Статьи

Белковский был человек жестокий и беспощадный, в детстве он убил шесть мух и не предал их земле

Станислав Александрович Белковский был человек жестокий и беспощадный. В детстве втайне от матери он убил шесть мух и не предал их земле. Потом он убил Авеля. Из пращи убил Голиафа. Зарезал Юлия Цезаря. Задушил Дездемону. Пронзил кинжалом Марата, принимавшего ванну.

Взорвал бомбой императора Александра Второго. И зарубил ледорубом Льва Троцкого. Однако всё это не мешало ему быть отзывчивым и добрым. Так, будучи гусём, он спас Рим.

Теперь же Станислав Александрович Белковский был увлечён новым проектом. Он собирался возвести на русский престол Майкла Кентского, внучатого племянника императора Николая Второго.

Майкл Кентский, весьма немолодой человек, проживал в Англии, носил множество титулов Соединённого Королевства и отдыхал на старости лет в своём загородном поместье, стреляя фазанов.

Станислав Александрович Белковский застал Майкла Кентского именно за этим занятием. Он вышел на поляну и получил заряд дроби от подслеповатого Майкла Кентского.

Станислав Александрович Белковский вскрикнул и со словами "Майкл! Майкл! Ведь это я, Станислав!" кинулся навстречу принцу. Принц был страшно смущён и сказал: "Извините, сэр, я принял вас за фазана". На что Станислав Александрович Белковский ответил: "Нет, я другая, гораздо более важная птица".

Они удалились в комнату для игры в бридж, где Станислав Александрович поведал Майклу свой план.

По замыслу Станислава Александровича Белковского, объединение двух династий, которое будет сопровождаться объединением двух мировых империй, приведёт к созданию центра силы, способного противостоять Соединённым Штатам Америки. Идея увлекла Майкла Кентского, но он спросил: "Да возможно ли это? Ведь я знаю, что в России не столь сильны монархические настроения. Примет ли меня русский народ?".

На что Станислав Александрович Белковский ответил: "Я всё предугадал. Вы, Майкл, скажетесь мёртвым, мы привезём вас в Россию в гробу, чтобы похоронить в Петропавловской крепости, в усыпальнице Романовых.

Во время обряда погребения вы встанете из гроба, и народ с криками "О, чудо! чудо! Господь явил нам императора!" примет вас и с радостью возведёт на престол. И вам уготована святость".

Простота этого плана подкупила Майкла Кентского, и он согласился. Он лёг в гроб и на крейсере "Король Георг" был доставлен в Финский залив; крейсер вошёл в Неву и встал вблизи от Петропавловской крепости.

Поскольку рейд через океан занял несколько дней, Станислав Александрович Белковский всё предусмотрел и кормил Майкла Кентского куриным бульоном через трубочку, просунутую в дырку в гробе. Предусмотрел и другое, снабдив Майкла Кентского памперсами.

Встречать гроб с телом Майкла Кентского собралась вся петербургская знать. Мэр Петербурга Полтавченко произнёс надгробную трогательную речь, которую закончил словами: "Теперь, дорогой Майкл, вы среди своих, чувствуйте себя как дома". Сенатор Нарусова ломала руки, рыдала и причитала: "О, Майкл! Майкл! Прости нас за смерть своего двоюродного дедушки!".

Лидер коммунистов Геннадий Андреевич Зюганов своим густым баритоном произнёс: "Майкл, мы, коммунисты, не возражаем против твоего погребения здесь, в городе русской революции. Полагаем, что это погребение послужит примирению красных и белых. Спи спокойно, дорогой товарищ!"

От представителей сексуальных меньшинств выступил девушка Красовский, который со слезами на своих влажных девичьих глазах произнёс: "Боже мой, какой жених пропал!".

Церемонией похорон руководил Станислав Александрович Белковский. Он не хотел, чтобы процедура похорон затянулась, и не дал слово представителям духовенства, воинства, крестьянства, земства, не подпустил к микрофону купцов, ремесленников, торговцев недвижимостью, банкиров, старообрядцев, скороходов и прочий люд, в изобилии населяющий Российскую империю.

Гроб подняли и понесли, но при входе в усыпальницу выяснилось, что она не готова к погребению: рабочие не успели вырыть могилу и приготовить мраморное надгробие и просили отсрочить обряд погребения на одни сутки. Станислав Александрович Белковский был раздосадован, но обстоятельства были сильнее его.

И гроб с телом Майкла Кентского на одну только ночь отнесли в известную гостиницу "Гельвеция", которой владел милейший человек по имени Юнис. Гроб с телом Майкла Кентского внесли в "Гельвецию" и стали искать место, где ему провести ночь, нося этот гроб то в один, то в другой номер, изрядно тревожа при этом постояльцев гостиницы.

Наконец гроб установили в той комнате гостиницы "Гельвеция", где размещалась студия радиостанции "Эхос Мундис", из которой обычно Александр Глебович Невзороф вёл свои передачи.

Гроб поставили у самого микрофона, все удалились, и дверь гостиницы на ночь была закрыта. Однако в час, когда город уже спал и в петербургских каналах лениво отражались ночные жёлтые фонари, в "Гельвецию" явились все сотрудники радиостанции "Эхос Мундис", чтобы проститься с принцем крови Майклом Кентским. Они окружили гроб и стали любоваться покойником.

Ольга Бычкова, которая с детства была влюблена в принца, отрезала у Майкла Кентского локон, чтобы носить его в медальоне. Её примеру последовали другие сотрудницы, и скоро на голове у Майкла Кентского не осталось ни волоска.

Ольга Журавлёва поцеловала мёртвого Майкла Кентского в уста, чтобы рожь была густа, как объяснила она свой поступок подругам. Оксана Чиж, исполненная неподдельного горя, стала гладить Майкла Кентского, перебирая своими тонкими пальчиками его одеяния - от шитого серебром воротника, какие носят в Англии морские офицеры и адмиралы, до серебряного ремня на брюках, какие носят в Великобритании маршалы авиации.

Когда она оглаживала Майкла Кентского по брюкам, её поразила твёрдая выпуклость, и она сказала подругам: "Он и в смерти остался мужчиной".

Майя Пешкова, знакомая с народными причитаниями, как настоящая русская плачея, упала на грудь Майклу Кентскому и заголосила: "Ой, Майкл, Майкл, на кого же ты меня покинул! Как я же теперь без тебя буду жить и горе горевать!

Мне и солнышко не в радость, и цветочки не в сладость… Ах, погребите меня вместе с моим любимым суженым Майклом!" - и с этими словами они легла в гроб рядом с Майклом Кентским, слегка его потеснив.

Нателла Болтянская, взяв микрофон, приблизила его к устам Майкла Кентского и некоторое время ждала, надеясь, что Майкл Кентский споёт её любимую песню про холокост.

Но Майкл молчал, и ей самой пришлось исполнить эту знаменитую песню. Ксения Ларина, оглядев собравшихся, сказала: "Скучно, девочки, давайте танцевать". И они все, взявшись за руки, образовав хоровод, стали водить его вокруг Майкла Кентского, приговаривая: "Ой, люли, ой, люли".

Явился главный редактор "Эхос Мундис" Алексей Алексеевич Венедиктов, поставил в гроб Майклу Кентскому горшочек с кактусом: "Извиняюсь, - сказал, - других цветов не нашёл".

Зашёл великолепный, надменный Александр Глебович Невзороф. Он курил свою трубку, звенел шпорами, край его малинового, шитого золотом камзола развевался. Он разомкнул хоровод танцующих, приблизился к Майклу и всунул ему в рот свою дымящуюся трубку, сказав: "Хоть это и не сигареты "Кент", Майкл, но тоже табак недурён".

Под утро явился Дондурей, который был патологоанатом. Все окружили его, удалились в соседнюю комнату и стали совещаться. Воспользовавшись отсутствием людей, к гробу приблизился писатель Проханов и на хорошем английском, хотя и шёпотом, произнёс: "Ваше Высочество, вам нужно немедленно уходить, ибо эти люди готовят вам вскрытие, они хотят узнать, от какой причины вы скончались".

Майкл Кентский вскочил, и писатель Проханов через чёрный ход увёл его из гостиницы "Гельвеция", минуя освещённые фонарями улицы, повёл его к набережной, где находился в дремотных водах Невы крейсер "Король Георг".

Появившись в гостинце "Гельвеция", Станислав Александрович Белковский обнаружил, что гроб, в котором пребывало тело Майкла Кентского, пуст, и это страшно его раздосадовало: процедура погребения срывалась. Под угрозу было поставлено само чудесное воскрешение Майкла Кентского.

Он срочно вызвал своего надёжного друга и партнёра хакера Шона, того самого, который вскрыл секретные российские архивы и обнаружил лист с отречением Майкла Кентского, где между строк было написано: "Спасение придёт из Кента" - фраза, которая навела Станислава Александровича Белковского на мысль о возрождении в России монархии.

Станислав Александрович велел хакеру Шону лечь в гроб, закрыл гроб крышкой и прогнал Дондурея со всей компанией. Причём Майя Пешкова никак не хотела уходить, уверяя Станислава Александровича Белковского, что место её в гробу.

Под утро к гостинице "Гельвеция" подкатили лафет, погрузили на него гроб, и вся процессия отправилась к Петропавловской крепости. Гроб внесли в склеп, где уже покоились останки Петра Первого, Екатерины Великой и последнего невинно убиенного русского императора Николая Второго.

Гроб поставили на краю могилы среди венков из живых роз. Мэр Петербурга Полтавченко произнёс прощальную надгробную речь, которую завершил словами: "Сейчас мы опустим тебя, Майкл, в глубокую могилу, зальём твой гроб бетоном, положим сверху тяжёлую каменную плиту, чтобы уже ничто не потревожило твой покой. И здесь, в родной тебе русской земле, ты обретёшь вечное успокоение".

Услышав слова про бетон, которым его зальют, и про тяжёлую каменную плиту, хакер Шон не выдержал, вскочил из гроба, и все ахнули.

"О, чудо, чудо! - воскликнула сенаторша Нарусова, упав на колени. - Сам Господь Бог явил России императора. Правьте нами, ваше величество". Однако присутствующий при погребении известный монархист, благородный Зураб Чавчавадзе крикнул: "Да это никакой не Майкл Кентский, это просто самозванец. Это простолюдин, нарушитель закона хакер Шон Отрепьев. Держите его!".

Все кинулись ловить Шона.

Шон выскочил из Петропавловской крепости, кинулся в Неву, поплыл, слыша с берега крики ненависти и осуждения. Вслед ему летели камни, но он ловко уклонялся от них.

Он переплыл Неву, вплыл в Канавку, по ней достиг Мойки и стал плавать по петербургским рекам и каналам, страшась выйти на берег, потому что по берегам стояли разъярённые петербургские толпы, и депутат Милонов, указывая на плывущего пальцем, кричал: "Ату его, ату!"

Так он плавал всё лето, всю осень и начало зимы, пока каналы и реки Санкт-Петербурга не сковал лёд. Тогда хакер Шон застыл, вмороженный в льдину. И туристы, приезжающие зимой в Петербург, видели вмороженного в льдину Шона, а экскурсоводы объясняли им: "Это замечательный памятник скульптора и художника Шемякина, он изображает папанинца".

Станислав Александрович Белковский недолго горевал по поводу неудавшегося проекта возведения на российский престол принца Майкла Кентского. Он отправился в Непал, где вёл переговоры с королём Непала, выясняя, в каких отношениях тот находится с династией Романовых.

Писатель Проханов и Майкл Кентский стояли на палубе крейсера "Король Георг" и плыли по морю, медленно приближаясь к Англии.

- Что это за город? - поинтересовался Майкл Кентский, глядя на светящиеся в ночи фонари большого города.

На что писатель Проханов ему ответил:

- Это Роттердам, Ваше Высочество. Не хотите ли сойти на берег? Там есть прекрасная улица Красных фонарей. И я могу вас познакомить с изумительной мулаткой по имени Астор.

- Почему бы нет? - ответил Майкл Кентский, и корабль стал медленно причаливать к пирсу.

Примечание:

На атаку своей страницы в Фейсбуке, которую Александр Проханов считает составной частью информационно-идеологической войны против России и Русского мира, писатель и главный редактор "Завтра" отвечает новым циклом под условным названием "Покайтесь, ехидны!".

События, приведённые в публикуемом тексте, являются вымыслом и не имеют ничего общего с действительностью. У персонажей, фигурирующих в повествовании, нет реальных прототипов. Совпадение имён тех, кто фигурирует в тексте, с реально существующими персонами является результатом эстетических ухищрений и ни в коей степени не должно побуждать читателя искать в героях романа реальных людей.