Статьи

Как оценить бюджет «Программы патриотического воспитания»? Полтора с лишним миллиарда рублей – это много или мало?

Внушительную сумму можно перевести в непостроенные детские сады или незакупленные томографы, однако подобные параллели обычно проводят с популистскими целями. Обыденное сознание отзывчиво к сравнению спорных статей бюджета с очевидно необходимыми вложениями в здоровье и быт. Но ведь и патриотическое воспитание – важнейшее для страны дело. Кроме всего прочего, патриотизм – это наша безопасность. Коллективный инстинкт самосохранения должен заставить общество воспроизводить граждан, способных защищать Родину. И Программа предполагает «содействовать формированию условий для успешного комплектования Вооружённых сил <…> морально, психологически и физически подготовленными гражданами, обладающими высокой мотивацией к прохождению военной службы».

Лучше сравнить Программу с проектами из сферы идеологии. Например с «Ельцин-центром», затраты на строительство которого пять лет назад составляли 3 млрд. рублей, а сейчас, говорят, уже подскочили к 7 млрд. В конце ноября запланировано открытие в Екатеринбурге фешенебельного комплекса с библиотекой и кинозалом – тоже своего рода площадка «патриотического воспитания».

Даже не обладая штабом в Екатеринбурге, «Ельцин-центр» неоднократно проявлял себя. Чего только стоит его детище – литературная «Русская премия» (оцените иронию нейминга). Боязно ткнуть в список её лауреатов. То у них награждён одесский поэт Херсонский, знаменитый своими антисоветскими и русофобскими перлами («ватники» для него «антропологическая катастрофа», Великая Отечественная война – «так называемая»). То отмечена поэтесса из Харькова Анастасия Афанасьева, прославившаяся в период майдана программной статьёй «Я бандеровка».

Распространение либеральных ценностей (а именно этим занимается «Ельцин-центр») в разы затратнее государственной «Программы патриотического воспитания». По эффекту воздействия они тоже несопоставимы. «Ельцин-центр» действует энергично, напористо, его стратегия – соответствовать трендам. Модный сайт, доминирование в информационных нишах, ориентированных на молодёжь. «Ельцин-центр» фонтанирует идеями, метит новые территории – нашумевшая акция в московском Музеоне «Остров 90-х» буквально «всколыхнула всю страну»…

А что же патриотический лагерь? Какая-то суетливая робость, идеологические умолчания, реализация фобий 90-х – жалкие попытки угнаться за либеральной модой. И главное – какая-то удивительная идеологическая поверхностность. За внешними эффектами не видно ни масштабных идей, ни мощной теории, ни философской глубины. Работа мысли, формирование мировоззрения заменены распространением практики тотального вездесущего всепоглощающего волонтёрства. Ничего плохого в добрых делах, конечно, нет, но вряд ли этим должна исчерпываться стратегия воспитания патриотов.

В публичной сфере, в информационном пространстве Рос­молодёжь, Роспатриотцентр выглядят провинциальной барышней, неловко пытающейся казаться столичной штучкой. Все эти структуры несут на себе печать ливановского ведомства, которому и подчиняются. О каком «воспитании патриотизма» можно вообще говорить, если главное в идеологии Минобраза – снять с себя функцию воспитания. Чиновники-либералы скрепя сердце берутся за патриотизм, крутят в руках диковинную вещицу, прикладывают к уху, трясут, принюхиваются – что ж с нею делать? Может, дырку просверлить или крылья приделать?

Вспомните эмблему 70-летия Победы с невнятной пацифистской птицей и инструкцией, разосланной по всей стране, в которой объяснялись преимущества нового фирменного стиля: «В логотипе отсутствуют традиционные, тяжеловесные, многократно использованные символы». Это, видимо, о красной звезде и ордене Победы. Советские символы кажутся им архаичными. Новые создаются, опираясь на опыт брендирования стирального порошка.

Но есть в патриотическом лагере и консерваторы, пятнадцатый год кряду они продолжают «создавать научно-методическую базу» патриотизма, не идут на поводу, держатся особняком в реликтовых дубовых чащах. Руководителя Росвоенцентра сайт Росвоенцентра рекомендует так: «В настоящее время осуществляет руководство координацией хода реализации государственной программы «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2011–2015 годы». Своим служебным трудом вносит достойный вклад в решение задач патриотического, военно-исторического и мемориального характера».

Чтобы случайный посетитель интернет-ресурса Росвоенцентра убедился в серьёзности учреждения, на сайте опубликован «Распорядок работы директора»: 9.00–9.15 – доклад заместителей директора; 9.15–9.30 – доклад главного бухгалтера; 9.30–10.00 – рассмотрение директором Росвоенцентра поступающих документов; 10.00–10.10 – доклад начальника 1-го отдела… Ну, в общем, всё чики-чики, дальше следует ещё четыре отдела и другие не менее важные хлопоты.

Там же, на сайте, сообщают о ещё одном направлении работы: «Всего за 8 лет вручено около 3000 почётных знаков и более 12 900 памятных медалей «Патриот России». Необходимо отметить, что вручение наград находит единодушную поддержку общественности, федеральных и региональных органов исполнительной власти, содействует дальнейшей активизации этой важной работы».

И вот представьте, этим агнцам в белой парадной форме (в Росвоенцентре рулят в основном представители ВМФ) противостоят матёрые волки либерализма из «Ельцин-центра». Ельцинцы пока уклонялись от срочной службы, начитались книжек по маркетингу, изданных Соросом, способны рекрутировать в свои ряды лучших спичрайтеров, копирайтеров, дизайнеров. Ну и кто, спрашивается, победит в битве за сердца?

Множество ведомств отвечают за патриотическое воспитание, за борьбу с фальсификациями истории. Вы слышали голос этих учреждений, когда на экраны страны четыре года назад вышел фильм «Четыре дня в мае»? В этом кино рассказывается, как бесчеловечные советские воины в 1945 году вознамерились изнасиловать девочек из немецкого приюта, но им помешали хорошие советские воины, которые объединились с благородными солдатами вермахта и сообща дали отпор насильникам... Какая-то ветеранская организация тщетно выступала против показа картины по телевидению. Профильные государственные структуры молчали. Да и чего возмущаться, кино-то снято при финансовой поддержке Министерства культуры. Актёра и продюсера фильма Алексея Гуськова потом даже наградили орденом Дружбы. Жаль, не выдали медаль «Патриот России».

Очевидно, что патриотическое чувство формируется искусством, книгами, фильмами, телевидением, средствами массовой информации. В Программе это понимание зафиксировано – предусмотрена, например, «поддержка творческой активности деятелей искусства и литературы по созданию произведений патриотической направленности». Конкретных персоналий в тексте Программы нет. Позволим себе прогноз, что выгодополучателем в итоге окажется писатель Акунин, переквалифицировавшийся в историки. Или кто-то другой из когорты фрондирующей интеллигенции, которая в свободное от осваивания различных грантов время занята борьбой с «ватниками», «совками» и «русским фашизмом».

Что касается СМИ – тут дело особое. Грантораспределитель – Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям – место для патриотов гиблое. Его бессменного руководителя Михаила Сеславинского без преувеличения можно назвать отцом той самой «российской литературы», в каждом произведении которой подтекстом, между строк, невидимыми молочными чернилами начертан либеральный лозунг «патриотизм – прибежище негодяев». Сеславинский стоял и у истоков российского ТВ, которое четверть века разоблачает культ личности Сталина, находит проявления тоталитаризма в 60-х, осуждает кровавые репрессии 70-х, того и гляди за наши времена возьмётся.

Как защититься от этой навязчивой, маниакальной идеологии антисоветизма? Поможет ли реализация «Программы патриотического воспитания» утихомирить творцов-антисоветчиков? Судя по всему, нет. Казалось, после Крыма и войны в Донбассе антисоветская риторика станет сходить на нет. Но даже разрушенные бандеровцами советские памятники, красные знамёна в Крыму, Донецке и Луганске, мирно соседствующие с православными иконами, не оказались достаточным основанием для окончательной реабилитации СССР в современной России. Формула примирения с прошлым так и не предложена. Мечты, что по китайскому образцу волевым решением власти объявят народу исторический вердикт (30% – плохого, 70% – хорошего), оказались тщетными.

Бороться с фальсификациями советской истории с помощью государственных институтов не представляется возможным. Остаётся зарегистрировать Церковь патриотов СССР и защищать свои интересы, апеллируя к закону об оскорблении чувств верующих.