сан-Францисским, впоследствии причисленным к лику святых. Ася хорошо его помнит и бережно сохраняет Евангелие, которое владыка подарил с дарственной надписью ее матери.

Много интересного Ася рассказала мне и о русской общине в Италии в начале 50-х годов, где она познакомилась с художницей Верой Д’Ангара, археологом Татьяной Варшер, принимавшей участие в раскопках в Помпеях, искусствоведом Иваном Степановым и его женой, пианисткой Еленой Ромбро.

Иван Евгеньевич Степанов был энциклопедически образованным человеком и давал уроки по истории искусства жене наследного принца Италии Марии-Жозе и ее фрейлинам.

До революции он учился в Германии и написал несколько книг, в том числе о Рафаэле и Тициане, на немецком языке, которые ждут своего часа, чтобы быть переведенными на русский. Да и сам этот яркий человек, который в 1942-43 годах входил в подпольную группу Сопротивления «Белая роза», действовавшую в Третьем рейхе, тоже ждет своего биографа.

О каждом из этих людей можно было бы сказать еще очень многое, но главное наблюдение, которое я вынесла из общения с ними, то что их роднит - это их необычайно молодой дух, светлая душа, неспособная на компромиссы, чувство достоинства, чести, переданные им родителями, а также нестяжание и желание быть полезным, больше давать, чем получать.

С большим пиететом вспомнинаю еще одну яркую представительницу русской колонии в Италии - известного модельера Ирину Борисовну Голицыну. О ее Доме моды я не раз писала, стараясь поддержать титанические усилия пресс-атташе и правой руки Ирины Голицыной Анжелы Саварезе спасти детище нашей выдающейся соотечественницы.

Удивительно, что ни один российский бизнесмен не захотел приобрести этот Дом моды, имевший безупречную международную репутацию, в котором одевались Жаклин Кеннеди, Одри Хепберн, София Лорен и другие дивы. А ведь он мог бы стать нашим русским «Диором»...

Ведь есть вещи, о которых должны заботиться прежде всего именно мы, всем русским миром. Об этом я думала во время недавнего посещения Виллы Зинаиды Волконской, где два года тому назад была отреставрирована и открыта для осмотра часть античной коллекции.

Однако знаменитая Аллея воспоминаний, на которой были установлены памятные знаки усопшим друзьям Зинаиды Александровны - Пушкину, Баратынскому, Жуковскому, Веневитинову, Вальтеру Скотту, Байрону, Гете, Карамзину - находится ныне в запустении. И если никто из русских меценатов не пожертвует деньги для приведения ее в порядок, боюсь, вскоре Аллея воспоминаний на Вилле Волконской в Риме останется лишь воспоминанием...



Комментарии:

Для добавления комментария необходима авторизация.