Авторизация


На главнуюКарта сайтаДобавить в избранноеОбратная связьФотоВидеоАрхив  

Пожарский Дмитрий Михайлович (1577-1642)
С конца 1612 г. после разгрома литовско-польских интервентов началась работа по созыву Земского собора. После долгих споров было принято решение выбирать царя только из природной российской знати, в результате на царство был избран Михаил Федорович Романов
Происходил из старой аристократической семьи, старшей ветви Стародубских удельных князей-Рюриковичей, властителей маленького Стародубского княжества в бассейне рек Клязьмы, Мстеры и Луха. Пожарские были довольно крупными землевладельцами, вели активные земельные сделки. Высокий материальный достаток позволил им долгое время сохранять независимость от великокняжеского двора. Лишь к середине XVI века Пожарские начали упоминаться на государевой службе. Отец нашего героя, Михаил Федорович имел прозвище «Глухой». Современный исследователь Ю.М. Эскин полагает, что князь Михаил «был болен или контужен, …если и воевал, то «в ряду», не поднявшись даже до сотенного головы…».

В десятилетнем возрасте юный княжич Дмитрий лишился отца. На руках у молодой вдовы княгини Марии (Ефросиньи) Федоровны остались старшая дочь Дарья, сыновья Дмитрий и Василий. Главой семьи стал Дмитрий Михайлович, который в 1588 г. на помин души своего отца жертвует в Спасо-Евфимьев монастырь часть родовой вотчины. Эта акция сохранила для нас уникальное свидетельство. На грамоте о передаче земель князь Дмитрий сделал собственноручную запись: «Яз, княз Дмитрий Пожарской, вотчинную свою деревну Три Дворища по приказу отца своево князь Михайла Федоровича Пожарскова в Суздоле в Спаской Еуфимев монастир дал и потписал своею рукою». Итак, мы точно знаем, что потомок удельных Стародубских князей был человеком грамотным, а забегая вперед, отметим, что любовь к книгам он пронес через всю свою жизнь.

Придворную службу молодой княжич начал около 1593 г., богатые родовые владения создавали надежную основу для успешной придворной карьеры. На Земском соборе 1598 г., избравшем Бориса Годунова, 20-летний князь принял участие с невысоким чином стряпчего с платьем. Стряпчие, возглавляемые «стряпчим с ключом» (отвечал за гардероб царя), участвовали в подготовке разных дворцовых церемоний, подавали царю разные элементы его облачения. Вначале придворной службы Дмитрия Михайловича, по-видимому, велика роль его матери. Молодая вдова, стремясь завоевать место под солнцем, развернула бурную деятельность при дворе и совершила какие-то неловкие шаги. Сохранились глухие сведения, что на рубеже 1599 - 1600 гг. Мария-Ефросинья и Дмитрий Пожарские попали в опалу. Впрочем, немилость была недолгой. В 1602 г. они были прощены: Дмитрий получил чин стольника, а его мать стала верховной боярыней при царевне Ксении.

Несмотря на распространенные представления о неоднократных опалах Пожарских при Борисе Годунове, нам известна только одна эта опала. Более того, есть сведения, которые позволяют утверждать, что и Мария-Ефросинья, и ее сын князь Дмитрий, напротив, пользовались у нового царя симпатией и расположением. Особенно нравилась Годунову, любившему ученость, грамотность молодого стольника. Известно, что князь Дмитрий частенько расписывался за своих неграмотных сослуживцев (однажды он подписался в книге жалованья за 6 коллег: И.А. Давыдова, князей С.Ю. Вяземского, Ю.Г. Мещерского, Г.М. и М.М. Шаховских, Н.А. Хованского и В.Г. Щербатова). Еще известно о молодом Пожарском, что он любил хороших коней, например, 1604 г. он покупает за 12 рублей (при жаловании в 20) боевого скакуна в Конюшенном приказе.

Начало бурных событий Смуты князь Дмитрий встретил при дворе. Нам неизвестно, чтобы он получал полковые назначения в это время. Источники выхватывают молодого стольника из тьмы веков в мае 1606 г., когда Дмитрий Михайлович на торжественном обеде в честь прибытия на свадьбу Лжедмитрия и Марины Мнишек воеводы Сандомирского Юрия Мнишека потчевал царского тестя, а затем, на свадебном пиру - польских послов. Триумф Лжедмитрия оказался скоротечен, 17 мая 1606 г. его свергли и убили. На престол взошел Василий Шуйский известный своей любовью к «ушничеству», попросту говоря - доносительству. Новый царь принялся активно очищать двор от приближенных Бориса Годунова и Лжедмитрия I. Жертвами чистки оказались как раз стольники, молодые представители российской аристократии. В Боярском списке 1606 - 1607 гг. князь Дмитрий Михайлович Пожарский записан как московский дворянин, то есть он был понижен на чин. По всей видимости, придворная карьера при новом царе была затруднена, но зато началась карьера другая, по которой Пожарского в итоге знают не только у нас в стране, но и во всем мире.

В ноябре-декабре 1606 г. князь Дмитрий принимает участие в боях с болотниковцами у деревни Котлы под Москвой. В это время он был сотенным головой в войске молодого князя М.В. Скопина-Шуйского.  По всей видимости, Пожарский хорошо зарекомендовал себя в деле, и в награду ему повысили поместный оклад. Впрочем, победа над Иваном Исаевичем Болотниковым не упрочила положения царя Василия. Самозванческая интрига, знаменитая Димитриада, активно закрутилась.

Искатели счастья различных вер и народностей сгруппировались вокруг нового самозванца, вновь «чудом спасшегося» царевича Димитрия, вошедшего в историю как «тушинский вор».  У себя в резиденции в селе Тушине (ныне район Москвы) Лжедмитрий II создал свой двор, при котором подвизались представители русской аристократии, польско-литовская шляхта и казачьи лидеры. Перед всеми ними открывались новые возможности. Тушинский царь даровал им чины и поместья, бюрократы все это документально оформляли, и можно было на основании этих документов заставить прежних владельцев потесниться… А можно было внезапно «прозреть» и отъехать в Москву к царю Василию и в награду получить подтверждение пожалований, данных в Тушине или получить новые. Но самое интересное, что эту операцию можно было повторять не один раз, так как ни у одной из сторон не было решительного перевеса сил, чтобы решить проблему раз и навсегда. Умельцев, которые как птички, перелетали из лагеря в лагерь, презрительно называли «перелетами».

Среди них было много старых знакомцев Д.М. Пожарского по службе в стольниках (всего 33 стольника перешли на службу к Лжедмитрию II). Однако князь Дмитрий уже выработал свою линию поведения, от которой он не уклониться ни на шаг. Его кредо довольно просто: присяге не изменяют. В это путаное время такая ясность позиции невольно притягивала к себе людей.

В декабре 1608 - январе 1609 гг. Пожарский получил под свое командование отряд, с которым он должен был очистить от тушинцев окрестности Коломны. Эта первая самостоятельная операция имеет все черты, присущие его полководческому подчерку. К Коломне отряд подошел скрытно, его передвижение сопровождалось активной разведкой местности. Противник был обнаружен на отдыхе в селе Высоком. Получив эти сведения, князь Пожарский со своим отрядом устремился к этому селу «и их побил на голову и языки многие поимал» (Новый летописец).

Эта удача оказалась первой в чреде других славных дел князя Пожарского. В начале 1610 г. он разгромил тушинский отряд И. Салькова. Эта победа вернула под контроль царя Василия Владимирскую дорогу, города Коломну и Серпухов. С февраля 1610 г. Пожарский получает воеводское назначение в Зарайск. В мае 1610 г. П.П. Ляпунов прислал ему грамоту, в которой предлагал выступить против царя Василия, который к этому времени в глазах многих запятнал себя предполагаемым убийством князя М.В. Скопина-Шуйского. Однако Пожарский отказался и уведомил о заговоре царя. Впрочем, его верность не спасла коварного Василия Шуйского. 24 июня 1610 г. гетман Станислав Жолкевский нанес под Клушином сокрушительное поражение правительственным войскам. Ненависть к Шуйскому, возмущение его поведением взорвало даже лояльное до этого население. В июле 1610 г. начался антиправительственный мятеж в Зарайске. Местные жители требовали от воеводы присягнуть Лжедмитрию II, но князь Пожарский был не робкого десятка: «заперся в каменном городе с теми, которые стояху в правде» (Новый летописец).

В очередной раз князь Дмитрий Михайлович Пожарский продемонстрировал свою верность долгу и своим принципам: служить только законному монарху и не ловить случай. После этих событий авторитет Пожарского заметно вырос. Под его знамена встали городовые дворяне и посадские, совершили рейд на Коломну и вернули ее к верности царю Василию. Впрочем, его дни на троне были сочтены. 17 июля 1610 г. Василий Шуйский был свергнут. 27 августа был заключен договор о приглашении на царский престол королевича Владислава, в конце сентября польско-литовские войска вошли в Москву.

Все эти события всколыхнули страну, быстро росли протестные настроения. П.П. Ляпунов начал контрпропаганду, призывая не целовать креста королю литовскому и польскому и стоять за православную веру. Подобная политическая платформа оказалась близка князю Пожарскому. Между соратниками-соперниками наладилась переписка. Вскоре Ляпунову потребовалась помощь: его осадили тушинцы в Пронске. На помощь поспешил Пожарский. Узнав про это, тушинцы сняли осаду, и отошли к Михайлову, после чего совершили стремительный бросок и подошли к Зарайску ночью. Однако Дмитрий Михайлович вовремя разгадал этот маневр и успел вернуться в город. Тушинцев ожидал неприятный сюрприз. Когда они завязли в посаде, ворота крепости открылись и Пожарский пошел на вылазку. «И выйде из города с невеликими людьми, и черкас (запорожских казаков) из острога выбиша вон, и их побиша» (Новый летописец).

Решительность Пожарского в борьбе с изменниками насторожила правительство Владислава, которое самого князя объявило «изменником». На рубеже 1610 - 1611 гг. он был сменен в Зарайске лояльным правительству Н.Д. Вельяминовым. Чем занимался в это время Пожарский, неизвестно, но можно полагать, что он вошел в Первое ополчение.

В марте 1611 г. он проник в Москву. И в марте же вспыхнуло восстание москвичей против оккупантов. Обращает на себя внимание тот факт, что в это же время в город прибыло еще несколько опытных воевод, связанных с Ополчением.   Ю.М. Эскин пишет: «…дворянская часть ополчения во главе с Ляпуновым в союзе с московскими аристократами попыталась упредить события и установить контроль над городом до прихода основных сил Ополчения - казаков Трубецкого и Заруцкого…».

По-видимому, восстание подготавливалось заранее, но руководство польско-литовского гарнизона, имевшее информацию об этом, нанесло превентивный удар, смешав тем самым карты москвичам. Именно поэтому вначале восстание и приобрело стихийный характер. Однако умелое руководство силами восставших со стороны опытных воевод сорвало планы оккупантов на быстрое подавление мятежа. Так, ставка на удар конницы не оправдалась. Столкнувшись с заранее сделанными баррикадами и, попав под огонь восставших, кавалеристы, понеся урон, были вынуждены отступить. Решающую роль в усмирении Москвы сыграла наемная пехота. Сначала была проведена зачистка Китай-города, которая больше походила на резню.  Приблизительные оценки погибших в этом районе города приближаются к 6 000 - 7 000 человек. Справедливости ради необходимо указать, что не все поддались озверению боя. Так, М. Мархоцкий лично вмешался и выпустил через Ильинские ворота до 1 500 тысяч человек.

Жестокие бои шли в Белом городе. Восставшие использовали артиллерию. Ю.М. Эскин дал весьма яркую картину боев на Сретенке, где повстанцами руководил князь Д.М. Пожарский. «…вокруг своих владений и церкви Введения Богородицы Пожарский построил импровизированный острог, куда собрал бегущих повстанцев, и, возможно, артиллерию с Пушечного двора». Ему удалось перейти в контратаку и отбросить противника в Китай-город. Бои показали, что подавить своими силами восстание польско-литовскому гарнизону не удается. Гонсевский собрал командиров полков, и на этом совещании было принято решение поджечь Москву. Белый город запылал. Весь следующий день люди Пожарского удерживали позиции, но пожар охватил не только Белый город, но и Деревянный город, и Замоскворечье. Повстанцам пришлось отступить к Симонову монастырю.

Израненного Пожарского вывезли к Троице-Сергиеву монастырю, где он пришел в себя, а после он уехал в свою вотчину Мугреево.

Там в начале октября 1611 г. он встретился с Кузьмой Мининым, который предложил князю возглавить новое ополчение. После переговоров князь согласился. Второе ополчение было серьезно организовано. Все ополченцы были разбиты по «статьям» со строго установленными окладами. Так, 1-ая статья получала 50 рублей в год, 2-ая - 45, 3-я - 40 и так далее. Установленный порядок привлек к нижегородскому ополчению массу «воинских людей», бродивших в то время по России. Князь Д. М. Пожарский и К. Минин проводили строгий отбор претендентов, ориентируясь на боевой опыт, наличие снаряжения, стремясь создать боеспособную и дисциплинированную армию.

В конце февраля - начале марта 1612 г. ополчение вышло из Нижнего Новгорода и начало движение по Северному Поволжью, очищая его от шаек, наполнявших уезды, смещая администрации царя Владислава. В конце марта 1612 г. Пожарский прибыл в Ярославль. Здесь ополчение пробыло вплоть до июля. Это время лидеры земского движения использовали для формирования Совета всей земли, освященного собора. Были организованы приказы, органы местного управления на подконтрольных территориях. Войска проходили доукомплектование, велись дипломатические переговоры.

Князь Пожарский и Совет всей земли подыскивали претендента на московский трон. Надо заметить, что тогда стала популярна мысль «приискать» монарха за рубежом, чтобы он не был связан со внутренними российскими склоками и счетами. Но при этом сохранялось главное условие: будущий царь должен принять православие. Популярным кандидатом был шведский принц Карл-Филипп, сам Пожарский был сторонником этой кандидатуры. «Ярославское правительство» вело переговоры со шведами, было достигнуто «рамочное» соглашение, но и шведский король, как и его польский собрат, не спешил выполнять его условия…

Сторонники скорейших действий удивлялись неспешности Пожарского. В конце июня 1612 г. в Ярославль приехал келарь Троице-Сергиева монастыря и предводитель казаков Авраамий Палицын, просивший Совет всей земли ускорить движение к Москве. Пожарский предпочитал полностью подготовиться, прежде чем приступить к решительным действиям. В июле 1612 г. на Дмитрия Михайловича было совершено покушение, подготовленное… одним из лидеров Первого ополчения - И. М. Заруцким. Участники покушения были задержаны, под пыткой дали показания, но казнить их князь Дмитрий не дал.

После этого Пожарский и Минин посетили известного старца Ростовского Борисоглебского монастыря - Иринарха. Подвижник, носивший вериги весом около 10 пудов, не признавал ни одного самозванца, ранее благословлял М.В. Скопина-Шуйского во время его похода к Москве и дал ему крест. Авторитет Иринарха был настолько велик, что однажды его посетил польский военачальник Я.П. Сапега, но монах ответил ему, что поддержит только православного царя. Несмотря на неласковый прием, Сапега подарил старцу одно из знамен своих православных солдат, которое ныне храниться в Третьяковской галерее. Лидеров Второго ополчения Иринарх встретил куда как приветливее. Он благословил их на поход на Москву и вручил им крест, с которым некогда в поход шел знаменитый Скопин-Шуйский.

Утром 20 августа 1612 г. Пожарский с основными силами (ранее 24 июля, 2 августа и 14 августа в столицу входили передовые отряды, занимавшие свои позиции) прибыл в Москву.

Столица мало напоминала себя прежнюю. Значительная часть города лежала в руинах. Польско-литовский гарнизон размещался в Кремле и Китай-городе, осажденный силами Первого ополчения - войском Трубецкого и Заруцкого. Этому войску не хватало дисциплины: конфликты между дворянами и казаками привели к тому, что первые его покидали, и оно становилось в значительной степени казацким. Выбить противника у Трубецкого и Заруцкого не получилось, но удалось лишить его продовольствия. Ко времени прихода Пожарского в Кремле голод среди осажденных давал о себе знать. Осажденные ели мышей, крыс, ворон, пергаменные книги, и наконец, людей. Общие потери от каннибализма к концу московской эпопеи, по данным польского историка Т. Бохуна, составили 250 - 280 солдат и офицеров. Конечно, в конце августа 1612 г. пока еще все было не настолько ужасно, но физических сил у противника становилось все меньше.

Осажденные ждали подхода гетмана литовского Хоткевича, который вел обозы с продовольствием. Гетмана же в это время беспокоил недостаток сил, что могло иметь опасные последствия ввиду прихода к Москве Второго ополчения. Тревога за судьбу операции отчетливо проявилась в его письме жене Зофье: «готовимся к мощной атаке, Господа Бога призвав на помощь, а о подкреплениях ни о каких, хотя бы пеших, до сих пор и не слышно».

Пожарский, вступив в Москву, расположился в Белом городе, разместив свой лагерь в направлении вероятного удара Хоткевича. Получив сведения о его подходе, Пожарский сконцентрировал свои отряды по валу Скородома между Смоленской и Можайской башнями. За этой линией обороны князь организовал вторую: между Арбатской и Чертольскими башнями. В результате Д. М. Пожарский лишил Хоткевича поля, достаточного для маневра.

Сражение началось 22 августа. Ретман литовский форсировал реку близ Новодевичьего монастыря. Венгерская пехота и польская конница начали теснить ополченцев. Противнику удалось прижать русских к Чертольским воротам. Пожарский, находившийся в первых рядах, приказал конникам спешиться, так как бой приходилось вести на улицах. Хоткевич скакал от роты к роте «рыкая, аки лев», бросая в атаку своих людей. Ожесточенная битва продолжалась до восьми вечера, к ночи сражение закончилось. Хоткевичу не удалось пробиться к Кремлю, да и сам он едва избежал плена. На следующий день противники отдыхали и восстанавливали силы после жестокой рукопашной сечи, а также начали перебазироваться.

Хоткевич, ища другое направление удара, перебросил обоз от Остоженки к Серпуховским воротам. Под утро 24 августа там же заняли позиции отряды Пожарского и Трубецкого. В этот день основное сражение разгорелось не в Остожье и Пречистенке, а в Замоскворечье. Поначалу удача благоволила Хоткевичу, но уже к середине дня силы ополчений перешли в контрнаступление. К вечеру Хоткевич с основными силами отступил к Донскому монастырю, хотя уличные бои продолжались до 8 вечера. Хоткевич с остатками своего войска отошел к Поклонной горе, а 28 августа ушел к Можайску и Смоленску.

«Решительным переломом в московских боях надо, видимо, считать организованную скорее всего Пожарским синхронную атаку из трех мест, уничтожившую большую часть польско-литовской пехоты в острожках, ввиду чего гетман остался без войска, а кремлевский гарнизон был окончательно заблокирован». (Ю.М. Эскин)

Обреченный гарнизон еще продолжал сопротивление.  10-11 сентября 1612 г. Пожарский предъявил гарнизону Кремля ультиматум. Поначалу осажденные отмели предложение сдаться. 13 сентября силы обоих ополчений пытались штурмовать Кремль, но взять одну из лучших крепостей тогдашней Европы им не удалось. Впрочем, сил держаться у осажденных тоже не было. 27 октября (ст. ст.) 1612 г. польско-литовский гарнизон сдался, казаки начали расправу. Полностью избежать ее сумели те, кто вышел под покровительство князя Д.М. Пожарского.

С конца 1612 г. началась работа по созыву Земского собора, который должен был решить будущее страны. После долгих споров было принято решение выбирать царя только из природной российской знати. Некоторые аристократы приступили к агитации за свои персоны. Например, лидер Первого ополчения князь Д.Т. Трубецкой устраивал у себя широкие пиры для казаков. Но в результате под давлением казаков на царство был избран Михаил Федорович Романов.

При новом царе Пожарский получил чин боярина, но постепенно он устранялся от реального управления страной. С 6 декабря 1613 г. и до 14 июня 1615 г. он не получил ни одного назначения. Вспомнили о князе только тогда, когда понадобилось остановить одного из самых грозных персонажей Смутного времени полковника Лисовского, который славился как мастер маневренной войны. В конце июля 1615 г. полковник со своими «лисовчиками» сжег Карачев, осадил Брянск и двинулся к Орлу. Дмитрий Михайлович должен был остановить вечно неуловимого полковника. Отряд Пожарского был плохо укомплектован и насчитывал 690 дворян и служилых иноземцев и 1259 казаков. Под Орлом Пожарский и Лисовский встретились. После крайне запутанного боя, Лисовский был ранен в ногу, а казаки входившие в его отряд, узнав, что правительственные силы возглавляет Пожарский, начали уговаривать полковника отступить. В результате пан Александр стремительным маршем ушел и взял Перемышль. Пожарский устремился за ним в погоню. Затем Лисовский ушел на север, где пожег посады Торжка, Кашина, Углича. Князь Дмитрий понял, что имея плохо укомплектованный конями отряд, гоняться за неуловимым полковником бессмысленно. Поэтому он блокировал дороги к Москве и отъехал в столицу. Лисовский же вернулся в Варшаву и собрал новый отряд. Следующая их «встреча» состоялась в конце 1615 г. Лисовский вновь грабил, Пожарский вновь гонялся за ним. Отряды, подчиненные Дмитрию Михайловичу, были маломобильны, поэтому погоня была бесперспективна. К этому же времени относятся сведения о приступах у Пожарского «черного недуга», что это за болезнь достоверно не известно, но современные исследователи полагают, что это, скорее всего депрессия.

Весной 1616 г. Пожарскому был поручен сбор в казну пятой деньги с торговых людей на нужды армии. В следующем году князь он вел переговоры с английским послом Джоном Мериком.  В 1617 г. Дмитрий Михайлович принял участие в отражении похода на Москву польского королевича Владислава. Пожарскому удалось защитить Калугу, затем он был переброшен к Можайску, а затем - в Боровск, из которого стал летучими отрядами тревожить войска королевича Владислава, нанося им значительный урон. Однако в это же время Пожарский сильно заболел и возвратился в Москву.

Поход Владислава провалился. Возвращение же патриарха Филарета из польского плена изменило расстановку политических сил. Теперь к управлению страной привлекаются опытные и авторитетные люди. Князь Дмитрий получает важные административные назначения.

В 1619 г.  Пожарский руководил Ямским приказом. В 1620 - 1624 гг. он был Новгородским воеводой. С 1624 г. по 1628 г. возглавлял Разбойный приказ. С осени 1630 г. по 1632 г. возглавлял Приказ, что на сильных бьют челом, который разбирал злоупотребления элиты.

Во время Смоленской войны князь Пожарский вновь получил назначение в армию и должен был спешить к М.Б. Шеину, но из-за организационных промахов помочь ему не смог. В 1634 - 1640 гг. возглавлял Московский судный приказ, участвовал в различных боярских комиссиях, дипломатических переговорах.

20 апреля 1642 г. герой Смутного времени боярин и князь Д. М. Пожарский умер. Постепенно память о нем стиралась, но события начала XIX века и Отечественная война 1812 года всколыхнули патриотические настроения. Появляются стихи, посвященные подвигу Пожарского и Минина, в 1818 г. на Красной площади ставят им памятник. С этого времени образ Пожарского крепко и навсегда вошел в исторический код России и становится неотъемлемой частью ее государственного дискурса.


Комментарии:

Для добавления комментария необходима авторизация.