Статьи

Владимир Путин принял участие в пленарном заседании итогового «Форума действий» Общероссийского народного фронта 22 ноября 2016 года.

Обсуждались итоги работы ОНФ за 2016 год и деятельности движения за последние три года. На мероприятии присутствовали федеральные и региональные эксперты ОНФ, активисты и народные контролёры из всех регионов страны.

Работа форума проходила по семи тематическим направлениям: «Честная и эффективная экономика», «Социальная справедливость», «Общество и власть», «Образование и культура», «Качество повседневной жизни», «Экология и защита леса», «За честные закупки».

* * *

В. Путин: Добрый день, дорогие друзья!

Я всех вас приветствую на завершающем ежегодном форуме Общероссийского народного фронта. Знаю, что за это время вами проделана очень большая работа. Действительно, это общественное движение – это не организация никакая, а именно общественное движение – приобрело массовый характер. Десятки тысяч людей во всех уголках страны активно включились в работу, в работу первоначально – и сейчас мы об этом, наверное, скажем – по контролю за исполнением майских указов Президента 2012 года.

Но ваша работа становится всё шире, шире, активнее, и это очень правильно, очень верно. Опросы ВЦИОМа показывают, что как раз люди настроены именно на такую вашу деятельность, на такую работу. И это говорит о доверии, которое у людей к вам возникает.

Скажем, по различным проверкам в результате вашей работы скорректированы были различные программы и финансовые расходы государства разных уровней на 227 миллиардов рублей. Это очень серьёзная цифра даже для бюджета всей страны. Поэтому ваша работа отражается даже уже в таких конкретных, крупных, серьёзных суммах.

ОНФ проводит работу, связанную с качеством дорог, что чрезвычайно важно. Но важно не только содержание этой самой работы, что само по себе, естественно, людей беспокоит всегда, – это и строительство, и ремонт, – но и стоимость проводимых мероприятий очень важна. И здесь тоже проделана с вашей стороны серьёзная работа по этому направлению.

Немаловажное место всегда занимала такая тема, как экология, а следующий год у нас – Год экологии. И я очень рассчитываю на то, что мы с вами вместе поработаем по этому направлению.

Очень, очень важная тема, потому что ничего не стоит, казалось бы, так дёшево для людей или некомпетентных, или недобросовестных и не приносит такую огромную отдачу для тех же людей, если эксплуатировать экологию, как правило, во вред гражданам, которые проживают на тех или других территориях.

Это проще всего: взять за бесценок нечто такое, что представляет интерес для многих людей, проживающих в определённом микрорайоне, районе или в городе, в посёлке, и эксплуатировать эту территорию, получая сверхприбыль, имея в виду уже развитую инфраструктуру рядом.

Есть и другие направления, которые, безусловно, являются очень важными, и на что бы хотел обратить внимание: прежде всего это, конечно, касается вопросов социальной политики, причём политики на уровне муниципалитетов, регионов, да и всей страны.

Я бы на этом свой монолог завершил. Давайте перейдём к обычной уже, по сути, нашей с вами работе в таком формате. Я очень рассчитываю на то, что вы мне расскажете, что сделано и что вы предлагаете сделать, по каким направлениям предлагаете двигаться дальше.

Спасибо большое.

С. Говорухин: Собственно, я говорить ничего не должен. Вы уже, как я понял, всё знаете.

Вести [заседание] мне будут помогать сопредседатель центрального штаба Бречалов Александр Владимирович и Ольга Тимофеева.

Здесь тысяча человек только участников из всех регионов, от Камчатки до Калининграда: эксперты, представители ведомств, министры, журналисты.

Саша, начинай вести. Для экономии времени всё остальное опустим.

А. Бречалов: Спасибо, Станислав Сергеевич.

Уважаемый Владимир Владимирович, добрый день!

Позвольте начать, наверное, с наиболее острой темы для общества – коррупции. Борьба с коррупцией – одно из основных направлений деятельности Общероссийского народного фронта. Как Вы уже отметили, действительно, сотни закупок на сотни миллиардов рублей – это тот результат за три года, которого достигли наши активисты.

Благодаря общественному контролю со стороны наших активистов практически исчезли из госзакупок роскошные автомобили, чартерные перелёты и другие предметы роскоши. А если мы вспомним, три года назад, на первом «Форуме действий», как раз мы тогда докладывали о новогодних корпоративах, когда нас встречали, похлопывали по плечу, по‑отечески говорили: «Что вы ерундой занимаетесь? Мы как встречали Новый год, так и будем встречать». Сейчас эти затраты, эти закупки исчезли.

В конце прошлого года, Владимир Владимирович, Вы встречались с активистами проекта «За честные закупки». Одним из результатов той встречи стал Ваш указ, в соответствии с которым восемь неэффективных особых экономических зон были закрыты. Тем самым мы с Вами сэкономили для бюджета миллиарды рублей.

Мы все считаем, что один из ключевых факторов, способствующих развитию нашей страны, – это эффективность, эффективность управленческих решений и, безусловно, эффективность расходования бюджетных средств.

Позвольте о новых расследованиях попрошу рассказать руководителя проекта «За честные закупки» Анастасию Муталенко.

А. Муталенко: Владимир Владимирович, здравствуйте.

Сегодня большое внимание уделяется развитию внутреннего и въездного туризма. Мы знаем, что в этом направлении делается много. У нас сегодня действует федеральная целевая программа, она работает с 2011 года. И уже сегодня должно функционировать 15 туристических кластеров.

В общем программа предусматривает финансирование в размере 140 миллиардов рублей, из которых 40 – это бюджетные деньги и 100 миллиардов рублей – привлечённые в туристический бизнес инвестиционные средства.

По состоянию на 2016 год у нас должно работать 15 туристических кластеров. Сегодня наши активисты проехали территории и посмотрели, как это работает на местах. К сожалению, только семь кластеров на сегодня готовы принимать туристов. Более того, две территории работали ещё до того, как были включены в федеральную целевую программу.

Фактически на сегодня освоено 11,5 миллиарда рублей. Ну, как освоено? У нас есть положительный опыт – это Алтайский край, курорт Белокуриха, но есть и регионы с отрицательной динамикой, с отрицательными показателями. Этот опыт необходимо исправить и обязательно учесть.

Основная проблема, с которой столкнулись эксперты, анализируя проблемы в этой отрасли, – это то, что бюджетные деньги регион получает, инфраструктуру строит, а инвестор на объект не приходит. Дело в том, что когда регион подаёт заявку на участие, предоставляет соглашение с инвестором о намерении поучаствовать в федеральной программе.

Но это намерение, как мы знаем, никакой финансовой ответственности в дальнейшем для инвестора не несёт. Поэтому бюджетные деньги из казны берутся, строится инфраструктура, на её обслуживание и содержание в дальнейшем тратятся деньги, а объектов инфраструктуры не прибавляется.

Например, туристический кластер «Амур» в Амурской области. Освоили 1,2 миллиарда бюджетных средств, отсыпали огромную искусственную набережную, сделали тротуар, но на сегодня эта площадка заросла травой, и, кроме старых ржавых бытовок, там больше ничего нет, инвестор там не присутствует.

Республика Бурятия. Здесь должен быть туристический кластер. Обещали бальнеологические лечебницы, новые гостиницы, рестораны, торгово-развлекательные центры. Для этого освоили 230 миллионов рублей, сделали дорогу, очистные сооружения, но никаких обещанных бизнес-планов объектов инфраструктуры там нет. При этом говорят, что туристический кластер создан, создано новых 500 рабочих мест и увеличился туристический поток в Бурятию аж на 180 тысяч туристов в год.

Якутия. Здесь инфраструктура проложена вообще в чистом поле. За 150 миллионов проложили газопровод, электроснабжение, дорогу, тротуары вымостили плиткой, но никакого царства якутской зимы, этнических и реабилитационных центров там тоже нет.

Ещё одна проблема состоит в том, что регионы в развитие и для участия в федеральной целевой программе закладывают объекты инфраструктуры, которые до этого уже работали. Например, как в Ельце: освоили миллиард бюджетных средств, но что они на эти деньги сделали? Проложили шесть километров водопровода на 14 улицах, проложили в городе 2,5 километра канализации на других семи улицах, поменяли насосы на насосных станциях. Всё здорово!

А инвестор согласно их липецкой программе открыл спортбар, построил торговые центры, детские центры. Но дело всё в том, что это всё объекты, находящиеся в разных частях города, и как такового туристического кластера в Ельце нет.

Более того, учитывая, что все инвестиционные адреса, которые должен построить инвестор, прописаны в программе с учётом детализации, до дома, наши активисты посмотрели, что сделал инвестор, и там, где должен быть культурно-оздоровительный центр, сегодня только этот двухэтажный торговый дом.

А вот это уже Хабаровский край. Здесь в программу развития туризма вставили инвестиционные затраты по загородному комплексу «Заимка». Дело в том, что этот комплекс уже 30 лет принимает туристов, и свою четырёхзвёздную классную гостиницу на 600 мест бизнес построил до включения в федеральную целевую программу. Однако сегодня регион отчитывается, что это помогло создать тысячу рабочих мест и привлекло 3,5 миллиарда дополнительных инвестиций.

Включение в программу именно таких показателей позволяет потом докладывать о том, что у нас три привлечённых инвестиционных рубля на один бюджетный рубль. Но это всё называется «подмена понятий», потому что сегодня у нас получается, что бюджетные деньги выделяются для того, чтобы регион их осваивал, а не для того, чтобы помогать тому бизнесу, который реально привлекает туристов.

У нас есть обратный пример. Фонд «Большая земля» за свои деньги организовал в Териберке (это на берегу Баренцева моря, в глухом посёлке в Мурманской области) Арктический фестиваль, который в прошлом году посетило 600 человек, в этом году приехало туда в два раза больше людей.

И после всей этой деятельности, которую предприниматели делали за свой счёт, Териберку, в общей сложности, посетило 5 тысяч туристов. После фестиваля там открылось два новых производства, две новые гостиницы и первое для Териберки кафе.

Сегодня, спасибо Вам, этот фонд получил премию в размере 3 миллионов рублей. Но что здесь? Здесь сначала бизнес показал свою эффективность, а уже потом получил господдержку. И именно в этом русле нужно менять концепцию федеральной целевой программы по развитию туризма, именно в этом направлении, чтобы сначала бизнес показывал свою эффективность, а уже потом ему была государственная поддержка.

Дополнительно обязательно нужно предусмотреть возврат федеральных средств, если регион не выполняет своих обязанностей по привлечению туристов. Нужно конкретно прописать ответственность конкретных лиц за конкретные показатели.

Ну и, конечно, оптимизировать количество кластеров. Сегодня у нас 56 туристических кластеров, которые заявляют о своей работе более чем в 40 регионах. При этом каждый год количество туристических кластеров растёт, а эффективность от этого не увеличивается.

Ещё один вопрос, который анализировали активисты в 2016 году, – это программа приватизации имущества. Впервые мы Вам об этом докладывали на форуме в Йошкар-Оле, и тогда Вы сказали, что приватизация должна быть вовремя и по разумным ценам. И вот по каким ценам она проходит, мы проанализировали и увидели огромные потери для бюджета.

Оказывается, у нас сегодня есть единоличный агент – Российский аукционный дом, который на основании постановления Правительства Российской Федерации без конкурсной основы является агентом по продаже госимущества. Более того, он наделён правами самостоятельно оценивать продаваемое имущество и проводить экспертизу этой оценки. У нас в этом плане как минимум вопросы.

В частности, после продажи первой образцовой типографии, которая находится в Москве, её оценили в 2 миллиарда, и она была продана с минимальным повышением, со скандалом, практически без конкурса.

По оценке аналогичных экспертов, её рыночная стоимость начинается от 3 миллиардов. Вообще 2 миллиарда для такого объекта как минимум странно, потому что только кадастровая стоимость земли под двумя объектами, принадлежащими типографии, 1,5 миллиарда. Это стоимость двух участков в Москве. А вообще типографии принадлежит более 200 объектов в шести регионах нашей страны.

Мы проанализировали, как Российский аукционный дом продаёт имущество, и выявили картину, когда за три года они продали 89 объектов. Изначально сами оценили их в 15 миллиардов, а продали за 13. При этом параллельно Росимущество продавало самостоятельно примерно такое же количество объектов и продало их с дополнительной прибылью 500 миллионов рублей.

Возникают вопросы и к оценке, и к процедуре продажи госимущества. Например, в Санкт-Петербурге НИИ градостроительства было продано с дисконтом 50 процентов. В результате бюджет недополучил около 150 миллионов рублей.

Сегодня, когда конкуренция стимулирует экономику во всех отраслях, мы считаем, что просто необходимо исключительно на конкурсной основе отбирать агента по продаже госимущества, но минимальную стоимость и начальную стоимость продажи, оценку, оставлять за Росимуществом как государственным органом.

И конечно, необходимо ускорить переход на электронный вид аукциона. Спасибо.

В. Путин: Анастасия, Вы меня всё время расстраиваете. Как Вы поднимаетесь, я чувствую, что что‑то Вы сейчас скажете такое, что требует нашего повышенного внимания. Это правда.

Начнём с туризма. Безусловно, внутренний туризм у нас существенным образом увеличился, возрос. Но это отчасти только заслуга тех, кто занимается туризмом. В большей степени связано это – и надо говорить об этом всегда честно, прямо – с курсовой разницей, связано с тем, что ездить за границу сейчас стало дороже. Но, правда, у нас появился такой мирового уровня туристический кластер, причём круглогодичный, как Сочи.

Правда, появились возможности отдыхать в Крыму, хотя там ещё очень многое нужно сделать для развития этого туристического кластера и для того, чтобы хотя бы подняться до уровня Советского Союза. Сейчас это гораздо ниже, чем было в Советском Союзе даже.

Появляются и другие точки на карте страны, где можно сегодня достойно и с удовольствием отдыхать, хотя потенциал, внутренний потенциал, очень высокий для внутреннего туризма. Международные эксперты отмечают и проблемы, а они и нам с вами хорошо всем известны, – это отсутствие должной инфраструктуры прежде всего.

И я уж сейчас точно не помню, соответствующие те самые международные структуры, о которых я говорил, они ставят наши туристические возможности сегодня где‑то на 49-е место в мире. Чуть-чуть мы за последние годы поднялись.

Вклад туристической отрасли в ВВП страны крайне мал: 1,6 процента. В странах, где этой отрасли экономики уделяется больше внимания, это примерно 10 и больше процентов. То есть потенциал у нас колоссальный. Именно поэтому несколько лет назад, ещё до всех экономических сложностей, мы приняли решение о развитии внутреннего туризма и программу создали.

Вы сказали, там 150 миллиардов, там 141 миллиард, в этой программе, изначально, по‑моему, на три года предусматривалось. Из них львиную долю должны были внести вот эти самые инвесторы, о которых Вы сказали, – свыше 100 миллиардов, 101 миллиард. Я могу чуть-чуть ошибиться, но, по‑моему, 31 миллиард – это федеральные деньги и где‑то 19 или 13–19 – это региональные.

Что там происходит? Конечно, коллеги частенько ссылаются на те известные экономические трудности, которые возникли в последние пару-тройку лет, связанные с этой курсовой разницей, с высокими ставками и так далее и тому подобное, и указывают на то, что им трудно привлечь в этой связи и в этой обстановке инвесторов, частных инвесторов. Но я не могу с вами не согласиться в том, что, во всяком случае, нужно лучше считать, где и что возможно сделать, – первое.

Второе. Всегда возникают сомнения в том, действительно ли хотели создать какой‑то новый туристический кластер или просто хотели дать каким‑то близким своему сердцу подрядчикам определённую работу. Подрядчики отработали, всё вроде сделали, водопровод построили или дорогу даже подвели, но она оказалась никому не нужна. Подрядчики заработали, результат не достигнут. И вроде все счастливы, никто ничего при этом даже не украл, но результата нет. И это требует самого, конечно, пристального внимания.

Я с Вами, безусловно, здесь согласен. Нужно самым тщательным образом анализировать все предложения регионов. Ведь что сейчас происходит? Федерация деньги направляет, но фактически никак не контролирует, что там происходит.

Это просто отдаётся на откуп региональным властям. Где‑то получается (Вы привели хорошие примеры): в Республике Алтай кое‑что построено, в Алтайском крае, – хотя и там есть проблемы, по‑моему, Вы же на них в своё время и указывали, где там озеро искусственное создали, но на самом деле кластера вокруг этого искусственного озера так и не получилось.

При этом начали Вы своё выступление с того, что в этом направлении многое делается, а потом сами сказали: «Всего семь кластеров создано». Даже не семь, семь работают, а два из них было до начала программы. Так что, наверное, будет более точным сказать, что кое‑что делается, но совершенно не то, что нам нужно, и не в том объёме.

Нужно ещё раз пересмотреть то, как выстроена эта работа. Федеральные деньги идут именно на инфраструктуру. И в общем и целом, как мы видим, как вы сами видите, федеральные деньги выделяются, инфраструктура строится, подрядчика и частного инвестора не приводят местные власти, хотя должны были бы это и сделать.

Часто даже свои собственные деньги не очень‑то вкладывают, осваивают только федеральную часть, а она, как я уже сказал, не самая большая доля в этой общей программе. Надо к этому вернуться ещё раз, может быть, и денег даже добавить, но только при увеличении качества и нацеленности на конечный результат. Давайте ещё раз к этому вернёмся, это я вам обещаю сделать. Очень рассчитываю на то, что и вы не ослабите внимание к этому вопросу.

Внутренний туризм, конечно, мы будем развивать, потому что мы хоть и стоим на каком‑то 40-м месте по привлекательности потенциала, но мы сами знаем, что он колоссальный, просто такого в мире нет. Вот этого 141 миллиарда, при этом всего 31 миллиард из федерального бюджета, конечно, совершенно недостаточно для того, чтобы инфраструктуру развивать. Самая дорогая вещь – дороги, электроснабжение, водоснабжение, водоотведение, газоснабжение.

Давайте договоримся вместе с вами о том, что мы эту программу продолжим, но с большим контролем и при понимании того, что нам нужно добиваться отдачи, с одной стороны, а с другой стороны, надо спрашивать более строго с тех, кто не добивается конечного результата, вкладывая государственные деньги. Мне и добавить здесь, пожалуй, больше нечего.

Теперь по поводу программы приватизации. Здесь примерно всё то же самое, когда мы говорим, что государственное имущество продаётся ниже первоначально заявленной рыночной стоимости. Рыночная стоимость определяется, скажем, полгода назад определилась рыночная стоимость, потом, когда все эти процедуры прошли, она уже может упасть.

Ведь раньше у нас так и было, как вы сейчас сказали по поводу того, чтобы демонополизировать эту сферу. У нас на каждую приватизационную сделку Росимущество привлекало по конкурсу какую‑то компанию. В конечном итоге это привело к тому, что увеличилось количество банкротств и необоснованно долго затягивались сами процедуры подготовки к аукционам и к продажам.

Именно поэтому Правительство приняло решение о том, чтобы назначить одного, но на самом деле это не один монополист, там ещё одна есть банковская структура, это, по‑моему, Внешэкономбанк, у них есть одна структура, которая номинирована Правительством для проведения этих работ.

Те примеры, о которых Вы сказали, да, они, наверно, не самые лучшие. Это выбор всегда: вообще что‑либо продавать в условиях падения рынка или оставить на будущее. Это такой, знаете, экономико-философский подход.

Есть специалисты, которые считают, что цель приватизации заключается не только в том, чтобы получить фискальный результат, но как можно больше собрать денег в бюджет, а цель заключается в том, чтобы изменить структуру самой экономики в надежде на то, что, попав в частные руки, та или иная собственность начнёт лучше функционировать и в конечном итоге даст лучший, больший эффект от использования и государство получит большие деньги в виде налоговых отчислений во все уровни налоговой системы.

Но те примеры, которые Вы привели, там не выявлено никаких нарушений с точки зрения Уголовного законодательства, с точки зрения экономической целесообразности надо, конечно, посмотреть.

Насколько мне известно (я смотрю, что в Питере происходит),тот объект, о котором Вы сказали, – там на конкурс вообще никто не пришёл изначально, просто никто не заявился. И такие вещи надо учитывать, хотя нужно, безусловно, продолжить контроль и самое пристальное внимание к мероприятиям подобного рода.

Это, безусловно, и то, что Вы вот это делаете, это чрезвычайно важно. Здесь очень много в прежние времена, если сейчас покопаться, наверно, тоже найдём, есть и злоупотребления. Нужно возвращаться к прежней системе. Давайте мы всё‑таки посмотрим, как отработают вот эти два избранных Правительством агента, для того чтобы эти задачи решать.

А. Бречалов: Владимир Владимирович, мониторинг исполнения майских указов, безусловно, главное направление нашей работы. Я напомню коллегам, что три года назад, на первом «Форуме действий», Владимир Владимирович, Вы поручили разработать механизм учёта мнения Общероссийского народного фронта при осуществлении контроля за исполнением поручений.

Что мы имеем сейчас в цифрах из 171 поручения, по которым мы дали свою экспертизу? К сожалению, мы констатируем, что только 16 процентов мы рекомендовали снять с контроля. Соответственно, 84 процента, мы считаем, что с контроля снимать нельзя. Внутри этих 84 процентов есть, конечно, те поручения, которые серьёзно не исполняются, и есть поручения, которые в высокой степени исполнения.

Здесь у нас всегда дискуссия и с министрами, и даже с Контрольным управлением. Но я Вам скажу, что здесь нет никаких противоречий вот почему. Возьмём, мы считаем, вполне успешную программу по переселению из ветхого и аварийного жилья. Программа, действительно, высокой степени выполнения.

У нас есть такой реестр – реестр нового аварийного жилья, когда построили дом по программе, но в нём жить нельзя. У нас несколько десятков объектов в этом реестре есть. И мы считаем, что пока мы каждый последний объект не вычеркнем, то есть там не будут устранены замечания, мы это поручение не можем снять с контроля. Даже за всего лишь процентом неисполнения стоят жизни и судьбы людей, и для нас это ключевой показатель.

В соответствии с одним из пунктов 597-го указа о мероприятиях по реализации государственной социальной политики Вы поручили сформировать независимую оценку качества.

И в этом году, в мае этого года, Вы также поручили Народному фронту взять на контроль внедрение механизма данной оценки. Вот о том, как Общероссийский народный фронт оценивает работу данного механизма и каковы возможности граждан высказывать своё мнение о работе поликлиник, больниц, школ, детских садов, я попросил бы рассказать Юлию Игоревну Камал – президента благотворительного фонда «Равные среди равных».

Ю. Камал: Добрый день!

Владимир Владимирович, я выступаю перед Вами первый раз, но боюсь, что тоже придётся Вас немного расстроить, потому что и в этой области тоже не всё очень гладко.

Сегодня с утра прошли площадки дискуссионные, и на одной из них – «Социальная справедливость» – мы обсуждали как раз вопрос независимой оценки качества оказания услуг. Да, действительно, эта система начала развиваться, но, к сожалению, на местах к её реализации подходят иногда формально и забывают про главную цель создания этой системы – это всё‑таки повышение качества оказания услуг и информированности граждан.

Кроме этого независимая оценка, как мы сегодня услышали на площадке от экспертов, не всегда бывает реально независимой. К сожалению, подчас операторами привлекаются именно государственные бюджетные учреждения. Работники этих учреждений занимаются сбором анкет, анализ происходит на основании небольшого количества анкет, и выводы делаются из небольшой, практически нерепрезентативной выборки.

Кроме этого нас всех потряс сегодня факт, который привёл эксперт на площадке, о том, что оценка не меняется достаточно длительное время на сайтах. И как пример она привела Новохопёрский психоневрологический интернат в Воронежской области, который в 2015 году сгорел, в нём погибли 23 человека. Интернат сейчас находится на реконструкции, а в рейтинге он по‑прежнему занимает 11-ю позицию из 44 учреждений этого профиля в Воронежской области.

Ещё один вопрос, который мы обсуждали, – это вопрос того, что федеральные ведомства разработали порядки доступности объектов и услуг и «дорожные карты» к ним, а в методиках независимой оценки качества те же ведомства не всегда сумели отразить доступность этих услуг для инвалидов. Очень важно обратить внимание на этот вопрос.

У нас как пример прозвучало Министерство культуры. Оно совсем не внесло показателей по доступности для инвалидов своих учреждений. Министерство здравоохранения внесло лишь критерии по доступности зданий и прилегающих территорий. А ведь доступность для инвалидов – это не только пандусы. У нас, к сожалению, по‑прежнему бытует мнение, что пандус сделан, поручень есть – и доступная среда уже сформирована. Это не так.

Я бы очень просила привлекать к этой работе, действительно, экспертов от общественных организаций инвалидов, всероссийских общественных организаций. А там, где таких организаций нет, а это поле, где находятся дети-инвалиды, – экспертов от родительских организаций. Такие организации есть, и это движение крепнет.

У нас есть серия предложений, которые выработала наша секция, – во все методики независимой оценки качества включить отдельную группу показателей доступности услуг для всех категорий инвалидов, в том числе для детей-инвалидов.

Ввести ответственность за недостоверную или неполную информацию, которая размещена на сайте, внести изменения в нормативную базу, которая обеспечит возможность оперативно пересматривать оценки и рейтинги. Это как раз на примере того, как долго висят результаты.

И самое важное, пожалуй, – обязать органы власти разрабатывать и публиковать меры по повышению качества оказания услуг. Ведь главное, чтобы люди были довольны – довольны тем качеством услуг, а для этого мало голых цифр, важны именно те меры, которые помогут повысить это качество. Спасибо.

В. Путин: Можно вернуться к первой части? Вот первое. Вы там что‑то предлагаете, когда Вы начали говорить. Что Вы хотите предложить?

Ю. Камал: Самое первое предложение – внести показатели доступности в те методики, которые разработаны федеральными ведомствами, именно доступности для инвалидов и для детей-инвалидов.

В. Путин: Понял. В этой части полностью с Вами согласен. В эти методики такие показатели должны быть внесены. Если их там нет, как очень часто бывает, в основном так и бывает, после наших с вами встреч следует определённая реакция в виде моих поручений Правительству, отдельно министерствам, ведомствам, и здесь это тоже будет сделано.

Полностью с Вами согласен. Доступность услуг для инвалидов – это вообще один из показателей здоровья самого общества, поэтому я полностью, ещё раз повторяю, с Вами согласен по поводу того, что не только пандусы, не только поручни нужно сделать.

Там гораздо больше составляющих, и это действительно не такие уж и большие деньги, это только нужно внимание со стороны определённых чиновников разного уровня: и муниципальных, региональных, даже и федеральных, потому что много и федеральных объектов, которые нуждаются в улучшениях в этом направлении. Это первое.

Теперь второе, по поводу общественной экспертизы. Общественная экспертиза при оценке качества действующим законом не предусмотрена, но это не значит совсем, что общественные организации, в том числе и прежде всего Общероссийский народный фронт, не должны принимать участие в этой работе.

Во‑первых, Общероссийский народный фронт может, и я бы просил согласиться с такой формулировкой, если уж мы занимаемся этим, то и должен уделять этому необходимое внимание, должен следить за тем, что там происходит, в этой сфере.

Давайте мы практически просто позанимаемся более плотно этой работой, а в зависимости от того, как она будет идти, посмотрим: если недостаточно того, что есть в нормативной базе, можно внести соответствующие изменения в закон и предусмотреть эту общественную экспертизу.

Повторяю, но это сегодня даже при отсутствии в законе предварительной общественной экспертизымероприятий, которые проводят те или иные органы власти, не мешает общественным организациям и Общероссийскому народному фронту этим заниматься и давать свою оценку.

Конечно, нужно своевременно вносить изменения в информационную базу, и уж точно совершенно все действия по этому направлению любых органов власти должны быть прозрачными и понятными. Информационная база должна обновляться своевременно. Вот эти вещи, примеры, которые Вы привели, просто чушь какая‑то. Правда? Учреждения уже не существует, а оно в рейтинге стоит.

Уж точно совершенно нужно своевременно и в полном объёме информировать граждан, общественность о том, что органами власти делается по этому направлению. Это всё должно быть в интернете, в средствах массовой информации, всё должно быть доступно и проверяемо. Будем добиваться этого.

Полностью Вас поддерживаю.

О. Тимофеева: Что ж, идём дальше. На очереди тема экологии. Напомню коллегам, что на одном из форумов Общероссийского народного фронта мы обращались к Вам, Владимир Владимирович, с просьбой объявить в стране Год экологии. Мы сегодня, действительно, ждём 2017 год, чтобы сконцентрировать все усилия власти, общества, общественников, бизнеса. Но мы не просто ждём.

После многочисленных обращений к нам активистов, которые рассказывали о незаконных вырубках, незаконных свалках, чадящих трубах, мы создали центр общественного мониторинга по экологии и защите леса.

Хочу сказать, что сегодня это действительно очень действующая, эффективная площадка. Что такое центр? 1,5 тысячи активистов, экологов-профессионалов, учёных со всей страны. Что такое центр? Это восемь сотен обращений, из которых две трети сегодня получили положительное решение. Что такое центр?

Это сегодня практически 100 уголовных и административных дел по нарушению законодательства в сфере природоохраны. То есть это реальная работа, и центр – это на самом деле реальные дела. Мы останавливаем вырубки, мы запрещаем стройки там, где нельзя строить, мы заставляем власть убирать свалки там, где они не санкционированы. Не всё просто, но тем очень много, и мы действительно движемся в этом направлении.

Но самое главное сегодня – мы начинали несколько лет назад с мониторинга в области лесного хозяйства. Хочу сказать, что это оказалось по факту достаточно опасной темой, потому что нам приходилось защищать своих активистов, в прямом смысле слова, от физического давления.

Сегодня мы провели экологические форумы в Иркутске и в Улан-Удэ, подготовили свои общественные предложения, в том числе и на законодательном уровне. И хотели бы послушать на самом деле Ваше мнение, возможно, Ваши советы.