Статьи

К торжествам по случаю 85-летия Владимира Ивановича Федосеева

Юбилей маэстро Федосеева — главное событие музыкальной жизни уходящего 2017-го. Чествование всемирно известного музыканта прокатилось по филармоническим площадкам от Калининграда до Владивостока, от Пекина до Токио, от Лондона до Флоренции и вылилось в действа: премьеру оперы "Пиковая дама" на сцене театра "Геликон" , "Юбилейный концерт" в Колонном зале Дома Союзов.

Маэстро и в 85 — один из самых востребованных дирижеров мира. Он элегантен, он артистичен, он преисполнен сил и творческих стремлений, он держит в руках — нити музыки. Постоянный приглашенный дирижер оперного театра Цюриха, главный приглашенный дирижер Токийского филармонического оркестра, главный дирижер Миланского симфонического оркестра имени Джузеппе Верди…

Владимир Федосеев для России — всё равно что Артуро Тосканини для Италии или Герберт фон Караян для Германии: сорок три года возглавляет Большой симфонический оркестр — с 1993 года — имени П.И. Чайковского, оркестр-витрину нашей страны. "Федосеевским" назвал оркестр президент Владимир Путин в поздравительной телеграмме маэстро.

Увертюра

"Пиковая дама", шедевр Петра Ильича Чайковского, прозвучала как увертюра к кульминационным чествованиям маэстро Федосеева по случаю его 85-летия. Премьера оперы состоялась на сцене театра "Геликон", 14 декабря.

Стюарды театра не успевали приносить дополнительные стулья, размещать их на балконах, в тесных проходах зрительного зала, тогда как публика всё прибывала, прибывала и прибывала…Занавес дали лишь минут двадцать-двадцать пять после назначенного времени. Уж слишком тонка грань между Владимиром Федосеевым-дирижером и Владимиром Федосеевым-легендой.

Легенда та — сколь грандиозна, столь и камерна. Таит себя под сводчатыми потолками монастырской кельи — истока русской народной песни как выражения эстетических и нравственных идеалов народа. Слепит блеском Золотого зала Венской филармонии (Musikverein’а) — дома Венского филармонического оркестра, за дирижерский пульт которого поднимались такие титаны как Вагнер, Верди, Брукнер, Лист, Фуртвенглер, Бернстайн….

Приглашение Владимира Федосеева возглавить "святая святых" (1997 год) в одно мгновенье перевернуло пирамиду принятых в среде российских дирижеров классов табеля о рангах. Русский во главе Венского филармонического оркестра?! — это нечто новое.

"Великое искусство во все времена жило великими творцами — комментарий от интенданта Musikverein’а Томаса Ангиана, — именно они дают искусству новые импульсы к развитию, они же — гаранты того, что классика еще раз подтвердит: она вне времени и таким образом остается "популярной", Владимир Федосеев — один из таких творцов: великий музыкант с выдающейся харизмой".

"Пиковая дама" для дирижера — вопрос чести: успех одной из наиболее репертуарных русских опер загадочен и непоколеблен. "Пиковая дама" для Владимира Федосеева — вызов на дуэль. Маэстро, он как бы повенчан с музыкой Чайковского, и шлейф славы непревзойденного интерпретатора будь то Шестой симфонии или "Лебединого озера" в любую минуту может сыграть коварную шутку.

Событием 2000 года назвали премьеру "Пиковой дамы" от Владимира Федосеева в оперном театре Цюриха (Opernhaus), и, так случилось, что не далее, чем полгода назад со мной делились впечатлениями той незабвенной постановки меломаны — поклонники маэстро, они прилетели из Швейцарии в Сергиев Посад на концерт Большого симфонического оркестра.

Ставки на "Пиковую даму" в "Геликоне" в вечер премьеры букмекеры музыкальных компаний не торопились обнародовать.

Этого было вполне достаточно. Обострить в интродукции до предела вторжение в разливающиеся, как сибирские реки весной, мотивы "небес" с "чарующей их прелестью" — темой фатума, роковых, зловещих предчувствий, чтобы еще раз заговорить о Владимире Федосееве как о национальном достоянии страны.

Легко и уверенно из летучести дыхания английского рожка, тончайших нюансировок струнных маэстро создает на воображаемом занавесе с видом на Летний сад полотна в кракелюрах (оркестр находится на сцене — решение режиссера). Искусство не может быть ультрасовременным. Искусство, как бронза, чуть в патине старомодности, ибо в самом акте рождения уже принадлежит — вечности.

Вот рокайльная зарисовка "Искренность пастушки", интермедия с её псевдонаивным сюжетом — одна из прелестных стилизаций композитором сонаты Бортнянского и фортепианного концерта Моцарта. Вот парадный портрет Екатерины II, императрица выходит из дворца под шумный приветственный гимн.

Вот жанровая сценка из быта русской аристократии, сентиментальная как романс рубежа XVIII-XIX веков. Вот стайки групп словно из фигурок севрского фарфора, в отливающихся муаром камзолах и фижмах… как это и было в вечер премьеры "Пиковой дамы" немного лет тому назад, 7 декабря 1890 года в Мариинском театре…

И откуда-то издалека, из глубины кулис настойчиво и неотвратимо доносится стук колес мчащегося из Петербурга во Флоренцию поезда, и Петр Ильич выхватывает из воздуха тосканских долин наваждение повестью Пушкина, фиксирует эфемерность в знаки. Любимец царя, баловень судьбы, в пору создания оперы Чайковский был на вершине славы…

Реальность происходящего на сцене "Геликона", признаться, отступала для меня на второй-третий план. Рвались в клочья ариозо Лизы ("Тоска грызет меня и гложет"), Германа ("Прости, небесное созданье") с почти физическим ощущением их красоты. Метафизический ужас исподволь так, позёмкой прокрадывался вдоль Зимней канавки, под уханье и завыванье ветра пробирал колючим морозцем.

Герман, Лиза, Елецкий, Томский; "Мне страшно"…

Графиня: "Мне страшно! Он опять передо мной, / Таинственный и мрачный незнакомец"…

Герман: "Мне страшно! Здесь опять передо мной, / Как призрак роковой,/ Явилась мрачная картина"…

Вполне достаточно было Владимиру Федосееву за дирижерским пультом театра "Геликон" раскручивать серпантин воспоминаний, играть словно с бриллиантом с бликующими в звуках красками, ("Что наша жизнь? — Игра!")… Как вдруг решетка Летнего сада рассыпалась…. Среди ротонд в тумане сумерек, боскет, каскадов цветников и мраморных изваяний мелькнула в тревожном лунном свете — тень…

Несколько потертый сюртук, цилиндр сдвинут на самые брови… бывший студент юридического факультета… Боль Германа, его мучительный поиск "А если тайны нет?" под протяженный, душу выворачивающий сигнал трубы, вдруг претворилась в вопрос: "Тварь ли я дрожащая или право имею?.." Владимир Федосеев снизвёл звучанье "Пиковой дамы" к безднам философских обобщений, вознёс до высот христианского постижения нравственного императива.

Смиренен ход смычка виолончели. Чист и прозрачен мотив кларнетов и фаготов… Герману чудится будто бы он снова присутствует на отпевании старухи… В его истерзанном воображении едва-едва различим мотив "трёх карт", с грохотом рушатся химеры мира… Парит как дымка ладана ектиния, истаивает в похоронном песнопении a capella… "Боже, как я вчера плакал, когда отпевали моего бедного Германа" — из письма Чайковского.

Самоотождествление с композитором, поэтизация его чувств, пронзительность проникновения в мироощущения притягивает как магнит, выливаются в то не поддающееся выражению словом, что публика ждет от маэстро Федосеева и — требует.

Кульминация

"Там теснота, волненье, жар,
Музыки грохот, свеч блистанье…"

Колонный зал Дома Союзов, 20 декабря. Дву­светный замок из слоновой кости в приглушенном мерцанье хрустальных, в три яруса, люстр, алом бархате кресел. "Юбилейный концерт" Владимира Федосеева как кульминация торжеств.

Маэстро выходит на сцену, идет, чуть запрокинув голову, среди сверкающих в лучах софитов пюпитров, к дирижерскому подиуму, "овациями стоя" взрывается публика.

"Время, вперёд!" — эмблема Большого симфонического оркестра, сюита-символ авангардной динамики СССР декларирует принципы симфонизма оркестра, открывает "звездную" страницу жизни Владимира Федосеева, страницу со-творчества и дружбы с Георгием Свиридовым, великим композитором ХХ века, духовидцем.

Стремительный темп сюиты срывается в ажурный воздушный вздох Густава Малера по своей возлюбленной, пленительное piano Адажиетто из Симфонии № 5.

Гранды мирового искусства делят триумф маэстро. Бенно Шоллума, баритона таинственных немецких Lieder, сменяет альтист всех времен и народов Юрий Башмет, вместе с композитором Александром Чайковским, он преподносит маэстро в знак благодарности за "путевку в жизнь" Переложение для альта и фортепиано арии из оперы "Альтист Данилов".

Скрипач-виртуоз Вадим Репин прервал график гастролей, из Милана прилетел в Москву, чтобы с рапсодией Мориса Равеля для скрипки с оркестром "Цыганка" увлечь воображение публики в сторону пиршеств в "Славянском базаре".

Александр Антоненко, солист Ла Скала и Метрополитен-Опера, с арией Калафа бросает к ногам почти забытое чудо оперы… Вальс, ну а что же еще, кроме вальса, "Весенние голоса", глиссады "Польки-пиццикато" — оммаж маэстро Федосееву от Ансамбля солистов Венского филармонического оркестра…

Всё ближе и ближе тяжеловесные аккорды валторн и тромбонов. То вспыхивают и угасают зарницы апофеоза "Юбилейного концерта". Артисты капеллы имени Юрлова занимают фронтальные хоры Колонного зала, Владимир Федосеев — за дирижерским пультом Большого симфонического оркестра. Торжественная увертюра Чайковского "1812 год" как исповедь маэстро, его кредо: искусство есть средство национального самосознания.

Стараясь не пропустить ни одного выступления оркестра, я снова и снова не перестаю удивляться. Вот этому преображению Владимира Федосеева — человека в высшей степени деликатного, застенчивого даже, персонажа тургеневского "Дыма" в фельдмаршала, полководца. Его движения — властны, выразительны и точны.

Они насыщают звучание Увертюры весельем народных гуляний, тонким флёром ароматов майских лугов, гимнестичностью "Боже, царя храни", звонами колоколов как громом Победы, океаническими приливами патриотических чувств.

Темп, ритм, звук, свет сливаются в вихревые поля, ретушью падают на зеркала Колонного зала, эти мистические кладовые истории.

И… если чуть присмотреться, то можно заметить, как проступают поверх амальгам силуэты торжественного "Вступления Русской армии в Париж", героического "Перехода Суворова через Альпы", летящего под ликование солдат "Скобелева под Шипкой", хроники гарцующего на коне маршала Жукова по брусчатке Красной площади…

Маэстро Федосеев, в лучах благородства и славы, еще влечет "зефиров легким шелестом"… уже ведёт под фанфары ударных величие былой России к величию России — грядущей.

…В фойе Колонного зала шумит фуршет. Подарок Большого симфонического оркестра имени П.И. Чайковского, маэстро Федосеева и его жены и музы Ольги Доброхотовой — публике.