Авторизация


На главнуюКарта сайтаДобавить в избранноеОбратная связьФотоВидеоАрхив  

Портрет танкиста Владимира Егоровича. Дебальцево (фрагмент)
Автор: Крюков Алексей
08:12 / 29.05.2018

Зренье памяти
Отечественная русофобщина - "новая реальность, новая нормальность"; наше многонациональное разнообразие - одно из условий нашего единства, и, более того, - критический, конструктивный слой гражданского общества. Эти гражданские радости я считаю моделью гитлеровского фашизма, ненависть к России в любой форме - преступлением, а сопротивление русофобщине - своим долгом Чести и Совести

Ненависть к России в любой форме — преступление

Есть радости, мне недоступные. Например, ненависть к России — как форма литературы, искусства под видом разнообразия взглядов. Ненависть к России — как форма вынесения приговора за отравление, которое подлая копия пробирки с фальшивкой, что тряс на трибуне ООН жулик США, чтобы разгромить Ирак.

Ненависть к России, дружно узаконенная странами Запада в виде санкций, в надежде на то, что Россия загнётся и тогда наступит всемирная благодать.

Ненависть к России — как самая успешная "культурная деятельность" кино, театра, которую предлагается возлюбить, приветствуя такую "цветущую сложность". Ненависть к России, которая превращает в героя беглого подлеца, вопящего: "Я уничтожу олимпийский спорт России!.."

Договороспособность России с ненавистью к России, с вороспособностью грабителей России, отнимающих имущество, деньги России на Западе, объявляющих России "холодную войну". Договороспособность в надежде, что всё утрясётся, рассосётся, развеется: чего изволите, мы на всё готовы, ненависть к России — для нас чепуха, насморк!

Отечественная русофобщина — "новая реальность, новая нормальность"; наше многонациональное разнообразие — одно из условий нашего единства, и, более того, — критический, конструктивный слой гражданского общества.

Эти гражданские радости я считаю моделью гитлеровского фашизма, ненависть к России в любой форме — преступлением, а сопротивление русофобщине — своим долгом Чести и Совести.

*   *   *

А что они играют вам на скрипке
С той стороны, где ни одной струны?
А то, что вы, Истории ошибки,
Всегда не с той играли стороны!

И в шахматы играя с вами жёстко,
Проигрывая с треском, всякий раз
Они переворачивают доску
И вешают свой проигрыш — на вас!

Их нагло изолгавшиеся перья
Россию топят в грязной клевете
И празднуют, что к ним полно доверья,
А ноль доверья — к вашей правоте.

Но те, кто знают гитлерья ошибки,
Прекрасно слышат правоту страны —
России, не играющей на скрипке
С той стороны, где ни одной струны!

*   *   *

На быстрорастворимом парашюте
Столкнула нас команда подлеца
В такую бездну беспросветной жути,
Которая — мешок для мертвеца.

На парашюте быстрорастворимом,
В такую бездну вытолкнули нас,
Что возвратились мы в обнимку с Крымом,
И наше право — не сдавать Донбасс!

На быстрорастворимом парашюте
Мы развлекали Запад, чёрт возьми, —
Он хохотал над нами, он, по сути,
Нам запретил дышать и быть людьми!

На парашюте, растворимом быстро,
В такую жуть нас тычут без конца,
Что и не снилась графу Монте-Кристо,
Спасённому в мешке для мертвеца.

Мешок для мертвеца, мешок для жути —
Нам был готов!.. И главный наш грешок,
Что мы на быстрорастворимом парашюте
Свою страну не стёрли в порошок!

На парашюте, растворимом быстро,
Россия — с Божьей помощью Творца! —
Всегда, подобно графу Монте-Кристо,
Спасается в мешке для мертвеца!

На парашюте быстрорастворимом
В такую бездну вытолкнули нас,
Что возвратились мы в обнимку с Крымом,
И наше право — не сдавать Донбасс!

*   *   *

В раннем детстве, ночью, разбудил меня
Неземной фонтанчик синего огня,
Искрами кружился он на одеяле,
Неземные вести молча в нём сияли.

Божий одуванчик, изнутри дыша,
Трепетно живая в нём была душа,
Вестью бессловесной обращён ко мне,
Дал он знать, что завтра будем на войне.

Вестью бессловесной, я не знаю — как,
Дал он знать, что будет уничтожен враг,
Дал он знать об этом, сказочно искрясь,
Излучая светом неземную связь.

Как туман, растаял он перед лицом,
Я помчалась, плача, к матери с отцом,
Оба целовали слёзы, что на мне, —
Я сказала: завтра будем на войне.

Завтра нас бомбили, крыши запылали,
Выбитые окна спали в одеяле.
Прижимаясь к стенам, люди шли за хлебом,
В городе военном пахло чёрным небом.

Неземной фонтанчик синего огня
В раннем детстве, ночью, разбудил меня
Вестью бессловесной, трепетной душой, —
Этот в искрах синих столбик небольшой.

От него остался негасимый след
Вести бессловесной, где ни звука нет, —
Только Чувство Бога, только детства гений —
Тайный узел связи высших откровений.

Вестью бессловесной, я не знаю — как,
Он сейчас явился, озаряя мрак
И секунд за двадцать сообщая вкратце,
Что войны не будет, если не сдаваться.

 *   *   *

Разве договориться нельзя о том,
Что Запад имеет право считать скотом
И убивать любые народы, страны?..
Такую сделку на Западе провернут,
Согласным — пряник, а несогласным — кнут,
Для обречённых — кровавые хлынут краны.

Разве не мы виноваты, что Запад смог
Помыслить, что мы согнёмся в бараний рог
И выроем яму себе — этим рогом! — сами?..
Такая сделка на Западе в наши дни —
Мечта вопящих "Дави Россию! Распни! Распни!",
Мечта русофобских свор в либеральной яме.

Разве не надо Западу знать о том,
Что нас не взять ни пряником, ни кнутом?
Разве не это знание — наша сила?
Любая сделка будет, как в спину нож,
А вот ни кнутом, ни пряником не возьмёшь.
Такой державой, не ржавой, ты будь, Россия!

Такой державой, не ржавой, Россия, будь,
Где Запада западня пожирает путь,
Любая сделка — пряник с такой отравой:
Не смей в западню влезать и его лизать!
А вот ни кнутом, ни пряником нас не взять, —
Такой, не ржавой, мы будем, такой державой!

 *   *   *

Санкции обрушатся, а Россия — нет.
Крым и Севастополь — граждане России.
Ненависть к России — чёрный кабинет,
Есть такая в цирке чёрная красильня:

В чёрном кабинете — чёрных три стены,
Фокусники в чёрном — в черноте берлоги,
Чтоб они для публики не были видны,
Чтоб виднелись только фокусов подлоги.

Ненависть к России — чёрный кабинет,
Цирковых подлянок чёрное насилье.
Санкции обрушатся, а Россия — нет.
Крым и Севастополь — граждане России.

В этом смысле новости чёрных стен полны,
Где творятся чёрных фокусов подлянки,
Цирковая древность ядоновизны,
Цирковая древность, чёрная с изнанки.

В чёрном кабинете ядоновизны —
Фокусники в чёрном, это цирк особый,
Он враньём отравит слух любой страны,
Подло искорявит ненавистью, злобой!

Ненависть к России — чёрный кабинет,
Чёрных ядоварок чёрное бессилье:
Санкции обрушатся, а Россия — нет,
Крым и Севастополь — граждане России.

Все мои повторы — слуха пастухи,
Чтобы слух подлянкой вам не русофобили!
У меня ужасные, ясные стихи,
Так не пишут ясно, если метят в Нобели.



Комментарии:

Для добавления комментария необходима авторизация.