Авторизация


На главнуюКарта сайтаДобавить в избранноеОбратная связь  
Министр энергетики РФ Александр Новак
Источник: Яндекс картинки
11:39 / 20.12.2016

"Страны ОПЕК не могли договориться между собой с 2008 года"
У нас в нефтяной отрасли рыночная ситуация, и, если консолидация приносит компаниям эффект, они самостоятельно принимают решение. Почти во всех отраслях в мире сейчас идет консолидация, это глобальные тенденции развития рынков: компании укрупняются, чтобы достичь синергетического эффекта

В этом году в январе цены на нефть пробили $30 за баррель, спекулянты продолжали играть на понижение, российский бюджет, в котором нефтегазовые доходы – около 50%, оказался под угрозой. ОПЕК, которая до сих пор балансировала рынок при резком падении цен, только наращивала добычу и договариваться не собиралась. ОПЕК больше не регулятор, констатировал в конце 2015 г. главный исполнительный директор «Роснефти» Игорь Сечин.

В январе 2016 г. министр энергетики Александр Новак впервые публично заявил, что Россия может обсудить с ОПЕК балансировку цены. Отечественные нефтяники отреагировали скептически: Россия на регулирование мирового рынка никогда особо не влияла, наши компании не в состоянии быстро сократить или нарастить добычу, да и инвестициями жертвовать не хотели.

Еще аналитики и топ-менеджеры отрасли отмечали, что ОПЕК раздирают противоречия, картель потерял способность договариваться. Участники рынка считали заявления министра «словесными интервенциями», которые должны были успокоить спекулянтов.

В ноябре 13 стран ОПЕК договорились сократить добычу на 1,2 млн барр. в сутки, еще 11 стран, не входящих в картель, – почти на 600 000 барр. в сутки, из них половину сократит Россия. Фьючерс на Brent прибавил в цене почти 10% (в понедельник, 19 декабря, нефть стоила $55,3 за баррель).

Трое топ-менеджеров нефтяных компаний, опрошенных «Ведомостями», отмечают личную заслугу Новака в успехе казавшегося безнадежным предприятия. ОПЕК достигла договоренностей благодаря личному участию Новака, уверен аналитик «Сбербанк CIB» Валерий Нестеров.

И это тот случай, когда министр заработал для бюджета огромные деньги, объясняет он. Если в 2017 г. цена нефти составит в среднем $55, нефтегазовые доходы бюджета (сверстан исходя из цены $40) будут выше на 1,1 трлн руб., оценивали аналитики «ВТБ капитала».

Сам Новак не склонен присуждать кому-либо пальму первенства в договорном процессе. В интервью нашему корреспонденту министр рассказал, как все же удалось договориться о сокращении добычи, об отношениях с Украиной на газовом рынке и о том, каких налоговых новаций стоит ожидать компаниям топливно-энергетического комплекса.

Как Россия помогла ОПЕК

– Недавно ОПЕК приняла решение сократить добычу нефти, при этом Россия активно помогала организовать этот процесс. Почему? Мы ведь не входим в картель.

Россия сегодня добывает больше 11 млн барр. в сутки, мы очень крупный игрок среди стран-производителей, поэтому без нас сегодня практически невозможен процесс регулирования нефтяных рынков. Мы пошли на договоренности по снижению добычи, потому что это даст положительный результат и для бюджета, и для нефтяных компаний, поможет стабилизировать ситуацию в целом.

Раньше они балансировали рынок самостоятельно, но в настоящий момент вряд ли страны ОПЕК приняли бы решение о сокращении добычи без нас. В этот раз для ОПЕК было важно участие в сокращении добычи и других стран-производителей, чтобы достичь желаемого эффекта. 

Когда цены на нефть в 2014 г. упали, все думали, что это на год-полтора и за это время рынок сбалансируется, как это было и раньше. Но перепроизводство сохранялось. Мы до сих пор имеем превышение предложения над спросом в 1,5–1,8 млн барр. в сутки: т. е. фактически за два года ситуация с избытком нефти не изменилась.

– Россия была инициатором решения или вы ответили согласием на предложение Саудовской Аравии?

Я бы не стал отдавать кому-то пальму первенства: все страны, которые участвовали в процессе, так или иначе проявляли активность. Впервые вопрос о сокращении мы обсудили в ноябре в 2015 г. на встрече с Саудовской Аравией, Мексикой и Венесуэлой. Более активно эту тему стали обсуждать в феврале, когда цены упали до $28 за барр.

Мне кажется, роль России, Саудовской Аравии, Алжира, Венесуэлы, Катара примерно равнозначна, этот костяк стран был инициатором и двигателем процесса и привлекал другие страны к переговорам. Правда, во второй половине года наше соглашение с Саудовской Аравией, подписанное в Китае на полях G20, на мой взгляд, стало решающим.

– Тем не менее говорят, что министры нефти ОПЕК и других стран прислушивались именно к вашему мнению и часто советовались с вами.

Действительно, было много сделано для того, чтобы урегулировать разногласия внутри ОПЕК. Мы также проводили переговоры с разными странами, которые не входят в картель и которые также нужно было привлечь к сокращению добычи. Ключевую роль сыграл президент Владимир Путин, который публично поддержал инициативу и был в тесном контакте с руководителями других стран.

– Почему так долго договаривались? Почти год. Или это недолго?

Страны ОПЕК не могли договориться между собой с 2008 г., так что можно сказать, что в целом договаривались не год, а девять лет (улыбается). Мы начали обсуждать сокращение добычи в феврале и в апреле фактически вышли на договоренности. Правда, тогда они сорвались.

Новые переговоры с Саудовской Аравией мы начали в июле с приходом нового министра нефти Халеда аль-Фалеха, в августе стали активно встречаться с другими странами и к сентябрю уже имели рамочное соглашение об ограничении добычи. Еще два месяца потребовалось на то, чтобы окончательно договориться внутри ОПЕК и привлечь к соглашению другие страны. Так что, если учитывать все сложности процесса, наверное, это не такой уж большой срок.

– Россия планирует сократить 300 000 барр. в сутки. Для нас это безболезненное решение? Отрасль инерционная, как это сокращение может отразиться на добыче в 2018–2019 гг.?

300 000 барр. в сутки – это примерно 2,5–2,7% от текущей российской добычи нефти. Наши компании посчитали, что для них лучше: добывать на 2,5% больше при цене в $30–40 или добывать на 2,5% меньше при цене в $50–55. Очевидно, что второй вариант более выгодный.

И объем нефти, который сейчас не будет добыт – примерно 5 млн т за первое полугодие, в соответствии с графиком, планируемым российской стороной, – компании в любом случае добудут в более поздний период, когда рынок будет более сбалансирован, а цены вырастут.

Не думаю, что такое сокращение может сильно повлиять на производственную программу компаний. А при более высоких ценах добыча в 2018–2019 гг., может быть, будет даже больше, чем мы сейчас планируем, но тут все зависит от того, как будет развиваться рынок.

– Вы говорите, экономически снижение добычи выгодно, а вице-президент «Лукойла» Леонид Федун недавно сказал, что компаниям нужно компенсировать это сокращение добычи.

Официальных обращений такого рода нам не поступало. Мы обсуждали это с компаниями, но никто не просил компенсаций, потому что нефтяники только выигрывают от стабилизации цен. Компенсация заключается в том, что у них растут доходы.

– Вы ожидаете, что еще какие-то страны присоединятся к соглашению о сокращении добычи, или подписавшихся достаточно?

Присоединиться могут любые страны, но сейчас это, в принципе, не столь важно: соглашение уже подписали все страны ОПЕК (13 без Индонезии, которая приостановила членство) и 11 стран, не входящих в ОПЕК, – итого 24. Кстати, когда мы собирались в Дохе в апреле, было всего 17 стран. И речь даже не о том, что 24 страны смогут убрать с рынка большой объем нефти.

Важен прецедент: впервые столько стран договорились сократить добычу, мы дали всему миру важный сигнал о том, что такая договоренность возможна и в будущем, если возникнет необходимость. У нас появилась возможность способствовать стабилизации рынка в условиях растущей волатильности и неопределенности. Я не думаю, что сокращение добычи должно быть какой-то долгосрочной историей.

Мы, конечно, проанализируем ситуацию по итогам полугодия и, я думаю, сможем продлить сокращение, если понадобится. Но, по моим ощущениям, если все будут соблюдать договоренности в первом полугодии, рынок сбалансируется.

У нас ведь нет задачи достичь цен, которые держались до середины 2014 г. $50–60 за барр. – вполне хорошие цены для балансировки современного рынка, где быстро развиваются технологии и снижается себестоимость добычи, где большая конкуренция, в том числе со стороны сланцевой нефти США. А при более высоких ценах опять возникают риски перепроизводства.

– То есть при цене до $60 за барр. бум сланцевой добычи в США не повторится?

Я думаю, что частично добыча в США восстановится, но такого перепроизводства, как в 2014–2015 гг., уже не будет. Хотя если эффективность добычи и дальше будет расти – а сейчас она растет примерно на 15–20% в год, – я не исключаю, что сланцевая нефть займет свою существенную нишу на рынке. Но не забывайте, что потребление будет прирастать примерно на 1,1–1,2 млн барр. в сутки ежегодно. Частично его будет покрывать сланцевая нефть.

Япония, Иран и другие

– Вы очень много занимаетесь международной деятельностью: ОПЕК, Украина, Япония. Это вынужденная реакция Минэнерго на повестку или это ваша инициатива и вы считаете, что международная деятельность, налаживание связей с потенциальными партнерами – главная задача Минэнерго?

Это часть нашей работы, как и вопросы, связанные с внутренним рынком. С одной стороны, сегодня международная повестка во многом касается вопросов энергетики.

С другой – у нас есть много энергетических проектов, которые мы делаем в развитие торгово-экономического сотрудничества с разными странами, потому что энергетика одно из наших основных конкурентных преимуществ. Например, с Японией у нас недавно создан отдельный консультативный совет по энергетике, есть программа взаимодействия, три рабочих группы.

– Мы очень дружим и много встречаемся с Ираном: и в рамках переговоров с ОПЕК, и до этого, когда еще действовали санкции. Российские компании уже могут рассчитывать на какие-то бонусы от этой дружбы или они входят в иранские проекты на тех же условиях, что и западные компании? Какое-то особое отношение у Ирана к России есть или пока мы только вкладываем, надеясь на будущую отдачу?

Фактически все крупные компании («Роснефть», «Лукойл», «Газпром нефть», «Татнефть», «Зарубежнефть» и «Газпром») подписали меморандумы и соглашения о разработке месторождений в Иране. Глобально компании действуют в рамках иранского законодательства, а что касается деталей – здесь может быть индивидуальный подход, договоренности по каждому конкретному проекту. Думаю, если компании подписали соглашения, они оценивают иранские проекты как выгодные.

Налоговый маневр состоится в 2017 г.

– Вы уже год обсуждаете с Минфином закон об НДД (налог на добавленный доход), который меняет подход к налогообложению в отрасли. Минфин подготовил проект закона, но хочет компенсировать выпадающие доходы бюджета на 40–60 млрд руб. через повышение НДПИ (налог на добычу полезных ископаемых) для всей отрасли. Вам кажется, это приемлемый размен?

Мы против увеличения налоговой нагрузки для нефтяной отрасли – она уже и так одна из самых высоких в мире. Кроме того, у бюджета будут выпадающие доходы только в первый год после введения НДД, а в последующие годы, наоборот, – дополнительные налоговые поступления из-за роста добычи.

Эти деньги и компенсируют провал в первый год. Сейчас мы с Минфином обсуждаем, как компенсировать выпадающие доходы в первый год. Например, наши компании могут взять на себя обязательство увеличить добычу на других месторождениях, которые дадут дополнительные доходы в бюджет.

– А можно их заставить доплатить в бюджет, если они эти обязательства не выполнят?

Такого механизма нет. Но нужно рассматривать ситуацию с налогами в комплексе. Вот сейчас для нефтяников увеличили налоговую нагрузку, а это тоже не было запланировано. И никто не говорит, что для компаний будет какая-то компенсация. Так может случиться и с НДД.

У нас есть еще одна развилка с Минфином: они предлагают обязать компании принять решение о переходе на НДД до конца августа 2017 г., при том что налог может применяться с начала 2018 г. Наше предложение – предоставить возможность добровольного перехода на новую налоговую систему до января 2019 г. при  условии вступления в силу федерального закона с 1 января 2018 г. Работа по выработке взаимоприемлемого варианта будет продолжена.

– Минфин согласился дать новым проектам добровольное право перехода на НДД. Но он также хочет с 2018 г. углубить маневр и отменить пошлины. Получается, компаниям вообще невыгодно будет оставаться в действующем налоговом режиме.

Мы считаем, что НДД и пошлины между собой не связаны. Переход на НДД создает стимулы для увеличения притока инвестиций и повышения КИН (коэффициент извлечения нефти): налог будет взиматься не с оборота, а с финансового результата, это даст компаниям возможность больше бурить и извлекать больше запасов, которые пока нерентабельны, т. е. налог будет учитывать реальную экономику добычи.

У нас сегодня как минимум 10 млрд барр. нефти не разбуривается и не извлекается, потому что это невыгодно при текущем налоговом режиме. Про НДД все понятно: нужно делать пилотные проекты, создавать инструмент и переводить на него отрасль.

Предложение обнулить пошлины до конца не просчитано, и его последствия могут быть непредсказуемы. Во-первых, у нас много месторождений разрабатывается с использованием налоговых льгот по экспортным пошлинам: шельф, тюменская свита, участки в Восточной Сибири и т. д., поэтому нужно будет перенастраивать всю эту налоговую систему.

Во-вторых, при обнулении пошлин цена на нефть для российских НПЗ вырастает до уровня цены на внешнем рынке (с поправкой на транспорт). Это означает, что возникает риск существенного роста цен на нефтепродукты.

– Да, но Минфин хочет компенсировать это отрицательными акцизами.

Во-первых, Минфин предлагает лишь частичную компенсацию. Во-вторых, компании опасаются, что сегодня компенсация есть, а завтра нет. Каждый раз придется решать, какую именно сумму из бюджета выделять компаниям, это получается уже субсидирование нефтяной отрасли.

И главная проблема: при обнулении пошлин проиграют компании, которые закончили модернизацию НПЗ, а остальные потеряют стимулы для инвестиций. Поэтому говорить об обнулении пошлин можно только после 2021 г., когда основные программы модернизации будут закончены.

Кроме того, к 1 января 2025 г. у нас должны начать функционировать единые рынки нефти и газа в рамках ЕАЭС и нам нужно будет унифицировать наши таможенные политики. Если будет понимание, что у наших партнеров по ЕАЭС обнуляются пошлины, нам тоже нужно будет к этому времени поэтапно снизить пошлины до нуля.

– «Роснефть» направила в правительство пакет предложений для повышения капитализации, в том числе предоставление льгот для обводненных месторождений и новых проектов в Восточной Сибири. Вы их поддерживаете?

Да, поддерживаем. Компания обращалась с такими предложениями и раньше. Мы согласны, что для месторождений, где обводненность больше 90% – где, по сути, воду гоняют туда-сюда, – нужно создавать экономические стимулы. К сожалению, в сегодняшней налоговой системе мы вынуждены принимать точечные налоговые решения для разных месторождений, а если бы был НДД, этого бы делать не пришлось.

– Компании и в прошлом, и в этом году очень жаловались на негативные последствия от налогового маневра для нефтепереработки, «Роснефть» практически остановила программу модернизации. Вы видите серьезный негативный результат от маневра? Или маржа снизилась, а последствий в принципе нет?

Низкие цены на нефть и налоговые изменения действительно негативно повлияли на нефтепереработку, но сейчас, после решения ОПЕК, цены начали расти, и это хорошая новость для нефтеперерабатывающих заводов.

– То есть поддержка переработке не нужна? «Роснефть» не раз просила и отложить 100%-ные пошлины на мазут, которые вводятся с начала 2017 г., и тарифы снизить.

Мы обсуждали с компаниями завершение налогового маневра, и все согласились, что это нужно сделать, как и было запланировано, в 2017 г., в том числе ввести 100%-ные пошлины на мазут. Сейчас внутренний рынок полностью обеспечен топливом 5-го класса, как и планировалось. В то же время, если будет какая-то сложная или чрезвычайная ситуация с нефтепереработкой, мы будем быстро реагировать, выходить с предложениями по корректировке ситуации.

Цены не перегонят инфляцию

– Совладелец «Лукойла» Вагит Алекперов на прошлой неделе, 13 декабря, сказал, что повышение акцизов в следующем году приведет к росту цен на бензин на 8–12%. Хотя говорят, что, когда вы решали с Минфином, какую сумму из дополнительной налоговой нагрузки переложить на нефтяников через акцизы, она считалась так, чтобы цены выросли не больше чем на уровень инфляции.

Мы действительно считали эту сумму при определенных цене на нефть и курсе рубля, а теперь цена и курс другие. Вопрос формирования цены достаточно сложный, он зависит от баланса спроса и предложения на нефтепродукты, от того, как компании реализуют собственную политику по распределению маржи между добывающим и нефтеперерабатывающим сегментами.

В этом году, например, планировалось, что из-за акцизов цены вырастут выше инфляции, а они в итоге ниже из-за того, что у нас много бензина на рынке и высокая конкуренция. Точно спрогнозировать цены на 2017 г. сложно, но, мне кажется, они должны быть не выше инфляции.

– С января 2017 г. главный поставщик топлива для Московского региона – Московский НПЗ встанет на ремонт на несколько месяцев, это повлияет на рост цен? Как можно избежать дефицита топлива?

Мы не ожидаем проблем. После детального обсуждения было решено сократить срок ремонта НПЗ на 15 суток. Кроме того, мы рекомендовали «Славнефти» перенести начало ремонта Ярославского НПЗ с 1 марта на 15 апреля 2017 г., а ключевые поставщики нефтепродуктов в январе – апреле должны будут в первую очередь поставлять бензин на внутренний рынок.

Возможно, дополнительные объемы будем поставлять по железной дороге – сейчас прорабатываем этот вопрос с РЖД. Кроме того, правительства Москвы и Московской области обяжут нефтебазы увеличить запасы до 30 суток.

Есть место большим и маленьким

– В октябре «Роснефть» купила контрольный пакет «Башнефти». Как вы оцениваете тенденции к консолидации в нефтяной отрасли? Какой должна быть оптимальная структура сектора с точки зрения собственности и количества игроков? Скажем, если на рынке останутся «Роснефть» и «Газпром» и, может быть, «Лукойл» – это не повредит отрасли?

На самом деле у нас в нефтяной отрасли рыночная ситуация, и, если консолидация приносит компаниям эффект, они самостоятельно принимают решение. Почти во всех отраслях в мире сейчас идет консолидация, это глобальные тенденции развития рынков: компании укрупняются, чтобы достичь синергетического эффекта.

Но при этом я считаю, что должны работать также мелкие и средние компании – добывать нефть на месторождениях, в которых не заинтересованы крупные компании. У нас на сегодняшний день больше 200 нефтяных компаний.

– Но если останется одна «Роснефть» в окружении малышей, это будет несколько нетипичный рынок, игроки должны быть сопоставимыми.

Это вечная дискуссия на самом деле. Я считаю, что свои плюсы есть и в работе крупных компаний, и в бизнесе мелких и средних игроков. Например, в США работает ExxonMobil и много мелких компаний. Никто же не говорит, что Exxon – глобальная компания № 1 в мире и это плохо.

Крупные компании могут делать очень много того, что недоступно маленьким игрокам: работать в третьих странах и кооперироваться с международными партнерами, заключать более выгодные сделки, привлекать инвестиции и финансирование, разрабатывать новые технологии и т. д.

«Каждый день занимаемся газовым рынком»

– Как прошла трехсторонняя встреча с Украиной при участии вице-президента Еврокомиссии Мароша Шефчовича и что вы намерены делать дальше?

Главная проблема, которую мы так и не решили по итогам встречи, заключается в том, что Украине, по нашему мнению, не хватит газа в ПХГ для прохождения зимы. Велика вероятность, что они будут компенсировать недостаток за счет газа из транзита для европейских потребителей. Еврокомиссия тоже видит такой риск. У Украины есть и формальное разрешение на это.

Дело в том, что Хозяйственный суд Киева удовлетворил требование Антимонопольного комитета Украины и наложил штраф на «Газпром» в размере $6,6 млрд. «Газпрому» предъявлены обвинения в якобы имевших место злоупотреблениях монопольным положением на рынке услуг по транзиту природного газа по территории Украины. Хотя это «Нафтогаз» владеет газотранспортной инфраструктурой и здесь является монополистом.

Зимой Украина может воспользоваться этим решением суда и изъять деньги или имущество «Газпрома», к которому относится и газ, идущий транзитом по территории Украины. Я уже передал письмо господину Шефчовичу о том, что, на наш взгляд, Украина предпринимает меры по созданию новой дополнительной напряженности.

– Что можно предпринять в такой ситуации?

Мы сейчас хотим получить оценку со стороны Еврокомиссии и стран-потребителей. Единственный выход – скорейшая отмена этого решения и решения антимонопольного комитета и перевод всех этих разбирательств в стокгольмский арбитраж, где по условиям контракта решаются любые споры.

– Во время визита в Москву Шефчович сказал, что Европа не будет возражать против строительства трубопровода «Северный поток – 2», если Россия сохранит украинский транзит после 2019 г. Можно ли сохранить транзит и в каком объеме?

Мне кажется, что попытки привязать поставщика к какому-то определенному транспортному коридору сами по себе антиконкурентны и противоречат принципам заявленной ЕС либерализации энергетического рынка. Мы строим «Северный поток – 2» не для того, чтобы закрыть какой-то из существующих маршрутов. Но пока трудно предсказать, устроят ли нас условия транзита через Украину.

«Газпром» уже сейчас переплачивает за эти поставки, к тому же Украина постоянно заявляет о намерении повысить цену. Для сравнения: прокачка 1000 куб. м газа по «Северному потоку – 2» будет стоить в 1,5 раза дешевле, чем по украинской ГТС при текущем тарифе. Кроме того, у нас в последние годы центр газодобычи сместился из Западной Сибири на Ямал – маршрут транспортировки газа через Балтийское море будет короче.

– В этом году возобновилось сотрудничество с Турцией по газопроводу «Турецкий поток». Идут ли переговоры о редоставлении скидки на газ для турецкой Botas?

Этот вопрос поднимался на встрече президентов Владимира Путина и [Реджепа] Эрдогана во время визита в Стамбул. Тогда обсуждалось, что мы можем предоставить такую скидку при увеличении объема потребления газа в Турции. Сейчас вопрос прорабатывается компаниями.

– Какой должна быть целевая модель рынка газа в России? И что делать с поручениями по итогам президентской комиссии позволить поставлять газ по «Силе Сибири» с месторождений в Восточной Сибири?

Мы практически каждый день занимаемся газовым рынком, обсуждаем проблемы с компаниями, экспертами, у них много разных точек зрения. Сейчас дорабатываем генеральную схему развития газовой отрасли и концепцию развития внутреннего рынка газа, в ней предусмотрены два этапа: до 2025 г. мы будем улучшать госрегулирование цен и тарифообразование.

Возможно, будет введен институт гарантирующего поставщика. Параллельно мы совместно с ФАС будем работать над повышением прозрачности тарифообразования, вводить механизм take-or-pay, единый регулируемый тариф на хранение, механизм контроля затрат на транспортировку и т. д.

– «Новатэк» попросил организовать ему покупку ямальских месторождений у «Газпрома» в обмен на его акции. Как вы считаете, имеет ли эта сделка смысл с точки зрения развития отрасли?

Мы пока изучаем этот вопрос.

«Цена на электроэнергию должна быть сбалансированной»

– Минэнерго неоднократно говорило о задержках при строительстве ТЭС в Крыму. С чем они связаны? Закуплено ли оборудование для этой стройки?

Стройка в Крыму идет, две электростанции строятся – в Севастополе и Симферополе. Работы идут по графику, есть небольшие замечания по срокам, но они незначительные.

– Как сейчас обстоят дела в Воркуте?

Сейчас на Воркутинской ТЭЦ-2 работает шесть теплоагрегатов, почти завершен плановый ремонт. Мы разработали и постоянно мониторим план мероприятий по устранению неполадок.

– В энергетике, по-вашему, сейчас есть потенциал и необходимость для роста сетевых тарифов и стоимости электроэнергии и мощности? Или у компаний достаточно денег от введенных ДПМ, а у сетей – от быстро растущих некоторое время назад тарифов?

Цена на электроэнергию должна быть сбалансированной, невысокой, но при этом позволяющей обеспечивать надежное производство и доставку до потребителя. Механизм ДПМ был разовым, и новый подобный инструмент, на мой взгляд, отрасли не нужен. С другой стороны, нам необходимо модернизировать тепловую генерацию, механизмы финансирования мы обсуждаем с участниками рынка.

Дивиденды объявит правительство

– Почему «Транснефть» утвердила дивидендную политику в 25% от прибыли по МСФО, а не 50%, как того требует правительство?

Это только ориентир, итоговый размер дивидендов будет устанавливать правительство.

– Вообще, почти все компании в ТЭКе в этом году уклонились от выплаты дивидендов в 50% от прибыли. Почему? Та же «Роснефть» жаловалась, что у нее большая инвестпрограмма, а в результате в конце года мы видим сплошные сделки. Можно ли в следующем году обязать компании в ТЭКе выплатить 50% прибыли по МСФО? Есть ли у них ресурс?

Вопрос повышения размера дивидендов требует более детального анализа. У регулируемых компаний, например, рост дивидендов не учитывался при расчете тарифа, кому-то пришлось бы сократить инвестиционные программы или занимать деньги на выплату дивидендов, а это привело бы к дополнительным расходам на обслуживание долга.

– В 2015 г. правительство усилило контроль за госкомпаниями, объясняя это кризисом в экономике: чиновники вошли в советы директоров и возглавили их. Принесла ли эта мера пользу и сохранится ли такой усиленный госконтроль в следующем году?

Это будет зависеть в первую очередь от политики правительства, пока каких-то новых решений не принималось.

Я считаю, что такой подход приносит пользу и компаниям, и правительству, мы стали лучше понимать ситуацию в компаниях, появилась возможность принимать управленческие решения, решать директивные вопросы и т. д. Те же программы долгосрочного развития компаний обсуждаются с участием профильных министерств, к примеру. Я лично считаю, что это дает дополнительный эффект, возможность коммуникации.



Комментарии:

Для добавления комментария необходима авторизация.