Авторизация


На главнуюКарта сайтаДобавить в избранноеОбратная связьФотоВидеоАрхив  

Публицист, доцент МГУ им. М.В. Ломоносова Андрей Кобяков на встрече с читателями в Симферополе. Крым (Россия), июль 2014 г.
Автор: Михальчевский Константин
Источник: Яндекс картинки
11:49 / 23.10.2014

Консерватизм в условиях конфронтации. Часть I
Идеи русского консерватизма базируются на основе философских и религиозно-мистических представлений о русской цивилизации. Именно наличие этих оснований (несмотря на множество внутренних проблем и экономическую слабость) на самом деле делает Россию в глазах мира сильным в цивилизационном смысле игроком

В контексте противостояния с трансатлантистским Западом Россия должна внятно объяснить миру, какие идеалы она защищает. Консервативный дискурс в отношении общества, экономики и политики способен стать значимой частью российской стратегии «мягкой силы» и привлечь к нам множество союзников.

Консервативная идеология как база консолидации

Ещё совсем недавно казалось, что наметившийся консервативный поворот России является исключительно её внутренним делом и связан в первую очередь с желанием найти новые идейные ориентиры национального суверенитета (к счастью, то, что колонизаторский неолиберальный курс губителен для суверенитета, сегодня ясно и большей части общества, и власти).

В последнее время пришло также понимание, что консервативная идеология может стать для России инструментом и внешней политики. Это логично следовало из концепции многополярного мира, которую наша страна открыто и уже достаточно давно поддерживает.

Если в середине 2000-х мировоззренческий суверенитет России проявлялся в виде «очаговой» демонстрации самостоятельности в культурно-идеологической сфере, то в последние два года взаимное отчуждение между Россией и Западом по вопросу ценностей и политических ориентиров стало ярко выраженным.

Впрочем, эта натянутость отношений представлялась не более чем позиционной борьбой, в которой нужно просто последовательно держаться своей линии, стараясь донести своё мнение, в том числе до западной аудитории, в надежде добиться понимания.

Однако противоположная сторона не была настроена на диалог — строго в соответствии с правилами информационной войны образ России в западных СМИ последние несколько лет формировался почти исключительно из набора штампов, предрассудков и одиозных обвинений.

Политический кризис и гражданская война на Украине, а также ситуация со сбитым боингом радикально ухудшили и без того непростые отношения России и Запада. США и Европа принялись уже не просто критиковать Россию, а открыто демонизировать нашу страну и её руководство, вновь объявив нас империей зла.

Идеология консерватизма, и до того уже подвергавшаяся критике со стороны западных и либеральных СМИ, в контексте нынешних событий станет объектом куда более яростных атак — поскольку (пусть даже и не существуя в формате какой-либо явной государственной доктрины) российский консерватизм является составной частью той суверенной России, которую трансатлантисты хотели бы демонтировать.

А тот факт, что наша страна подлежит, по мнению многих западных политиков, уничтожению в том или ином виде, вовсе не преувеличение.

Как написал недавно политолог Андроник Мигранян, по мнению США, «Россия должна быть повержена и возвращена в состояние 1990 годов, состояние зависимости от Соединённых Штатов». Их план — новый 1991 год, отказ от собственной самостоятельной политики и, как следствие, самораспад России. Добиться этого возможно, только сменив, как и в 90-е, идеологический дискурс.

Поэтому понятно, что на идеологическом поле (наши противники и не собираются с нами воевать традиционными средствами) борьба будет вестись на уничтожение, поскольку умонастроение граждан — залог победы в этом противостоянии.

В этих условиях консервативное мировоззрение становится не просто щитом, защищающим от цивилизационной агрессии и «экспорта хаоса».

Оно должно стать, во-первых, базой для внутренней консолидации российского общества в условиях нового глобального противоборства, а во-вторых, способно сделать союзниками России — как в смысле моральной поддержки, так и в прямых формах геополитических блоков — самые разные страны и народы.

Поскольку несмотря на распространённое в России мнение даже среди вполне государственнически настроенных и поддерживающих евразийский проект экспертных кругов, что союзников надо приобретать на основе прагматических экономических и политических договоренностей, уважение и вес в мировом масштабе невозможно получить, не демонстрируя свои принципы и самостоятельность.

А самостоятельность в цивилизационном плане без собственной идеологии невозможна.

Консерватизм способен стать основой для российских технологий «мягкой силы». В своей крымской речи президент Путин обратился с призывом понять Россию не к зарубежным политикам, а напрямую к зарубежным гражданам.

Это означает, что Россия ищет понимание не у политического бомонда западных стран, а у простых людей, то есть собирается говорить не на языке забюрократизированных дипломатических формул, а максимально внятно обосновать свою позицию по жизненно важным и для западного обывателя вопросам, разъяснить её и донести по возможности до каждого.

Россия вселила надежду во всех, кто сегодня отстаивает свою цивилизационную идентичность и не готов быть перемолотым жерновами неолиберальной глобализации. Это касается, прежде всего, стран Латинской Америки, Азии, Ближнего Востока.

Метафизика России

Решительные геополитические действия нашей страны и готовность открыто противостоять агрессивной риторике США в украинском кризисе дают надежду, что Россия сможет противопоставить глобализаторам иное мировоззрение.

Тогда солидарны с нами будут многие. Этот консервативный ответ должен быть не просто апелляцией к традиции, а идеологией развития на основе консервативных ценностей. Только такой консерватизм способен стать тем мостом, с помощью которого Россия сможет выстроить партнёрские отношения с союзниками как на Востоке, так и на Западе.

Наши противники отчётливо понимают опасность для них такого проекта. Так, на Гайдаровском форуме в начале 2014 года Лилия Шевцова, эксперт Московского центра Карнеги, сказала: «Путин строит Россию, которая теперь позиционирует себя как защитник консервативных и христианских ценностей для всего мира. На такое не «замахивался» даже СССР».

Запад хочет привести многоликий и многообразный мир к общему знаменателю своих глобалистских ценностей. Россия, в свою очередь, должна не просто решительно отказаться следовать в русле этой политики, но и перейти в контрнаступление — предложить миру свой универсальный проект.

При этом Россия в отличие от глобализаторов-трансатлантистов не настаивает на том, что наша модель мира — единственно верная, а значит, все непременно должны её принять. Украинский кризис, как лакмусовая бумажка, выявил ложь западных СМИ.

Множество людей, не попавших на крючок прозападной пропаганды, понимают, что на Украине произошел вовсе не локальный гражданский конфликт. Здесь разворачивается «последняя битва» между Россией и трансатлантическим лобби.

Оно открыто поддерживает создание в центре Европы неонацистского государства и готово ввергнуть мир в новую опустошительную войну с единственной целью — не допустить существования сильной и самостоятельной России. Это даёт нашей стране серьёзнейшее моральное превосходство над нашими оппонентами в глазах большой части мирового сообщества.

Идеи русского консерватизма базируются на основе философских и религиозно-мистических представлений о русской цивилизации. Именно наличие этих оснований (несмотря на множество внутренних проблем и экономическую слабость) на самом деле делает Россию в глазах мира сильным в цивилизационном смысле игроком.

Либералы обвиняют консерваторов в несовременности, в том, что вся эта метафизическая лирика якобы совершенно неприменима в реальности.

При этом сознательно умалчивается тот факт, что либеральная философия зиждется на столь же серьёзных метафизических основаниях (а вовсе не на рецептах достижения экономическими методами комфортной жизни индивида), которые большинству адептов прагматической и креативной жизни на принципах разумного эгоизма просто неизвестны.

В основе любой политической концепции, тем более мировоззренческой платформы, всё равно лежат духовные аксиомы, и в данном случае российские консерваторы должны лишь чётко и открыто обозначить свои.

Итак, против чего и за что выступает российский консерватизм?
 
Консерватизм как защита от цивилизационной агрессии

К моменту начала украинского кризиса консерватизм в России уже довольно внятно был позиционирован, в том числе и как оппозиция ценностям транснациональных глобализаторов.

Это недвусмысленно прозвучало в одном из выступлений Владимира Путина: «Мы видим, как многие евроатлантические страны фактически пошли по пути отказа от своих корней, в том числе и от христианских ценностей, составляющих основу западной цивилизации.

Отрицаются нравственные начала и любая традиционная идентичность: национальная, культурная, религиозная или даже половая. Проводится политика, ставящая на один уровень многодетную семью и однополое партнёрство, веру в Бога или веру в сатану.

Это прямой путь к деградации». Чётко артикулированная позиция руководства России сразу же вызвала негодование либеральной общественности — ведь государство, по их мнению, не имеет права определять что-либо в нравственных категориях.

Каждый, мол, сам будет определять, что для него хорошо, а что плохо. Тот факт, что в странах «развитой демократии» собственные ценностные ориентиры закреплены настолько жёстко, что любая публичная попытка усомниться в них грозит смельчаку травлей и обструкцией, разумеется, игнорируется.

Из либерального лагеря в адрес российских консерваторов уже давно доносятся уничижительные замечания: консерватизм якобы способен только декларировать, что «Россия не Европа», а все его идеи сводятся к запрету гей-парадов и прочему удушению свобод.

Поэтому консервативное сообщество не должно ограничиваться выступлениями против того или иного явления современной жизни. Необходимо ясно и без лишних эмоций объяснять, почему возникают эти «против».

Как показывает опыт цветных революций в разных странах, «экспорт хаоса» происходит в первую очередь через разрушение традиционных для данного общества ценностей и замещение их новыми, которые в лексиконе консерваторов можно обозначить как «антиценности».

С идеологической точки зрения, лобби либеральных неопрогрессоров представляет собой союз «мутировавших левых» (прежде всего из фрейдо-марксистского лагеря) и «мутировавших правых» (либерал-консерваторов).

Глобализированные левые — это лагерь, в котором ценности социальной справедливости ушли далеко на второй план, а на авансцену выступили защита прав меньшинств, анархизм и экологизм.

Глобализированные правые — это «выросшие» из классического либерального капитализма либертарианцы-«демократизаторы», сторонники неолиберализма как экономической и социальной системы, закрепляющей тотальное неравенство.

Чтобы понять, какую идеологию продвигает этот разветвлённый международный субъект, нужно присмотреться повнимательнее к проходящим по всему миру цветным революциям, молодёжным протестным акциям, проанализировать повестку множества работающих на «демократизацию» всего мира НКО, а также ряд идей, уже вошедших в официальный мейнстрим в виде норм и законов в некоторых западных странах.

Составные части этого мировоззренческого стереотипа — отрицание любой иерархии, авторитетов (государственных, военных, религиозных), семейных ценностей, экологизм (как доктрина равенства и даже приоритета «прав природы» над правами человека), защита сексуальных и этнических меньшинств, антиклерикализм, информационная прозрачность (а фактически тотальная электронная слежка) и, наконец, отказ от суверенитета государства в пользу глобальных наднациональных структур.

В обязательном порядке присутствует указание на то, что уже отжили, не подходят для современной жизни и полностью дискредитировали себя все структуры, характерные для национального государства: вертикаль власти, традиционные институты — такие как церковь, семья, система образования.

В качестве «передовых» сегодня преподносится набор идей и «ценностей», которые консерваторы считают неприемлемыми.
 
Антиценности

Консерваторы не разделяют «прогрессивные» ценности вовсе не из абстрактного традиционализма, религиозного радикализма или, как считают их противники, «мракобесия» и «отсталости». Речь идёт о том, что, будучи поощряемы на бытовом и практическом уровне, все эти новомодные современные тренды приводят к взлому тех культурных и цивилизационных основ, на которых, с точки зрения консерваторов, должно строиться общество.

А в пределе всё это ведёт к «расчеловечиванию», то есть трансформации человека и в биологическом, и в социальном смысле в совершенно иное существо. Консерваторы расценивают такой «прогресс» не как благо, а напротив, как деградацию относительно идеалов гуманизма.

Так, бесконтрольное и этически ничем не ограниченное применение биотехнологий приведёт к тому, что человек как биологический объект будет собираться подобно конструктору с заданными характеристиками, что неприемлемо в парадигме как традиционных религий, так и традиционного светского гуманизма, где утверждается уникальность каждого человека.

Идея улучшения биологических характеристик человеческого тела трактуется консерваторами как евгеника и прямой путь к кастовому обществу, где те или иные качества человека, его полноценность и неполноценность можно будет планировать с помощью биотехнологий.

Приверженцы консервативных идей считают, что ребёнок не может рассматриваться как товар, подарок или объект генетического конструирования. Кроме того, консерваторы являются последовательными противниками эвтаназии.

Законодательное делегирование кому-либо этого права, будь то родственники или врачи, в консервативной парадигме неприемлемо, поскольку, во-первых, легализует, если назвать вещи своими именами, убийство, а во-вторых, отсюда уже недалеко до обозначения параметров, по которым кто-то будет определять — жить человеку или умереть. Нуждается в разъяснении позиция консерваторов в пресловутом вопросе о гей-парадах.

Признавая право каждого человека на частную жизнь, консерваторы вовсе не призывают, как это часто представляется либералами, к каким-либо репрессиям или ограничениям прав лиц с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Речь идёт о том, что нельзя объявлять ЛГБТ-практики нормой для общества в законодательном смысле, и о влиянии ЛГБТ-сообщества на воспитание детей.

Консерваторы являются последовательными противниками однополых браков, поскольку отказавшись от формулировки, что брак является союзом мужчины и женщины, общество разрушает традиционную модель семьи, которая является важной структурой общества. Более того, само общество во многом держится именно на семье.

Консерваторы выступают против экологизма (не путать с экологией — наукой о сохранении окружающей среды), идеологии, в которой речь идёт о приравнивании прав человека к правам животных, а затем и обоснование приоритетности прав животных над правами человека.

Тезис экологизма о недостаточности природных ресурсов и скором их истощении ставит вопрос о необходимости тем или иным образом сократить численность человечества, требует прекратить ускоренное индустриальное развитие, отказаться от доступных и мощных источников энергии (АЭС) в пользу возобновляемых, производство и утилизация которых ведёт к истощению редких минералов и загрязнению окружающей среды.

Все «страшилки» экологистов на самом деле не более чем предлог для закрепления несправедливого международного разделения труда.

Как известно, ночным кошмаром либералов является всепроникающий контроль жизни гражданина.

Однако именно в сегодняшнем свободном обществе благодаря современным технологиям осуществляется тотальная слежка, о которой не могла мечтать ни одна из самых жестоких диктатур прошлого. Консерваторы выступают против ущемления права на частную жизнь, против превращения частной жизни в бесконечную интернет-трансляцию, что приводит к потере суверенитета личности.

Вектор российского консервативного сопротивления направлен против трёх ключевых либерально-глобализаторских трендов:

1) против десуверенизации, когда в правовой сфере над нормами национального государства главенствуют международные, в экономической — ключевую роль играют транснациональные корпорации, в социальной и информационной сферах международные организации занимаются «ценностным переформатированием» ментальности и культурных традиций;

2) против дегуманизации — то есть против слома культурных и цивилизационных основ, на которых строится само понимание человека, против трансформации человека и в биологическом, и в социальном смысле в совершенно иное существо, против перелицовки представлений о добре и зле;

3) против создания кастового общества – против того, что под лозунгами защиты отдельных групп общества на самом деле происходит его максимальная фрагментация и оно превращается в хаотическую мозаику вместо единого органического целого; против того, что глобализация закрепляет вопиющее имущественное неравенство на уровне целых стран и регионов, деля мир на полноценных и неполноценных.

Эти позиции нуждаются в как можно более широком донесении до общественности как в России, так и за рубежом.
 
Универсальное в российском консерватизме

Либеральные эксперты утверждают, что новый российский консерватизм лишён чёткой сущности, а российские консерваторы не в состоянии предложить содержательный проект развития, они всего лишь «антизападники», действующие и мыслящие от противного.

Действительно, многие в России имеют больше представлений о том, против чего выступают представители консервативного дискурса, и в меньшей степени — за что. Между тем Россия может предложить миру целый набор универсальных консервативных ценностей.

Консервативное понимание личности и свободы

Собственная трактовка личности и свободы необходима сегодня потому, что именно эти понятия «присвоены» и используются неолиберальными глобализаторами для продвижения своего проекта. Необходимо наполнить их новым смыслом.

Консерватизм — это в первую очередь «сохранение». Главной консервативной ценностью является человеческая личность — её достоинство, свобода и ответственность. Консерваторов не устраивает идеа-л потребительского общества, в котором граждане превращаются в обывателей. Человек не может замыкаться в мире удовлетворения собственных потребностей.

Это не развивает, а наоборот, ограничивает человеческую свободу. Свобода человека предполагает его реализацию в сообществе, она немыслима без солидарности и ответственности. Свобода в ответственности и солидарность — это путь к подлинной социальной справедливости, сочетающей социальную политику с уважением личностного достоинства и права на волеизъявление человека.

(Продолжение следует

Видео на канале YouTube "Авторы ЗдравствуйРоссия.Рф"

Интервью, доклады и выступления А.Б. Кобякова



Комментарии:

Для добавления комментария необходима авторизация.