Статьи

Вокруг реформы РАН идут арьергардные бои. Противники пытаются успеть наговорить мрачных пророчеств, чтобы потом, в случае чего, можно было сказать, мол, мы же предупреждали. Сторонники реформы в открытую дискуссию уже не вступают - не до этого, надо осмыслить, как эту компромиссную реформу применить на практике и смикшировать риски.

Очевидно, что среди спорщиков нет никого, кто ставил бы задачу разгрома и деградации отечественной науки, а не ее сбережения и процветания. Президент Академии наук Владимир Фортов ситуацию определяет так: "Я считаю, что сейчас больше внимания надо уделять конкретной работе, делать так, чтобы каждый на своём месте развивал науку, и все мы вместе старались бы сделать так, чтобы этот закон пошёл на пользу".

Благое и похвальное пожелание. Принцип "Каждый на своём месте" – хорош, но, вообще говоря, не совсем годится для адекватного развития такой архисложной отрасли как наука. Нужна система. Без системы самые отчаянные и героические усилия "каждого" растворятся в хаосе.

Можно предположить, что именно поисками такой системы будут заняты лучшие ученые и чиновные умы. Между тем, такая или близкая к тому система есть. Вернее, была. Структура, которая эту систему держала, была весьма эффективна и описывалась примерно следующим образом /с поправкой на современную лексику/: "орган государственного управления при правительстве, проводящий государственную политику в сфере научно-технической деятельности... На него возложено планирование и организация разработок важнейших, имеющих общегосударственное значение научно-технических проблем, организация внедрения в производство открытий, изобретений и результатов поисковых исследований... Он участвует в составлении планов финансирования НИОКР и развития материальной базы науки".

Что же это за замечательный орган, который, положа руку на сердце, сегодня прекрасно вписался бы в закон о реформе РАН?

Агентство при правительстве, то есть орган не ведомственного, а федерального управления. Проведение госполитики в научной сфере - да. Финансирование научной работы – да. Развитие материальной базы, сиречь, управление имуществом – тоже да. Планирование, организация и так далее...

Вышеописанные функции, вокруг которых было сломано столько копий в последние месяцы, принадлежали Государственному комитету по науке и технике (ГКНТ) при Совете министров СССР. По сути, через него государство заказывало некое достижение своей науке. А наука, посчитав, сделав экспертизу, отвечала, каких денег и времени это будет стоить. Ряд споров и согласований – и решение принято. Добивались, конечно, не всего, чего хотели. Но добивались столь много, что и сегодня времена ГКНТ, а точнее связки ГКНТ и РАН, представляются золотым веком отечественной науки...

А ведь формально ГКНТ тоже был чиновной, не научной организацией. Значит, дело не в чиновниках?

Да, не в них.

Дело в упразднении сначала ГКНТ СССР, а затем в длительных пертурбациях - и ГКНТ РФ с последующими преобразованиями его то в министерство науки и технологий, то министерство промышленности, науки и технологий и так далее вплоть до министерства нынешнего - науки и образований. Минобрнауки образованием, может, и занимается, но наука как менее социально рискованная сфера фактически оказалась предоставлена самой себе. Функции государственного заказчика науке оказались утраченными. И перешли они к... исполнителю - к Академии наук!
Оставшись после без давнего эффективного партнера - ГКНТ, а значит, и без заказов на научную деятельность, РАН, являясь по природе своей государственником и патриотом – насколько эти термины относимы не к личности, а к организации, - сама начала определять себе приоритеты в науке. Символом чего стала разработка Программы фундаментальных научных исследований государственных академий наук на 2013 - 2020 годы, которую и осуществляли сами академии наук!

Но принцип "кесарю – кесарево", а именно - разделения ответственности и компетенций, не отменяем. Это данность человеческой цивилизации, независимо от эпох и государственных устройств. Так что возврат к нему был вопросом времени. Это время пришло.

При этом горький отечественный опыт учит, с какой лёгкостью мы – мы все, не только чиновники – умеем вместе с водой выплёскивать и ребёнка. И чтобы принцип "учёному – учёное" не довести до абсурда и не загнать академиков совсем уж в угол, необходимо в новую систему встроить некий ключик. А лучше два.

И есть ощущение, что эти ключики заготовлены, надо только их увидеть и аккуратно воспользоваться.

В самом деле, если совсем упростить проблему, речь ведь идёт о том, кому командовать учёными.

Агентство, каким бы оно ни конституировалось окончательно, берёт на себя имущественные вопросы. Но в вопросах столь глубоко научных, которыми ведает фундаментальная наука, компетентно разбираться не могут даже самые лучшие и добронамеренные чиновники. То есть даже для того, чтобы определиться, на квазар или на пульсар должно быть направлено зеркало, скажем, космической обсерватории "Радиоастрон", необходима некоторая научная экспертиза.

Кто её будет делать? Не те же ли учёные того же ФИАНа? А если таких вопросов, экспертиз – нужно несколько? А если вообще нужно определить направления научных исследований на долгие годы вперёд? Тут уже не обойтись ни без директоров институтов, ни без РАН как структуры согласовательной и координирующей. И вот тут и приобретает ключевое значение положение нового закона о том, что "разработка предложений по государственной научно-технической политике" относится к ведению РАН. Это положение обрекает ФАНО и РАН на то, что после некоторого времени неизбежного "перетягивания каната" они, что называется, "срастутся". Иначе просто быть не может, потому что они равно заинтересованы друг в друге.
И не этот ли вариант имел в виду Владимир Фортов, когда говорил, что "удалось устроить такую конструкцию, которую можно назвать вариантом двух ключей"?