Энциклопедия

Иван Петрович Аргунов русский художник, происходил из семьи крепостных мастеров. Аргуновы были крепостными крестьянами князя А.М.Черкасского, а с 1743 года – графа Петра Борисовича Шереметева, к которому они перешли в качестве приданого его жены, княжны В.А. Черкасской. Шереметевы принадлежали к одному из самых именитых и знатных русских дворянских родов, вписавших свои имена в историю России.

Известно несколько имен представителей талантливой семьи Аргуновых: Алексей Аргунов – «урных дел мастер» (каменщик, лепщик), архитектор Федор Семенович, один из создателей дворцово-паркового ансамбля в Кускове и Фонтанного дома в Петербурге; двоюродные братья живописцы Федор Леонтьевич и сам Иван Петрович, а также три его сына – архитектор Павел, участвовавший в постройке Останкинского дворца-театра, и художники-портретисты Николай и Яков. Нередко пути художников и архитекторов пересекались при создании одних и тех же памятников.

Иван Аргунов рос и воспитывался в Петербурге, в семье своего дяди Семена Михайловича Аргунова, так как его родители вероятно, рано умерли. С.М. Аргунов – дворецкий князей Черкасских, а затем управитель графов Шереметевых, долгие годы ведал Миллионным домом, где прошла большая часть жизни его племянника Ивана.

До сих пор остается невыясненным вопрос, где и у кого учился Аргунов. Художественное воспитание его проходило в 1740-е годы, когда обучение русских художников не было еще сосредоточено в специальном учебном заведении. Академия художеств была открыта значительно позже, в 1758 году. Нельзя утверждать, что первыми учителями Аргунова были его двоюродные братья, Ф.С. и Ф.Л. Аргуновы, воспитанники Андрея Матвеева в Канцелярии от строений. Но, развивая в своем творчестве традиции петровского искусства, они, безусловно, оказали большое влияние на формирование художественного мировоззрения своего младшего родственника.

Литературная традиция связывает судьбу молодого художника с обучением в 1746–1749 годах у Г.Х. Гроота, немецкого живописца, работавшего в России при дворе императрицы Елизаветы Петровны. Свои ранние работы – иконы для придворной церкви Большого Царскосельского дворца под Петербургом и для Воскресенского монастыря в Новом Иерусалиме под Москвой – Аргунов исполнил по приглашению Гроота.

Начинал Иван Аргунов как иконописец и мастер декоративной живописи. На сегодняшний день из его ранних иконных образов сохранились три композиции: «Иоанн Дамаскин», «Спаситель» и «Богоматерь», отличающиеся декоративностью и игривой легкостью рококо, что проявило себя в вытянутости пропорций, манерности жестов, грациозности фигур.

Однако лицо Иоанна Дамаскина, выдающегося представителя греческой церкви, философа, поэта, трактовано несколько необычно, в нем проступают реалистические черты. В русле рокайльной живописи решена и единственная историческая картина Аргунова «Умирающая Клеопатра», в которой трагический сюжет претворен в легкое и изящное произведение. Изображая египетскую царицу I века до нашей эры, умирающую от укуса ядовитой змеи, живописец восходит к итальянским образцам ХVII века.

Одновременно Аргунов сложился и как портретист. К самым ранним его работам в этом жанре относятся парные изображения князя Ивана Ивановича и княгини Екатерины Александровны Лобановых-Ростовских, которым, с одной стороны, свойственны традиции русской парсунной живописи, что выразилось в скованности и застылости персонажей и жесткой проработке деталей, с другой – завоевания искусства нового времени, нашедшими выражение в стремлении художника к идеализации образов.

Данные портреты отличает также декоративная красочность, идущая от народного искусства. И.И. Лобанов-Ростовский служил в Конногвардейском полку, в мундире офицера он представлен на портрете. Его молодая супруга, урожденная княжна Куракина, по словам современника, «не знала гордости, была ласкова, вежлива, любезна со всеми, благотворительна, получила отличное воспитание и имела веселый нрав, не изменявший даже в маститой старости».

Так же как и в «Клеопатре», в портрете графа Петра Борисовича Шереметева с собакой Аргунов обратился к западноевропейскому образцу – портрету князя А.Б. Куракина работы Ж.-М.Натье, у которого он заимствовал композицию полотна. В этом произведении Аргунов уделяет большое внимание деталям костюма и драгоценным украшениям, любовно выписывая шитье кафтана и блеск орденской звезды, тонкость матового кружева, сияние разноцветных камней на поясе персонажа.

Это свидетельствует о мастерском умении художника передать материальность изображаемых предметов. Граф Петр Борисович был крупным вельможей, проявившим себя на придворной службе: обер-камергер, сенатор, генерал-аншеф, кавалер многих российских орденов – таков его послужной список. Кроме того, коллекционер, меценат, устроитель увеселительной резиденции в Кускове, неоднократно принимавший там Екатерину II. Любитель искусств, поощрявший крепостные таланты, именно он во многом определял заказы своего придворного живописца.

В основном живя в Петербурге, художник неоднократно приезжал в Москву по поручениям своего владельца графа П.Б. Шереметева. Произведения рубежа 1750-х – 1760-х годов открывают новый этап в творчестве Ивана Аргунова, связанный с высшими достижениями художника.

В "Портрете неизвестного художника" (Автопортрете?) и "Портрете неизвестной" (жены художника?) и, особенно, в портретах Хрипуновых он, по существу, выступает создателем нового для русской живописи типа изображения – интимного портрета. Изображая человека в органической связи с предметами, характеризующими их интересы и склонности, художник тем самым вовлекает зрителя в интимный мир персонажей.

По глубине характеристик, теплоте и сердечности отношения художника к моделям эти портреты, действительно, представляют новое слово в развитии отечественного искусства. В них полнее раскрылись индивидуальные особенности творчества мастера – правдивость и непосредственность. Это едва ли не первое по времени воплощение того нового представления о человеческой личности, ее внесословной ценности, которое формировалось в 1750–1760-х годах в кругах демократической интеллигенции и нашло свое выражение в творчестве крепостного мастера. Этим портретам присущи новые стилистические особенности: небольшой размер, поясное изображение, скромная гамма тонов.

Принципиальная новизна образного строя камерных портретов и реалистическая природа их живописного языка нашли свое продолжение в детских портретах, исполненных Аргуновым. Два портрета графа Николая Петровича Шереметева в детстве и портрет калмычки Аннушки, воспитанницы Шереметевых созданы художником с особой искренностью и теплотой.

Мальчик представлен на обоих портретах в мундире Преображенского полка, в который он был приписан, согласно тогдашней традиции, сразу после рождения. В будущем граф Николай Петрович был известен своей благотворительностью: основанием Странноприимного дома в Москве и богадельни в Петербурге, жертвованием церквям и монастырям. Главной его страстью был театр, который он построил в Останкине, оборудовав его по последнему слову техники.

Среди детских изображений наиболее выделяется портрет калмычки, наделенный живой непосредственностью и подкупающей правдивостью образа. Детское очарование передано в очертаниях и выражении ее нежного смуглого личика, во взгляде живых раскосых глаз.

Подобным же обаянием отличается и портрет Варвары Петровны Шереметевой, младшей дочери графа П.Б. Шереметева, изображенной в кружевном платье, затканном цветами. Юная графиня была хороша собой, но робка и застенчива. Выйдя замуж за графа А.К. Разумовского, человека просвещенного, но очень вспыльчивого и деспотичного, она безропотно подчинилась его воле. Через десять лет замужества муж вынудил ее покинуть дом и оставить детей.

Очевидно, в пару к данному портрету Аргуновым был создан портрет старшей дочери графа П.Б. Шереметева – Анны Петровны. Это произведение является редким примером в творчестве портретиста, когда он работал не самостоятельно, а с помощью ученика.

Ведущую роль в исполнении сыграл Аргунов: им написано лицо модели, определена композиция. Учеником выполнены фигура и фон, прописаны отдельные детали. Вполне вероятно, что портрет был исполнен посмертно, о чем можно судить по безжизненным глазам девушки. Челнок с нитью в ее руках как бы напоминает о безвременно ушедшей жизни. Известно, что будучи объявленной невестой Н.И. Панина, в возрасте двадцати четырех лет она умерла, заразившись оспой.

Большое место среди работ Аргунова 1760-х годов занимают парадные заказные портреты. Самыми ответственными заказами были изображения владельцев художника. Портреты графа Петра Борисовича Шереметева и графини Варвары Алексеевны Шереметевой демонстрируют несколько иной подход, чем портреты Хрипуновых, отличаясь известной репрезентативностью.

Живописец стремится создать атмосферу изысканной и в тоже время непринужденной светскости, изобразив графа в эффектной позе на условном пейзажном фоне, а графиню в пышном парчовом платье, украшенном розами.

О новых реалистических завоеваниях свидетельствует портрет Толстой, на котором модель изображена сидящей в кресле с вязаньем в руках. «Художник изобразил Толстую так, как он ее действительно видел, – и вместе с нею отразил на холсте, словно в тусклом прадедовском зеркале, весь быт далекого века, помещичий старосветский быт Екатерининской России» – писал Маковский. Это произведение интересно тем, что наряду с портретами Хрипуновых, портретом графини А.П. Шереметевой-младшей с челноком в руках утверждает тему самоценности частной человеческой жизни. Таким образом, задуманный как парадное изображение, портрет приобретает бытовые черты.

Среди парадных портретов Аргунова выделяется особая группа так называемых "исторических", или ретроспективных портретов, созданных после смерти изображенных лиц. Главную роль среди моделей ретроспективных полотен играют родители П.Б. Шереметева и В.А. Шереметевой, урожденной княжны Черкасской.

Первой пробой пера для портретиста послужил конный портрет Бориса Петровича Шереметева. Борис Петрович Шереметев прославил себя ратными подвигами, став в России первым генерал-фельдмаршалом. Получив от Петра I первый в России графский титул, явился основателем графской линии рода Шереметевых. Он был не только участником всех крупных сражений со шведами в Северной войне, но и исполнял дипломатические миссии. Известно его путешествие на Мальту, где его посвятили в первые русские кавалеры ордена св. Иоанна Иерусалимского.

Аргунов обратился к форме конного портрета как наиболее отвечающей задаче воплотить в произведении образ доблестного слуги отечества. Перед художником встала сложная цель – изобразить человека, которого он никогда не видел в жизни.

Для создания посмертного портрета живописец использовал два образца. Первым – для композиционного построения – служил портрет какого-либо государственного деятеля Западной Европы кисти иностранного художника. Вторым – для передачи портретного сходства – служил прижизненный портрет модели. Таким образом Аргунов «сочинял» свои «исторические» портреты. Так, в основу конного портрета фельдмаршала было положено изображение польского короля Владислава IV, известного по гравюре.

Вместе с тем, в плоскостности, «игрушечности» фигуры коня дают о себе знать пережитки парсуной живописи и традиции народного искусства. Усваивая приемы и формы западноевропейской живописи, Иван Аргунов вносил в них черты пусть и более примитивного, но собственного понимания, связанного с представлениями народных мастеров.

Позднее, в 1760-е годы Аргунов исполнил целую серию из четырех портретов с изображением фельдмаршала Бориса Петровича Шереметева и его жены графини Анны Петровны, а также князя Алексея Михайловича Черкасского и его супруги княгини Марии Юрьевны.

Все четыре портрета раньше находились в парадной "наугольной" зале Фонтанного дома Шереметевых в Петербурге, а с 1778 года, судя по архивным описям, – в парадной столовой дворца в Кускове, где висят и по сей день. Они имеют одинаковый размер и вставлены в специально изготовленные для них золоченые рамы с лепниной.

Таким образом, являясь мемориальными по своему значению, они одновременно служили одним из важнейших элементов убранства дворцового интерьера второй половины ХVIII века. Воспроизводя конкретных людей первой четверти ХVIII века, портретист обратился и к самому стилю той эпохи – барокко, что в наилучшей мере выражало героический пафос образов петровского времени. Отсюда подчеркнутая декоративность полотен, сказавшаяся в плоскостности фона и насыщенности цвета.

Являясь своеобразным "придворным" портретистом Шереметевых, Аргунов написал еще одну серию семейных портретов дворян Лазаревых – армян, переселившихся в Россию и много сделавших для распространения просвещения среди армянского народа и приобщения его к русской культуре. Это изображения Лазаря (Елеазара) Назаровича Лазарева и его жены Анны Акимовны, а также Мины Лазаревича Лазарева и Анны Лазаревны Сумбатовой (А.В. Лазаревой?).

В меньшей степени художнику в эти годы приходилось выполнять официальные заказы на изображения высочайших особ. В этих случаях он также прибегает к уже известным иконографическим образцам, иногда варьируя их. Так, оба его портрета императрицы Елизаветы Петровны являются фрагментарными копиями оригинала Л. Токе, а портреты великой княгини Екатерины Алексеевны и императрицы Екатерины II восходят к оригиналу П. Ротари.

Интересна история создания портрета великой княгини Екатерины Алексеевны. Первоначально модель была изображена с красной лентой через плечо, окаймленной серебряными полосками, и звездой ордена св. Екатерины. Затем лента и звезда были переписаны на регалии ордена св. Андрея Первозванного. Это было явно связано с восшествием Екатерины на престол в 1762 году, так как только русская императрица могла носить знаки Андреевского ордена. Таким образом великая княгиня на портрете превратилась в императрицу.

Портрет Екатерины II императрицей Аргунов, как он сам утверждает в письме, писал «наизусть, с примечания в выходах», так как государыне не полагалось позировать простому крепостному художнику. Мастер написал Екатерину в полный рост, со всеми необходимыми аксессуарами коронационного портрета: в парчовом платье, малой императорской короне и мантии, подбитой горностаевым мехом, с державой и скипетром, лежащими на бархатной подушке.

С одной стороны, это легкое усвоение чужого языка, гибкость манеры позволяла художнику одновременно решать совершенно различные задачи. С другой, это является причиной неровности его творчества, недостаточного самовыражения его творческой личности. На этом сказались и обстоятельства жизни самого живописца, который всю жизнь прожил в крепостной неволе, ограничивающей его художественное мышление. К тому же постоянная занятость хозяйственными делами графа не давала ему возможности полностью отдаться искусству.

В конце 1760-х годов Аргунов был назначен управителем Миллионного дома Шереметевых в Петербурге. В 1770-е годы он менее плодотворно работал, что было связано с его обязанностями управителя Миллионным домом Шереметева в Петербурге.

Портрет неизвестного в красном кафтане, первоначально считавшийся работой Аргунова 1760-х годов, пройдя атрибуцию в Третьяковской галерее, получил не только подтверждение авторства художника, но и новую дату, обнаруженную в авторской подписи – 1779. Кроме того, в подписи была прочитана фамилия соавтора-помощника: «…вановъ», очевидно, Иванов.

К позднему периоду творчества Ивана Аргунова относится одно из самых поэтичных и совершенных созданий художника – портрет неизвестной в русском костюме. В портрете художник воплотил спокойствие, величавость и внутреннее достоинство женщины из народной среды. Ни в одном произведении нет такого обобщения, глубины и значительности, как ему удалось в этом полотне. Созданию обобщенного, цельного образа способствует новая стилистика, связанная с распространением классицизма.

Это проявилось в устойчивом равновесии композиции, плавной завершенности силуэта, почти скульптурной цельности форм. Наряду со старыми версиями исследователей о модели (кормилица, или женщина из высшего общества, одетая в народный костюм) появилась новая – о том, что на портрете изображена крепостная певица и актриса театра Шереметевых Анна Изумрудова-Буянова.

С конца 1780-х годов Аргунов практически совсем отошел от художественной деятельности. В 1788 году он был назначен управителем Московского дома Н.П. Шереметева и членом крепостной коллегии, ведавшей всеми хозяйственными делами графа, что лишило его возможности заниматься творчеством.

Значение Ивана Аргунова не ограничивается только его практикой в качестве портретиста. Он был педагогом, сыгравшим видную роль в развитии национального художественного образования до открытия в России Академии художеств. В его мастерской еще в 1753–1758 годах обучались трое «спавших с голоса» певцов придворной певческой капеллы: А.П. Лосенко, К.И .Головачевский и И.С. Саблуков, ставшие впоследствии преподавателями Академии.

Учениками Аргунова были и его сыновья: Павел, ставший архитектором, принимавшим участие в постройке Останкинского дворца-театра, и живописцы Николай и Яков, унаследовавшие от отца талант портретиста.

Иван Аргунов принадлежит к славной плеяде русских портретистов середины ХVIII века, которые развили и продолжили реалистические традиции портретной живописи петровского времени и своим творчеством подготовили блестящий расцвет портрета второй половины ХVIII века, представленного именами Ф.С. Рокотова, Д.Г. Левицкого и В.Л. Боровиковского.

Черты светской парадности, отвечающей эстетическим вкусам времени, сочетаются в портретах Аргунова с радостным мироощущением и красочностью, идущими от народного творчества. Органическая слитность этих качеств является характерной особенностью его живописных полотен.

Произведения Аргунова широко представлены в различных музеях России. Отдельные полотна были исполнены для церквей и хранились там долгое время: «Иоанн Дамаскин» из придворной церкви Царскосельского дворца, иконы «Богоматерь» и «Спаситель» из храма Воскресения Христова Воскресенского монастыря в Новом Иерусалиме под Москвой.

Ряд портретов происходят из дворянских подмосковных усадеб ХVIII – ХIХ веков, в первую очередь, шереметевских Кускова, Останкина и Маркова, а также Покровского-Стрешнева Глебовых-Стрешневых. Аргуновские портреты бытовали также и в более отдаленных усадьбах России – Железняках Лазаревых Калужской губернии.

Большое количество картин украшало столичные особняки знати, например: Фонтанный дом графов Шереметевых в Петербурге, а также фамильные коллекции дворянских семей: князей Лобановых-Ростовских, В.Н. Аргутинского-Долгорукого, Натальи Афанасьевны Шереметевой, родственницы графов Шереметевых, представительницы неграфской линии их рода.

Помимо частных собраний, портреты работы Аргунова имели место в официальных и государственных учреждениях: Лазаревском институте восточных языков (портреты Лазаревых ), зале Совета Академии художеств (портрет графа П.Б. Шереметева) и даже в Сенате (портрет императрицы Екатерины II ).

Героями портретов Аргунова были не только члены семьи Шереметевых – владельцев крепостного художника, но и представители немногочисленной в то время нарождающейся интеллигенции. Среди них Юрий Иванович Кологривов – архитектор, по проекту которого в Кускове в 1754–1755 годах был построен павильон Итальянский домик; Козьма Авксентьевич Хрипунов – переводчик, секретарь и надворный советник Коллегии иностранных дел; Лазаревы, основавшие в Москве в 1815 году Институт восточных языков – специальное учебное заведение типа лицея, готовившее чиновников-переводчиков для Кавказа; Михаил Николаевич Ветошников – архитектор, автор проекта застройки Кронштадта.

Полотна Ивана Аргунова хранятся в настоящее время в Государственной Третьяковской галерее, Государственном Русском музее, Государственном Историческом музее, Государственном Эрмитаже, в музеях-усадьбах Кусково и Останкино. Отдельные работы находятся в музеях России и Ближнего Зарубежья: Национальном художественном музее Республики Беларусь в Минске, Государственном музее искусств Узбекистана в Ташкенте.

В честь Ивана Петровича Аргунова, а также в память его талантливых родственников – художников и архитекторов – одна из улиц в Москве, недалеко от музея-усадьбы Останкино, носит название Аргуновской.