панорама русской жизни

Владимир Вяткин всё ещё жалеет, что не стал музыкантом или художником

29 января 2021 года отмечает своё 70-летие легендарный советский и российский фотограф Владимир Юрьевич Вяткин, обладающий уникальным видением окружающего пространства, людей, ситуаций.

За свою долгую творческую жизнь Вяткин работал в совершенно разных направлениях фотоискусства: от реализма, продиктованного профессией фотожурналиста, до пикториализма – художественного направления, берущего свои истоки в живописи прерафаэлитов.

Будучи военным корреспондентом в зонах вооружённых конфликтов и боевых действий во Вьетнаме, Никарагуа, Афганистане, Югославии и Чечне, мастер создал серии снимков, отличающиеся максимальной достоверностью, но при этом не выходящие за рамки истинного гуманизма.

Каждая фотография Вяткина – результат необыкновенной преданности своему делу, тонкого понимания человеческой психологии, бесконечного терпения и умения ждать нужного момента вкупе с огромным талантом. Его объектив проникает в абсолютно разные сферы: искусство, спорт, социум…

При этом каждый снимок обладает определённым стилем, манерой съёмки, которую невозможно спутать ни с какой другой.

Правдивость, реалистичность и способность рассказать целую историю в одном кадре – вот то, что делает Владимира Вяткина единственным в своём роде. А бесконечная любовь к фотографии, одержимость работой, поиск новых творческих решений являются главными чертами его удивительной натуры.

- Владимир Юрьевич, несколько лет назад вы сказали, что Россия – не визуальная страна. Сейчас думаете так же?

Я утверждаю это и сегодня. Не потому что в России нет великих фотографов – они были, есть и будут! В советские времена многие деятели культуры были закрыты, не были известны, не афишировались на мировом уровне.

Но главное, что в нашей стране как раньше, так и сейчас в современной России, общественное сознание не видит в фотографе производителя культурных и материальных ценностей.

Сейчас ведь технологический процесс в получении резкого изображения даётся слишком легко: достаточно нажать на кнопочку телефона, смартфона, «мыльницы» – и фотография готова.

Общая лёгкость и доступность нивелировали художественность снимка, уничтожили фотографическую драматургию. Да, из кучи, из миллиона любительских изображений можно найти интересный кадр, но в целом никто не понимает, что фотограф – творческая единица, которая во всех смыслах живёт тем, что делает.

Верю, что настанет время, когда о нас, о российской фотографии заговорят в мировом фотографическом сообществе, достойно оценят. К сожалению, к фотографам из России сейчас с большим уважением относятся за рубежом, чем на родине.

- Ваши работы экспонировались во многих городах России, в Германии, Китае, США, Сирии, Зимбабве, Монголии, Чехии. Что больше всего волнует зрителя, какие темы вызывают наибольший интерес в разных частях света?

Главный герой любой фотографии – человек. Где бы ни проходили мои выставки, зрителя интересует жизнь человека из страны, откуда сам фотограф, или из мест, которые он снимал. Интересны визуальный образ, социальная составляющая, взаимоотношения между людьми и, конечно, природа.

Меня привлекают фотографии тех мест, где я ещё не был. Всю жизнь я зависел от идеологических задач, которые сначала были в Советском Союзе, потом в современной России. В конечном итоге я служил системе, нравилось мне это или не нравилось, но абсолютно честно выполнял то, что от меня требовали.

- Самые горячие точки планеты многократно попадали в ваш объектив. Что вам помогло сохранить собственные душевные силы, находясь в таких непростых условиях, и при этом донести до зрителя всю страшную правду о войне?

Все войны очень похожи одна на другую: с обеих сторон гибнут самые смелые, самые здоровые физически и психически представители генофонда, выполняя некие исторические и политические миссии.

В 1979 году началась моя военная тема в фотографии, когда я полетел добровольцем во Вьетнам снимать события на границе с Китаем. Было действительно страшно, я чувствовал колоссальную ответственность, так как был единственным фотографом от СССР.

Война у меня выражается в вечной теме «Солдатский труд». Я сам бывший солдат, поэтому реально знаю, что такое армия, и с огромным уважением отношусь к солдатам, офицерам, генералам.

Сейчас осуществляются организованные поездки журналистов, Министерство обороны направляет корреспондентов освещать деятельность гуманитарных миссий, помощь мирным жителям, населению, что тоже, конечно, очень важно.

А в 90-е случалось, что мы ездили даже за свой счёт, покупали необходимую экипировку, дважды мою жизнь спасал бронежилет.

Но самое главное – это человеческий фактор. Мне в жизни очень часто везло с людьми, благодаря именно взаимопомощи и общению у меня получилось создать военные серии снимков.

Сфотографировать не проблема, трудно бывает получить эту возможность. В общей сложности я побывал на одиннадцати войнах и свой солдатский долг отдавал через военную журналистскую фотографию. Главный герой моих снимков всегда солдат.

Я принципиально не запечатлевал ужасы войны и всегда старался делать кадр через человеческую психологию, страдания мирных жителей, показать всю тяжесть и несправедливость происходящего.

Величайшая ответственность – донести правдивую визуальную информацию до зрителя, читателя, потому что фотография – историческая память человечества.

- Как получилось, что вы, строгий фотореалист в силу репортёрской специфики, фактически первым в стране вдруг начали работать в эклектическом жанре пикториализма, максимально сближающего фотоискусство с графикой и живописью?

Ваша знаменитая фотосерия натюрмортов с цветами – уже классика.

Не могу утверждать, что возродил целое направление в искусстве. Скажем так, я обратился к данному виду творчества. В СССР во времена моей молодости тоже были фотографы, занимающиеся  пикториализмом основательно, посвящая этому виду искусства всё.

Я же через пикториальную фотографию просто вернулся к истокам. В прошлом я был музыкантом, пробовал заниматься живописью, но у меня не всё получалось. И вот то, что не смог выразить через музыку и изобразительное искусство, я переложил на язык фотографии.

До сих пор жалею, что не состоялся в качестве музыканта, художника или археолога.

- Территория искусства в вашем творчестве нашла отражение в художественных портретах. Вы были близко знакомы с Майей Плисецкой и создали великолепную серию фотообразов великой балерины.

Дома у Майи Михайловны я был всего несколько раз, в основном наше общение происходило на территории Большого театра или музея им. Бахрушина. Она знала, что я ученик Василия Малышева, который её снимал в 1950–1960-е годы.

Плисецкая была удивительно честным человеком и всегда абсолютно прямо высказывала своё мнение, в том числе о фотографах, в прошлом моих учителях. И далеко не всегда её высказывания были положительными.

Плисецкая гениальна, она стала явлением, настоящей звездой. А я на тот момент был начинающим фотографом, который находился в поиске самого себя, своего стиля.

Много позже, незадолго до её смерти, у нас с Майей Михайловной состоялся долгий и интересный разговор на кухне её московской квартиры. Я ей высказал свои ощущения, мысли от её присутствия в балете.

Помимо открытости и прямолинейности в характере Плисецкой, особенно в последние годы, присутствовала полная безбоязненность. Она говорила то, что думала, не опасаясь последствий. И, оценивая с позиций дня сегодняшнего, её суждения были совершенно верны.

Это касается как её собственной роли в советском балете, так и искусства современной России. В ту последнюю встречу я ей оставил на память свои фотографии и снимок Василия Малышева, а она мне взамен подарила альбом «Ave Maya», в котором очень искренне и при этом смело оценила мои заслуги в фотографии.

Этот альбом я никому не показываю, ни близким, ни коллегам, ни друзьям. Мне неудобно за её высокое мнение о моём творчестве. Слишком она переоценила мою значимость. Я намного скромнее сделал вклад в фотографию, в фотожурналистику, чем она в балет.

- В своём творчестве вы часто обращались именно к этому направлению сценического искусства. Чем оно так привлекательно?

С конца 70-х годов прошлого века дружу с многими балетными личностями. Мы очень тесно общались, а сейчас… Быстро пролетело счастливое время молодости, энтузиазма, влюблённости.

Сейчас живу воспоминаниями и думаю: какой же я был дурак, что не мог в то время всё это достойно оценить. Но в этом и есть логика жизни, а фотография ценна тем, что является инструментом воспоминаний, зеркалом памяти.

Просматривая старые фотографии, я помню все технологии, в которых они создавались, атмосферу, людей, разговоры…

В балете всегда любил больше снимать не концертную сцену, а закулисье, репетиции. На сцене мы видим человека, которому рукоплещут, преподносят цветы из зала, а за занавесом остаются пот, слёзы и кровь. Именно в балете труд артиста наиболее очевиден и особенно тяжёл.

Для фотографа самое сложное – проникнуть в этот мир, попасть в него. Нужно очень много времени, немаловажную роль играет человеческий фактор, а у самого фотографа должно быть наличие такта и деликатности по отношению к тем, кого он снимает.

Ну и, конечно, культуры в целом. Фотография интересна соотношением документальности и художественности. Хороший снимок может получиться, только когда сложится всё в единое целое, включая момент человеческого общения.

Сегодня сделать такой кадр безумно тяжело и сложно. За 180 с лишним лет изобретения фотоаппарата жизнь человека от рождения до смерти отснята фотографами от и до. Я не знаю, что надо сфотографировать сегодня, чтобы удивить мир.

А балет интересен прежде всего своей эстетикой, включая и хореографию, и физиологию, и драматургию переноса жизни на сцену через движение. Практически всё то, что можно описать словами в других видах творчества, в балете научились «рассказывать» через музыку, экспрессию жеста.

Балет может передать и любовь, и расставание, и «восход», и «закат». В визуальной культуре для меня балет занимает одно из главных мест именно по эстетике, передаче отношений, взаимодействию мужчина – женщина, в образном восприятии состояния природы и драматургии чувств.

В том же театральном мире больше интересны психология, перевоплощение артистов в некие сценические образы, умение играть, управлять своими навыками и чувствами, разговорной речью.

В драматическом искусстве всё немного шире, чем в балете, но тем не менее они, конечно, тоже очень близки, хотя разные техники и «инструменты», используемые для передачи зрителю.

- Вам принадлежат фотоистории, создававшиеся на протяжении длительного времени. Например, визуальное воплощение «Валькирии» Рихарда Вагнера в крупных планах американского дирижёра Кента Нагано снималось 4 месяца.

Потом вы подбирали фотографии к музыкальным главам, периодически возвращаясь к тетралогии «Кольцо Нибелунгов». В результате зритель мог наблюдать фактическое соединение разных видов искусства.

Я фотографировал четыре репетиции и два концерта, и после второго выступления у меня случился инсульт, что было вполне ожидаемо.

Есть натюрморт с подсолнухами под названием «Весёлая энергия уходящих сил» (автопортрет фотографа), который я сделал где-то за пять часов до съёмки «Валькирии» в концертном зале им. Чайковского. Он передаёт мой образ и физиологическое состояние, само ощущение надвигающегося инсульта.

На каком-то этапе я считал эту фотосерию для себя некой вершиной осознания музыки. Через дирижёрский и человеческий диапазон Кент Нагано постарался передать логику мышления композитора Вагнера.

Сам процесс съёмки был относительно коротким лично для меня, потому что я медленно снимаю, долго и кропотливо. А отбирал фотографии из отснятого материала в течение двух лет.

Кент Нагано как дирижёр не производит ни одного лишнего жеста или неясного движения. Для меня понимание музыки Вагнера во многом определил именно он, его прочтение и драматургия.

Дирижёр в музыке – это вершина, «властитель музыкальных сфер». Автор этого определения – мой друг и учитель Олег Макаров, впоследствии отец Иоанн. Он раньше меня стал снимать дирижёров, среди которых были Герберт фон Караян, Николай Минх, Евгений Светланов и многие другие.

Когда он принял постриг, я продолжил его музыкальную тему, фотографировал уже следующее поколение дирижёров. В общей сложности отснял более ста восьмидесяти дирижёров разного профессионального уровня, на разных сценах.

Сейчас я готов вернуться к музыкальной теме в фотографии, но мне для этого надо обрести вдохновение, найти любимого дирижёра.

- Можно ли ждать в ближайшее время ваши новые фотопроекты и выставки?

Будучи от природы энергичным и активным, я тяжело переживал вынужденное бездействие в период самоизоляции 2020-го. У меня очень большое желание жить и огромная потребность фотографировать.

А ещё я – мастер доделывать и переделывать: темы, которые завоевали награды, вызвали интерес у зрителя, я всё равно продолжаю усовершенствовать, переснимать.

Каждый январь с 2016 года я вместе с моими бывшими студентами улетаю на Алтай снимать лебедей. На данный момент там лучшая изоляция. Необыкновенно красивые места и сильнейшие морозы.

На территории России много удивительных уголков природы, куда я мечтаю съездить пофотографировать, насладиться красотой.

Несмотря на многочисленные трудности последнего времени, думаю, что к моим словам прислушаются мои коллеги, ученики, друзья: «Нельзя ни в коем случае бояться жить! Снимайте до последнего!»

Примечание:

Владимир Вяткин родился в Москве в 1951 году.

Путь фотографа начал в 17 лет в Агентстве печати «Новости» (АПН), пройдя все профессиональные ступени от фотолаборанта, ученика художника до специального фотокорреспондента РИА «Новости», получив звание международного мастера фотожурналистики, присуждённое Международной организацией журналистов (1985 г.), и став академиком Международной гильдии СМИ в 2004 году.

Уже не одно десятилетие 6-кратный лауреат самого престижного международного фотоконкурса World Press Photo, победитель нескольких сот конкурсов в России и за рубежом, Вяткин продолжает трудиться в ведущем информационном агентстве «Россия сегодня».

А кроме того, занимается преподавательской деятельностью в стенах главного вуза страны на факультете журналистики, передавая следующим поколениям тайны фотомастерства, учит «снимать сердцем и душой».

Беседу вела Наталия Борисова