Статьи

Анна Ахматова восхищалась тем, что Пушкин «ногу ножкой называл». Да, например, о знаменитой балерине Истоминой на сцене он писал:

Летит, как пух из уст Эола;
То стан совьёт, то разовьет
И быстрой ножкой ножку бьёт.

Но писал и так:

Я помню море пред грозою.
Как я завидовал волнам,
Бегущим бурною чредою
С любовью лечь к её ногам.

Как я желал тогда с волнами
Коснуться милых ног устами…

И ножками дело у поэтов не ограничивается. Как пронзительно сказано у Ярослава Смелякова!

С благоговением и мукой,
Забыв печали и дела,
Целую старческую руку,
Что белой ручкою была…

Но однажды с ногами-ножками Пушкин, совместив то и другое, позволил себе вот что:

Люблю я бешеную младость,
И тесноту, и блеск, и радость,
И дам обдуманный наряд;

Люблю их ножки; только вряд
Найдете вы в России целой
Три пары стройных женских ног…

Доведись мне встретиться в ЦДЛ с классиком, я сказал бы ему: «Дорогой Александр Сергеевич, вспомните хотя бы вашу лицейскую любовь Катеньку Бакунину, которой вы посвятили целый цикл элегий, разве она было колченога? А графиня Елизавета Воронцова, салон которой вы посещали в Одессе, где она подарила вам перстень («Храни меня, мой талисман…») и тоже вдохновила вас на цикл стихов,- что, у нее ноги были, как бутылки? Наконец, Натали?..

Мне вспомнилась эта несправедливость гения 10 марта, когда сразу после Международного женского дня прочитал в «Аргументах недели» странную статью Татьяны Москвиной «Красавицам здесь не место». Где не место? Их что, изгоняли оттуда? Представьте себе, им не место в кино и театре: «Или красота, или играть: самые успешные долгожительницы в кино и театре в редчайших случаях бывали красавицами». Причем здесь долгожительство? Как сказал поэт, увы:

Красота, как станция, минует,
И, постарев, красавица одна
Себя к своим портретам приревнует.

А талант, если он был, остается. Ах, как играли гениальные старушки Малого и МХАТа! Невозможно забыть хотя бы Анастасию Платоновну Зуеву в роли гоголевской Коробочки…

Статью Т. Москвиной тут же на полосе сопровождают семь портретов артисток разного возраста, две-три из которых, вероятно, и в молодости не были гениями красоты. Но остальные беспощадно опровергают заголовок статьи.

Так или иначе, но статья меня раздосадовала, даже возмутила. И не будучи историком кино, я, как говорится, сходу вспомнил множество таких наших актрис, о которых можно повторить то, что говорили о женщинах множество русских поэтов:

Как божество, как вдохновенье…

Их только слепой не заметит,

А зрячий о них говорит:

- Пройдет – словно солнце осветит!
Посмотрит – рублем подарит!..

Ты вся – как горла перехват,
Когда его волненье сдавит…

Эти гордые лбы винчианских мадонн
Я встречал не однажды у русских крестьянок…

И так далее до бесконечности.

А Т. Москвина еще и не может обойтись без того, что не сходит с несмыкаемых уст хотя бы Жириновского: «Советские актрисы разделяли с народом все трудности исторического и диалектического материализма». Это в «АиФ» считается синдромом остроумия. Да, сударыня, разделяли и многое другое. В 1945 году сразу после окончания войны тот же Смеляков, вспоминая недавнее, писал:

На носилках длинных под навесом
Умирали русские принцессы.
Рядом в государственной печали
Скорбно пулеметчики молчали…

Среди этих принцесс могли быть и будущие актрисы.

А ещё Т. Москвина поучает их: «Даже самым красивым женщинам надо главную ставку(!) делать на ум». Ещё бы! Ум всем полезен. В том числе, журналистам. И ещё: «Надо твердо знать: мир охотно «употребляет» красоту, но он к ней безжалостен и никаких поблажек не делает. Есть даже особая ненависть судьбы к красоте». Как уверенно сказано! На себе, что ли испытала? Но есть же и другая точка зрения на сей важный предмет. Например:

Идут они той же дорогой,
Какой весь народ наш идет,
Но грязь обстановки убогой
К ним словно не липнет. Цветет

Красавица миру на диво,
Румяна, стройна, высока,
Во всякой одежде красива,
Ко всякой работе ловка.

Я так и вижу здесь Татьяну Доронину. Легко ли было создать новый МХАТ им. Горького и столько лет возглавлять его!

И голод, и холод выносит,
Всегда терпелива, ровна.
Я видывал, как она косит:
Что взмах – то готова копна!

А это разве не про Нону Мордюкову?

Идет эта баба к обедне
Пред всею семьёй впереди.
Сидит, как на стуле, двухлетний
Ребенок у ней на груди.

И это знаю, о ком из артисток, но не скажу.

Рядком шестилетнего сына
Нарядная матка ведет…
И по сердцу это картина
Всем любящим русский народ.

Маловероятно, что эта картина по сердцу Познеру, Гозману или Ирине Прохоровой.

А беглый перечень советских актрис-красавиц можно начать хотя бы с обворожительной Галины Сергеевой, запомнившейся ещё в немом кино мопассановской Пышкой, в 21 год заслуженная артистки РСФСР. А бесподобная Лидия Смирнова, лауреатка Сталинской премии, очаровательная и в 90 лет? А Эмма Цесарская - Аксинья ещё немого «Тихого Дона». Что, не подходят? 

А ослепительная Татьяна Окуневская, о которой на-днях был фильм по ТВЦ? Оторваться  невозможно! Между прочим, она снималась в кино до 85 лет. А Валентина Серова, воспетая Симоновым, неотразимая Элина Быстрицкая? А та же несравненная Татьяна Доронина и  божественная Алла Ларионова, незабываемая Наталья Белохвостикова и чудо из чудес Жанна Болотова - тоже не в вашем вкусе, мадам?

А промелькнувшие небесными видениями Руфина Нифонтова, Маргарита Володина и Изольда  Язвицкая? А обворожительная Татьяна Конюхова? А Людмила Касаткина и  Клара Лучко, о которых так и хотелось сказать: «Во всех ты, душенька нарядах хороша». А Наталья Фатеева и Вера Алентова, и ныне излучающие свет?

Ну, а за кого вы держите великую Марию Бабанову и таких сошедших на землю горних созданий, как Татьяна Самойлова, Людмила Гурченко, Евгения Симонова?.. И не только русские – а пленительная Вия Артмане и  недавно почившая Валерия Заклунная, родная сестра Пенелопы или – поющий ангел  Анна Герман и не знающая возраста Эдита Пьеха?..

Какой цветник! Какое на всю Советскую страну, нет, на весь мир благоухание!.. Да какая ещё держава могла и тут сравниться с нами! И, между прочим, некоторые, как Нифонтова, Смирнова и Быстрицкая, Лучко и Конюхова, были членами ВКП(б), что наряду с историческим материализмом весьма плодотворно сказывалось как на их актерском мастерстве, так и на женском обаянии.

В упомянутом стихотворении Ярослав Смеляков писал о наших женщинах, бывших на войне, в том числе, конечно, и о тех, которые уже были тогда артистками или стали ими потом:

Сняли вы бушлаты и шинели,
Cтаренькие туфельки надели.
Мы еще оденем вас шелками,
Плечи вам согреем соболями.

Мы построим вам дворцы большие,
Милые красавицы России…

И мы во многом преуспели с дворцами и соболями, но не всё, не так, как хотелось бы – пришел Чубайс. Он выманил ваучерами наших простодушных принцесс из прекрасных дворцов, поселил там свою Дуню Смирнову, содрал с принцесс соболя, укутал ими ту же Дуню, и вот они блаженствуют, со страхом размышляя о судьбе Марии Максаковой…

А кончалось то прекрасное стихотворение так:

Мы о вас напишем сочиненья,
Полные любви и удивленья.

И тут во многом преуспели. Вспомним хотя бы стихи «Русской женщине» Михаила Исаковского, «Жди меня» Константина Симонова, фильм «Летят журавли» Михаила Калатозова, полотно Аркадия Пластова «Весна»…В меру своих скромных возможностей в этом благородном деле принял участие и ваш покорный слуга.

Например, однажды после случайной встречи на одном банкете с Элиной Быстрицкой родилось посвященное ей стихотворение. Т. Москвина не нашла лучшей похвалы для этой большой актрисы, как поименовать её «леди». Ну как же, как же! А стихотворение вот:

Стих мерный говор ресторана,
Как будто кто-то приказал,
Когда живой, а не с экрана
Вы снизошли в банкетный зал.

С бокалом тонким гурджаани –
Вина прекрасней в мире нет –
Я сделал шаг навстречу грани,
Где сон и явь, где тень и свет...

Вы правы, мир переменился,
И все страшней безумства шквал.
Я в знак согласья поклонился
И руку вам поцеловал.

И вдруг - пахнуло Доном, синью
Не то небес, не то воды…
- Благодарю вас за Аксинью,
За ваш талант, за все труды.

Ещё прошу, чтоб не забыли:
Пройдя, как все мы, круг потерь,
Вы как тогда прекрасны были,
Так вы прекрасны и теперь.

В последний раз мы встретились не так давно на юбилее маршала Д.Т. Язова в Краснознаменном зале Дома Советской армии.

А по поводу юбилея А.П. Зуевой, на который он не смог прийти, Борис Пастернак писал:

Смягчается времен суровость,
Вновь обретают смысл слова.
Талант – единственная новость,
Которая всегда нова.