Статьи

Взрослость имеет гораздо больший спектр восторгов и смыслов, чем долгоиграющее пост-детство

Захожу я как-то в свою виртуальную почту и нахожу там прочувствованное письмо. Некая моя читательница просила и даже — истерически требовала, чтобы я поддержала народную петицию против осрамившегося (как выяснилось!) певца Киркорова. Меня сей почин фраппировал — до какой же степени надо быть ничем не занятыми! Участвовать в смехотворных акциях? Отвратительное кликушество.

Я не испытываю тяги в развлекательной культуре, а потому ответила даме скупо и лапидарно: боритесь с вашими кумирами без меня, господа. Эстрада — не мой формат. Однако же в блогах и социальных сетях этот клип тоже трепали-обсуждали. Пришлось глянуть — из-за чего столь буйно полыхала общественность.

Зрителям не понравились хулиганские жесты, которые щедро и смачно раздаривал Филипп Бедросович в своём клипе «Цвет настроения синий». Меня там изумило другое — не помойка-style и не гопота-контент. Пятидесятилетний Филипп Киркоров изображал юного пацанчика, показывающего факи и разгуливающего в компании малолеток.

Юношеская незамутнённость и вседозволенность. Цвет детской неожиданности. Танцуй, пока молодой, мальчик. А молодость — вечна!

Как в антиутопии Олдоса Хаксли «О, дивный новый мир!», где царит культ юности, резвости и жизнерадостных тел. Именно — тел.

«Мы не даём им дряхлеть. Мы ограждаем их от болезней. Искусственно поддерживаем их внутренне-секреторный баланс на юношеском уровне. Не позволяем магниево-кальциевому показателю упасть ниже цифры, соответствующей тридцати годам. Вливаем им молодую кровь. Постоянно стимулируем у них обмен веществ У них молодость сохраняется почти полностью до шестидесяти лет, а затем хруп! - и конец».

Цивилизация, начисто лишённая тяги к созиданию. Это было написано в начале 1930-х годов — как предостережение. Но человечество не всегда прислушивается к мудрецам.

Забавы шустренькой младости — тренд и бренд. По сути, нам предлагается только два возраста — юные лета с их дискотечно-эротическим задором и — собственно, пенсионерское пошаркивание (если доживёшь).

Чисто по Хаксли — до 60 одеваемся в молодёжных отделах, после 60 — ползём на кладбище. Неслучайно в странах Европы и в США возник и укоренился феномен под названием «кидалты» (от kid - ребёнок и adult - взрослый) - великовозрастные люди, живущие по детским правилам, но во взрослом социуме.

Они по жизни скачут-прыгают, носят смешные футболки с дырявыми джинсами, веселятся, торчат в социальных сетях, иной раз нигде не работают - живут на пособия или пробавляются в специальных благотворительных точках фудшеринга (foodsharing - многие магазины, кафе и даже рестораны предпочитают не выбрасывать еду, которая вот-вот придёт в негодность, а — раздают её всем желающим бесплатно).

Кидалт – это человек, пропустивший стадию социализации, поэтому навсегда оставшийся в подростковом возрасте. Почему кидалты выгодны современному обществу? Всё просто. Человек с подростково-юношеским мировоззрением — отличный потребитель всякой ерунды, включая ловлю покемонов.

Глуповаты, лишены чётких политических взглядов, социально не проявлены, падки на рекламу — как только у кидалта заводятся деньги, он тут же их спускает на какое-нибудь модно-бестолковое увлечение. Или — на актуальную вещь, которую завтра же выбросит, сменив на что-то новенькое. Эти люди — порождение сытого постиндустриального общества.

Сейчас 1) не надо рвать жилы, чтоб заработать на «хлеб насущный», а кроме того 2) сам «хлеб насущный» сделался относительно дешев, как, впрочем, одежда и способы получения информации — в том числе развлекательного характера. Ещё тридцать-сорок лет назад музыку любимой поп-группы надо было приобретать за свой счёт — нынче же всё доступно в социальных сетях и на тематических сайтах.

В России такого рода людей куда меньше, однако, любые тенденции подобны эпидемиям — тем паче в информационно-свободном пространстве. В том клипе мы это и видим — презанятный мальчик Филипп 1967 года рождения тусуется, бухает, эпатирует. Потому что молодость, как выясняется, нужна исключительно для пьянок и гулянок. Но случается и похуже.

Социологи задаются вопросом: почему часть молодёжи ринулась в протестное движение? Либералы отвечают: у российских подростков нет будущего и что-то там про Путина (бла-бла-бла). Я бы ответила так: у российских подростков нет большого дела, как нет острой потребности в развитии. Как нет её у немецких или, скажем, английских тинэйджеров.

Такова эпоха! «Юноше, обдумывающему житьё...» вообще не надо его обдумывать. Популярно креативное безделье — монетизация блогов, сдача квартир, продажа перепроданного. Для этого не нужно трудить мозги и напрягать мускулы.

Тот, кто жаждет карьерного роста и крупных доходов — тот упрётся. Остальным — не требуется. Ибо! С голоду не помрёт. Без Ютуба не останется. Протанцует, ...пролюбит (sic!) годков до сорока пяти, а следом — пополнит ряды инсультников с диабетиками.

Презанятная деталь — всё меньше людей носят в офисе так называемый «английский костюм». Дресс-коды — и те испаряются. Как было сказано в одной статье: пиджак делает старше, «накидывает» лишние годы. Что-то, вроде морщин. Всякий феномен — лишь ответ на цивилизационные запросы.

В качестве контрпримера всё чаще приводят СССР, где хомо-советикусы рано становились «чересчур взрослыми», якобы, лишая себя чего-то важного — этакой сексуально-ботоксной чудо-весны, длящейся неприлично долго. Им уже (или — никогда уже) не понять, что взрослость имеет гораздо больший спектр восторгов и смыслов, чем долгоиграющее пост-детство.

В Советском Союзе транслировался курс на зрелость, которая начиналась рано и - поздно заканчивалась. Юность же была яркой, звонкой и - скоротечной. Больше того, из неё всем хотелось побыстрее выпрыгнуть в «большой мир», где совершаются подвиги и делаются открытия. Громко сказано?

Так и быть, снижаю градус патетики. Возмужал в ускоренном темпе? Начинается полноценная, самостоятельная жизнь. В этой связи интересна тогдашняя фантастика. Гипотетическое будущее. «Семнадцать лет — перелом жизни. Скоро вы произнесёте традиционные слова: «Вы, старшие, позвавшие меня на путь труда, примите моё умение и желание, примите мой труд и учите меня среди дня и среди ночи. Дайте мне руку помощи, ибо труден путь, и я пойду за вами».

В этой древней формуле между строк заключено очень многое, и сегодня мне следует сказать вам об этом», - рассуждают персонажи Ивана Ефремова. При том, что персонажи «Туманности...» достигли значительных высот в продлении бытия. «Грому Орму не могло быть меньше ста тридцати лет, он был втрое старше Дар Ветра <...> С эры Общего Труда мы стали жить до ста семидесяти лет, а теперь выясняется, что и триста — не предел…»

Но при всём том — повторюсь — вступление «на путь труда» у них начинается не в 45 и не в 90, а именно в 17. Впереди — интереснейшая дорога. Ефремовский человек живёт ради познания мира и — творческого созидания, не доступного ребёнку, подростку, юноше.

Ему вторит герой «Полдня...» братьев Стругацких: «Если мне надоест быть звездолётчиком, я могу стать биологом, строителем, агрономом… ещё кем-нибудь». Бескрайний ресурс. Но ресурс — для системы, где надобны «умудрённые мужи»; где нужно творить-придумывать-пробовать, а не, простите, юзать гаджет. Ребятки Василия Аксёнова — уже из нашей, не фантастической реальности 1960-х — прощались с «расслабухой» в том же возрасте.

Автор культовой молодёжной прозы чётко отграничивает возраст мужания: «Танцуйте, пока вам семнадцать!». В романе «Звёздный билет» все герои приобретают не столько болезненный опыт, сколько трезвое осознание взрослости. Ответственности. Звёздный билет — пропуск во взрослую сферу, где возводятся города и прокладываются железные дороги. Где есть возможность повелевать стихиями. Перекраивать и утверждать.

Но для того чтобы главгерой мог сказать: «И кружатся, кружатся надо мной настоящие звезды, исполненные высочайшего смысла», этот смысл должен быть оформлен на уровне социально-экономической парадигмы. Быстро наступающая и главное — нескончаемая зрелость нужна для решения вполне конкретных задач. Для нужд производства. Для освоения пространств. Для полёта в Космос.

У всё тех же Стругацких в «Полдне...» есть примечательный монолог: «Отец рассказывал мне, что в его время кое-кто пророчил человечеству вырождение в условиях изобилия. Всё-де будут делать машины, на хлеб с маслом зарабатывать не надо, и люди займутся тунеядством. Человечество, мол, захлестнут трутни.

Но дело-то как раз в том, что работать гораздо интереснее, чем отдыхать. Трутнем быть просто скучно». Если отвлечься от жёсткого определения «трутень» и заменить его на родственное «иждивенец», то пазлы мгновенно выкладываются в стройную картину.

Кто всегда является иждивенцем? Ребёнок, подросток, часто — студент дневного факультета. Тот, кто не может ничего — пока! - создавать.  Нести бремя выбора. Личность-пунктир. Психология трутня = психологии чада несмышлёного. С учётом той экономики и той морали.

Кстати, Стругацкие оказались правы — быть трутнем реально скучно. Неслучайно так расплодились психологи — они пытаются формулировать смысл бытия для тех, кто гоняет виртуальные танки и «зарабатывает» сдачей бабкиной квартиры, полученной за многолетнюю работу на комбинате.

А он гоняет компьютерные Т-34 в том возрасте, когда его деды-прадеды освобождали Европу от фашизма. И — созерцали танки-настоящие. Я не предлагаю любителям «танчиков» срочно пойти воевать — я даю расклад. Кто — ты, а кто — он.

Он в 16 лет уже стоял у станка, а ты в 35 всё ещё занят «поисками себя» и недавно погорел на биткоинах. Но виноват ли фанат «Мира танков»? Нет. Потому что во времена его прадедушек и даже в более поздние времена был востребован людской ресурс определённого свойства. У всех этих дитяток мамы — и те инженеры. Бывшие. Ибо для современной конструкции не нужно столько инженеров. И столько слесарей-токарей.

Поэтому и взрослеть — незачем. А что артисты? Они во все века поют и выражают лишь то, что хочет (и может понять) достопочтеннейшая публика. В те же советские времена эстрадный артист как бы «рос» вместе со своим изначальным слушателем.

В 1960-х Муслим Магомаев и Полад Бюль-Бюль оглы исполняли твисты и лёгкие песенки. Потом — переоделись, забронзовели и начали выдавать что-то более серьёзное. Их аудитории 45 — им тоже 45. Примерно тот же путь прошла Эдита Пьеха, которая, между прочим, всегда выглядела моложаво, но не ...молодёжно. Нынче — не так.

Певцы, начинавшие на излёте брежневской эры, демонстрируют всё более провокационные костюмы. Пытаются догнать уходящее время, не желая отставать от юношеского мейнстрима. Цвет настроения — детская неожиданность...