Статьи

XIV Зимний международный фестиваль искусств, проходивший в Сочи с 18 по 28 февраля, стал серьёзным испытанием для организаторов, артистов и зрителей.

Сам маэстро Башмет, ранее переболевший ковидом, степень творческого накала привычно держал на высоте все 10 дней. «Дыхание вечности в спину» обостряет чувства, а уровень антител в организме позволяет пренебречь чрезмерной защитой от нового заражения.

Зрители и слушатели в Зимнем театре и Зале органной и камерной музыки, пусть далеко не все и не всегда, но старались не расставаться с медицинскими масками – из-за обоюдной безопасности.

А артисты и музыканты, привычно жертвующие во имя искусства жизнями, покорно оголяли на сцене лица и игнорировали социальную дистанцию.

К чести Государственного симфонического оркестра «Новая Россия», камерного ансамбля «Солисты Москвы» и Всероссийского юношеского симфонического оркестра некоторые их участники не стеснялись соблюдать масочный режим и во время выступлений!

Фестивальная палитра в этом году, не смотря ни на что и вопреки всему, была яркой и богатой, а программа привычно насыщена разнообразными событиями:

концертами, спектаклями, выставками, лекциями, конференциями, практическими занятиями в Международной музыкальной академии и Школе молодых журналистов.

И ещё, разумеется, мировыми премьерами, воспринимающимися здесь как-то по-домашнему (помпезность в сочинской оправе не ослепляет).

Среди звёзд – актёры Константин Хабенский, Евгений Миронов, Ольга Ломоносова, Андрей Мерзликин, Григорий Сиятвинда, композитор-юбиляр Александр Чайковский, бас-баритон Ильдар Абдразаков, сопрано Аида Гарифуллина и Елена Стихина,

меццо-сопрано Олеся Петрова, контратенор Винченцо Капеццуто (Италия), джазовый музыкант Вадим Эйленкриг, королева фламенко Марина Эредиа (Испания), скрипач Вадим Репин, органистка Каталина Висенс (Швейцария), флейтист Гарет МакЛернон (Великобритания)...

Цена билетов «кусалась» (до 5 тысяч рублей), а в случае с некоторыми театральными постановками ещё и оставляла «шрамы на сердце». Ощущение выброшенных на ветер денег, судя по откликам в соцсетях и разговорам в фойе Зимнего, порой присутствовало.

Охранная грамота имени Юрия Башмета для иных фестивальных экспериментов не служит гарантией всеобщей любви. Тем и прекрасен сочинский проект, что не забронзовел и открыт для «нового слова» в искусстве, подчас непонятного или раздражающего.

Остановимся подробнее на трёх вечерах «под сенью Мельпомены».

Свидание в Москве

Премьерный спектакль на музыку Александра Чайковского о 17-летней провинциалке Вере (Екатерина Рябова), которая вместо выпускного бала в школе приехала на вступительные экзамены в Московскую академию театрального искусства и консерваторию,

– творение режиссёра Павла Сафонова и драматурга Михаила Палатника, при участии Пластического театра «Мим-оркестр», Камерного хора Московской консерватории, оркестра «Новая Россия».

Уже на первой фестивальной пресс-конференции Юрий Башмет поделился мнением: отдельные музыкальные номера из этой постановки настолько мелодичны и ритмичны, что вполне могли бы звучать по радио как самостоятельные шлягеры.

Действительно, песни хорошие! И достойны всероссийского радиопризнания не меньше, чем в своё время шлягеры:

«Марш энтузиастов» из кинофильма «Светлый путь» и «Песня о Родине» из «Цирка», из «Веселых ребят» – «Как много девушек хороших!» и «Сердце, тебе не хочется покоя!», из «Детей капитана Гранта» – «Песня о весёлом ветре» и «Песенка о капитане»...

Эти и многие другие чудесные мелодии нисколько не устарели, а звёзды современной российской эстрады с удовольствием перепевают советские хиты, вызывая ностальгию по «светлому прошлому».

Наверное, поэтому социальный запрос на ретро-оптимизм как переходящее красное знамя подхватил и мюзикл «Свидание в Москве».  

А как иначе? Музыкальные акценты на «заздравные» снова входят в моду. Вот и любовь к партии почти не отличается от «любви к замечательному Городу и Юности».

И осовремененная сценическая версия кинокомедии Григория Александрова «Светлый путь» тоже имеет полное право на место под солнцем, пусть и без Любови Орловой. Зато в прежнем сверканье сюжетных граней сказки Шарля Перро.

Есть и новые грани: у Палатника фея – состоятельная москвичка Элеонора (народная артистка РФ Светлана Рябова), прикуривающая сигарету у «живого» памятника Пушкину, целых два принца – студент консерватории Аркадий (Михаил Урецкий) и третьекурсник ГИТИСа Роман (Антон Лызо),

а ещё два ангела Раф (Александр Емельянов) и Алика (Полина Пахомова), подыскивающие родителей для своего воплощения в мире людей.

Эти ангелы и сводят главную героиню с «идеальным», по их мнению, мужем, обеспечивая счастливое стечение обстоятельств для будущей семьи.

И всё это в обрамлении массовых хореографических композиций-экскурсий по живописной весенней Москве (сценография – Александр Барменков, костюмы  – Тамара Эшба, хореография – Алишер Хасанов, художник по свету – Игорь Фомин).

Плюс хиты Александра Владимировича. Кстати, этой истории вполне созвучны и бессмертные творения Александры Пахмутовой и Николая Добронравова:

Дорога, вдаль идущая, –
Наш первый шаг в грядущее.
И звёзд, и земли целина…
Мечты края безбрежные,
Твоя улыбка нежная…
В душе, что отвагой полна, –
Любовь, Комсомол и Весна!

Музыкально-художественная «капсула драйва» с реминисценциями про Фрось Бурлаковых из кинокомедии Евгения Ташкова «Приходите завтра» умиляет как свидание с Парком советского периода «в розовом свете» отечественного агитпропа.

Жаль, дышать вчерашним воздухом несколько проблематично. Да и потенциальная целевая аудитория «Свидания в Москве», сильно прореженная пандемией и возрастными болезнями, не всегда в состоянии наскрести наличные на бутылку молока и буханку хлеба, не то что на билет в театр.

А детей и молодежь (из числа Рафов и Алик в «новых обличьях») увлечь этой историей «про наши будни», боюсь, будет непросто. Если только неплохими голосами. По словам маэстро Башмета, поющих артистов искали «днём с огнём».

Корабль влюбленных

В том же творческом тандеме из Павла Сафонова и Михаила Палатника, и при участии тех же «Мим-оркестра» и «Новой России», создан музыкально-драматический спектакль по мотивам мифа об Орфее и Эвридике, пронизанный знаковыми историями любви из мировой литературы.

Но здесь на поиски своего «Орфея» отправляется «Эвридика» – по совету гадалки девушка (Надежда Лумпова) пускается в рискованное путешествие по холодному океану на корабле, забитом призраками.

Получилось ли у создателей на этот раз «взглянуть по-новому на тему любви и смерти в это сложное и даже трагичное время»?

Любовь здесь представлена односторонне, с точки зрения главной героини, и не очень выразительно, без запоминающихся подробностей о вспыхнувшем чувстве и развитии отношений, без доказательств взаимности. Возлюбленный появляется в самом конце действа ради сакраментального поцелуя любви.

Поэтому полтора часа «Эвридика» вынуждена слоняться по палубе, не давая покоя ни заблудшим душам-привидениям, главная среди которых – муза Дон Жуана донна Анна (Ольга Ломоносова), ни капитану (Андрей Мерзликин), который, как выясняется позднее, – Харон, тот самый, что в греческой мифологии перевозил души умерших через реку Стикс.

Именно он идентифицирует странную пассажирку, тоже ближе к развязке, в качестве Персефоны, богини плодородия и супруги владыки царства мёртвых Аида. И повернёт корабль вспять, чтоб... жизнь восторжествовала над смертью.

Есть ещё помощник капитана (Григорий Сиятвинда), которому только и остаётся, что пытаться образумить начальника и убедить высадить на берег подозрительную путешественницу.

Однако морской волк проникается к ней симпатией – хочет во что бы то ни стало помочь в поисках избранника. Вот, собственно, и весь конфликт.

Обилие литературных аллюзий и контекстов росту характеров не способствует: вырастить «древо жизни», с его мощной корневой системой, в миниатюрном цветочном горшке – вдвойне искусство.

Не очень адекватное поведение главной героини наводит на мысль о том, что для лабильной женской психики невроз навязчивых состояний, побуждающий к обязательной реализации идей-фикс, особенно опасен.

Опять же – тревожные симптомы: девушка то теряет сознание, то, как говорил товарищ Саахов в «Кавказкой пленнице» Леонида Гайдая, «рвётся все время кого-то спасать, просто помутнение рассудка, честное слово».

Прибавьте слуховые галлюцинации: в отличие от капитана, «Эвридика» не видит призраков – только слышит. Настораживают набор реанимируемых в воспалённом сознании мифологических и литературных персонажей, отсутствие логики поступков и иные маркерные обстоятельства «сумеречного путешествия»...

Как ни смотри – иллюстративный материал к учебнику Александра Кирпиченко «Психиатрия и наркология»: «Паранойяльный синдром характеризуется наличием систематизированных бредовых идей и сверхценных об­разований.

Высказывания больного носят монотематиче­ский характер, основанный на одной логической ошибке. Всё его внимание, вся деятельность подчинены стремлению доказать свою правоту, реализовать свои болезнен­ные побуждения.

Окружающую действительность он трактует крайне односторонне, исходя из существующих бредовых предпосылок». И невроз у героини или паранойя -  дилемма для самых искушённых и подкованных.

Да, любовь нередко – настоящее сумасшествие! В данном случае – под музыку Кузьмы Бодрова, а также Вольфганга Моцарта, Рихарда Вагнера, Клода Дебюсси, Петра Чайковского в исполнении «Новой России».

И в достойных, сюрреальных одеждах сцены и героев, завораживающих телодвижениях (сценография – Мариус Яцовскис, костюмы – Евгения Панфилова, хореография – Алишер Хасанов, художник по свету – Евгений Виноградов).

С другой стороны, Карл Юнг сомневался, уместно ли вообще в отношении любви слово «ум»: «Это и свет, и тьма, конца и края которым никогда не будет».

Не исключено, у спектакля был «свой зритель», испытавший катарсис от торжества любви в парадигме «через тернии к звёздам». Сидевшие рядом со мной и доступные взгляду смекнули примерно на пятнадцатой-двадцатой минуте, что к чему, и терпеливо дожидались конца представления, занимая себя мобильными телефонами.

Гамлет

Спектакль-концерт Евгения Миронова по трагедии Уильяма Шекспира на музыку Дмитрия Шостаковича в исполнении оркестра «Новая Россия» (режиссер – Марина Брусникина, художник – Ксения Перетрухина) ни у кого из присутствовавших в зале Зимнего театра не вызвал сомнение – событие!

К великому образу мнимого безумца Евгений уже дважды обращался в постановках Петера Штайна и Робера Лепажа. Однако здесь, благодаря новому жизненному опыту, диалог с собственным сознанием получился более жестким, хотя и не менее эмоциональным.

Не прибегая к текстовым подсказкам, актёр легко, но с искренней болью раскрывает душу своего героя, наделяя шекспировские строки лично выстраданными интонациями и абсолютно убеждая в их подлинности.

Миронов «сливается» с музыкой Шостаковича, хотя и не затмевает Иннокентия Смоктуновского (нет цели – самодостаточные Вселенные).

Представляя трагедию полем битвы одного ума и не нивелируя психоастенические черты характера главного героя, а также его повышенную рефлексию и депрессию, актёр убедительно демонстрирует твёрдый ум принца Датского.

Да, разыгрывать психические расстройства склонны, как правило, психопатические личности (слуховые и зрительные галлюцинация Гамлета, описанные в пьесе, наводят на размышления), и всё же в здравости суждений того, кто перед нами, мы нисколько не сомневаемся.

Он вызывает сильнейшие эмпатию и восхищение, подчинив себе зал с первых минут спектакля.

В какой-то момент Евгений, не выходя из образа (балансируя между правдой сцены и реальностью), обращается с репликой «Не надо!» к зрителю в первом ряду, затеявшему видеосъёмку на телефон, и тут же свободно возвращается к потоку сознания своего персонажа, уровняв шекспировского героя в достоверности со всем происходящим.

Крупный план лица Миронова, транслируемый видеокамерами на затемнённый задник, врезается в память с каждым движением мышц лица, произнесённым и не произнесённым словом...

Овации, охапки цветов, крики «браво!», которые обрушатся на актёра, дирижёра и музыкантов после представления, кажутся недостаточной благодарностью за случившееся чудо – путешествие, совершённое публикой во времени и в собственных душах.  

Финальные аккорды

Проходившие в рамках фестиваля традиционный турнир поэтов и VII Международный конкурс молодых композиторов назвали своих фаворитов.

В первом творческом состязании победу одержал главный издатель книжной поэтической серии «Воймега» Александр Переверзин, а во втором в номинации «Камерный ансамбль» главного приза удостоена Вера Петрова за Фортепианный квинтет в двух частях.

В номинации «Струнный квартет» первая премия не присуждена, а вторую получил Георгий Салтыков за квартет в трех частях.

В гала-концерте по случаю закрытия фестиваля, пожалуй, самым значимым аккордом в исполнении Всероссийского юношеского симфонического оркестра стала мировая премьера сочинения британского композитора Шарлотты Брей «Исход горькой воды», написанного по специальному заказу сочинского фестиваля и посвящённого победе над ковидом. Как говорится, Богу – в уши!