Статьи

На прошедшем 43-м ММКФ в рамках традиционной программы «Эйфория» был представлен фильм про «воскрешение».

Режиссер фильма Влад Козлов - личность незаурядная. Он приехал в США 30 лет назад как эмигрант покорять мир кино. Просто с мечтой, без копейки в кармане.

Работал сначала сантехником, официантом и т.д. В центре сюжета его фильма - конфликт двух мировоззрений. У главного героя картины Макса неизлечимо болен любимый дед.

Внук хочет сохранить мозг умирающего деда с помощью технологий крионики, чтобы в будущем он смог жить, благодаря развитию науки и новому эволюционному витку человечества.

Категорически против этого выступает религиозная мать Макса. Мы побеседовали с режиссером об актуальности иммортализма и стремлении человека к бессмертию.

- Я правильно понимаю, что непосредственной предтечей «Имморталиста» стал ваш короткометражный фильм «Убийцы», снятый в 2019-м?

Да, сначала был короткий метр, мы его показали на фестивале Rhode Island, и он произвел там хорошее впечатление, получив приз за режиссуру. Сразу возникла мысль сделать его полным метром, тем более появился инвестор, который захотел изначальный вариант расширить.

Я согласился, потому что это было одновременно очень дешево и очень заманчиво. В итоге получилась более сформированная и раскрытая версия, раньше не все было понятно.

Ведь тема замораживания людей, остающаяся неожиданной и новой для большинства, в то же время никакая не сказка, а вполне себе реальность. Нужно было точнее объяснить, почему главный герой это делает и как далеко может зайти.

В фильме Макс практически сходит с ума, но не отказывается от своей идеи. Уже даже после погребения деда намеревается достать его из могилы с помощью группы крионистов и все равно довести дело до конца, надеясь, что мозг еще жив и через какое-то время ученые смогут его реанимировать.

Возможно, вы удивитесь, но подобный реальный случай произошел на Аляске, что тоже легло в основу сценария, как и мое общение с американскими, английскими и даже испанскими имморталистами.

У каждого из них была своя семейная история. Скажем, о неожиданном воскрешении родственника, считавшегося умершим. Да и сам я, снимая фильм про Рудольфа Валентино, перенес в госпитале две сложные операции и невольно задумался о смысле жизни. В чем он?

Теперь стараюсь ответить на этот вопрос в своих картинах. Всегда волновавшие меня Феллини и Тарковский тоже искали подобный ответ, ведь просто так делать кино не интересно. Оно должно быть полезно для людей.

Именно поэтому я не отношу свой фильм к категории арт-хауса, когда смотришь и зачастую ничего не понятно. «Имморталист» способен заставить задуматься, что и есть главное. Когда человек перестает думать - все заканчивается.

- Вы сами верите в возможности крионики и как относитесь к иммортализму?

Как движение, «иммортализм» можно сравнить с коммунистической партией (смеется). У них есть свои лозунги, они совершают какие-то действия, думая, что будут жить вечно.

Я стараюсь ничего не навязывать, а просто показать две позиции. Задать вопрос: а что есть человек? Биомашина или нечто большее? Один из основных идеологов «иммортализма» Обри ди Грей утверждает, что мы именно механизмы.

Если за нами правильно ухаживать, вовремя заправлять и смазывать, то прожить можно очень долго. В данном случае вопрос о душе не стоит.

С другой стороны, если все мы компьютеры, перезагружающиеся каждое утро, то кто или что этот процесс запускает?

Для меня главное - попытаться в этом разобраться через кино и режиссуру. Фильм и есть мой поиск. А вопросов много.

Допустим, если предположить, что крионика победит и людей будут замораживать, никто же не исключает обстоятельств непреодолимой силы в будущем.

Резкое изменение климата, землетрясение или просто некий новый владелец, который отключит все холодильные установки. Одним словом - «иммортализм» не отменяет смерти.

В этой связи меня озадачил вот какой факт. По сюжету нам нужна была церковь, где одновременно молятся мать и священник.

И когда мы нашли нужное помещение и того, кто сыграет сам себя, как священнослужителя, то с удивлением от него узнали, что идея крионики никак не вступает в конфликт с религиозными канонами.

Не могу для себя объяснить, как это. Возможно, сейчас церковь хочет быть, если можно так сказать, модной и поддерживать научные течения.

Касаемо именно технической возможности, то интересно, насколько это вообще реально.

Существует же теория, что человек, пролежав в заморозке несколько лет, будет прекрасно выглядеть и хорошо себя чувствовать, но потом очень быстро природа возьмет свое.

Видимо, на этой планете у всех у нас есть код, обмануть который невозможно.

- А стоит ли вообще людям просыпаться через 500 лет, ведь неизвестно, что там нам уготовано?

С точки зрения имморталиста, главное - снова жить, а там уже разберемся. Безусловно, я думал о том, какое будущее нас ждет, и мысли, честно говоря, невеселые.

Мне кажется, что направление, в котором движется человечество, не совсем правильное.

Пандемия и наблюдения за реальностью наводят на грустные мысли, что, когда те, кому сейчас по 14–15 лет, достигнут примерно 40-летнего возраста, цивилизация начнет погибать.

Потому что ценности у людей полностью меняются, и мы скатываемся во что-то ужасное. Стремительно пропадает чувство сердечности, доброты, все как-то роботизируется.

Вот в России теплота и естественность общения еще осталась, к счастью, и поэтому мы проживем дольше остальных. Самое страшное - проснуться в статусе рабов.

Когда будет кучка подневольных биомашин и тех, кто ими управляет. Тем не менее, даже учитывая вышесказанное, я, как человек творческий и любопытный, рискнул бы проснуться и посмотреть на то, что там будет.

- Есть мнение, что ваш фильм сложно отнести к конкретному жанру. Как вы сами его классифицируете?

В детстве я очень сильно заикался, поэтому жил в каком-то своем мире, смотрел малоинтересные большинству фильмы и почти не читал книг. Предпочтение отдавал природе, забавляло наблюдение за тем, как идет дождь и падает снег.

Может, поэтому у меня выработался какой-то свой стиль, наполовину детский, позже перенесенный и на экран. В то же время если следовать устоявшимся определениям, то «Имморталист» - это психологический фильм ужасов.

В нем есть саспенс и намеки на убийство, но все события происходят в голове главного героя. Имеются и элементы неореализма, потому что некоторые роли исполнены не актерами, а людьми, играющими самих себя в реальной жизни.

Ведь у меня никогда не было серьезных инвесторов, бюджета, пиара. Получается такое балансирование на грани игрового и документального кино.

Анализируя, кто еще работал в подобном стиле, я был приятно удивлен, что это легендарный Дзига Вертов, который просто взял камеру и пошел снимать жизнь, как она есть. Одним из его последователей стал Роберто Росселлини.

Мне посчастливилось работать с Изабеллой Росселлини, которая рассказала, что в обстановке тотального безденежья отец просто снимал послевоенную разруху: дома, раненых солдат, рабочих, не думая, что потом это сочтут гениальной находкой. Поиск такой грани для меня невероятно важен.

Я сейчас готовлю автобиографический проект под названием D-D-Dreamer про заику, пробивающегося в мир кино. Чтобы люди во всем мире увидели, что даже без денег и с какой-то проблемой можно достичь чего угодно.

Давно ломаю голову и уже многих замучил вопросом, как сделать фильм документальным и одновременно художественным? Создавать кино на стыке обоих жанров - моя мечта.

Когда из происходящего на экране до конца непонятно, это еще реальность или уже кино. Думаю, здесь многое будет зависеть от того, как именно рассказана история и как она технически подается.

- Как при отсутствии солидного бюджета вам удается договариваться с такими фигурами, как та же Изабелла Росселлини, Шерилин Фенн, Франко Неро? Они соглашаются играть «за интерес»?

Ну, у нас был какой-то гонорар, не превышающий 200 долларов за съемочный день. С моим теперешним другом, итальянским актером Франко Неро, мы познакомились в тот момент, когда он был страшно зол на Квентина Тарантино.

Франко дал согласие на римейк своего проекта «Джанго». Тарантино сначала пообещал ему большую роль, а в итоге почти всё вырезал. Тогда как раз проходил итальянский кинофестиваль, и мне только пришла в голову идея короткометражки «Убийцы».

Никакого сценария не было и в помине, но с собой была только репродукция картины Караваджо «Саломея с головой Иоанна Крестителя». Я в суматохе показываю ее Франко и пытаюсь объяснить, что хочу его пригласить на роль по схожему сюжету.

Говорю: голова - это ты, но денег почти нет! Он на меня пристально посмотрел и кивнул - договорились. Тогда он еще не знал, что надо будет ехать больше двух часов от Лос-Анджелеса, где нет связи и придется лежать буквально в сырой земле.

Вот примерно так я договариваюсь с актерами. Сразу тогда вспомнился рассказ Сергея Бодрова, как ему Балабанов предложил снимать «Брата», сказав, что бюджета и сценария нет, но идея и музыка классная. Вот это здорово!

Изначально на месте Шерилин Фенн должна была оказаться Брук Шилдс. По типажу нам нужна была немолодая верующая женщина. Все сначала шло нормально, пока Брук не узнала, что по сценарию ее героиня алкоголичка.

Для нее это оказалось табу из-за давней семейной истории. Тогда и появилась Шерилин.

С ней все сложилось правильно, но она согласилась сыграть в «Имморталисте» при одном условии: я должен был написать специальную роль для нее в другом, магистральном и самом важном моем проекте о Рудольфе Валентино, который я вынашиваю всю жизнь.

И в итоге она сыграла там голливудскую кинозвезду Аллу Назимову, уроженку Ялты.

- «Имморталист» был включен в программу 43-го ММКФ. Какова была реакция публики и совпала ли она с вашими ожиданиями?

Да, он там демонстрировался дважды. После первого показа реакция была не очень, насколько я знаю. Люди посмотрели, приняли к сведению и разошлись без особых аплодисментов. Но рецензии были положительные.

Там еще всплыла техническая проблема, связанная с картинкой. Меня успокаивали, что все хорошо, никто не заметит. Может, и не заметит, но почувствует, ведь кино - это магия и нужно в него погрузиться, чтобы ничего не отвлекало.

А вот после второго кричали «браво!» и было заметно, что многих зацепило. Некоторые зрители позже делились впечатлениями в соцсетях и присылали мне ссылки на посты.

- Что для вас служит источником вдохновения?

Думаю, любовь к искусству. Если бы у меня отобрали абсолютно все, но оставили ручку, то я бы беспрестанно что-то писал. Просыпаюсь с мыслью о своих фильмах, они живут во мне постоянно. Надо все успеть, в том числе и в России.

Если кому-то понравилось то, что я уже сделал, радуюсь и двигаюсь дальше.

Еще вот что меня заряжает: примерно в четырех часах езды от Лос-Анджелеса расположен уникальный парк «Секвойя», где растут одни из самых высоких деревьев в мире, я к ним часто езжу, брожу, прислоняюсь к ним, вдыхаю запахи, слушаю их.

Им более 3000 лет, представляете какая энергетика? Отправился туда как раз во время московских показов, помогло справиться с переживаниями. Огромный лес мне жизненно необходим.

- Расскажите, как вам удалось осуществить свою мечту без денег, профильного образования и языка?

Я приехал в Лос-Анджелес из Питсбурга на автобусе 20 лет назад. Знал, что в Голливуде находится Китайский театр TCL, где расположена знаменитая голливудская Аллея славы с отпечатками рук и ног кинозвезд.

В вечер приезда сразу направился туда, встал напротив и почувствовал, что какой-то энергетический вихрь меня буквально напитал. А через дорогу там находится общага для студентов, где я и остановился.

Предложил мыть туалеты за возможность иметь свой угол, деля его еще с пятью человеками. Согласились с радостью. Потихонечку начал втягиваться, присматриваться, работал в ресторанах.

Года через три, когда я уже был заместителем сантехника по русскому району, узнал о киномассовках. Не очень верю в истории, в которых сразу после приезда человек попадает в сказку. В моем случае все было постепенно и с трудом. Помог дух бойца.

Еще в школе я интересовался боевыми искусствами и как-то в журнале «Ровесник» увидел историю Ван Дамма о том, как он из Бельгии приехал в Голливуд. Подумал: да это же я!

Стал тренироваться и мечтать о встрече с продюсером «Кровавого спорта» Менахемом Голаном. Приехав в Америку, начал его искать и нашел, когда он уже паковал вещи, собираясь в Израиль.

Смешно вспоминать, но я открыл дверь его офиса ногой, в точности, как делал герой Ван Дамма и попросил взять меня на роль бесплатно.

Голан мне говорит: «Понимаешь, второй такой не нужен, зачем? Придумай что-то свое. Да и здесь уже никому настоящие боевые искусства не интересны, все теперь построено на компьютерных эффектах».

Дальше я пошел по массовкам, учился, наблюдал и в итоге заставил себя просмотреть самого Роберта Де Ниро. Нужен был актер на небольшую роль русского агента в фильме «Ложное искушение».

Обычно претендент сам записывает себя (тогда еще на видеокассету) и отправляет кастинг-директору. Так я и сделал, но не повезло. Нужен был типаж постарше.

Проходит пара недель, смотрю, они так и не нашли подходящего актера, потому что он еще должен был уметь играть на скрипке. Я звоню в Нью-Йорк и говорю, что готов научиться, только возьмите!

Чувствую, едва смех сдерживают, но ничего не сказали. Через два дня мой агент говорит, что Роберт Де Ниро оценил мое упорство и хочет познакомиться, только надо приехать за свои деньги. Наскреб и поехал, естественно.

Приезжаю в Нью-Йорк, прихожу на встречу, а там сидят Фрэнсис Форд Коппола, Анджелина Джоли и Де Ниро - меня увидел и им рукой показывает: вот он! Все дружно заржали.

Роль моя заключалась в том, что надо было убить персонажа, которого должен был играть Владимир Машков. Ну, я им показал с помощью складного телефона, как планирую это сделать. Сказали подождать несколько дней.

В итоге роль я получил, но от нее в кадре осталась одна стреляющая рука, да и Машкова заменили на другого актера. Я так расстроился, что отказался от причитающихся денег.

Де Ниро об этом узнал, оценил, заставил деньги взять и пригласил на роль русского агента № 2. Съемки происходили в Доминикане, но сцену с моим участием, где захватывают Фиделя Кастро, полностью вырезали.

Тогда уже не так сильно переживал, потому что получил бесценный опыт и был знаком с Де Ниро.

Он, кстати, заметил, что я постоянно хожу с книжкой про Рудольфа Валентино, и посоветовал самому сделать про него фильм: «Если ты меня дважды убедил взять тебя на роль, снимешь кино без всякого образования».

После этого все и завертелось как надо. Интересно, что никто из режиссеров до сих пор не подступался к фигуре Валентино. Как будто он специально ждал меня.

- Чего бы вы никогда не смогли сделать даже на пути к мечте?

Никогда бы не предал Родину. Я остаюсь русским, люблю Россию и мечтаю приехать работать домой, стараться идти по стопам Рязанова или старшего Бондарчука.

Недавно признался своему отцу, что, сделав «Имморталиста» и закончив картину про Валентино, настоящим режиссером стану, когда сниму кино уровня «Судьбы человека».

Беседу вёл Максим Горданов