Статьи

Пышнотелая богиня, винторогий олень, двуликий нетопырь и прочие дружелюбные идолы украшали четырёхгранный тотемный столб. Поблизости журчала водица, чуть дальше сгущалась лесная чаща. Всюду сновали шаманы. Правда, вместо медвежьих шкур они облачились в пиджаки и заклинали не человеческие хвори, а виртуальные вирусы. Да и столб изваяли из пластика. Водица переливалась не в ручье – в фонтане. Вот сосны были вправду вековечными, но их пару лет назад потеснили башни-близнецы из бетона и стекла. Одна из них пока пустует, другая приютила программистов новосибирского технопарка. Он вырос на территории легендарного Академгородка и потому зовётся Академпарком. Туда в конце лета слетелись обменяться опытом руководители подобных парков и бизнес-инкубаторов со всей России. Их пригласило Минкомсвязи и корпорация Intel.

Айти-пэтэу: нашествие кентавров

Основную напасть российских технопарков на вступительной конференции обрисовал заместитель министра связи Марк Шмулевич: в отличие от западных, в большинстве своём они возникли по инициативе государства, а не бизнеса, поэтому ориентируются скорее на выполнение целевых показателей, чем на рыночный успех. Впрочем, есть исключения: казанский технопарк «Идея» за семь лет не только выплатил низкопроцентный заём частным инвесторам, но и обеспечил Республике Татарстан налоговые поступления, полностью окупившие вложения со стороны региона. Теперь «Идея» генерирует бесперебойную прибыль.

По словам чиновника, отечественная IT-отрасль испытывает острую нехватку кадров. Сейчас в ней работает около 300 тысяч сотрудников, ещё 700 тысяч задействованы косвенно. В целом в области информационных технологий трудоустроено 1,4% занятого населения России. Во Франции и Германии эта доля примерно в два раза больше, в США – в пять раз больше. Но за пять лет на бюджетных отделениях наших вузов подготовят в лучшем случае около 150 тысяч айтишников. В то же время, по самым скромным оценкам работодателей, необходимы 350 тысяч. По мнению Марка Шмулевича, обучением недостающих 200 тысяч специалистов должны заняться не высшие, а средние учебные заведения, ибо «часто IT не креатив, а ремесло». Возможно, вскоре страну ждёт нашествие кентавров под названием «айти-пэтэу».

Ещё одно нововведение – постепенное ослабление налогового бремени для IT-компаний в нескольких регионах. Сейчас налог на прибыль для айтишников составляет 20%. В пилотном режиме он будет снижен до 15,5%, из которых 13,5% направятся в бюджет региона, 2% – в федеральный бюджет. Губернатор Новосибирской области Василий Юрченко выразил согласие на такой эксперимент: «Уж такая судьба у меня: я простых решений не принимаю, потому что простые решения принимать неинтересно. А сложные решения – это драйв! Только не надо сразу с головой в воду! Некоторые говорят: чтобы научить ребёнка плавать, надо его бросить за борт. Я никогда не соглашался и не соглашусь».

Кто хочет стать триллионером?

С новосибирским технопарком пока всё не так благополучно, как с казанским, однако он и недостроен: скажем, Центр исследований и разработок должны открыть лишь через два года. Инвестиции в Академпарк составляют уже 11,6 миллиарда рублей, из них 4,2 миллиарда из регионального и 2,1 из федерального бюджета, 5,3 миллиарда со стороны бизнеса. Резидентов больше двух с половиной сотен. В прошлом году их совокупная выручка составила 12 миллиардов рублей. У технопарка четыре направления: информационные технологии, приборостроение, биомедицина, а также нанотехнологии и новые материалы. Айтишники, как ни странно, приносят меньше половины прибыли: около 40%. Компании-резиденты не получают ни налоговых, ни таможенных льгот. Помещения арендуют по заниженной цене, но только на первых порах; встав на ноги, переходят на коммерческую аренду. Кроме того, резидентским сотрудникам, а их уже больше 7,3 тысячи, технопарк помогает с жильём. Есть три возможности: несколько лет арендовать квартиры по низким ценам, приобретать жильё в ипотеку или вселиться в большой коттеджный посёлок.

Скептики утверждают, что недвижимость для создателей Академпарка важнее всякой науки с техникой, а резиденты заработали бы свои капиталы и без небоскрёбов. Оптимисты приводят примеры фирм-эмбрионов, вызревших в технопарке до стадии большого бизнеса и ушедших на вольные хлеба: например, компанию по очистке воздуха «Аэросервис», чья годовая выручка росла как на дрожжах: 3 миллиона рублей, 15 миллионов, 30 миллионов, 130 миллионов, 485 миллионов. В этом году рассчитывают на миллиард.

Недавно назначенный губернатор Новосибирской области привычен к числам другого порядка. Он через два-три года всерьёз надеется на триллион. Речь идёт о валовом региональном продукте, который действительно постепенно растёт, правда, не скачкообразно: в 2010 году – 485 миллиардов рублей, в 2012 году – уже 692 миллиарда рублей. Среди прочего грандиозный рост должны обеспечить именно информационные технологии.

«Мы построили башни не из-за того, что у нас много денег, а чтобы держать высокую планку инфраструктуры. А для чего? Чтобы компании тоже ставили высокую планку по результатам работы на глобальном рынке. Целевые показатели технопарка превышены, но всё равно это не наш масштаб. Вклад от IT-сферы и технопарка в целом должен где-то с 2014 года если уж не в геометрической прогрессии начать расти, то по крайней мере на десятки процентов, а в некоторые периоды и в разы!» – смело провозгласил Василий Юрченко.

Напор Верховода

Верховодит новосибирским технопарком пятидесятилетний Дмитрий Верховод, успевший потрудиться на ниве науки, бизнеса и власти: после перестройки он возглавлял жировой комбинат и филиал авиакомпании «Сибирь», занимал должности вице-губернатора и управляющего делами Сибирского отделения РАН.

Отношение к Академии наук у Дмитрия Бенедиктовича двоякое. С одной стороны, он признаёт, что технопарк успешен лишь благодаря академической среде: «В отличие от подмосковных научных городков, здесь есть всё: от ядерной физики до шамановедения! На щелчок, в течение одного дня, можете получить любую консультацию». В то же время учёные сами по себе слишком косны: «В наших научных институтах туча всякого оборудования, от электронных микроскопов и масс-спектрометров, но с частными заказчиками работать они не умеют. Если бизнесмену нужно выяснить, какие примеси содержатся в образце жидкости или газовой среды, академическая лаборатория даст ему от ворот поворот».

Иначе поступают сотрудники физико-химической лаборатории технопарка. Недавно она помогла наладить промышленную технологию некой известной американской транснациональной компании, чей завод под Санкт-Петербургом представлял серьёзную угрозу для окружающей среды и вызвал недовольство местных жителей. Теперь проблема решена.

Дмитрий Бенедиктович бурлит энергией. Его сотрудники к юбилею даже сконструировали шуточные трубопроводы, вывешенные на всеобщее обозрение: ВЕРХОВОДканал, ВЕРХОнаноВОД и даже ВерховодоMONEYя – устройство, преобразующее копейки в доллары.

Бизнес-медвежата, зайчата и цыплята

Действительно, технопарк заявляет смелую цель: выращивать два десятка успешных компаний в год из абсолютного нуля. В IT-инкубаторе под опёкой уже 23 резидента. Им технопарк обеспечивает юридический и бухгалтерский консалтинг, а также оказывает точечные услуги: например, может оплатить 90% стоимости авиабилета в Калифорнию на Техкранч – встречу начинающих бизнесменов. Компания может пробыть в инкубаторе до трёх лет.

Станислав Триерс, управляющий IT-инкубатором, рассказал о двух наиболее успешных стартапах. Одна компания создала сервис поиска запчастей для автомобилей: нужную деталь можно найти в пределах десяти минут. Другая, студия Grizzly Junior, за семь месяцев создала игру ценой 99 центов Robber Rabbits, прорвавшуюся в топ и собравшую миллион скачиваний за неделю. Сюжет незамысловат: рисованные зайчата всеми и правдами и неправдами должны добыть в магазине морковное мороженое.

В приборостроительном инкубаторе жизнь тоже не стоит на месте. Дочерний стартап разросшегося «Аэросервиса» за полтора года сконструировал бытовой прибор с кодовым названием «московская форточка» – локальную систему приточной вентиляции. В пластиковой коробке три фильтра: базовый с угольным покрытием, фильтр тонкой очистки воздуха с антибактериальной пропиткой и адсорбционно-каталитический фильтр. Стоимость прибора около 20 тысяч рублей, уже продано около полутора тысяч. Производство находится в Китае. Изначально заказчиком стала компания по производству пластиковых окон. В эпоху бурного роста они создали офисы по всей Сибири, однако вскоре выяснилось, что оборот представительств не оправдывает их существования. Тогда решили продавать окна не только по отдельности, но и в тандеме с вентиляционной системой.

Молодые люди из академического Института автоматики и электрометрии создали фирму по производству оптоволокна длиной до 10 километров, позволяющего измерять изменение температуры и давления с точностью один градус на один метр. Оптоволокно гораздо выгоднее тензодатчиков, ибо к ним нужно подводить электричество. Технология уже используется за рубежом, например для контроля состояния автодорог. У нас она может оповещать о пожарах на шахтах или об оседании почвы под крупными сооружениями. По словам Дмитрия Бенедиктовича, фундамент башен Академпарка уже находится под круглосуточным оптоволоконным контролем.

Токарь под пальмой

На территории технопарка функционирует своего рода мини-завод, он же Центр технологического обеспечения приборостроительного кластера. В IT-башнях гигабайты соседствовали с языческими идолами, здесь цеха со станками расположились вокруг зимнего сада: в свободное время пролетарий может выйти выпить кофе под сенью дерев.

Пока в кластере 14 небольших частных компаний. Они изготавливают на заказ оригинальные детали, в том числе в единственном экземпляре. Директор технопарка ярко живописует все выгоды такого положения вещей:

«Любое изделие начинается с прототипа. Но представьте: вы начинающий бизнесмен. Приходите на большой серийный завод, допустим Чкаловский авиационный, и просите: “Сделайте мне на заказ одну деталь”. Вас либо сразу пошлют в известном направлении, либо сделают в такие сроки, за такие деньги и с таким качеством, что вы сами уйдёте.

Конечно, выход есть всегда. Можно поставить бутылку токарю дяде Васе, и он ночью на том же заводе вам что-нибудь выточит. Но когда вы придёте с прототипом к инвестору, вас спросят: “Сколько стоит производство?” Будете про бутылку рассказывать? Или как деталь ваш сват в гараже напильником выточил? Надо знать точную калькуляцию. Условно говоря, одна деталь обходится в 100 рублей, а при серийном изготовлении уже в 25 рублей за счёт сокращения части операций.

Кроме того, нужна гарантия, что вы способны производить столько-то штук в месяц, в год. А у вас что, есть собственное производство, технологи, логистика, то-сё, пятое-десятое? Естественно, у вас ничего нет. Вы маленькие. Тогда приводите инвестора к нам и говорите: “Здесь всё есть! Хотите убедиться? Убедитесь!” С определённого момента станет выгодно делать заказ на действующих серийных заводах. А начать бизнес можно здесь».

В одном цехе мини-завода точность исчисляется десятыми миллиметра, в другом микронами. Там под каждый станок отлит отдельный фундамент глубиной три метра и расшит от основного, чтобы никакие вибрационные нагрузки не передавались от станка к станку. Кроме того, помещение термостатированное, температура константная плюс-минус один градус.

«Каждое помещение было построено под конкретную технологию. Прежде чем строить здание, мы получили полный заказ от инновационного бизнеса: что и как надо делать. Именно так всё и сделали», – утверждает Дмитрий Верховод.

Его клиенты любят громкие названия: ВВС – компания «Все виды сварки», БТР – «Бюро технических решений», где работают конструкторы, технологи, промышленные дизайнеры. В частности, они спроектировали валидаторы билетов для общественного транспорта по заказу мэрии Новосибирска.

Не офисом единым

Один из последовательных критиков технопарка – Александр Лысковский, основатель и гендиректор компании Alawar, разрабатывающей компьютерные игры. На конференции он добавил ложку дёгтя в бочку мёда:

«Я вчера обзвонил восемь IT-резидентов. Они занимают примерно половину площадей одной из башен, четыре этажа. Офис всем нравится – красивый, современный, престижный. Электронное управление кондиционерами просто восторгает… Но все сходятся на том, что особой помощи для бизнеса пока не происходит.

Есть точечные запросы, связанные с налогообложением, с таможенным контролем, с нехваткой кадров. Тем, кто занимается электронной коммерцией, очень важна логистика. Доставка посылок по территории России – больная тема… Регион всё ещё не является максимально открытым для массового приглашения иностранцев. Хотя бы партнёров, о сотрудниках я уж и не говорю. У нас таксисты и сотрудники гостиниц не владеют английским.

В общем, есть немало конкретных проблем, но им уделяется меньше внимания, чем строительству зданий и покупке серверов. За год в технопарк влилось 50 стартапов. Отлично! Но их налоговые отчисления вряд ли компенсируют затраты из бюджетов Минкомсвязи и Новосибирской области».

Видимо, в бизнес-чаще ещё предстоит торить просеки.