панорама русской жизни

Прима-балерина ГАБТа и этуаль «Ла Скала» Светлана Захарова выступит в творческом вечере на сцене главного театра страны 14 и 15 марта. Безупречная классическая танцовщица давно увлечена современной хореографией. «Amore» - из их числа.

Обычно Захарова берет для бенефиса премьеры, но сейчас решила повторить прошлогоднюю программу: «Франческу да Римини» на музыку Чайковского в постановке Юрия Посохова, «Пока не пошел дождь» Патрика де Баны, «Штрихи через хвосты» под мелодии Моцарта в хореографии Маргерит Донлон.

О международном проекте мы расспросили одного из участников, премьера Большого Михаила Лобухина.

- Как появился концерт «Amore»?  

Светлана хотела сделать непохожее на то, что танцевала раньше. Вместе с Юрой Барановым, бывшим солистом балета Большого, а теперь успешным продюсером, она начала искать хореографов, подбирать спектакли, где смогла бы по-новому раскрыть свои возможности.

Остановились на «Франческе да Римини» на музыку Чайковского в постановке Юрия Посохова - с ним Светлана работала над «Золушкой» и «Героем нашего времени». Пригласили и австрийца Патрика де Бану, он уже делал для Светы несколько номеров, и они танцевали в дуэте.

Третий балет нашел Юра - «Штрихи через хвосты» ирландки Маргерит Донлон на музыку 40-й симфонии Моцарта. Раньше она никогда не ставила в России. Светлана предложила нам с Денисом Родькиным участвовать в гала, мы с радостью согласились - любим с ней работать и поддерживаем ее начинания.

Она человек профессиональный, ответственный, честный, танцевать с ней почетно. Потихоньку сложился наш небольшой коллектив. Начали репетировать в свободное время в довольно прерывистом режиме - все мы зависим от текущего репертуара. Зато финишная прямая длиной в две недели прошла в хорошем рабочем ритме.

- Вы показали премьеру в Большом театре в мае прошлого года?  

Это была российская премьера, первый же раз с творческим вечером мы выступили в Италии. Летом нашей дружной командой съездили в тур по городам, заехали в Монако, где тоже показали «Amore».

- Как принимали гала на Апеннинах?

В Италии Свету всегда встречают потрясающе. Как только открывается занавес и она появляется на сцене, обрушивается лавина оваций, зрители просто с ума сходят. Я не раз был тому свидетелем. Вечер приняли грандиозно. В Большом театре он тоже имел успех. Все три спектакля - небольшие и очень разные, и Света в них удивительная.

- Любовь Франчески и Паоло из «Божественной комедии» Данте - знаменитая трагическая история. Патрик де Бана рассказывал, что ставил о современной женщине, имея в виду писательницу и двух мужчин.

Взаимоотношения в намеченном треугольнике рождались прямо на репетициях. О творении Донлон нам неизвестно практически ничего.  

Поэтический сюжет «Франчески» всем знаком, и символично, что премьера состоялась в Равенне - городе, где находится могила Данте. Второй и третий спектакли как таковых фабул не имеют. «Пока не пошел дождь» де Баны - достаточно абстрактен, каждый понимает историю по-своему.

А постановка Донлон - шутка на балетную тему, рассказанная настоящей современной хореографией. Последний раз мы исполняли «Amore» в декабре в Риге. Есть задумка в следующем сезоне показать гала в Лондоне и Японии.

- А что за странное и даже дерзкое название - «Штрихи через хвосты»?

Моцарт в партитуре 40-й симфонии, звучащей в спектакле, ставил знаки сверху нот, как бы перечеркивал флажки, указывающие на протяженность звучания. Авторские штрихи показывали дирижеру и оркестрантам, что они имеют право свободно, по своему желанию распоряжаться длительностью. Потому «Сороковая» никогда не играется одинаково.

- Нужна ли классическим танцовщикам современная хореография?

Каждый решает сам. Кому не нужна - тот на это поле не заходит, а кому-то она необходима, будто глоток свежего воздуха. Я спокойно отношусь к профессии, как к работе. А работу люблю разнообразную и выполняю ее с удовольствием.

Сейчас театры выстраивают художественную политику, комбинируя классику и contemporary, без которой уже никак не обойтись, она стала равноправной частью хореографического искусства.

Конечно, надо идти вперед, искать новые формы - они нужны. Но, естественно, без перегибов в ту или иную сторону, а соблюдая оптимальный баланс в репертуаре.

- Почему «Amore» не включили в постоянную афишу Большого?  

Не думаю, что это имеет смысл. Все-таки формат гала - творческий вечер балерины, и он не должен быть регулярным. Наша команда считает, что программу стоит показывать часто, но не на одной площадке, а в разных театрах и залах страны и мира. Было бы замечательно познакомить с «Amore» зрителей городов России.

- Захарова - удобная или сложная партнерша? Она ведь высокая, с длиннющими ногами и руками...

У Светланы феноменальные природные данные, ей подвластны любые балетные движения. С ней всегда комфортно танцевать. Рост, длина ног и рук не имеют никакого значения. И знаете, она из тех, у кого уравновешенная психика.

Репетиции проходят в спокойной атмосфере, в зале складываются нормальные человеческие отношения, не бывает никаких конфликтных ситуаций. Что не только приятно, но и весьма важно для партнеров и дает творческий результат.

- В Большом театре начались первые репетиции самой интригующей премьеры сезона - балета «Нуреев», над которым работают композитор Илья Демуцкий, режиссер Кирилл Серебренников и хореограф Юрий Посохов. Вы заняты в спектакле?

Да, но я пока мало присутствовал на репетициях, поскольку плотно участвовал в фестивале Юрия Николаевича Григоровича.

- В биографической постановке наверняка две главные мужские партии: сам титульный герой и его ближайший друг, датчанин Эрик Брун, образцовый классический танцовщик и эстет. Говорят, к репетициям приступили несколько «Нуреевых» и «Брунов». Вы - кто?

Брун. Но спектакль я бы не называл биографическим. Да, он о Нурееве, однако там нет документалистики. Невозможно за вечер показать все события из жизни Рудольфа, чей век был удивительно насыщенным, стремительным, с яркими встречами и не менее яркими приключениями.

Юра и Кирилл говорят нам, что делают спектакль о нескольких ключевых фрагментах судьбы Нуреева. Сказать конкретнее сейчас невозможно - процесс еще в самом начале, и наверняка задуманное будет меняться, концепции - пересматриваться.

Предугадывать, что получится, рано, но, думаю, всех ждет нечто интересное. Идея финала, услышанная от режиссера, необычна, но я, разумеется, не могу о ней рассказывать. Работа кипит. Хореограф дает конкретные задания композитору по размерам музыкальных фраз и длительности номеров.

- Почти как Петипа Чайковскому. Неукротимого Нуреева и выдержанного Бруна связывали непростые взаимоотношения, от полного поглощения друг другом до бурных разрывов. Создавая образ, будете прислушиваться только к хореографу и режиссеру или обратитесь к мемуарной литературе?  

Естественно, стану читать, разбираться досконально, это ведь интересно. Но я очень доверяю команде создателей. Наверное, все мы оттолкнемся от точки зрения Кирилла. Он человек думающий, никогда не говорит, что будет лишь так, как хочет он, а вовлекает нас в анализ, рассказывает, как и что видит, и объясняет, почему.

Мне близка такая режиссерская позиция.

- Недавно балетом «Иван Грозный» завершился двухмесячный марафон в честь великого Юрия Григоровича. Ваш титульный герой самобытен, и, показалось, что Вы не только понимаете, но и жалеете заложника царской власти...

Заложник царствия? Наверное. Иван Грозный - сложный персонаж русской истории. Ребенок, которого с раннего детства готовят нести тяжелый груз - власть, которому внушают, что он посланник Божий на земле, рука Господа, не может в принципе вырасти нормальным среднестатистическим человеком.

Он знает, что будет царствовать, а на его глазах свершаются страшные события: восстания, пожары, распри, убийства. Все это наложило отпечаток на личность.

Юрий Николаевич создал режиссерски и хореографически убедительный образ, и остается лишь входить в его замысел, слушать потрясающую музыку Прокофьева и воплощать то, что поставлено.

Если профессионально выполнять задуманное хореографом, выходит неплохой результат. Я больше всех нынешних солистов танцевал этот балет, и он во мне «уложился».

- Какая грань героя Вам ближе? Он ведь и безумно любящий супруг, и тиран, и насильник, и безумец...

Иван Грозный менялся в течение жизни, его посещали разные, иногда диаметрально противоположные мысли. Одолевали сомнения, давили комплексы, мучили внутренние демоны и бесы.

Всю массу эмоций, все противоречивые состояния души пытаюсь показать в тот короткий отрезок времени, какой отведен на спектакль. Иван - то нежный муж, то безутешный вдовец, то кровавый убийца, - есть что играть, по полной программе. Очень люблю эту роль и считаю ее одной из своих удач.

- Сложный грим не мешает танцевать?  

Уже привык. Грим мы делаем больше часа: мастер наклеивает нос, бороду, красит волосы, я-то светленький, раньше еще и шевелюру наращивали.

- Прошло более четырех столетий, а споры не утихают - однозначной оценки Грозного как не было, так и нет. Новый виток дискуссий спровоцировала установка памятника царю.

В рамках роли я оправдываю все действия Ивана Грозного по отношению к стране и народу - без тоталитарного режима невозможно было сплотить княжества, расширить территорию, провести реформы.

Во многом благодаря абсолютистской власти Россия стала сильным государством, объединила земли. Без крови не получилось бы дать отпор врагам внешним и внутренним, а времена были жестокие, дикие.

- Почему Вы перешли из Мариинского театра в ГАБТ?  

Сознательно. Захотел работать в Москве, в коллективе Большого, находиться в его стенах, в его истории, среди людей, которые определяют современный стиль труппы. Танцевать как гастролер, наездами, не считал правильным.

В определенный момент предпринял некоторые шаги, приложил усилия к тому, чтобы оказаться в столице. Сейчас смело могу сказать, что реализовался как артист Большого, нашел свое место в труппе. Так считают и многие коллеги.

- И все-таки нетипичная ситуация, ведь Вы коренной петербуржец. Чем не устроила Мариинка?

Мне стало тесно, захотелось чего-то еще, большей свободы в репертуаре, мечтал танцевать спектакли Григоровича. Да, я петербуржец, но Москва всегда была для меня образцом иного уровня исполнительского мастерства.

Если взглянуть на историю, то артистам, уезжавшим из петербургского театра со времен Павловой и Нижинского, наверное, тоже чего-то не хватало. И они искали себя в других труппах.

- Вы дорого заплатили за этот переход - родители, жена, дети остались в Питере.

До сих пор плачу, живу на два города. Но каким-то образом все более-менее получается. С семьей не расстался, стараюсь как-то совмещать работу и дом.

- Вы пришли в Мариинку, когда балетом руководил Махар Вазиев, теперь он в Большом. Как встретились?

В Мариинке нас связывали добрые рабочие отношения. Потом Махар уехал в Милан, и вот судьба свела нас в Москве. Встреча оказалась теплой, он по-прежнему хорошо ко мне относится, поддерживает, за что я ему благодарен. Наверное, считает меня достойным танцовщиком...

Беседу вела Елена Федоренко