Статьи

Выставка «Фотоальбом князей Юсуповых» в  Мультимедиа-Арт Музее

«Как хороши, как свежи будут розы,
Моей страной мне брошенные в гроб!»

Игорь Северянин

Экспозиция вызывает противоречивые и - многогранные впечатления. Kазалось бы, ретро-фотовыставка. Всё — дивно! Тут - породистые, гладкие лица на фоне респектабельной архитектуры.

Но что-то дразнит, бесит. Нет, царапает. Сколь беспечны! И как жаль их!

Это — фотоальбом князей Юсуповых, представленный в Мультимедиа-Арт Музее (ул. Остоженка, д.16).

Богатейшее семейство Российской Империи — их благосостояние копилось в сундуках задолго до того, как Романовы вступили на престол, а потому Зинаида Юсупова могла похвастаться куда как большим размахом, чем императрица из Гессенского дома.

Загадочная и — слишком яркая история фамилии, переплетение «Тысячи и одной ночи» со сказками Шарля Перро. Викторианец Киплинг декларировал, что «им не сойтись никогда» - востоку и западу, но Юсуповы — наглядное опровержение расхожего тезиса.

Выставку лучше всего смотреть, перечитав ´Mémoires´ Феликса Феликсовича Юсупова — то настоящий ларчик с драгоценностями, увы, чужими. Перебираешь и не в состоянии выбрать объект любования — всё манит и светится. Или же — отторгает.

С небрежностью говорится о древности ордынского рода, о легендарных правителях и властной Сююмбике; о том, что один из предков — ловелас, умница и вертопрах - был накоротке с четой Бурбонов - те подарили ему сервиз, который, ах,

так долго пылился где-то в дворцовых загашниках, что когда к нему — Феликсу — уже в 1900-х приехал маститый французский искусствовед, пришлось искать сию безделушку — выяснилось: редкий случай эпохи Louis XVI более нигде не завалялся.
 
Для Феликса это - «мелочи быта», как сказал бы Зощенко, а вручившая презент Мария-Антуанетта — лишь хорошенькая статистка в спектакле под названием «Юсуповы». Они — восторгают и ужасают. Изумительная лёгкость бытия на всех этих фото.

Ровно такая же, как в мемуарах Феликса. Они цвели, словно бы элитные сорта роз в тщательно оберегаемом парке, совершенно не думая о том, как и чем живёт ...даже не простой крестьянин, а — собрат-дворянин. Неужели вся аристократия «зажигала» и прожигала перед Революцией?

Но таких, как Юсуповы, было меньшинство. Высокородный класс давным-давно утратил свои позиции, и не будет преувеличением, если сказать, что в 1900-1910-х годах дворянство en masse являлось «трудящимся» сословием — телеграфисты, инженеры, гимназические наставники, юристы. А Юсуповы — то алые розы для красоты.

Итак, на выставке можно увидеть 150 фотографий, созданных на протяжении полувека — 1860‒1910-х. Первое, что бросается в глаза — бесчисленное фиксирование Юсуповыми своих дворцов с коллекциями произведений искусства, эксклюзивной мебели, хрустальных люстр.

Это было типичным для второй половины XIX столетия — запечатлеть шик для потомства и заодно — составить зримый каталог имущества (до внедрения фототехники аристократы заказывали подробные рисунки и акварели).

Разглядывая фотографии салона, сделанные 1868–1869, анфилады дома на Мойке 1870-х или - фрагменты альбома «Красное Село» 1900-х, понимаешь: среда обитания Юсуповых была фантастической.
 
Крымские виды — отдельная страница в биографии семейства, да и вообще всей русской знати, предпочитавшей отдыхать в Крыму — вслед за Николаем II.

Вот - изображения княжеской дачи в Кореизе (1980-е), о которой Феликс писал: «Кореизская усадьба, серокаменная, грубая, вписалась бы скорей в городской пейзаж, нежели в приморский. Тем не менее была она гостеприимна, удобна.

В парке стояли домики для гостей. Вокруг дома – розы, и воздух благоухает. Сады и виноградники спускаются уступами-террасами до самой воды». Кореиз был отцовской вотчиной и там, по словам Феликса, творились разные «чудачества» — праздники, встречи, маскарады, походы в горы.

А вот и Архангельское - одна из юсуповских вотчин, пожалуй, самая любимая. «Повидал я немало дворцов и особняков, видел и пышней, и роскошней. Но гармоничнее – никогда.

Нигде искусство не сочеталось так счастливо с природою», - писал восторженный Феликс, вспоминая родное и — теперь уже навсегда утраченное имение. Вид на террасы и южный фасад дворца (1896–1897), комнаты, анфилады, статуи.

Архангельское — место силы, нечто заповедное. Феликс утверждал, что гостей, которым там не понравилось или кои остались равнодушными к красотам обожаемого поместья, просто надо вычёркивать из числа приятелей. Не достойны!

Художник Валентин Серов оказался среди тех, кого Архангельское покорило. Душка-Серов был капризным, избалованным гением, накоротке общавшимся со всем бомондом и уж если кого не хотел писать, тем отказывал.

Принимая заказы только от «интересных натур», мастер гостил в Архангельском и Царском Селе — чета Юсуповых казалась ему «годной» темой для творчества. На выставке есть уникальное фото — Валентин Серов в момент работы над портретом князя Феликса Юсупова-старшего в Царском Селе (1909).

Сам художник описывал это следующим образом: «Князь скромен, хочет, чтобы портрет был скорее лошади, чем его самого».

Кстати, важнейшее качество пресыщенных и знатных людей — личная скромность, граничащая с простосердечием. Розы не знают, что они — розы. Ими все любуются и мечтают их нарисовать. Или сорвать.
 
Забавный фотосюжет: князь Феликс Феликсович-старший в автомобиле с неизвестной дамой, скорее всего, гостьей Архангельского, так как обозначено Ильинское шоссе (1903). Юсуповы одними из первых обзавелись машинами, а Феликс-младший водил дружбу с гонщиками.

Что радует на этом фото — полное отсутствие движения на забитом ныне Ильинском шоссе. Не менее чудесна Зинаида Юсупова с сыновьями — в том же в автомобиле на пустой дороге (нач. 1900-х). По тем временам безлошадный экипаж считался немыслимой помпой, но для княжеского семейства то были мелкие траты.

«Дед мечтал увидать дочь на троне и теперь огорчался, что она не честолюбива. И уж совсем расстроился, узнав, что она выходит за графа Сумарокова-Эльстона, простого гвардейского офицера», - читаем в мемуарах Феликса, подробно рассказывающего о том, как его потрясающая маман отвергла всех претендентов, остановившись на обычном и малопримечательном персонаже.

Вот — супружеские фотопортреты Зинаиды и её избранника. Страннейшая чета. Кажется непостижимым, что в основе брака лежала испепеляющая страсть. Она — светская львица, он — заурядный службист, чья импозантность увяла вместе с наступлением зрелости. Зато!

«Прямою дорогой» – таков девиз Сумароковых. Мой отец оставался всю жизнь верен ему. И нравственно был выше многих людей нашего круга.

Собой он был очень хорош, высок, тонок, элегантен, кареглаз и черноволос. С годами он погрузнел, но статности не утратил. Имел более здравомыслия, чем глубокомыслия.

За доброту любили его простые люди, особенно подчиненные, но за прямоту и резкость порою недолюбливало начальство», - откровенничал о Феликсе-старшем его сын-мемуарист.
 
Глядя на постановочные семейные фото, можно сделать вывод, что для Феликса, равно как и для старшего его брата Николая, именно мать являлась центром вселенной. На выставке — целый ряд художественных фотопортретов Зинаиды Николаевны.

Анфас, профиль, сияющие глаза. Платье с рукавами-буфами по моде 1890-х, а тут уже — громадная шляпа конца 1900-х, кружевные прошивки, жемчуг.

Юсупова слыла утончённой модницей, однако же, никогда не шествовала в «авангарде» последних парижских безумств, избирая для себя только выдержанно-пристойные вещи.

«Матушка была восхитительна. Но дарованиями своими она не чванилась, а была сама простота и скромность. Чем больше дано вам, - повторяла она мне и брату, – тем более вы должны другим. Будьте скромны. Если в чем выше других, упаси вас Бог показать им это».

Поэтому достославные ценности Юсуповых чаще покоились в шкатулках, чем украшали одну из самых восхитительных женщин Империи.

Здесь не только портреты самих Юсуповых, но и тех, кто был им дорог — в частности, Великая Княгиня Елизавета Федоровна (1888). На знаменитом фото мы видим её в профиль, одетую в бальное платье, с полураскрытым веером в тонкой руке.

Взгляд Великой Kнягини устремлён даже не в себя, а куда-то в неведомые нам пределы. Феликс-младший, недолюбливавший царицу (за веру в Распутина), обожествлял её сестру, дружил с нею: «Все знавшие ее восхищались красотой лица ее, равно как и прелестью души.

Великая княгиня была высока и стройна. Глаза светлы, взгляд глубок и мягок, черты лица чисты и нежны. К прекрасной наружности добавьте редкий ум и благородное сердце». Общеизвестно и будущее этой светской богини — прижизненная святость и мученическая смерть.

Множество детских изображений — братья Николай (Никс) и Феликс. Старший поначалу не выносил младшего — тот родился таким страшненьким, что Никс попросил родителей выкинуть его с глаз долой!

Действительно, глядя на ранние фото, ни за что нельзя понять, каким бесподобным Аполлоном станет «уродец». Потом братья сделались лучшими друзьями и Феликс оплачет безвременную кончину своего кумира — Николай был заводилой, хулиганом и дамским любимчиком. Поплатился он за свои альковные приключения.

Феликс, тоже натура увлекающаяся, всё же избрал себе даму сердца одну-единственную и на долгие годы. На фотографиях — изысканно-тощая, бледная, и при том — крепкого здоровья девушка, Ирина Романова, племянница императора.

И этот брак случился по любви — молодые люди обожали друг друга, хотя, конечно, к этому чувству примешивался и сугубый расчёт — женитьба на царевне это не лишь романтика, но и — блестящая партия.

Феликс вспоминал: «Великий князь Александр Михайлович приехал однажды к матушке обсудить предполагаемый брак между дочерью своей Ириной и мной. Я был счастлив, ибо это отвечало тайным моим чаяниям.

Я забыть не мог юную незнакомку, встреченную на прогулке на крымской дороге. С того дня я знал, что это судьба моя. Совсем еще девочка превратилась в ослепительно красивую барышню.

От застенчивости она была сдержанна, но сдержанность добавляла ей шарму, окружая загадкой. В сравнении с новым переживанием все прежние мои увлечения оказались убоги. Понял я гармонию истинного чувства».
 
Да! Люди-розы жили своей благоуханно-цветочной жизнью, путешествуя, влюбляясь, примеряя короны и выписывая из Лондона очередное авто. Их обслуживали сотни слуг.

На выставке есть красноречивый фото-документ: перед нами штат поваров из одного только Архангельского. Революция покончила с этой ликующей роскошью, а Ирина с Феликсом не спились в Париже и не упали дно.

Они создали модный дом «ИрФе» - по первым буквам их имён. Но это уже совсем другая история — куда больше подходящая для делового XX столетия. Люди-розы, сами по себе, уж мало кому интересны. Разве что в виде ностальгических заметок.

Видео на канале YouTube "Статьи на ЗдравствуйРоссия.Рф"

Раздел "Культура", подраздел "Арт"