Статьи

Отец Владимир, что происходит? Почему лента новостей опять сообщает об убийстве священника?

Протоиерей Владимир Вигилянский: Не может не поражать злоба, с которой совершены те десятки убийств священства, которые произошли за последние 20-25 лет. Три монаха Оптиной пустыни в апреле 1993 года, или зверски убитый иеромонах Григорий (Яковлев), которому отсекли голову и бросили на престол в алтаре, православный священник отец Андрей Николаев, погибший в собственном доме с женой и тремя детьми - их дом подожгли местные жители. Отец Даниил Сысоев. А случаи, когда множество ножевых ранений наносилось священникам - отец Петр Петров, к примеру. Или случай, когда застрелили батюшку - отца Александра Филиппова, за то, что он сделал замечание людям, испражнявшимся в подъезде.

Эти зверства поражают. Это говорит о том, что православный священник на переднем фронте борьбы. И если обычный человек может отмахнуться от людей странных, постарается избежать с ними общения, то священник не имеет на это права. И если с ним спорят, священник открыто и прямо свидетельствует об Истине, он возражает, он прямо говорит о духовной сути происходящего. И тех, кто находится в какой-то пограничной ситуации, или просто психически больных, это может привести в неистовство. Тут может быть или беснование, или болезнь. Каждый священник, мы все, в зоне риска. И как этому противостоять, я сейчас, честно говоря, даже не представляю.

Но это ведь и проблема общества. Сейчас пошумят-пошумят и перестанут. Знак одичания нашего общества?

Протоиерей Владимир Вигилянский: Мы когда-то взялись составлять список убиенных священников, начиная с отца Александра Меня. Так не проходит года, чтобы два-три убийства туда не было добавлено. Священство - одно из самых опасных служений, опасней даже журналистской профессии. По-видимому, сейчас это уже входит в условия самого рода деятельности священника. Как служители правопорядка, мы всегда в зоне риска.

А антицерковная пропаганда, разве она не льет воду на эту мельницу? Разве те, кто инициирует ненависть к Церкви, к священству, не причастны к таким убийствам? Ведь такая волна злобы и клеветы снимает ограничители в головах людей?

Протоиерей Владимир Вигилянский: Вы видели, что происходило в прошлом году? Когда атака на Церковь сделала легитимными погромы и кощунства. Те, кто эту атаку начал и поддерживал, могут сколько угодно говорить, что они тут не причем. Но, по сути, они оказались и подстрекателями, и учителями всех, кто поджигал храмы, пилил кресты, громил алтари.

То есть в обществе, несмотря на десятилетия атеизма, еще оставалось живо понятие святости, того, что все, связанное с Богом, неприкосновенно. У людей, даже неверующих, еще оставалось понятие святыни. И эти базовые представления человека стали планово разрушать?

Протоиерей Владимир Вигилянский: Конечно, антицерковная пропаганда, волна ненависти к Церкви оправдывала и вандализм, и кощунства. Атмосфера ненависти всегда становится основой насилия. Атмосфера отношения к священнослужителю как к врагу, создает питательную почву для подобного рода поступков психически неустойчивых людей.

Прямая речь

Лев Шлосберг, главный редактор газеты "Псковская Губернiя":

Отец Павел был открыт миру. Он не боялся людей. Из всего пережитого - расстрела репрессированного отца, собственного осуждения и заключения в колонию, ссылки, физических ударов и моральных испытаний он вышел сильным и бесстрашным. Он не боялся за себя и свою жизнь. Он был готов к смерти как верующий человек и не страшился ее прихода. Конечно, он не ждал ее именно такой, какой она пришла к нему. Но ежедневная готовность к смерти предполагает всё. В этой постоянной открытости людям, безусловно, была жертвенность. Он любил людей. И готовность открыть дверь не только храма, но и своего дома каждому страждущему объясняется главным в о. Павле - любовью к людям.

Отец Павел был пастырем человеколюбия. В этой любви - загадка и разгадка его титанического духа и сократовского интеллекта, источник силы его богословия. Любовь к человеку, каким бы он ни был, - истинно христианская любовь - сделала отца Павла духовным отцом тысяч людей. Эти тысячи и тысячи людей стали его всемирным приходом, границы которого определяются только пространством человеческого общения. Он был свободным человеком - настолько свободным, насколько свободна сама душа, наш внутренний ангел. Это его безупречное чувство свободы изумляло, ошеломляло, потрясало и воодушевляло людей. Абсолютно бескомпромиссное чувство свободы сформировало и другую аудиторию отца Павла - аудиторию тех, кто не принимал его, страшился, даже ненавидел.

Отец Павел был для этих людей ежедневным живым укором - только то, что он есть такой, делало их жизнь невыносимой, почти напрасной. И этого ему не могли простить. А он - мученик - прощал. Прощал своих палачей, мучителей, недоброжелателей. Этим прощением он оставлял им шанс на прозрение и раскаяние. Шанс на искупление грехов, шанс на свободную жизнь. В этом всепрощении - тоже его любовь к людям. Он был истый гражданин России. Он считал своим долгом публично высказывать свое мнение о государстве и власти, и его мнение о происходящем с несчастной и нераскаявшейся Родиной слышали все, у кого болит сердце за родную страну. Он утолял жажду пришедших к нему в слове разума, духа и совести. Он свято верил в силу пастырского слова. Эта вера произрастала из его веры в Бога, дело которого - слово. Этим словом - проповедью - он владел свободно, она рождалась на глазах изумленных слушателей из гармоничного союза его души и разума. Вся его жизнь была - его проповедь.

Отец Павел жил, как проповедовал. Это пожизненное единство слова и дела - удел немногих избранных - и есть его человеческий и богословский подвиг, его урок, его знак всем слышащим, видящим, мыслящим. Не только верующим, но - всем живым. На этом единстве слова и дела держится вера его прихода, мощь его храма. Это единство - не думая об этом, не ожидая этого - он доказал своей внезапной мученической смертью. Не опровергнув, а подтвердив свои духовные устои.У этой проповеди нет и не может быть окончания, потому что слово, рожденное силой чистой и свободной души, - как и сама душа - бессмертно.

Александр Митрофанов, директор информационно-аналитического центра:

Страшная трагедия произошла. Но если мы посмотрим на реалии сегодняшнего дня, мы увидим, что это ужасное событие не является одним каким-то исключительным случаем, а вписано в канву покушений, убийств и похищений священнослужителей и не только Православной церкви.  Мы знаем, что недавно в Дагестане была попытка похищения имама и тяжело ранен раввин. В Казани  в прошлом году был убит муфтий и ранен его зам. И это происходит не только в России. Мы знаем об убийствах и похищениях христианских священников, монахов и исламских священнослужителей на Ближнем Востоке. Преследования и убийства коптских христиан в Египте. И посчитать это уже за случайное совпадение мы уже не можем. Это не случайно, все делается и раскручивается специально и  направлено на дестабилизацию обстановки. На то, чтобы выбить у людей те духовные опоры, которые делают народ народом и нацию нацией, являются основой и фундаментом морали и нравственности, силой государства и защитой наших детей.

Протоиерей Павел Адельгейм, из проповеди 2009 г, произнесенной в храме Святых Жен-Мироносиц, г. Псков:

Мы сами выбираем судьбу. Когда мы, братия, пишем свою биографию, или чужую, то мы можем сделать в ней исправления, можем что-то стереть, зачеркнуть. Можем взять чистый лист и начать сначала. А вот жизнь человеческая черновиков не терпит. Она всегда пишется только один раз, и пишется набело. И все, что мы в жизни сделали, все оставляет следы в нашей судьбе.

Само это русское слово - "судьба" открывает свой смысл, в самом слове, в этом знаке. "Судьба" - означает "суд Божий". Мы свидетельствуем о себе каждым своим поступком, каждым своим словом. Свидетельствуем обо всех событиях, которые в жизни происходят, о том, как мы к ним отнеслись, как мы их пережили, что мы сделали для того, чтобы совершить то, или иное событие.

Этот суд Божий связан и с самооценкой, с оценкой нашей совести. Самое главное, что в наших поступках и словах мы можем раскаяться, но мы ничего не можем изменить. Мы не можем менять последствий наших поступков. Поэтому очень важно, какой фундамент заложен в нашей судьбе.

С одной стороны необходимо осознать, что мы делаем, а с другой стороны необходима воля к тому, чтобы осуществить задуманное. У нас очень много разных жизненных задач. Нам приходится и получать образование, и строить свою семью, и строить отношения в этой семье. И все это должно быть сделано так, чтобы не пришлось раскаиваться. Каждый человек выбирает для себя, как ему жизнь устроить. Один собирается стать землепашцем, другой - воином, третий - ученым, четвертый - учителем. И вот этот выбор - выбор свободный, выбор нашей совести. А за выбором следует дело, и дело всегда складывается из двух начал: замысел, или слово, которое этот замысел воплощает, и дело, которое это слово исполнит.

И вот Господь приводит притчу. Он говорит: всякий, кто слушает Мое слово и исполняет его, того уподоблю человеку, построившему свой дом на камне, и подули ветры, и поднялись воды, и надавили на этот дом, и он устоял, потому что построен был на камне, у него был прочный фундамент. А всякого человека, который слушает Мои слова, но не исполняет их, уподоблю человеку неразумному, который дом свой построил на песке, и он стоял какое-то время, пока не подули ветры, пока не поднялись волны и не разрушили этот дом, потому, что у него не было фундамента, он был построен на песке.

Слушать слово Божие, слышать слово Божие, принять его в свое сердце - это все дело необходимое, без него не состоится наш фундамент. Но точно так же он не состоится, если мы словам этим не будем верны. "Слушающий Мое слово и исполняющий его" - вот два условия, на которых может быть построен фундамент христианской жизни.

Много было на свете мыслителей, мудрецов, философов, ученых, создателей религий. У них очень много общего между собой, и во многом они расходятся. И расходятся не только в частностях, а самое главное, они между собой расходятся в принципах. Поэтому нельзя совместить два разных учения, как нельзя усидеть на двух стульях. Они где-то разойдутся и упадешь.

Почему же мы выбираем учение, слово Господа Иисуса Христа, для того, чтобы его осуществлять в жизни? Потому, что Христос - истинный Бог наш. И Он не просто сказал свои слова, Он свои слова исполнил. Он пришел на землю, воспринял нашу человеческую природу, и именно в ней, не как Бог, а как Человек исполнил сказанное Им слово. И сделал нечто большее. Он умер за нас, потому что Бог любит нас и хочет, чтобы мы стали Его достойными детьми.

И вот Господь Иисус Христос говорит: "Слова Мои суть Дух и Жизнь". И каждому христианину необходимо принять эти слова, для того, чтобы наполниться Духом и Жизнью. Но слова эти принять недостаточно. Господь говорит: "Не всякий, говорящий мне "Господи, Господи!", войдет в Жизнь, но творящий волю Отца Моего. Кто любит Меня, тот исполнит Мои заповеди".

Вот задача христианской жизни. Надо услышать, надо принять, надо понять слово Христово. Но кроме того необходимо этому слову быть верными, это слово исполнить в своей жизни и ему послужить. Господь указывает на две необходимые задачи христианской жизни, для того, чтобы заложить под ней прочный фундамент - прежде всего, услышать Слово Христово, а затем исполниться решимости, чтобы это Слово исполнить. Аминь.