Статьи

Как поведёт себя президент Зеленский, неспособный на определённость?

Недавно назначенный заместитель премьер-министра «по вопросам временно оккупированных территорий Украины» Алексей Резников назвал Минские соглашения «никчемными». К чему это ведёт?

Само по себе заявление Резникова – юридическая казуистика, не имеющая практического значения. Любые разговоры о правомочности того или иного международного документа – всегда элемент политической игры. И практически никаких рисков, кроме репутационных, невыполнение подобных соглашений не несёт. Однако от репутации порой многое зависит.

То, что в Киеве хотят избавиться от Минских соглашений, – очевидный факт.

Предыдущий украинский президент также не был расположен их выполнять, но, будучи их подписантом и находясь под давлением западных партнёров – участников Минского процесса, вынужден был регулярно продлевать принятый в 2015 году закон «Об особом порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей».

А националистической Раде разъяснялось, что это нужно для сохранения видимости заинтересованности Украины в урегулировании на основе Минских соглашений, иначе европейские санкции в отношении России будут отменены.

У Зеленского сразу после прихода его к власти стали говорить о «неприемлемости» для Киева ключевых пунктов Минска и необходимости их пересмотра, но ни в Берлине, ни в Париже, ни в Москве понимания это не встретило.

В результате Киев дал согласие на имплементацию «формулы Штайнмайера», представляющую более детализированную дорожную карту реализации Минска-2.

Затем был саммит в «нормандском формате», по итогам которого стороны подтвердили свою приверженность полному выполнению Минских соглашений. Были обозначены и первоочередные шаги, касающиеся решения интегрировать «формулу Штайнмайера» в украинское законодательство.

После этого возобновился саботаж. 30 апреля состоялась первая видеоконференция глав МИД стран «нормандской четвёрки», где Сергей Лавров вынужден был заявить:

«Мы констатировали, что из девяти пунктов итогового документа парижского саммита выполнено, да и то частично, только одно – имею в виду обмен удерживаемыми лицами». После этого интенсивность обстрелов территорий Донецкой и Луганской республик значительно возросла.

К саботажу следует отнести и то, что «представителей отдельных районов», с которыми украинская власть должна вести переговоры об особом статусе, Киев себе назначил сам.

Это журналисты Денис Казанский и Сергей Гармаш, поддерживавшие майдан и покинувшие Донбасс в 2014 году. Борис Грызлов охарактеризовал это как фактический отказ от выполнения Минских соглашений.

Однако глава украинского МИД Дмитрий Кулеба ничтоже сумняшеся заявил, что Киев ничего не нарушает. «Минск не умер, но Украина держит его на немецко-французском аппарате искусственной вентиляции легких. Простите за черный юмор», – заявил он.

Юмор действительно чёрный. Видеоконференция 30 апреля состоялась по инициативе немецкой стороны, затем для консультаций в Берлин пригласили Дмитрия Козака.

2 июня в Берлине побывал Дмитрий Кулеба, позднее украинские эмиссары ездили в Париж.

5 июня состоялся телефонный разговор Зеленского с Меркель, после чего в сообщении пресс-службы украинского президента (Берлин воздержался от комментариев) было сказано, что «собеседники сделали отдельный акцент на необходимости последовательного и неуклонного выполнения причастными сторонами всех договорённостей, достигнутых во время Парижского саммита лидеров государств-участников Нормандского формата».

Примерно то же говорил Кулеба в Берлине на совместной пресс-конференции с немецким коллегой Хейко Маасом.

Получается, что Зеленский в разговоре с федеральным канцлером Германии обещает выполнить достигнутые соглашения, а потом его подчинённые говорят прямо противоположное. Даром такое не проходит.

Как и Порошенко, Зеленский пользуется тем, что официальная позиция Запада состоит (пока что) в поддержке Украины и осуждении «российской агрессии», то есть западным странам «не с руки» открыто высказывать претензии Киеву по поводу саботажа.

Все уговоры, включая давление, носят закулисный характер. А в Киеве научились не обращать на это особого внимания.

Однако и Берлин, и Париж заинтересованы в урегулировании конфликта, мешающего развитию их отношений с Россией. Россия же твёрдо стоит на позиции выполнения Минских соглашений в полном объёме.

Поэтому витающие в киевских коридорах власти надежды на то, что, если «припугнуть» Францию и Германию выходом Украины из Минских соглашений, те усилят давление на Россию, чтобы она согласилась «ревизовать» в пользу Киева Минские соглашения, выглядят, скажем так, глуповато.

Видимо, всё это будет продолжаться ещё несколько месяцев. Какое-то движение может начаться ближе к зиме, когда в очередной раз истечёт срок действия закона об особом статусе, ставшего маркером полумифической готовности Киева выполнить Минские соглашения.

Возможно, и в этот раз Зеленский, неспособный на определённость, постарается протолкнуть продление закона «Об особом порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей» через Раду. Однако возможности его влияния на украинский парламент тают.

Попытка внести в Раду очередное продление закона об особом статусе  обязательно приведёт к новым обвинениям в «зраде», протестам на улицах, то есть ко всему, чего Зеленский боится куда больше, чем недовольства Берлина или Парижа.

К тому же в киевских верхах, среди националистов существует широкое согласие насчёт того, что лучше потерять Донбасс навсегда, чем допустить его возвращение в состав Украины на условиях действительной автономии.

В Киеве заняты сейчас подготовкой почвы для формального выхода из Минских соглашений в «удобной» для украинских властей форме: дескать, мы делали всё возможное, но… Россия не проявила добрую волю.

Это даст, наконец, Берлину и Парижу свободу рук в развитии отношений с Россией без оглядки на украинский вопрос. Германия и Франция к этому готовы. Санкции против России без лишнего шума не будут продлены. Срок их действия как раз истекает в декабре.