Авторизация


На главнуюКарта сайтаДобавить в избранноеОбратная связь  
Портрет Екатерины Романовны Воронцовой-Дашковой (фрагмент). 1784 г.
Автор: Левицкий Д. Г.
Источник: Яндекс картинки
12:19 / 15.07.2021

Владимир Аннушкин: "Каков язык, таково и общество"
"Самостоятельным было творчество Екатерины Романовны Дашковой, первого президента Российской Академии. Эта англоманка и знаток Европы руководила учеными разных специальностей, вошедшими в состав академии - и цель была одна: чистота русского языка. Словарь писался таким образом, чтобы в нем были только русские слова", - Владимир Аннушкин

Сегодня многие профессиональные исследователи русского языка, как правило, нейтрально, а иногда и оптимистически смотрят на то, как изменяется наш язык под влиянием, например, интернет-среды, различных заимствований или феминитивов.

Но так ли все спокойно и лучезарно? На этот вопрос нам ответил Владимир Аннушкин, известный филолог, заведующий кафедрой русской словесности и межкультурной коммуникации Государственного института русского языка имени А.С. Пушкина, председатель Российской риторической ассоциации.

- На ваш взгляд, как стоит реагировать на те изменения, которые мы видим в современном русском языке? Должны ли мы пассивно наблюдать, просто адаптироваться или как-то вторгаться в эти процессы, действовать активно?

Конечно, мы должны знать законы языка и наблюдать за тем, куда идет движение языка. Причем это касается не только нас, профессионалов, но и обычных носителей языка. Перед ними стоит точно такая же задача уметь чувствовать и понимать, что такое язык.

Ведь язык организует всю нашу жизнь, выражает наши мысли, настроения, волю, сплетает всю нашу культуру.

И, конечно, мы должны быть наблюдателями умными и ответственными, осознающими, что в каждом речевом акте, который мы создаем, реализуются существенные смыслы, которые оказывают влияние на всю языковую среду и стиль жизни в целом.

Если же говорить о том, нужно ли влиять на изменения в русском языке, активно действовать, предлагая определенный образ языка, то я бы спросил: разве мы каждым нашим речевым поступком не утверждаем определенный взгляд на мир и не выражаем активно этот взгляд в каждом нашем слове?

Поэтому полагаю, что по отношению к языку у нас должна быть стратегия созидательного творчества.

Это значит, что всем нам необходимо размышлять над сегодняшней языковой ситуацией в России и по возможности активно на нее влиять.

Это будет касаться и иностранных заимствований, и жаргонизмов, и создания целостного языкового стиля нашей жизни.

- А как бы вы охарактеризовали в целом - и как носитель русского языка, и как его исследователь - то, что сейчас происходит с русским языком? В какую сторону он изменяется?

С русским языком происходит то, что должно происходить в периоды глобальных тектонических сдвигов в технологии создания текстов. Мы видим, как на наших глазах возникают новые способы речевого взаимодействия, новые фактуры речи.

В повседневную жизнь вошли смартфоны, планшеты, мобильная связь, появились новые жанры в интернете, которые по-новому формируют наше сознание.

И подчас изменения столь стремительны, что мы не можем сразу к ним приспособиться, оптимально реализовать, а это вызывает большие опасения.

Я потому являюсь сторонником идеи активного созидательного творчества, что в сегодняшней ситуации всякий человек, получивший должное филологическое образование или словесное воспитание,

способен находить оптимальное языковое выражение в ситуациях стремительно меняющейся технологической среды, избегая, например, слепого заимствования западных понятий и слов, но творя свой собственный национальный язык.

- Можете привести пример, как такая стратегия активного созидательного творчества может работать?

Мои исторические исследования по изучению наших контактов с западной культурой говорят о том, что можно быть либо слепым копиистом, как это было в петровскую эпоху или в 90-е годы прошлого века,

либо, беря от западной культуры все лучшее, стремиться все время дополнять ее смыслы нашими нововведениями, либо же вообще творить собственные мысли и собственные языковые понятия.

Очень интересно в этом смысле посмотреть на творчество Ломоносова. Он, например, отлично разбирался в западной риторике, но переводил и переписывал, используя преимущественно русские слова.

Он не только переводил известных немецких ученых или авторов латинских риторик, но решительно вставлял собственные дополнения и, по сути, таким смелым путем разрабатывал новый понятийный аппарат русской науки.

Таким же самостоятельным было творчество Екатерины Романовны Дашковой, первого президента Российской Академии.

Эта англоманка и знаток Европы руководила учеными разных специальностей, вошедшими в состав академии - и цель была одна: чистота русского языка. Словарь писался таким образом, чтобы в нем были только русские слова.

Например, слову «риторика» предпочиталось «витийство», а «поэтика» заменялась «стихотворением», т.е. учением о творении стихов.

И тут же начиналось собственное творчество, например, именно Дашкова придумала не только букву «Ё», но и слово «словесность», которое невозможно сегодня перевести на иностранные языки.

Пример созидательного творчества - главный «словесный» учитель царскосельских отроков профессор Николай Федорович Кошанский.

Отлично зная античную культуру и образцы западной литературы, он приготовил к открытию Лицея 19 октября 1811 года лекцию «О преимуществах российского слова», где показывал слушателям достоинства русского языка по сравнению с языками иноплеменными.

Не этими ли призывами учителя к самостоятельному творчеству вдохновлялись первые дерзновенные опыты учеников?

- Тем не менее, сегодня русский язык, очевидно, испытывает мощное влияние как со стороны иных культур, так и со стороны доминирующих идеологий.

Как, на ваш взгляд, нужно работать, например, с теми же заимствованиями или с феминитивами? Где та грань, которая отделяет допустимое от недопустимого?

Вы справедливо начали задавать вопрос с культуры и идеологии. Надо понимать, что язык выражает образ мысли, а если ваша мысль не самостоятельна, то как может развиваться ваш родной язык? И очень важно понимать, что язык - и идеологичен, и нравственен.

В языке - и нравственная мудрость поколений, и понятная всем идея Добра, и идеологическая позиция каждого говорящего.

Это - основа, поэтому я и говорю об искусстве творческой мысли, которому надо учиться и теоретически, и практически.

Творческая мысль - главное в практической риторике, стилистике и также культуре речи, которую я понимаю не только как учение о литературной норме, но и о культуре мысли, эмоции, слова, фразы, произношения и даже телодвижения.

А когда мы анализируем заимствования или феминитивы, то прежде всего надо обратиться к критерию вкуса: соответствует ли то или иное новое слово, пришедшее к нам извне, хорошему, удобному, понятному, выразительному русскому языку?

Мы, конечно, по нашему сегодняшнему мироощущению, слишком покорились западным нововведениям, а что касается феминитивов, то тут попросту много безвкусных предложений.

Когда мои студентки, защищающие диплом по феминитивам, предлагают употреблять вместо «редактор» - редакторка», вместо «режиссер - режиссерка», вместо «автор» - «авторка», то каждый чувствует, что получается, к сожалению, не очень красиво.

У нас есть «журналистка», «учительница» и даже «заведующий кафедрой» - также женщина. И это не только не ущемляет прав женщины, а напротив, утверждает ее авторитет. Ничего не поделаешь: так сложился язык...

- Может быть, дело просто в привычке?

Мне кажется, здесь стоит говорить о более фундаментальных вещах - об определенной установке в нашем менталитете, которая выразилась в языке. А именно - мы не оскорбляем женщин, когда говорим о них в мужском роде.

Так уж устроен русский язык, что если мы скажем вместо профессор - профессорка, вместо ректор - ректорка или вместо депутат - депутатка, то этим мы не только принизим статус того, кому атрибутируем такое именование, но и явно нарушим критерии языкового вкуса.

Сам суффикс «к-» обладает в русском языке стилистически сниженным оттенком, как, например, Володя - Вовка, Сережа - Сережка, чаша - чашка.

И поэтому парадоксальным образом получается так, что когда наши феминистки отстаивают именно эти формы, то, по сути, они воюют сами с собой.

Мы знаем, что стилистика - это наука об употреблении языка. Основатель нашего института Виталий Григорьевич Костомаров постоянно отмечал, что в этой науке очень трудно настаивать на чем-то своем.

Мы должны жить в хорошем, изящном языковом стиле. И это изящество организуется уместными русскими словами, точными переводами, употреблением иностранных заимствований в должной мере, в остроумном употреблении жаргонизмов и, вне всякого сомнения, в способности говорить о высоком высокими словами.

Потому что высокого стиля никто не отменял в нашей жизни - так же, как и высоких мыслей.

- С феминитивами ваша позиция понятна. Но давайте теперь поговорим о том, как реагировать на заимствования.

Вне всякого сомнения, для того, чтобы хорошо знать родной язык, как писал академик Лев Щерба в 30-е годы прошлого века, нужно знать иностранный язык, нужно сопоставлять родной язык с иностранным и брать из иностранной культуры все самое лучшее.

Но, перенимая что-то, нужно знать меру, а мы, к сожалению, очень часто оказываемся не знающими меры.

Я согласен с тем, что к некоторым явлениям нашей жизни трудно подобрать эквивалент из русского языка.

Попробуйте найти, например, замену новому слову «коворкинг». Или слову «маркетплейс», которое не соответствует ни «рынку», ни «базару», хотя вроде бы и похоже по смыслу.

Правда, мы в институте сейчас активно обсуждаем возможность перевода подобных слов именно на русский язык.

- Можете привести примеры? Какие предложения уже обсуждаются?

У нас, например, прошел первый вебинар, где студенты, русские и иностранные, предлагали свои варианты к тем словам, которые я назвал.

Звучало, например, следующее: вместо «маркетплейс» - «виртуальный магазин», «е-торжище», «торговое пространство», «электробазар». Конечно, все эти варианты не очень удачные, но и по-своему интересные.

Но надо ведь вообще иметь в виду, что когда мы предлагаем какое-то новое слово, оно всегда выражает лишь часть семантики этого явления.

И англосаксы не боятся придумать новое слово, ведь «маркетплейс» - «место рынка» тоже не очень точно выражало смысл этого вида торговли в интернете, мы же пока боимся, не решаемся предложить что-то свое типа «эль-торг» (электронная торговля) - еще и потому, что мы с ними, англосаксами, теперь можем оказаться в одном интернет-пространстве.

Кстати, более удачное слово подобрали к «каршерингу» - «общемобиль». А «коуча» уж точно можно бы назвать «учителем» или «тренером», а «фрилансера» - «вольнозанятым» или «самозанятым».

Но самое главное, о чем нужно помнить, когда мы выискиваем какие-то эквиваленты иностранным понятиям, - русский язык по его средствам выражения более протяжен, сложен и распространен, нежели, например, английский.

Потому что английский язык восходит к прозрачному и краткому латинскому, а русский - более связан с греческим, греческий же любит сложные слова и сложные конструкции.

Вот, например, английское eloquence (латинское eloquentia) имело в доломоносовском языке более 40 эквивалентов: краснословие, истинноязычие, светлословие, сладкоречие и так далее.

Ломоносов же выбрал и утвердил «красноречие», которое понимается как искусство речи, талант.

С другой стороны, мы и не можем строго следовать современным французским образцам, где, как известно, требуется в соответствии с законом употреблять определенное количество слов на родном и лишь допустимый процент - на иностранном. Почему?

Наш язык, как сказал Пушкин, «общежительный и переимчивый». Он более пластичен по отношению к чужим языкам, более творческий, и в этом его особенность и сила.

Поэтому русский язык не получится положить в «прокрустово ложе» ни английского стандарта, ни японской автоматизированной логики, ни французского бюрократизма.

- Кажется ли вам проблемой, что русскую классическую литературу читают сегодня все меньше? Или, может быть, сама логика развития русского языка сегодня этого не предполагает?

Например, просто потому, что люди намного больше читают короткоформатные тексты или больше слушают, чем читают. И в целом само общение становится все более и более мобильным, стремительным и не предполагает тех длиннот, на которых построены все классические тексты.

Вообще ситуация парадоксальная: возможностей - больше, а читают - меньше.

Но нужно понимать, что какими бы ни были объективные условия, речь человека - чистая, богатая, литературная - формируется подсознательно через чтение хорошей литературы.

От этого никуда не уйти, какими бы ни были обстоятельства новой языковой действительности.

Очевидно, что у каждого человека интеллектуальной профессии должен быть хороший литературный язык.

Даже у врача, ведь он, общаясь с пациентом, не имеет права ошибиться в своих словах, юрист - в логике и формулировках, политик добивается лидерства и успеха через язык, любая деловая профессия всегда связана с языком, не говоря уже о профессии педагога или священника.

А развить язык, основав его на глубокой мысли и эрудиции (я сейчас не говорю о блогерском многоречии и празднословии), можно только через чтение.

Сама же по себе книга нужна еще и для того, чтобы привнести очарование, интеллектуальную привлекательность в нашу жизнь.

Мы должны хорошо понимать и воспитывать в школе эту любовь к книге - особенно сегодня, когда все чаще информация добывается школьниками через интернет. Потому что книга по-своему и неповторимо дышит языком.

Даже сам процесс взаимодействия с ней особенный: книгу можно открыть, полистать, отложить, поставить на полку, а потом вновь вернуться к ней. Книга, в отличие от оцифрованного файла, живет своей особенной жизнью.

То же относится к письменному слову или речи. Каллиграфия - это искусство правильно и хорошо писать.

И человека с малых лет нужно воспитывать в хорошем письме, потому что воспитание хорошего почерка - это воспитание двигательной моторики, а значит - воспитание тела, а вместе с тем - и души.

Когда ты пишешь своей рукой, то в этом же ритме у тебя работают и дыхание, и весь организм. И только после этого стоит начинать переходить к планшетам и смартфонам.

Между прочим, именно так воспитал себя академик Дмитрий Сергеевич Лихачев. Откройте его воспоминания - узнаете, как он заставлял себя писать, не отрывая руки.

Лихачев ведь не получил хорошего начального школьного образования, но именно за счет этой постоянной практики «упорного» письма сформировал себя как замечательного литератора и ученого.

- Мы много говорили о целом ряде частных стратегий, связанных с изменениями, которые происходят в русском языке. Есть ли необходимость разработать более глобальную стратегию по отношению к нашему языку?

Если говорить глобально, то переживаемый нами процесс изменений в русском языке главным образом связан с рождением новых технологий, а вслед за ними - новых жанров речи, новых форм подачи информации.

Появление же любой новой формы или нового жанра неминуемо влечет за собой и новое содержание.

Я думаю, что нам нужно выстраивать новую философию языка, в которой будут цениться, во-первых, честность, а не отстаивание частого интереса, а во-вторых, профессионализм, знание предмета, в-третьих - стиль выражения мыслей.

Например, наши блогеры руководствуются, как правило, идеей самопиара, некоего маленького тщеславия, которое проглядывает через их тексты. Большинство из них и непрофессиональны, и не вполне честны.

Вообще интернет по своим возможностям очень быстро породил огромную непрофессиональную среду, которая приводит к самому настоящему общественному раздраю.

Потому что ничего другого, кроме общественных противоречий и конфликтов, не может быть, когда оказывается, что и этот прав, и тот прав, а вместо дискуссии - множество криков и нечестной полемики.

Отсюда и запрос на такую философию языка, которая принесла бы в эту область хоть какой-то порядок.

Но помимо этого, нам нужно отстаивать и вкус к языку, определенную словесную эстетику, которая должна выражаться и в словах, и в построении фразы, и в произношении, и в культуре письма.

Более того, сегодня, как никогда, от нас требуется и правильное риторическое воспитание - то есть воспитание хорошей речи, воспитание мысли, воспитание благородства чувствований.

Ведь «основания красноречия - страсти», как сказал Михаил Сперанский, значит, надо уметь выражать свои чувства через воспитание воли, напористости в благородстве словесного стиля.

Потому что стиль речи - это стиль жизни. Как говорим, так и живем. Каков язык, таково и общество. Какова речь, таков и ты, человек.

Беседу вёл Тихон Сысоев



Комментарии:

Для добавления комментария необходима авторизация.