Энциклопедия

Иван Владимирович Лопухин русский писатель, государственный и общественный деятель, философ, издатель, сенатор. Родился 24 II (6 III) 1756, с. Воскресенское (Ретяжи) Кромского уезда Орловской губернии, умер 22 VI (4 VII) 1816, там же. Происходил из знатного рода. Отец — генерал-поручик, киевский губернатор, родственник царицы Евдокии Федоровны. Детство Лопухин провел в Киеве. Получил домашнее образование: один из слуг обучал «русской грамоте», иностранные учителя — французскому и немецким языкам. С 1775 — прапорщик Преображенского полка. Прослужив несколько месяцев, серьезно заболел. За время болезни, длившейся около шести лет, много читал, познакомился с произведениями Вольтера и Ж.-Ж. Руссо. Перевел заключительную часть сочинения «Система природы» П. Гольбаха и собирался «рассевать его в рукописях». Но, почувствовав «неописанное раскаяние», написал «Рассуждение о злоупотреблении разума некоторыми новыми писателями…» (1780; 2-е изд. 1787), посвятив свой труд «чтущим Бога и любящим добродетель».

Стал увлекаться произведениями Л.-К. Сен-Мартена и И. Арндта. С французского перевода П. Летурнера перевел сочинение Э. Юнга «Торжество веры над любовию» (1780; 2-е изд. 1787, с посв. отцу). Как член Вольного российского собрания при Московском университете (вступил в него 26 июня 1781) перевел трактат Руссо «О блаженстве» (1781). Опубликовал перевод с французского «Речи, говоренной в Академии французской…» А.-Л. Тома (1782, подп. — «Любитель российского слова»; с посвящением М. М. Хераскову; принадлежность перевода Лопухина устанавливается его свидетельством в «Автобиографическое записке» — РНБ, ф. 588, Погодинские автографы, № 147). В начале 1782 был уволен с военной службы «к статским делам полковником». С конца 1782 стал старшим советником, а затем председателем Московской уголовной палаты, где всячески стремился облегчить участь обвиняемых.

Вступив в связи с этим в конфликт с московским главнокомандующим Я. А. Брюсом, в мае 1785 вышел в отставку с чином статского советника. С начала 1780-х гг. сблизился с Н. И. Новиковым, в 1782 вступил в масонский орден розенкрейцеров. Стал «мастером стула» ложи «Латона», получил масонское имя Филус. В 1783 основал свою типографию, к которой присоединилась и тайная масонская типография. В типографии Лопухина печатался масонский журнал «Магазин свободнокаменщический» (1784. Т. 1), где, очевидно, он сотрудничал. 31 мая 1784 под управлением Лопухина открылась масонская ложа «Блистающей звезды». Лопухин часто выступал с речами в масонских собраниях, ведал несколькими ложами в Петербурге, Орле, Вологде, Кременчуге. Принял активное участие в деятельности Дружеского ученого общества и в управлении Типогр. комп., с которой после 1786 слилась его собственная типография. Способствовал распространению книг в Курске, Орле.

Вместе с Новиковым, И. П. Тургеневым и др. много занимался филантропической деятельностью. В 1785 принял в розенкрейцеры X. А. Чеботарева. Лопухин убедительно атрибутируется перевод книги М. де Молиноса «Духовный путеуказатель» (1784. Ч. 1—3). По свидетельству Лопухина, он принял участие в редактировании перевода книги Дузетана «Таинство креста Иисуса Христа…» (1784), сделанного М. И. Багрянским. Масонские интересы Лопухина были связаны преимущественно с пиетизмом и квиетизмом. В 1788 на свой счет он отправил учиться за границу М. И. Невзорова и В. Я. Колокольникова. Осенью 1788 был назначен масонским руководителем Тургенева; часто бывал у Платона Левшина, пользуясь его «отличным благорасположением».

Споры с ним о масонстве подали Лопухину мысль сочинить «Нравоучительный катехизис истинных франкмасонов», в котором он стремился обосновать тождественность масонства и христианства. Переведя «Катехизис» на французский язык, Лопухин в 1790 издал его как сочинение, полученное из-за границы. В 1789 Лопухин написал книгу «Некоторые черты о внутренней церкви» (1798; 2-е изд. СПб., 1801; 3-е изд. СПб., 1815), куда включил и «Катехизис» («Краткое изображение качеств и должностей истинного христианина»). В книге, получившей одобрение К. Эккартсгаузена и переведенной также на немецский и французский языки, нашли отражение попытки Лопухина соединить христианство с некоторыми идеями Х.-А. Гаугвица, И. Арндта, Я. Бёме и др. Совместно с Н. В. Репниным написал сочинение «Плоды благодати…» (вошло в рукоп. сб. 1790-х гг. — РНБ, F.III.67), дважды напечатанное на французском языке в 1790. Сочинение Лопухина «Духовный рыцарь, или Ищущий премудрости» (1-е изд. После 1799; 2-е изд., доп. После 1810; с вымышленной датой 5791, означавшей год написания — 1791) было посвящено преимущественно обрядовой стороне масонства; сюда же вновь включен «Катехизис». Книга была переведена на немецкий и французский языки; распространялась в списках. В 1831 М. Л. Магницкий в доношении Николаю I об иллюминатах указал, что эта книга «заключает самоважнейшее учение русского иллюминатства» (Рус. старина. 1899. № 2. С. 292), но безосновательно.

В 1790—1791 Лопухин вел переписку с Невзоровым, Колокольниковым, Г. Я. Шредером и А. М. Кутузовым, сообщив ему, в частности, известие о ссылке А. Н. Радищева, с которым не был знаком, но «слышал, что много имел достоинств»; книгу Радищева считал, однако, «весьма вредоносной». Посылал Кутузову денежные пособия. В нояб. 1791 Лопухин вместе с другими членами Типогр. комп. подписал акт об ее уничтожении. В связи с процессом Новикова к следствию был привлечен и Лопухин. В указе Екатерины II от 1 августа 1792 Лопухин, Тургенев и Н. Н. Трубецкой названы среди главных сообщников Новикова. Предписывалось допросить их «порознь» и в случае раскаяния отправить «в отдаленные от столицы деревни их и там иметь пребывание, не выезжая отнюдь из губерний». Незадолго до ареста Новикова Лопухин сжег часть хранившихся у него бумаг, чем навлек на себя еще большее подозрение. 10 августа Лопухина вызывали на допрос; через десять дней ему предстояло ехать в ссылку, но по указу императрицы от 19 августа было разрешено остаться в Москве в связи с тем, что на его попечении находился престарелый слепой отец. Одновременно в указе говорилось, что поведение Лопухина «строго должно быть наблюдаемо». В сентябре 1792 было начато следствие по поводу купленных Лопухиным запрещенных книг, но ему удалось оправдаться.

Лопухин продолжал заниматься чтением и «упражнялся <…> в разных переводах и мелких сочинениях». Под именем «Россиянина» издал книгу «Излияние сердца, чтущего благость единоначалия…» (М., 1794; Калуга, 1794; посв. А. Г. Орлову-Чесменскому), куда вошли три произведения, вскоре выпущенные и отдельными изданиями: 1) «Благость и преимущество единоначалия» (отд. изд.: 1795); 2) «Изображение пагубных плодов мечтания равенства и буйныя свободы» (отд. изд. под назв. «Изображение мечты равенства…»: 1794); 3) «Описание нескольких картин…» (отд. изд.: 1795). В предисловии к книге «Излияние сердца…»

Лопухин высказал сожаление, что не имеет «привлекательного, важного, живого нового слога» H. M. Карамзина и «величественной, отличной, восторгом пленяющей лиры» Г. Р. Державина. Все три сочинения Лопухина объединены стремлением выразить негодование по поводу революционных событий во Франции. «По плану» Лопухина на ту же тему было написано сочинение Тургенева «Кто может быть добрым гражданином и верным подданным?» (опубл. 1790 на фр. языке; 2-е изд. 1796; 3-е изд. 1798). Пьеса Лопухина «Торжество правосудия и добродетели, или Добрый судья» (1794, с посв. Ф. Г. Орлову; 2-е изд. 1798, без посв.; отрывки перепечатаны: Друг юношества. 1808. № 4, 10) отличалась откровенным дидактизмом и успеха не имела.

Во 2-м издании помещено «Завещание друзьям моим», написанное Лопухиным 13 сентября 1795, где он благодарил одного из своих почитателей, изобразившего «портрет души» Лопухина. Эпиграф из своей книги «Излияние сердца…» Лопухин предпослал сделанному им переводу сочинения Э. Флешье «Надгробная похвала Тюренну» (1794). «Подражание первому псалму» (1795) Лопухин посвятил Хераскову, «одному из величайших в мире поэтов». Между Херасковым и Лопухиным существовали давние дружеские связи: Херасков «пел» Лопухину в поэме «Владимир Возрожденный» (1785). Впоследствии Лопухин называл Хераскова «старостой российской литературы», а Карамзина — «десятником литературы». «Подражание…» Лопухина вошло в книгу «Подражание некоторым песням Давидовым», содержавшую переложения шести псалмов (М., б. г., с посв. Платону Левшину; 2-е изд. М., 1801; 3-е изд. М., 1802); напечатаны также в «Приятном и полезном» (1795. Ч. 8; подп. — «…нъ»), а затем в «Друге юношества» (1808. № 9).

В 1795 Лопухин перевел с французского «Слово похвальное Марку Аврелию» А.-Л. Тома (М., 1801). Упоминая в предисловии переводы И. П. Елагина и Д. И. Фонвизина, Лопухин назвал «Слово» «самым красноречивым и многоважными мыслями наполненным сочинением» Тома. С октября 1793 до конца 1796 Лопухин работал над «пространным» сочинением, посвященным вопросам государства и права. В незавершенном виде оно было напечатано под названием «Отрывки сочинения одного старинного судьи» (Друг юношества. 1808. № 10; отд. изд.: М., 1809, с «посвящением юношеству», датированным 15 сент. 1808). «Иждивением Любителя литературы», т. е., очевидно, Лопухиным, было осуществлено первое отдельное издание повести Карамзина «Бедная Лиза» (1796).

В 1796, приняв участие в судебном деле старообрядцев, Лопухин написал записку «Вопль старинного судьи…» (Чтения в О-ве истории и древностей рос. 1862. Кн. 2), где говорил о необходимости более гуманного судопроизводства и веротерпимости к раскольникам. Екатерина II не успела рассмотреть эту записку. Указом Павла I от 7 ноября 1796 Лопухину было разрешено выезжать из Москвы. 4 декабря 1796 Лопухин передал Павлу I свою записку, приехав в Петербург по вызову государя; в результате судебные дела были пересмотрены в пользу обвиняемых. 5 декабря Лопухина произвели в действительные статские советники и одновременно назначили статс-секретарем. Лопухин получил право заниматься делами Тайной экспедиции. Вскоре, однако, из-за недовольства в придворных кругах, Лопухину пришлось удалиться от двора. 20 января 1797 он стал сенатором 5-го (уголовного) Департамента в Москве и получил чин тайного советника.

В конце 1799 вместе с Тургеневым и Ф. П. Лубяновским ездил в Троице-Сергиеву лавру к Платону Левшину. В Москве часто посещал Тургенева, встречался с Херасковым, Карамзиным, Д. И. Дмитревским, Невзоровым, Я. И. Булгаковым, В. В. Измайловым. У Лопухина бывали также многие молодые литераторы: В. А. Жуковский, Г. П. Каменев, И. А. Второв, Лубяновский. Лопухин интересовался их сочинениями, дарил им книги. Оказал большое влияние на сыновей Тургенева. Андрей И. Тургенев признавался, что Лопухин производит в нем «соревнование к добру». Весной 1803 он «всякий день по утрам» бывал у Лопухина и умер у него «на руках». Александр И. Тургенев говорил о воздействии Лопухина на его «моральное образование». Впоследствии денежная тяжба, возникшая после смерти И. П. Тургенева между его вдовой и Лопухиным, осложнила его отношения с этой семьей.

В начале 1800 Лопухин с сенатором Г. М. Спиридоновым был направлен для осмотра Вятской, Казанской и Оренбургской губернии. Сопровождавший Лопухина Невзоров описал эту поездку, длившуюся около восьми месяцев, в книге «Путешествие в Казань…» (М., 1803). В связи с обнаруженными злоупотреблениями чиновники были строго наказаны, что вызвало много толков. Для обоснования своей позиции Лопухин составил «Выписку наставлений и приказаний…» (М., 1800), подписанную им и Спиридоновым. В награду за осмотр губерний Лопухин получил командорский крест ордена св. Иоанна Иерусалимского. Находясь в Казани, перевел книгу «Изображение истинного христианства…» (М., 1800), посвятив перевод «yчащим и учащимся в Казанской академии и в семинарии Вятской».

В конце 1801 по приказанию Александра I Лопухин и Ю. А. Нелединский-Мелецкий ездили осматривать Слободско-Украинскую губернию. 12 ноября и 3 декабря 1801 из Харькова Лопухин направил два донесения, в которых стремился защитить от преследований духоборов (текст донесений включен в «Записки» Лопухина). В рескрипте Александра I от 27 нояб. 1801 предложения Лопухина были одобрены. Все это, однако, вызвало недовольство у значительной части духовенства. Для разъяснения своей позиции Лопухин написал сочинение «Отзыв искренности» и стал распространять его в списках. 12 июля 1806 Лопухин послал это сочинение в «Сионский вестник», где оно появилось под заглавием «Глас искренности» лишь в декабре 1817. По свидетельству А. С. Шишкова (см.: Зап., мнения и переписка адмирала А. С. Шишкова. Берлин, 1840. Т. 2. С. 232), сочинения Лопухина «признавались духоносцами за пророческие и читались в собраниях их наравне с Библией».

В 1802 Лопухина избрали судьей в Совестный суд в Москве. Одновременно император поручил ему возглавить Комиссию для разбора споров и определения повинностей на Крымском полуострове. В числе членов Комиссии был П. И. Сумароков. С конца лета 1802 до конца февраля 1803 Лопухин находился в Крыму. Отсюда отправился в Петербург, где оставался с марта 1803 до август 1804. В 1803 перевел книгу «Вера во Иисуса…» (СПб., 1804, с посв. митрополиту Амвросию; подп. — «И. Лхн»). Деятельность Лопухина в Крыму получила одобрение императора, но весьма скептически была оценена Д. Б. Мертваго, сменившим Лопухина на посту председателя Крымской комиссии (Рус. арх. 1867. № 8—9). В Крыму, куда Лопухин вернулся в конце 1804, он перевел книгу «Отрывки для чтения верующим» (М., 1805; 2-е изд. СПб., 1806; с посв. архиерею Черниговскому Михаилу (М. М. Десницкому).

В июле 1805 в Евпатории написал «Замечание на известную книгу Руссову “Du contrat social”» (M., 1805; перепеч. в кн. Лопухина: Отрывки сочинения одного стариного судьи. М., 1809; также: Сионский вестн. 1806. № 2). Здесь он стремился опровергнуть идеи Ж. -Ж. Руссо о природном равенстве людей. В 1805 по дороге из Крыма был в Белеве и Калуге, где посетил своего «давнего приятеля» епископа Феофилакта Русанова. Вернувшись в Москву в сентябре 1805, продолжал участвовать в деятельности 5-го (6-го уголовного) Департамента Сената, а затем 8-го Департамента. По свидетельству Лубяновского, Александр I хотел назначить Лопухина министром народного просвещения, но раздумал, заподозрив в чрезмерной склонности к вину. В конце 1806, в связи с военными действиями против наполеоновской армии в Европе, Лопухину была поручена организация милиции (земского войска) в Тульской, Калужской, Рязанской и Владимирской губерниях. В донесениях императору Лопухин смело сообщал о волнениях в народе. 12 дек. 1807 произведен в действительные тайные советники. После столкновений с рядом сенаторов по крестьянскому вопросу стал очень редко ездить в Сенат. В 1813—1816 Лопухин числился «неприсутствующим сенатором» (ИРЛИ, ф. 320, № 1279, л. 24 об.).

Лопухин по-прежнему увлекался произведениями Руссо, Э. Юнга, Ф. Фенелона, Ж.-М. Гюйон. В подмосковном имении Лопухиных Савинском Богородского уезда (вблизи от современной станции Монино Ярославского направления) посреди озера находился «Юнгов остров» с «Руссовой хижиной» и посвященной Фенелону урной с изображениями Руссо и Гюйон. О Савинском рассказывали В. А. Жуковский (Вестн. Европы. 1809. № 2), А. Ф. Воейков в «Описании русских садов» (Пантеон рус. поэзии. СПб., 1815. Ч. 4, кн. 7) и в «Воспоминании о селе Савинском и добродетельном его хозяине» (Новости рус. лит. 1825. Ч. 12. № 5), а также И. М. Долгоруков в стихотворении «Прогулка в Савинском» (Долгоруков И. М. Бытие сердца моего… М., 1817. Ч. 1). Переписываясь с M. M. Сперанским в 1804—1806, Лопухин рекомендовал и посылал ему книги Фенелона, Гюйон и др.

В 1808—1809 Лопухин работал над «Записками», рассылал их рукописные экземпляры знакомым, в частности Жуковскому с письмом от 15 июня 1809 (текст письма не сохр.; см.: Рус. арх. 1884. № 1. С. 151) и А. Ф. Малиновскому для библиотеки Московского архива Министерства иностранных дел. Многочисленные копии (ок. 30) «Записок», хранящиеся в архивах Москвы и Петербурга, относятся преимущественно к первой трети XIX в. Жуковский писал Александру И. Тургеневу 15 сент. 1809 о Лопухине: «Прочитав его Записки, пожелаешь, чтобы таких людей было поболее, а для себя сочтешь счастием пользоваться их дружбой». Вместе с тем он признавался, что «не все» в «Записках» ему нравится. В печати появились и хвалебные, и критические отклики на «Записки» (Друг юношества. 1810. № 1; 1812. № 2).

В 1812 при нашествии французской армии Лопухин уехал из Москвы в Юрьев-Польской, затем в Савинское и, наконец, в Воскресенское Орловской губернии, где провел последние годы жизни. Во время Отечественной войны 1812 года, он, по поручению Александра I, занимается организацией земского войска и ополчения, упоминается на памятной плите в храме Христа Спасителя в Москве. После завершения войны окончательно уходит в отставку.

9 февраля 1813 женился на M. E. Никитиной, дочери московского купца, что вызвало много толков. Оправдывая Лопухина, Невзоров называл его женитьбу «венцом добродетели» (Невзоров М. И. Соч. и мысли // РНБ, Q.III.73, л. 52). Лопухин поощрял литературные занятия племянника своей жены А. И. Ковалькова, выступавшего в печати в 1810-е гг. Лопухин продолжал вести обширную переписку (с А. Ф. Лабзиным, Д. П. Руничем, И. Г. Юнгом-Штиллингом и др.).

Большое духовное воздействие Лопухин оказал на Жуковского, который поверил Лопухину историю своей любви, и по его просьбе Лопухин пытался уговорить Е. А. Протасову выдать за него дочь. Лопухин всячески поддерживал Невзорова и его журнал «Друг юношества», печатал здесь ранее публиковавшиеся произведения и новые, в частности отрывки из «Записок» (1812. № 1), ряд оригинальных и переводных статей: «Несть пророк в отечествии своем» (1812. № 11); «Примеры истинного геройства…» (1813. № 3) и др. От имени «Юнгоостровского пустынника» Лопухин прислал в журнал «Отрывок из бумаг М. С. Бранкевича» (1812. № 11). Невзоров неоднократно помещал в журнале хвалебные отзывы о Лопухине; «Друг юношества» за 1813 был посвящен Лопухину. Свою книгу «Нечто для размышления о молитве и сущности христианства» (Орел, 1814) Лопухин послал С. И. Гамалее, Новикову, Руничу, Чеботареву и др. В письмах Руничу за 1814 Лопухин описывал торжества, устроенные им в имении по поводу окончательного поражения Наполеона, — «похороны Бонапартовы». В апреле 1814 вступил в Русское библейское обво (см.: Рус. арх. 1870. № 7). О своей литературной деятельности Лопухин писал: «Авторство не мое ремесло <…>. Но я писал всегда или по нужде, или для провождения времени. <…> Правилам же писательства я вовсе не поучен; я прямой самоучка» (Друг юношества. 1813. № 3. С. 73—74).

Суждения современников о Лопухине противоречивы. Некоторых удивляла в Лопухине страсть к благотворению и одновременно — нарушение деловых обязательств. Я. И. Булгаков считал, что Лопухин «делал добро без разбора и часто порочным людям на счет добрых и честных людей» (Рус. арх. 1898. № 4. С. 542). С. Венечанский восхвалял Лопухина как «великого мужа» в стихотворном посвящении ему перевода «Исторического описания о наказании преступников в Филадельфии» Ф. Ларошфуко-Лианкура (1799). С большой признательностью вспоминал о Лопухине, «своем благодетеле», Лубяновский. А. Ф. Воейков писал о Лопухине: «Имя его произносится с благословением, с признательностью, со слезами. Он всему на свете предпочитал добродетель; его жизнь — беспрерывная цепь благотворении».

С. П. Жихарев упоминал о Лопухине как о человеке, «столь известном умом и подвигами человеколюбия». Лабзин называл Лопухина «необыкновенно добрым человеком», «редким мужем» (Рус. арх. 1892. № 12. С. 354). И. И. Дмитриев «с уважением» вспоминал о нем. П. А. Вяземский считал, что Лопухин был «в свое время передовым человеком». А. И. Герцен, издавший «Записки» Лопухина, высоко оценил гуманистическую направленность его деятельности, обратив внимание и на противоречивость его взглядов.

Известный историк В. О. Ключевский так охарактеризовал И. В. Лопухина: «С умом прямым, немного жестким и даже строптивым, но мягкосердечный и человеколюбивый, с тонким нравственным чувством, отвечающим мягкому и тонкому складу его продолговатого лица, вечно сосредоточенный в работе над самим собой, он упорным упражнением умел лучшие и редкие движения души человеческой переработать в простые привычки или ежедневные потребности своего сердца».