панорама русской жизни

Интервью Вице-премьера правительства Российской Федерации Юрия Трутнева нашему корреспонденту

- 2016 год был во многом знаковым для Дальнего Востока, к рубежу 2017-го с какими результатами подходит регион?

Наши главные результаты, связаны с тем, что открываются новые предприятия, оказывается поддержка инвестиционным проектам, приходят новые резиденты в свободный порт Владивосток, в территории опережающего развития. Всего у нас сейчас в состоянии подготовки и реализации уже 470 инвестиционных проектов. Это немало. Для этого задействовано большое количество инструментов.

Мы их уже три года создаём, причём каждый год стараемся что-то новое вывести в линейку. После закона о свободном порте Владивосток, о территориях опережающего развития (это было уже достаточно давно) принят закон об одном гектаре, сейчас принят закон о выравнивании энергетических тарифов, продвигается закон об упрощённом визовом въезде иностранцев, то есть достаточно большое количество инструментов работает на то, чтобы Дальний Восток стал инвестиционно привлекательным.

- Те результаты, которых удалось достичь к концу 2016-го, – они благодаря или вопреки? Потому что есть, судя по новостному фону этого года, определённое сопротивление.

Это невозможно. Если я сталкиваюсь с тем, что поручения Президента не выполняются, то у меня достаточно характера и силы воли, чтобы исправить ситуацию или поменять людей. Другой разговор, что люди разные, к сожалению, по подготовке, по квалификации, по мотивации. Некоторые люди просто не успевают в нашем темпе, мы всё-таки стараемся работать достаточно динамично. У нас за этот период объём заявленных инвестиций перешагнул триллион – 1,3 трлн.

Уже около 600 млрд – в строительно-монтажных работах, это десятки предприятий. В этом году мы только начали сдавать новые предприятия, потому что лишь два года назад принята нормативная база, но 24 предприятия уже сдаётся. 30-го декабря будут сдавать аквапарк на Камчатке. В будущем году у нас уже общее количество предприятий будет 75. И так далее.

То есть там довольно большая прогрессия. Люди часто привыкли работать несколько медленнее и спокойнее. Мы добиваемся того, чтобы в нашей команде, среди тех, кто работает на развитие Дальнего Востока, как можно чаще происходило осмысление миссии, осмысление того, что человек делает, для чего он здесь.

- Какова миссия? Вы для себя как её определяете?

Я именно работу по развитию Дальнего Востока считаю своей миссией. Это для меня уже даже больше, чем просто работа, потому что я хочу добиться того, чтобы процесс пошёл вперёд. Пока мы можем говорить о косвенных признаках, потому что 24 предприятия по этому году – вроде бы это и неплохо, но для огромного Дальнего Востока – это капля в море. У нас снизился отток населения почти в два раза по сравнению с прошлым годом.

Это значит, что больше людей стало приезжать на Дальний Восток, больше людей стало верить. Закон об одном гектаре работает, тоже что-то добавляет к общему процессу. Но этого мало пока. Хочу добиться того, чтобы вся страна увидела, чтобы люди на Дальнем Востоке почувствовали, чтобы почувствовали инвесторы и в стране, и за рубежом, что Дальний Восток развивается.

- Мне кажется – это касается и инвесторов, и людей, – они уже это чувствуют. Вы общаетесь с людьми, приезжая туда, половину своего рабочего времени проводите, как Вы сказали, на Дальнем Востоке…

Мы довольно взыскательны к своей работе. С одной стороны, да: объём иностранных инвестиций растёт, отечественных – растёт. У нас много проектов с участием японского, корейского, китайского бизнеса реализуется. Это значит, что люди верят, люди видят, что и инвесторов ждут, и режим льготный.

С другой стороны, Южно-Сахалинск пока не Токио, и Петропавловск-Камчатский не Гонконг. Поэтому нам есть куда двигаться. Мы только-только начали, и к этому процессу надо относиться очень осторожно, потому что чьё-то равнодушие, чья-то нечистоплотность могут очень многое испортить.

У меня сегодня утро началось с беседы со всеми губернаторами. Я разбирал с ними один вроде маленький случай – как глава одного из городов просто, по сути дела, запретил реализацию инвестиционного проекта на своей территории. Мы уже со всем разобрались, там всё уже встало на место. Но я сказал всем, что ни один такой случай без моего внимания не останется. Мы просто будем от таких людей избавляться.

- А как Вы о таких случаях узнаёте? Вам жалуется население?

Во-первых, слава богу, люди пишут. Я детально анализирую всё, что сообщают по Интернету. У нас есть главные федеральные инспекторы на территории, Министерство по развитию Дальнего Востока не только в Москве дислоцировано. Наконец, ровно 50% своего рабочего времени я провожу не в Москве, а в регионах Дальнего Востока.

- Давайте по пунктам – территории опережающего развития. Сколько их сейчас существует и каковы результаты их работы за 2016 год? Вы называли уже инвестиции в предприятия, но если обобщить?

Территорий опережающего развития 14. Совсем недавно Правительство приняло решение о создании территории «Южная Якутия». В ближайшее время появится 15-я, «Николаевск-на-Амуре». Мы, не гоняясь за цифрами, будем этот процесс продолжать. Почему не гоняясь за цифрами? Потому что для нас принципиально, чтобы каждая территория опережающего развития была живая.

Для нас территория, где есть название, а дальше ничего нет, недопустима, поэтому мы сначала разбираемся. Я ещё ни одного документа о создании территории опережающего развития не подписал, пока не побывал на месте, людям в глаза не посмотрел, не убедился в том, что она точно будет работать. Сегодня у нас там 227 резидентов – это значит 227 новых предприятий. Строим инфраструктуру. Это одна из самых наших важных забот в этом году.

Ведь чем отличается Дальний Восток от других территорий России, почему его надо, кроме всего прочего, развивать отдельно, опережающими темпами? Потому что там инфраструктуры нет, то есть там отставание инфраструктуры по дорогам, по энергетике, по системе водопровода, канализации – по всему в 5–10 раз.

Соответственно, любой инвестор, который хочет там реализовать проект, с этим сталкивается. Поэтому мы сейчас под каждый инвестиционный проект это строим. Территория опережающего развития – это когда это всё сгруппировано, когда на локальной территории целый ряд инвестиционных проектов, и туда мы подводим сети.

Есть ещё другой механизм, инфраструктурная поддержка инвестиционных проектов – это когда проект большой и сам по себе заслуживает того, чтобы к нему подвести инфраструктуру. Это уже, как правило, проект на десятки миллиардов рублей, проект с сотнями, иногда тысячами работающих. Там приходится заниматься и энергетикой, и жильём, то есть тоже очень широкий спектр работ. Они живут, они будут работать, эти территории. Здесь сомнений никаких нет.

- Вы уже упомянули энергетику, упомянули закон, который, насколько я понимаю, сейчас на подписи у Президента находится. Это значит, что электричество на Дальнем Востоке подешевеет? Можно чуть подробнее? Сколько сейчас стоит? Для бизнеса же это невероятно важно. И для населения.

Мы знаем. Давайте назовём простые вещи. Например, на Чукотке сегодня электроэнергия в три раза дороже, чем в европейской части Российской Федерации, в Республике Саха (Якутия) – в два раза. Есть территории, на которых разрыв значительно меньше, – это Хабаровский край, Амурская область. Тем не менее по всей территории Дальнего Востока энергетика дороже, чем в европейской части.

Но люди-то не виноваты, что энергетические мощности и города строились в основном в европейской части и что Дальний Восток остался ещё не до конца освоенным. Поэтому этому региону просто нужно дать возможность развиваться. Соответствующее поручение Владимира Владимировича Путина выполнено, закон подготовлен.

Очень надеюсь, что он будет подписан, и мы постараемся как можно быстрее добиться, чтобы тарифы были компенсированы и были такими же, как в европейской части Российской Федерации.

И не только это. В энергетике сделан ещё один важный шаг. Мы занимались в этом году докапитализацией компании «РусГидро». Компания докапитализирована, она получит дополнительно более 50 млрд рублей. Это поможет развивать новые мощности, строить новые станции, линии электропередачи. Это самая крупная энергетическая компания у нас и без её помощи нам энергетику Дальнего Востока не поднять.

- Понятно, что бизнес – это не только инфраструктура, это ещё и люди. Вы уже упоминали, что демографическая ситуация улучшается, отток сокращается. Как бы Вы в целом сейчас охарактеризовали эту тенденцию? И какие ожидания от инициативы по дальневосточному гектару?

Начну с того, что нехватка людей достаточной квалификации для реализации новых инвестиционных проектов становится одним из существенных сдерживающих факторов. Я говорил о том, что инфраструктуры не хватает. Это правда. А сейчас ещё и людей стало не хватать. Хорошо это или плохо? Это закономерно.

Потому что мы понимали, что, строя предприятия, мы в это упрёмся. Это просто ставит новые вызовы, ставит нас перед необходимостью помогать людям переезжать, адаптироваться, искать людей, обучать людей. Это вызывает потребность адаптации программ обучения в высших учебных заведениях под перспективы развития экономики.

Мы уже говорили с Дальневосточным федеральным университетом о том, что сейчас готовы выложить всю линейку специальностей, которые будут в ближайшее время возникать на тех же территориях опережающего развития, в свободном порту. Пожалуйста, давайте посмотрим: вы выпускаете тех людей, которых надо? Или мы выпускаем кого-то другого, а тех специалистов, которые завтра должны развивать экономику, у нас просто нет?

Далее. Людям ещё надо где-то жить, потому что когда мы создаём новые проекты, то мы уже совершенно точно понимаем, что только тех людей, которые живут на Дальнем Востоке, нам для их реализации не хватит. Значит, нужно создавать условия для жизни. Вот на строительстве судостроительного комплекса «Звезда» рядом строится практически целый город.

Мы помогли профинансировать строительство. Выделили средства из Фонда развития Дальнего Востока под ставку 4,5% годовых в рублях. Такой ставки кредитования у нас просто нет в России.

Это не единственный пример. У нас будет населённый пункт строиться, например, под компанию «Русагро» – под животноводческий комплекс в Приморье. Тоже не хватает людей. Поэтому мы выходим на то, что нам нужно не только инфраструктуру, нам надо дома строить, новые населённые пункты.

- Каких специальностей не хватает? Кто-то (человек, у которого в регионе нет работы) Вас послушает и поймёт, что на Дальнем Востоке его ждут...

У нас есть агентство по привлечению человеческого капитала. Мы специально институт развития создали. В январе мы будем заслушивать Министерство по развитию Дальнего Востока, все институты развития. Привычка такая: в январе я всегда устраиваю совещание по итогам прошедшего и по перспективам на будущий год. Обязательно послушаем всю гамму специальностей, пригласим Министерство образования, посоветуемся, как сделать так, чтобы эти потребности и предложения коррелировали друг с другом.

- По выделяемому гектару. Мне кажется, это как раз часть программы по привлечению людей на Дальний Восток. Когда у человека будет земля, когда будет помощь в обустройстве на этой земле, возможно открытие собственного бизнеса, постройка дома – это же всё льготные ставки.

Конечно, но в моём понимании это ещё и степень экономической свободы. Я сталкивался с вопросами получения гражданами земли, ещё работая в Администрации Президента Российской Федерации, помощником Президента. Мы готовили Государственный Совет по земле. И люди рассказывали, как они годами пытались получить землю – вот здесь, недалеко, в Московской области, – и ничего не получали. Годы люди на это тратят.

Поэтому у меня была мечта – создать систему быстрого получения земли. И мы хотели это сделать максимально беспрепятственно. Нам довольно многое мешает. Проект сложный. У нас плохие карты, плохая информационная система, но мы через всё это пробиваемся. У нас уже сегодня около 30 тыс. заявок. Уже тысячи людей получили земельные участки.

- Это пока жители Дальнего Востока?

Пока жители Дальнего Востока. С 1 февраля – смогут получить землю все жители России. Мы эту дату ждём с надеждой и со страхом одновременно, потому что, по данным ВЦИОМа, 6% граждан России сказали, что они хотят получить землю на Дальнем Востоке, а ещё 7,5% сказали, что думают об этом. Вообще-то это миллионы людей. Это больше 10 млн.

- А земли хватит?

Земли хватит, мы считали. Земли сегодня хватит, даже если каждый гражданин Российской Федерации получит по гектару. Но нашим информационным системам, нашим многофункциональным центрам, которые ведут работу с населением, будет очень тяжело.

Самая главная проблема с реализацией закона одна: у нас не нанесены на карты все  участки земли, уже выделенные гражданам. Есть участки, которые люди получили давным-давно – у них там огород какой-то или ещё что-то, – но нигде информации об этом нет. Как только человек начинает получать участок, вдруг оказывается, что там уже занято.

Мы сегодня с губернаторами говорили о том, что ни одному человеку нельзя отказать. Если получилось так, что он подал заявку, но там есть права третьих лиц, значит, чиновник, который принимает его заявку, обязан его проконсультировать обо всех возможностях получить землю рядом. То есть чуть-чуть сдвинуть границы, чуть-чуть подвинуться и тем не менее выделить человеку участок, не отправить его обратно с отказом.

Будем добиваться, чтобы система ровно так и работала. Я такой целевой показатель обозначил: процент отказов не может превышать 10%. Пока мы ещё от этого несколько далеки. Пока у нас до 30%, но именно потому, что идут наложения прав. Надо выходить сначала на 10%, а в дальнейшей перспективе, когда мы карты нормальные сделаем, просто на ноль. Нам надо, чтобы человек просто подавал заявку и получал участок, вот и всё.

- Заявку можно будет сделать удалённо, через интернет, не приезжая туда?

Конечно.

- Ещё хотелось бы, чтобы Вы рассказали, на что человек может рассчитывать, переезжая на Дальний Восток, получая этот гектар? Я так понимаю, там тоже будут льготные ставки на строительство дома, возможно, на открытие собственного дела?

У нас сегодня каких-то таких огромных ресурсов поддержать весь этот процесс, а процесс довольно большой, пока скорее нет. Но мы сконцентрировали на этом все государственные программы, связанные с кредитованием под сельхозугодья, ипотечным кредитованием. Кроме того, я сейчас попросил Фонд развития Дальнего Востока…

В январе у нас возникнет новый продукт –кредитование за счёт фонда. Мы его сделаем максимально дешёвым, таким, каких нет в других территориях, и предложим такой продукт гражданам, чтобы поддержать их желание освоить землю. Очень много приходится объяснять, доказывать.

Вот сегодня коллегам говорил: «Коллеги, землю надо выставлять всю по максимуму». У регионов есть право ограничивать получение земли, например, вокруг населённых пунктов под их развитие. Логично? Логично. Но многие стараются очень уж большую такую создать территорию.

Я говорю: «То, что вы оставляете, это не ваш актив, это скорее проигрыш, потому что вы не дали землю под экономическое развитие». Если человек получит земельный участок, он деньги вложит, он будет заниматься сельским хозяйством, построит дом, семью заведёт. Это же и есть развитие страны. Поэтому, говорю, посмотрите, что надо для развития, спрогнозируйте, но как можно больше земли отдавайте в распределение.

- Ещё одним направлением развития Дальнего Востока может стать туризм, потому что расположение уникальное. Здесь и Япония, здесь и Китай, здесь Индия. Сотрудничество со странами АТР по каким направлениям планируется вести в 2017 году?

Туризм действительно очень важное направление развития экономики. Что у нас с этим получается? Прежде всего рост есть. Им можно было бы даже похвастаться в другой ситуации. Ну, например, рост туризма из Кореи в этом году составил более 60% – неплохая цифра. Растут показатели  и по другим странам. Но мы не готовы к массовому туризму на Дальнем Востоке.

Прежде всего надо создать необходимую инфраструктуру с точки зрения въезда, с точки зрения погранпереходов. Их у нас во многих местах, где они необходимы, нет или они не оборудованы. Занимаемся, есть отдельная программа, стараемся её пожёстче контролировать. Дальше. То, о чём я раньше говорил по закону об упрощённом въезде, – это важная история.

- Он принят? Когда он заработает?

Мы его сейчас рассмотрели на Правительстве, внесли в Госдуму. Он пока не принят, но по нему была большая работа.

- Электронная виза? Об этом идёт речь?

Да. Я думаю, что мы максимум в течение февраля сможем его принять уже в готовом виде. Кажется, мелочь – не получил визу, не поехал, но это влияет. Людям неудобно – неудобно стоять в консульские учреждения, неудобно платить консульский сбор. Поэтому возможность набрать в компьютере и получить восьмидневную визу вообще-то для людей значима. Это следующий такой шаг в сторону повышения туристической привлекательности Дальнего Востока. Но и этого недостаточно.

Очень важно развить именно инфраструктуру с точки зрения привлечения туризма. Должны быть порты, должны быть гостиницы, должны быть маршруты местных авиалиний, потому что Дальний Восток – очень красивый регион. Он безумно красивый, там есть совершенно уникальные места. Я это сейчас могу говорить уверенно, за три года работы на Дальнем Востоке я в этом полностью убедился.

Но добраться куда-то архитяжело, поэтому сейчас, например, один из проектов Фонда развития Дальнего Востока – это развитие местной авиации. Он поможет закупить много маленьких самолётиков компании «Аврора», и эти маленькие самолётики будут возить между населёнными пунктами. Они помогут людям добраться в больницу, если это необходимо, просто переехать, и в том числе помогут развитию туризма.

Очень многое ещё надо сделать, чтобы повысить туристическую и рекреационную привлекательность Дальнего Востока. Это сложная отрасль.

- А кроме туризма сотрудничество с иностранными партнёрами ещё и в сфере инвестиций? Много ли инвесторов приходит и какую роль сыграл и играет в этом Восточный экономический форум?

Приходит около 20% инвестиций. 80% – российские, 20% – иностранные. Я считаю, что это хорошие цифры, потому что прежде всего наши люди должны верить в страну, в которой мы живём. Иностранные инвестиции всегда чуть-чуть задерживаются, 20% – нормальная цифра. Что касается Восточного экономического форума, я недавно слышал от одного очень важного иностранца заявление примерно такого рода.

Он сказал: «Ваш знаменитый Восточный экономический форум…». Знаете, это был бальзам на душу, потому что мы его проводим два года всего.

Мы, конечно, стараемся, чтобы он был полезен, чтобы он был не просто местом, куда все съехались, друг на друга посмотрели, рыбу свежую попробовали, а чтобы он был местом, где можно принимать решения, где можно находить возможности для реализации инвестиционных проектов. Но то, что иностранцы вот так к этому относятся, – это уже здо́рово.

- На 2017 год готовите ли вы что-то особенное?

Мы просто стараемся каждый год вставать на следующую ступеньку – именно с точки зрения практической реализации, потому что нам некогда разговаривать. Нам надо двигаться вперёд, надо развиваться, надо наращивать темп экономического роста в стране. И следующий форум, третий экономический форум, у нас будет прежде всего форумом результатов. У нас начали открываться предприятия, мы хотим это показать.

Нам очень важно показать, что есть японские теплицы в Хабаровске и Республике Саха (Якутия). Аквапарк построен, на открытие приедет консул Кореи. И так далее. Есть уже совместные проекты, которые успешно работают, которые быстро и практически без бюрократических препятствий и препон реализованы, к ним инфраструктура подведена. Это самое главное, что надо показать.

Потому что разговоры штука хорошая, мы стараемся убедительно всё говорить, но когда показываешь реальное предприятие – это другая степень доверия. Поэтому самый главный акцент форума 2017 года будет на результатах.