Статьи

К 225-летию со дня рождения Александра Бестужева-Марлинского 

Фамилия Бестужевых прочно связана с декабристским движением. В расхожих представлениях декабристы - рыцари без страха и упрёка, борцы за свободу.

Некоторые из них были таковыми, но в целом эта картина выглядит упрощённой, о чём свидетельствуют хотя бы описания поступков заговорщиков в день восстания - те, что сохранились в рассказах современников и в следственных показаниях самих участников событий.

На Сенатской площади было всё: жажда подвига и горечь отчаяния, погоня за острыми ощущениями и неприкрытая трусость, сухой расчёт и беспомощность…

Привычный образ эпохи

Александр Александрович - один из четырёх Бестужевых, братьев-декабристов, каждый из которых внёс существенный вклад в русскую культуру. Дела его вполне соответствуют сложному поведению «декабриста в повседневной жизни».

Этика и эстетика идут здесь рука об руку: как гражданин, он занимается войной и политикой, оставляя музам лишь часы досуга.

С детства Бестужев живёт в мире наук и искусств - это следствие системы разностороннего развития, которую исповедует его отец - просветитель и педагог Александр Феодосьевич Бестужев.

Артистичный и впечатлительный, мальчик охотно пишет стихи и драмы. Конечно, юноша-поэт - привычный образ эпохи: рок судил ему бродить по лесам и берегам рек в поисках впечатлений, а затем доверять пылкие стихи бумаге, примостившись за ветхим столом.

Бестужев привносит в стереотип неожиданную черту: он любит сочинять лёжа, часто пробудившись от сна, словно из снов черпая свои поэтические грёзы.

Отец, однако, готовит ему иное поприще: Александра ожидает Инженерный корпус (в его стенах увядает его увлечение естественными науками), а затем гвардейская служба.

Он быстро проявляет себя как блестящий офицер и знаток военного дела. Позднее он с достоинством скажет о себе: «Не оставил ни одной ветви наук без теоретического или практического изучения и ни одно мнение в науках умозрительных, ни одно открытие в химии или механике - от меня не уходило».

Поэзия помогает Бестужеву переносить рутину, хотя до времени он пишет стихи в стол, а печати доверяет лишь критические сочинения.

Для первой статьи Александр выбирает торжественную подпись - Марлинский, по названию петергофского дворца Марли, в котором тогда квартирует Бестужев и другие офицеры Московского полка.

С начала 1820-х он много печатается в лучших журналах и превращается во влиятельного критика. Бестужеву удаётся невероятное: он возрождает русскую художественную прозу - исчезнувший после Карамзина жанр повести.

Теперь публика зачитывается романтическими «ливонскими» и «русскими» повестями и новеллами Бестужева, которые воскрешают «дух варварского времени» с его вероломными злодеями и благородными героями, гибнущими в водовороте страстей.

Сохраняется у него немало сентиментального, а множество авторских отступлений сближают эпический жанр с лирикой. Подводя черту сделанному до катастрофы, Бестужев признаёт: «…для забавы занимался литературою, но по наклонности века более прилежал к истории и политике».


На Сенатской площади

Поворотными становятся события 1825 года. История Бестужева-декабриста выглядит довольно необычно.

За год до восстания старый знакомый Кондратий Рылеев рассказывает ему о существовании тайного Северного общества. Это стало неожиданностью: два года они трудятся над альманахом «Полярная звезда», но Бестужев не допускает мысли, что его собрат по перу - заговорщик.

Рылеев не просто заговорщик: его бешеная энергия вдохнула новую жизнь в прозябающее Северное общество – фактически он становится во главе его.

Из соображений конспирации Рылеев не спешит пользоваться своим правом ввести в общество двух новых членов, и только оценив все риски, раскрывается перед Александром.

Бестужев загорается идеей восстания, но его, как и многих современников, одолевают сомнения: каким образом получится сменить власть? как поступить с императорской фамилией? какой будет Россия после переворота? А пока он пишет на пару с Рылеевым агитационные песни - романтический сплав народной поэз

Ах, тошно мне
И в родной стороне:
Всё в неволе,
В тяжкой доле,
Видно, век вековать.

Со временем «сумасбродство» заговорщиков наскучивает ему. Бестужев строит новые планы: найти себе удачную партию и провести с женой несколько счастливых лет в путешествии по Европе.

Смерть императора Александра Павловича запускает механизм восстания. Теперь о выходе из Северного общества не может идти и речи: как офицер (Бестужев уже получил чин штабс-капитана) и человек чести, он вместе с единомышленниками готовит вооружённое

выступление: нужно помешать цесаревичу Николаю Павловичу вступить на престол, арестовать или уничтожить императорскую фамилию и объявить о реформах.

Для этого требуется армия, поэтому заговорщики стремятся расположить к себе расквартированные в Санкт-Петербурге полки. Бестужев убеждает Московский полк выйти на Сенатскую площадь.

И здесь реальность разрушает планы декабристов. Предчувствуя роковую развязку, утром 14 декабря 1825 года Бестужев горячо молится Богу: «Если дело наше право - помоги нам, если ж нет - да будет Твоя воля».

Когда в восставших летит картечь, он удерживает солдат от ответных выстрелов и не препятствует бегству. Он уже знает, что Сенат принёс присягу императору и что они бунтовщики, выступившие против законной власти.

В ранних сумерках Бестужев покидает Сенатскую площадь, переходит Неву по льду и «ходит целую ночь и утро по церквам», а затем приходит с повинной.

Певец Кавказа

Тянутся месяцы заключения, во время которого писатель раскаивается в своих поступках, но не расстаётся со свободолюбием – об этом красноречиво свидетельствует его письмо, написанное императору.

Приговор Бестужеву необычен на фоне сотен других: только его и Рылеева приговаривают к смертной казни и за политическую деятельность, и за его поэзию - «сочинение политических стихов и песен».

Тогда, после замены смертной казни на каторгу, а затем солдатскую службу, рождается новый писатель Марлинский.

Теперь это намертво приросшая к нему литературная маска (печататься под собственным именем нельзя), а сам он, простой солдат на юге России, становится певцом романтического Кавказа.

Мечты посвятить себя только литературе оказываются несбыточными: чтобы выйти в отставку, необходимо выслужить офицерский чин, но по высшему распоряжению сделать это крайне трудно.

Писательство на биваке становится единственной отрадой после схваток с горцами, и Марлинский целиком отдаётся восточной экзотике. Он изучает языки и культуру Кавказа и лежащего за ним Азербайджана, чтобы писать о сильных, свободолюбивых людях Востока.

Он идёт по стопам Байрона, создавая новый жанр - восточную повесть в прозе («Аммалат-бек», «Мулла-Нур»). Марлинский сочиняет и путевые очерки об увиденном в древнем и пёстром Ширване (это первые образцы жанра в русской литературе).

Слог его цветист, избыточно риторичен, изобилует экзотическими деталями. Иногда его увлекает эстетизация действительности, и он любовно выписывает сложное, изящное полотно сравнений, метафор, эпитетов:

«Широкоплечие дубы, словно старые ратники, стоят на часах там, инде, между тем как тополи и чинары, собравшись купами и окружённые кустарниками как детьми, кажется, готовы откочевать в гору, убегая от летних жаров».

Черновики Марлинского примечательны тем, что автор не сокращает текст (современники, воспитанные на французской словесности, ценили лаконизм), а, напротив, обогащает его деталями, словно пытаясь завлечь читателя и ослепительными деталями, и тонкими, едва заметными подробностями.

Проза Марлинского поражает читателя буйством красок и выпуклостью характеров, но собратья по перу смотрят на неё скептически. Белинский отдаёт Бестужеву должное, нарекая его «зачинщиком» повести, но этому же критику принадлежат уничижительные оценки его произведений.

Жить с пользой

Проза Марлинского довольно быстро сходит с литературной сцены, и сегодня о ней знают лишь специалисты. И всё же Бестужева гораздо больше в жизни культурного человека, чем кажется.

Иногда он приходит к читателю «под маской». Например, стих «Белеет парус одинокой» «подсмотрен» юным Лермонтовым у Марлинского - в поэме «Андрей, князь Переяславский», где сказано:

Белеет парус одинокий,
Как лебединое крыло,
И грустен путник ясноокий;
У ног колчан, в руке весло.

Стоит Бестужев и у истоков литературной журналистики. До создания их совместного с Рылеевым альманаха «Полярная звезда» (выходил в 1822-1825 годах) издатели наполняют свои журналы в основном собственными сочинениями и произведениями своих знакомых и приятелей.

Бестужев и Рылеев ставят дело иначе: благодаря высоким гонорарам они привлекают в «Полярную звезду» лучших поэтов своего времени. В пять рублей обходится Бестужеву каждая пушкинская строчка, и всё же он счастлив тем, что «платит золотом за золотые стихи».

Он же создаёт традицию подводить черту уходящему литературному году: его «Взгляд на русскую литературу» предвосхищает ежегодные обзоры Белинского и сонма других критиков. А без «кавказских» повестей Марлинского не было бы и знаменитого лермонтовского романа…

Книги Марлинского находятся в центре всеобщего внимания, когда их автор тянет лямку солдата, а потом младшего офицера в жарком Закавказье, где свирепствуют лихорадки и солдаты сотнями умирают от болезней.

Отставку или перевод на статскую службу Бестужеву не разрешают, и, чтобы сменить нездоровый климат, он записывается в военную экспедицию барона Розена в Абхазию. Именно здесь 7 июня 1837 года он находит смерть в схватке с горцами на мысе Адлер, на территории современного Сочи.

Задолго до этого, давая показания по делу декабристов, Бестужев написал: «…я чувствую, что во зло употребил свои дарования, что я мог бы саблею или пером принести честь своему отечеству - жить с пользой и умереть честно за Государя!»

События в судьбе Бестужева после декабрьской катастрофы, вероятно, стали достойным претворением этих слов в жизнь.