Статьи

Произойдет ли это?

На развилке (направо пойдешь — налево пойдешь)

Безоговорочная победа Путина на президентских выборах (почти 77 процентов голосов избирателей) сильно изменила ситуацию в стране. Путин шел на выборы как кандидат от народа и получил от него никем не оспариваемый кредит доверия и мандат на проведение любых необходимых реформ.

Устав от «макроэкономической стабильности» и низкой инфляции, связанной исключительно с падением доходов населения, народ требует от президента решить экономические вопросы, а том числе поставленные в Послании Федеральному Собранию.

Почти две трети населения выступает сегодня за новый курс экономической политики. Может ли этот новый курс осуществить старая либеральная команда или пора менять коней на переправе? Какие возможны сценарии?

«Направо пойдешь» — сценарий инерционный, он же пессимистичный. Вероятность его (исходя из предложений президента «расширять пространство свободы» и «укреплять институты демократии») оценивается в 80 процентов.

Ненавидимый народом либеральный клан (птенцы «гнезда чубайсова»), имеющий по результатам последних президентских выборов поддержку всего 2,5 процентов населения, определяет реальную экономическую политику уже более четверти века.

Либеральная стратегия Минфина при Силуанове, как и в предыдущие годы, де-факто направлена на замораживание средств налогоплательщиков и недопущение направления их на нужды социально-экономического развития страны. Бюджет на 2018-2020 гг. предусматривает сокращение(!) расходов к 2020 г. (с учетом официального прогноза по инфляции) на 9,7% по отношению к уровню 2017 г.

Расходы будут сокращены по 13 из 14 укрупненных расходных статей бюджета, в т.ч. по здравоохранению и образованию. При том что бюджет буквально захлебывается от неиспользуемых денег, запланированы новые заимствования, расходы на обслуживание государственного долга станут единственной укрупненной статьей бюджета, расходы по которой к 2020 г. будут увеличены.

Никаких значимых мер стимулирования социально-экономического развития не предполагается в принципе, зато доведение населения до крайней степени отчаяния при таком бюджете гарантировано. Как заметил М.Г.Делягин, с учетом враждебного давления Запада принятый на 2018-2020 годы бюджет «можно считать бюджетом государственного переворота» …

На тех же «высоких» принципах построена и политика Центрального банка — одного из крупнейших в мире регуляторов (60 тыс. сотрудников), контролирующих карликовую (!) по мировым меркам финансовую систему.

Возглавляемый Э. Набиуллиной ЦБ исправно выполняет все указания МВФ, которому мы уже много лет абсолютно ничего не должны, и польза которых прекрасно известна по опыту других стран. Может быть, именно за это Эльвира Сахипзадовна была удостоена в 2015 г. либеральным журналом Euromoney звания лучшего главы ЦБ в мире?

Своим огромным достижением ЦБ считает снижение инфляции до четырех процентов. Возможно, она действительно снизилась до 4 процентов для тех, кто скупает и перепродает недвижимость и покупает предметы роскоши, но она явно не 4% для большинства населения, расходующего деньги лишь на оплату коммунальных услуг, лекарства и продукты питания.

Главная причина снижения инфляции — продолжающееся уже 40 месяцев подряд снижение реальных располагаемых доходов граждан. И если их снизить еще процентов на пятнадцать, то можно будет и к нулю инфляцию свести…

Как и Минфин, ЦБ де-факто поддерживает финансовую систему США и держит на голодном кредитном пайке российских производителей, лишив их источников дешевых длинных денег. Как можно всерьез говорить об инновациях, о рывке, об опережающих среднемировые темпах роста, если ЦБ удерживает ключевую ставку на уровне 7,25%, в то время как в ведущих экономиках мира она в разы меньше.

И это в условиях санкций и несомненного их дальнейшего ужесточения! В отсутствие доступа к долгосрочному кредиту российские предприятия не могут освоить даже имеющиеся у них разработки и в результате сдают конкурентам перспективные рынки новой продукции.

Чудовищных размеров достиг чистый отток капитала из России. По данным ЦБ за 2000-2016 гг. он составил 550 млрд. долл. При этом никак не учитывается неофициальный вывоз из страны наличности, вывоз сырья, за которое не поступила оплата, поставки по заниженным ценам и многие и другие «новации».

С учетом всех этих хитростей общая сумма превышает, по оценкам, триллион долларов. Но даже если ориентироваться на официальные данные ЦБ (550 млрд. долл.), они означают, что за границу утекла треть доходов от экспорта сырой нефти.

Причем все это было сделано на вполне законных основаниях! О любых известных разумных механизмах, позволяющих ограничить трансграничное движение капитала, ЦБ и слушать не хочет. В 2017 г. чистый отток капитала опять увеличился в 1,6 раза по сравнению с предыдущим годом. А лучший глава ЦБ в мире опять подчеркнула, что этот отток нельзя отождествлять с бегством инвесторов из России или незаконным выводом средств.

В условиях усиливающихся санкций все вывезенные из страны активы, как частные, так и государственные, находятся под угрозой ареста и конфискации. Украина уже подготовила иск по Крыму на 100 млрд. долл. и работает над другими исками, фантастические претензии собираются выставить России Эстония, Латвия, Литва, Польша. И все это может быть раскручено в самые короткие сроки!

То, что сейчас представляется бредом, вполне может оказаться тяжелой реальностью. И если после Второй мировой войны международные активы центробанков имели высокий иммунитет от любых санкций, то сегодня мы живем в другом мире, что уже наглядно продемонстрировало замораживание активов центробанков Ирана и Ливии…

(при этом в составе ЗВР есть средства Минфина в форме ФНБ, которые вообще арестовываются «на раз», достаточно вспомнить недавний арест 22 млрд. долл. Нацфонда Казахстана по иску молдавского бизнесмена А.Стати на 0,5 млрд. долл.).

Все более реальной представляется и угроза отключения от системы банковских расчетов SWIFT, что может привести, особенно на первых порах, к полной дезорганизации экономики.

Весь российский реальный бизнес функционирует сегодня не благодаря, а вопреки действиям ЦБ и Минфина, которые не только перекрыли возможные каналы дешевых денег для российского производителя, но и всячески лоббируют предоставление льгот ТНК при реализации любых крупных проектов. Один регулярно продлеваемый беспошлинный ввоз самолетов чего стоит.

В этих условиях российскому производителю конкурировать с западными компаниями, получающими льготы как от своих правительств, так и от российского, практически невозможно.

Оценивая отношение ЦБ и Минфина к российскому производителю, президент Российской ассоциации производителей сельхозтехники «Росагромаш» Константин Бабкин заявил, что главным препятствием на пути новой индустриализации в России является политика правительства и Центробанка.

Американский президент с упорством носорога борется за новую индустриализацию Америки и создание новых рабочих мест, наплевав на все принципы свободной торговли. Введение Трампом 25-процентных пошлин на сталь, и 10-процентных на алюминий фактически знаменует начало новой глобально-торговой войны. Ущерб для отечественных металлургов Минпромторг уже оценил в 3 млрд. долл.

Вместо того, чтобы печься о защите интересов наших производителей и продумывать свой ответ Трампу наши либералы продолжают цепляться за принципы умирающей ВТО. Вместо принятия контрсанкций и введения мер протекционизма мы будем платить деньги юристам за иски через ВТО и бессильно наблюдать, как закрываются очередные производства.

В отличие от США, снижающих налоги для своих производителей, наши власти постоянно увеличивают фискальную нагрузку на бизнес. В качестве последних новаций уходящее правительство пытается пропихнуть внесение неналоговых платежей в налоговый кодекс, что означает автоматическое ужесточение санкций за любые нарушения и вызывает обоснованную тревогу бизнес-сообщества.

Свои шансы усидеть в прежних креслах либеральный клан оценивает явно выше, чем в 80%.

Иначе нельзя оценить их очередные предложения, такие как повышение для всех ставки НДФЛ на два процента (т.е. снижение зарплат на эти два процента) и отказ от перехода на прогрессивную шкалу подоходного налога, введение налога с продаж (опять же удорожание всего и вся для населения), отмена льготной ставки НДС для социально значимых товаров (удар по наименее обеспеченным).

Все это означает, что фискальная нагрузка на население опять увеличится, реальные доходы вновь сократятся, ЦБ в очередной раз порадуется низкой инфляции, а у российских производителей будет еще меньше возможностей для развития производства из-за падения покупательского спроса. Ну а для невыполнения задач, поставленных в послании президента, опять найдутся объективные причины…

Ключевые фигуры либерального клана пользуются полной поддержкой Запада (ведь они могут быть полезны в будущем против Путина). У них давно отстроены собственные финансовые потоки, у многих вывезены на Запад семьи. Они устроили себе плоскую шкалу налогообложения и вывели из-под налогообложения имущество.

Им категорически не нужен никакой напряг с развитием «этой страны», они прекрасно себя чувствуют, обслуживая западный спекулятивный капитал, и наивно полагая, что Запад им поможет, и никакие новые «законы о криминальных финансах» их не коснутся.

Адресованная пенсионерам циничная формула Медведева «Денег нет, но вы держитесь…», экономические итоги 2012-2018 гг. и бюджет 2018-2020 гг. наглядно иллюстрируют «готовность» либерального клана решать намеченные президентом новые социальные задачи. Не дожидаясь новых майских указов с мерами по реализации Послания президента Федеральному собранию, либералы уже начали их саботировать.

Набиуллина уже заявила, что по расчетам ЦБ темпы роста ВВП в 2018-2020 гг. составят 1,5–2%, хотя для выполнения поставленных президентом задач необходимо выйти на темпы роста 7-8-% в год. Силуанов, в свою очередь, заявил, что социальные программы будут реализовываться в основном за счет региональных и местных бюджетов, в большинстве из которых денег нет даже на зарплату.

Ровно таким образом Минфин саботировал майские указы 2012 г. Можно ли с опорой на такую команду ставить перед обществом мобилизационные задачи?

Назначение на должность премьера одного из членов либерального клана (Кудрина? Набиуллиной? Силуанова? etc.) в мгновение ока обрушит рейтинг президента и лишит его поддержки даже самых горячих сторонников. Предсказуемый саботаж либералами новых майских указов президента приведет к дальнейшему росту социального неравенства до запредельных критических значений и росту социальной напряженности.

Необходимость очередного затягивания поясов на фоне полного отсутствия перспектив развития и продолжения сверхпотребления наверху, в том числе и государственными служащими, будет вызывать не только социальную депрессию старшего поколения, но и ярость и ненависть молодого поколения, которая неизбежно выльется в деструктивные политические формы.

Московские власти уже имели возможность убедиться, как легко с помощью социальных сетей вывести на улицы молодежь. В воздухе и социальных сетях как закономерный итог «потерянного десятилетия» уже витает «мы ждем перемен!», что подтверждают многочисленные социологические вопросы.

Сегодняшняя молодежь выросла в условиях гипертрофированного социального неравенства и постепенной ликвидации социальных лифтов, насаждения через СМИ потребительской идеологии и невозможности удовлетворения своих растущих потребительских запросов, в условиях беззастенчивого карнавала потребления «элиты» и коммерциализации образования, спорта и любых востребованных молодежью видов досуга.

Двадцать семь миллионов интернет-пользователей, среди которых преобладает молодежь, уже посмотрели на youtube опус Навального «Он Вам не Димон», 4 млн. просмотров у сюжета про дворец Шувалова.

Эти миллионы, как и многие другие ждут от вновь избранного президента обещанных перемен. Если вдруг окажется, что верхи не могут, то низы явно не захотят, и революция снизу со всеми вытекающими отсюда последствиями практически гарантирована.

«Налево пойдешь» — сценарий мобилизационный, он же оптимистичный. Вероятность его оценивается примерно в 20 процентов. В отличие от первого сценария, чреватого революцией снизу, он фактически является революцией сверху. «Революцией», поскольку речь идет о кардинальной смене вектора развития в интересах большинства населения.

«Сверху», поскольку для этого необходима прежде всего политическая воля и решимость вновь избранного президента. Поддержка 56 млн. граждан дает ему уникальный шанс на решительные меры по реализации (свежими силами!) прорывного мобилизационного технологического проекта в интересах будущего страны.

Россия — традиционно левая страна. Если в западном понимании справедливость — это прежде всего закон (что законно, то и справедливо), то в русско-православной цивилизации справедливость веками считалась выше любого закона. Для западной цивилизации высшей ценностью является свобода, понимаемая в индивидуалистическом, либеральном ключе, тогда как справедливость для Запада вторична.

Для русско-православной цивилизации справедливость превыше всего, и ради нее могут быть ограничены и некоторые свободы.

Если на Западе бедность рассматривается как рациональный социальный механизм, то Русская православная философия и традиционные культурные установки, выводимые из крестьянского общинного коммунизма, всегда основывалась на принципиально иной установке: бедность есть порождение несправедливости, и потому она — зло.

«Сознание неправды денег в русской душе невытравимо», — говорила Марина Цветаева. При таких культурно-исторических традициях неолиберальные идеи не имеют перспектив в российском обществе. Показанные правыми кандидатами на последних выборах 2,5% поддержки электората — это абсолютный потолок поддержки либералов.

Общество никогда не забудет два их главных преступления — криминальную приватизацию (крупнейшую кражу в истории человечества!)[2] и создание коррумпированного государства, осуществленные с благословения и при непосредственно участии и поддержке Запада[3].

По мере снижения доходов населения, увеличения числа бедных и опускания вниз по социальной лестнице представителей среднего класса число сторонников левого поворота в политике растет. Нищающее население перестает верить в возможность адаптации западного капитализма к исторически антикапиталистической России, и ждет от государства(!), а отнюдь не от рынка выхода из тупика.

В представлении 56 млн. избирателей, отдавших свои голоса Путину, президент является государственником, именно в этом причина такого рекордно высокого результата, показанного им на выборах. Реальные же дела Путина свидетельствуют о том, что в экономике президент является таким же убежденным либералом, как и его команда. Собственно, именно в этом — главная причина ее парадоксальной несменяемости.

Осознает ли президент, безусловно обладающий сильной волей и интуицией, в период раздумий перед инаугурацией необходимость революции сверху, покажет время.

Можно ограничить отток капитала из страны, а можно обложить налогами все дачные туалеты на шести сотках, можно национализировать в интересах всех россиян минерально-сырьевую базу, а можно увеличить НДФЛ для всех, можно ввести государственную монополию на табак и алкоголь, а можно (как предложила Голикова) начать пересчитывать кур и кроликов с единственной целью отказаться от показателя прожиточного минимума или, например, сделать платным пользование лифтами.

Отдавшие Путину свои голоса избиратели ждут от президента не красивых слов, а реальных дел. Забота о суверенитете, державная риторика должны быть подкреплены мощной экономикой, производящей машины, станки, самолеты, приборы, а не одни лишь инновационные нанокремы, которые в отсутствие собственной многоотраслевой промышленности вряд ли будут востребованы.

Вдохнуть жизнь в наше развитие могут только свежие силы, которые верят в такую возможность и предлагают пути решения. Поручать рывок «старым коням», которые даже в своих прогнозах этого не допускают — тупиковый путь.

Перетасовка старой либеральной команды (вспомним ельцинское «не так сидите…») может окончиться для страны трагически. ЦБ, Минфин, Минэкономразвития должны возглавить люди, которые готовы продвигать интересы российского производителя с не меньшим упорством и последовательностью, чем Дональд Трамп интересы американского. Дело за осознанием необходимости этих перемен и политической волей президента.

Необходимые изменения в денежно-кредитной политике, источники финансирования новой индустриализации детально прописаны в работах Аганбегяна, Глазьева, ученых РАН и МГУ. Что делать, было понятно все эти годы, но не было (да и сейчас пока еще нет) политической воли.

Некоторые из них (прежде всего социальные задачи, модернизация инфраструктуры, инновации) названы в послании президента Федеральному Собранию. Дело за тем, чтобы слова превратились в реальные дела.

В связи с обсуждением возможности осуществления левого поворота и мобилизационной повестки дня для построения высокоразвитой экономики необходимо остановиться еще на одном важном вопросе — о роли бизнеса и его взаимоотношениях с властью и большинством населения.

О социализации бизнеса

Сегодняшняя Россия, в которой доля среднего класса ничтожна и продолжает сокращаться, представляет собой два разных мира — мир трудно живущего в условиях падающих доходов большинства, в котором свыше 40% испытывает нехватку денег на покупку одежды, продовольствия и лекарств, и мир богатеющей год от года верхушки.

Эти два мира в реальной жизни практически не пересекаются, поскольку мир богатых существует, по выражению академика Львова, в рамках «замкнутого контура жизнеобеспечения» — элитное охраняемое жилье, элитные загородные поселки, дорогие магазины, частные школы и т.д., и т.п.

Мир богатых относится к России как к второсортной стране и предпочитает значительную часть времени проводить на Западе, где уровень социального неравенства, создающий дискомфортную среду, существенно ниже. Население, живущее на мизерную зарплату, отвечает «замкнутому контуру» взаимностью.

Для большинства олигархи — это, если и не социальные враги, то, как минимум, люди из другого мира, с которыми не может быть никаких общих интересов. Демонстративное сверхпотребление богатой верхушки лишь усиливает антагонизм.

Перед государством сегодня в полный рост встала проблема снижения этого антагонизма и выработки государственной стратегии социализации бизнеса. Без восстановления социальной справедливости и установления хотя бы минимального доверия между гражданами и крупным бизнесом никакие общие задачи решать в стране невозможно и развитую экономику не построить.

Когда-то один из наших думающих олигархов сказал, что в результате проведенных «реформ» в нашем обществе не осталось счастливых людей: большая часть населения испытывает огромные каждодневные материальные трудности и просто выживает, прослойка среднего класса ничтожна мала, а крупный бизнес с его родовой травмой приватизации существует под постоянным стрессом — как сохранить свой капитал.

Население крайне негативно относилось и продолжает относиться к итогам приватизации. По данным социологических опросов около 90 процентов россиян считают, что приватизация проводилась нечестно, около 80% россиян выступают за полный или частичный пересмотр ее итогов. Интересно, что мнение о нечестном характере приватизации разделяет 72%(!) предпринимателей.

Впрочем, удивляться особо нечему, достаточно вспомнить приватизацию практически любого предприятия (так автозавод ЗИЛ, одно оборудование которого стоило более 1 млрд. долл., был продан за 4 млн. долл. — дешевле стоимости металлолома имевшегося оборудования) или историю мошеннических залоговых аукционов (сначала Абрамович приватизирует Сибнефть за 100 млн. долл., к тому же с использованием бюджетных средств, а через десять лет государство в лице Газпрома выкупает ее обратно за 13 млрд. долл.).

Нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц не раз отмечал, что приватизация девяностых является корнем имущественного неравенства в России и призывал признать ее незаконность.

Экспертами и политиками выдвинуто много предложений по итогам приватизации девяностых. Так аналитик и политолог Михаил Хазин выступил с идеей принятия закона о люстрациях, констатирующего, что с точки зрения общественных интересов приватизация была преступным деянием.

Поэтому все люди, которые принимали в ней участие, в соответствии с предлагаемым законом не должны иметь права занимать государственные должности пожизненно, не могут получать государственные пенсии, только страховую, не могут участвовать в программах, предполагающих государственное финансирование. Если они были бенефициаром приватизации, то в этом случае они не имеют права ни копейки получать из бюджета.

Признание преступного характера приватизации и отстранение от любых государственных должностей главного приватизатора девяностых годов, несомненно, имело бы большое символическое значение для общественного мнения.

Не утихают дискуссии о необходимости пересмотра итогов приватизации. Опросы показывают, что число сторонников пересмотра с годами меньше не становится. Шесть лет назад накануне своего предыдущего президентского срока Путин призывал «закрыть тему приватизации 90-х годов», которая была «нечестной, прямо скажем».

В качестве возможного варианта решения этого вопроса Путин тогда назвал «разовый взнос» в пользу государства. С аналогичной инициативой выступали ранее депутаты Госдумы, предлагавшие взимать разовый налог с крупных состояний, созданных во время приватизации. А еще раньше эту идею высказывал академик Николай Петраков.

Идея «разового взноса» родилась из опыта других стран, где был введен так называемый windfall tax — налог на «доходы, принесенные ветром». Так в Великобритании он был введен лейбористами в 1997 г. и представлял собой одноразовый сбор, который должны были выплатить предприятия, приватизированные в 1980-е годы при Тэтчер.

Благодаря этому налогу правительству Блэра удалось пополнить казну более чем на 5 млрд. фунтов, которые были направлены на социальные программы. В России, однако, обсуждение этой идеи прекратилось с окончанием предвыборной президентской кампании 2012 года. Подготовленный Счетной палатой доклад о нарушениях закона и моральных норм в ходе приватизации в Госдуме обсуждать не стали…

Справедливости ради надо сказать, что использовать опыт Великобритании и рассчитать одноразовый налог достаточно непросто. Правительство Блэра взяло за основу для расчета налога прибыль, которую компании получили в течение четырех лет после приватизации.

В российской практике установить эту прибыль будет крайне проблематично: она, как правило, выводилась за пределы РФ, и определить ее размер по серой бухгалтерии будет сложно. Не избежать и многочисленных разбирательств в иностранных судах. Да и касался этот английский налог отнюдь не владельцев нефтеносных пластов, которые переданы в личное пользование олигархам лишь в России, да в восточных монархиях.

Помимо введения windfall tax высказываются и другие идеи. Отклик в России получила в частности «клятва дарения» (The giving pledge) — пропагандистская кампания, развернутая по инициативе американских миллиардеров Уоррена Баффета и Билла Гейтса, которые в 2010 г. призвали богатейших людей США официально объявить о намерении направить на благотворительность не менее половины своего состояния.

Сделать эти пожертвования миллиардеры могут как во время жизни, так и после смерти, внеся соответствующий пункт в завещание. Обещание нигде не фиксируется, не имеет юридической силы и представляет собой фактически джентльменское соглашение, гарантией выполнения которого является лишь репутация бизнесмена.

Сам Баффет передал в благотворительный фонд Билла Гейтса 37 из принадлежащих ему 44 млрд. долл. В завещании он указал, что его семья получит 1% его состояния, а остальное будет потрачено на благотворительность. Инициативу поддержали Майкл Блумберг, Дэвид Рокфеллер, Марк Цукерберг и некоторые другие американские миллиардеры.

Первым из российских олигархов «клятву дарения» принес В. Потанин, заявивший в том же 2010 г. в интервью газете Financial Times, что все его капиталы пойдут на благотворительность. («Мой капитал должен работать на благо общества и продолжать служить достижению общественно важных целей», — процитировала Financial Times В. Потанина).

«Клятву дарения» поддержал в 2013 г. инвестор и основатель фонда DST Юрий Мильнер, публично взявший на себя обязательство пожертвовать на благотворительность не менее половины личного состояния. В 2016 г. о решении направить практически все свое состояние на благотворительность заявил Михаил Фридман.

Чисто теоретически широкое участие в этой инициативе богатейших людей России могло бы дать значительно больший положительный эффект, чем разовый взнос. Однако пока о «широком участии» говорить явно не приходится, очереди из желающих не выстроились.

К тому же главный вопрос — о нелегитимности приватизации девяностых опять же не снимается. Все прекрасно понимают, что огромные состояния наших олигархов не были ими заработаны, а были получены в результате применения различных мошеннических схем в смутный для страны период. И поэтому, если уж говорить о «клятве», то это скорее должна быть «клятва служения», а не «клятва дарения».