панорама русской жизни

Галина Преображенская: «Я не боюсь несовременности - современность себя уже не раз скомпрометировала» 

Мы поговорили с популяризатором жанра романса, основателем Московского международного конкурса молодых исполнителей русского романса «Романсиада» Галиной Преображенской.

- Романс - это, в моем скромном представлении, нечто камерное, не для большой сцены.

Да, камерное, интимное - как молитва, наверное. Но в день большого престольного праздника молитва звучит в великолепном соборе с высокими куполами. Так и наш романс. Огромная сцена Государственного Кремлевского дворца принимает романс раз в году, и этот праздник назван Международным днем русского романса.

Тут романс показывает все свое могущество - и страстная лирика, и роскошество романсовых вальсов, и залихватские ямщицкие темы с непременным «Э-эх!» в самом финале.

Съезжаются молодые исполнители со всей страны и из-за рубежа, и шесть тысяч зрителей с восторгом приветствуют каждого, несут букеты своим любимцам, поддерживают дебютантов и с удовольствием прощают иностранцам акцент в произношении в обмен на искренность.

Категорически не согласна с распространенным представлением о романсе как об унылом отшельнике, приюте исполнителей-пенсионеров.

Недавно мне Нина Шацкая (певица. - Прим. ред.) прислала свое интервью с Даниилом Крамером, замечательным джазовым музыкантом, и он говорит ей: зачем ты поешь романсы, это же умирающий жанр, не прибыльное дело, это же нищета?

Хочу думать, что он сказал специально, чтобы Нина начала защищать романс - она член жюри Международного конкурса «Романсиада» и прекрасно знает, сколько молодежи привлекает этот проект.

- Вы сами из музыкальной семьи?

Моя мама была певицей очень хорошей, а папа был тренером сборной СССР по вольной борьбе, мы ленинградцы. Мама окончила с золотой медалью консерваторию, ее сразу взяли в Мариинский театр, но тут же ей пришлось уехать вместе с папой, потому что его перевели в Москву, в ЦСКА, где он стал главным тренером.

- То есть вы Ленинград своего детства не помните?

Почему же не помню! Все помню: и белые ночи, и дворы-колодцы, и холодную опасную Неву, и наш Лесной проспект. Недавно была в Ленинграде и съездила на Лесной, к нашему дому, - ничего не изменилось, такой же обшарпанный, страшненький.

Все мои родные пережили блокаду, а папа в шестнадцать лет ушел защищать город, был на передовой все дни блокады, потом дошел до Кенигсберга.

Мне было двенадцать, когда пришлось переехать, вполне взрослая: до сих пор, когда к Ленинграду подъезжаю, у меня сердце сжимается. Ленинград очень люблю, но рада, что я в Москве - это действительно сердце страны, все сейчас делается и расцветает именно в Москве.

- Вы тоже занимались музыкой?

Там была моя первая музыкальная школа, недалеко от Финляндского вокзала. Я училась в классе фортепиано и первый свой аккомпанемент играла маме, как раз какой-то маленький романсик. В то время, когда она работала на сцене, романс не разрешали петь, это правда.

Можно было петь не дальше Гурилева и Булахова (ранние композиторы XIX столетия. - Прим. ред.), а такие романсы, как «Я ехала домой...» или «Отцвели хризантемы» (романсы начала XX века. - Прим. ред.), - ни в коем случае.

Но к ним никогда не остывал интерес, и когда Галина Карева впервые добилась разрешения спеть концерт романса в Зале имени Чайковского, я помню, как дежурила конная милиция, оцеплено было все, потому что народ просто кинулся в зал.

- Не разрешали потому, что это «белогвардейское, царское»?

В 1929 году вышло постановление, где романс по своей разрушительной силе приравнивался к водке. Честно говоря, здесь была некая доля истины. Тогда не было эстрадных концертных залов, и романс, по сути эстрада того времени, ютился в основном в залах ресторанов.

Естественно, что ресторанная атмосфера диктовала свои условия исполнительства, где был и дурной вкус, и работа на потребу ресторанному зрителю, и сохранить достоинство удавалось не каждому артисту.

Не нравился репертуар - «Ну, ласкай же меня, будь смелее со мной», «Опьянела», «Жажду свиданий, жажду лобзаний» и так далее. Ждали новых тем. Вы, как литератор, знаете о рождении в нашей литературе целой серии «производственных романов».

От романса ждали того же, но здесь дело труднее гораздо, и появились такие романсы-уродцы, как, например, «Кирпичики». Не получилось скрестить коня и трепетную лань, и люди по-прежнему тянулись туда, где «мой костер в тумане светит».

- Как определить романс как жанр, границы провести, чтобы понять, что это?

Это самый сложный вопрос, который можно задать. Точного ответа вы не найдете нигде. Я только однажды прочитала чье-то высказывание (как жаль, что забыла, не запомнила источник!): «Определить, романс это или песня, позволяет лишь интеллект слушателя».

Это правда. Стилистические грани очень тонкие, и ваше знание, слуховой и эстетический опыт очень нужны. Вот, например, «Напрасные слова» Тухманова романс или песня?

- «Романс» звучит как отсыл к литературе: роман - романс.

Когда говоришь американцу, чем я занимаюсь, «рашен ромэнс», они думают, что я пишу любовные истории, думают про литературу.

Само слово «романс» появилось в Испании, возможно, и во Франции, как обозначение произведения на романском языке, а не на латыни - это отделило музыку домашнего музицирования от церковной музыки, когда люди стали дома петь на родном языке.

- То есть песня во Франции и Испании на национальном языке?

Да, на родном языке. Только в России все не так: романсом называлась любовная песня на французском языке, а на русском - это была российская песня.

А потом Державин написал стихотворение и озаглавил его по-русски «романс», это было первое узаконенное обращение к этому жанру, сначала он возник в литературной среде - это Хованский, Державин, Тредиаковский, Сумароков.

Они искали слово, литературную основу романса, и музыка была второстепенной. Потом возникают Пушкин и Глинка, так называемый золотой век романса, когда поэзия с музыкой идет в одной упряжке.

Затем - новая эпоха «здравого смысла» и «полезности» (Писарев и подобные «эффективные менеджеры» от литературы). «Мотыльковой поэзии» Фета, Майкова и Полонского объявлен бойкот. Но на спасение поэзии приходит музыка, и любовная лирика в полный голос звучит в романсах Чайковского, Кюи и Аренского.

- Из какого сплава в итоге появился русский романс?

Предтеча романса - российская песня, плюс народные мелодии, причем не только русские, цыганское исполнительство, салонное музицирование... Первые романсы возникли в прекрасную эпоху сентиментализма, стихи-романсы писали Сумароков, Карамзин, Тредиаковский...

Музыкальные романсы Дубянского, Титова, все эти полные слез «стонет сизый голубочек», «прежестокая судьбина разлучила нас с тобой»... Тогда слез не стеснялись, легко падали в обморок от чувств, хранили сентиментальные знаки любви и верности.

Мне нравится главная идея философии сентиментализма - воспитание в человеке чувства и способности к сопереживанию, что через человека даст возможность к совершенствованию общества. Вот именно этим и занимается наш русский романс.

- Мне кажется, в начале XIX столетия границы между жанрами, литературой, музыкой были более условными, чем сейчас. Одно очень быстро перетекало в другое.

Очень точно вы заметили. Часто стих обрастал музыкой и выходил на театральную сцену. Пушкин сочиняет «Черную шаль», тут же его приятель Верстовский пишет романс, даже целую балладу,

а дальше Булахов поет это на сцене Большого театра, они ставят настоящий спектакль, там и занавес, и оживают пушкинские персонажи, и оркестр раскрашивает своими возможностями музыку Верстовского... Границ почти нет, есть одно счастливое творчество.

- Вернемся к вашему детству. В музыку, скажем так, вас направляли в семье? Или папа предлагал заняться борьбой?

Да ведь женской борьбы тогда и в помине не было, ни женского хоккея, ни бокса... Меня на всякий случай повели в бассейн, где я показала неплохие результаты и маме сказали: давайте заниматься серьезно, шесть раз в неделю плюс штанга.

Но штанге мама сказала «нет». Я начала учиться как пианистка, и меня влекла профессия концертмейстера.

У меня были совершенно изумительные солисты, с которыми я работала: Валентина Левко, Леонид Харитонов, Анатолий Соловьяненко, Бэла Руденко, Ирина Журина, Людмила Иванова, потрясающий балалаечник Анатолий Тихонов.

Но, как говорит пианист Левон Оганезов: «Концертмейстер - это человек с изуродованной психикой: он заранее согласен быть вторым». Я очень любила ансамблевое искусство, своих солистов, любила быть рядом - но жизнь все равно ведет своим путем.

- Как вы пришли к романсу?

В процессе работы на гастролях. Это сейчас выезды наших артистов с концертами цивилизованны, я же застала, работая концертмейстером в Московской государственной филармонии, полную анархию.

Гастрольный план составлялся непонятно как, приходилось его выполнять: давать огромное количество концертов любого качества, вплоть до встреч со зрителем в подсобках магазинов и овощебаз, я даже однажды выступала в тюрьме в Ижевске.

Быстро поняла, что просто выйти и сесть за рояль не получится, нужно и словом, и репертуаром добиться от зрителя расположения - и всегда романс приходил на помощь, я убедилась, что это самый короткий путь к взаимопониманию, причем не только у взрослой, но и у очень молодой публики.

Так родилась идея: создать конкурс романса для молодежи, привлечь их к этому искусству через амбициозность соревнования, и моим единственным делом навсегда стала «Романсиада» - Международный конкурс молодых исполнителей русского романса.

- Когда это случилось?

В 1996 году. Первым пришел Коля Басков, он был студентом Российской академии музыки, ему было девятнадцать лет.

- А кто помог финансово с организацией конкурса?

Газета «Труд», одна из центральных тогда, Российское телевидение и Министерство культуры. У меня было очень много энергии в те годы, я сразу решила, что нужно делать отборочные туры конкурса не только в Москве, - поехала в Тулу, в Астрахань, Смоленск, везде договорилась, а дальше стали быстро присоединяться и другие города.

Из зарубежных первым стал Чимкент - там главный редактор газеты «Южный Казахстан» увидел по телевизору «Романсиаду», и сразу же сделали свой конкурс.

Перечислить даже страшно, сколько городов и стран вовлеклись в наше романсовое дело: Кемерово, Томск, Екатеринбург, Гатчина, Тюмень, Ташкент, Бишкек, Ереван, Туркестан, Сан-Марино, Гамбург, Никосия, София, Скопье... И дело продолжается, ширится с каждым годом.

- Сколько же занимают ваши разъезды?

Весь год. И так - каждый год. Вот в этом году впервые пройдет «Дальневосточная Романсиада» в Южно-Сахалинске, она начнет цикл романсовых соревнований 2024 года.

- Что можно сказать тем, кто считает романс чем-то «несовременным, депрессивным», «про могилы»?

«От ямщика до первого поэта мы все поем уныло», - это еще Пушкин сказал. В этом миноре, в грусти и раздумье - наша история. Я вообще не боюсь несовременности - современность себя уже не раз скомпрометировала.

Мои замечательные молодые «романсиане» (термин, данный Юрием Поляковым) с радостью влюбляются в «несовременный» романс и идут с ним дальше по жизни. Романс - это другая категория искусства, это - вечное, по крайней мере до тех пор, пока искусственный интеллект не отучил нас чувствовать.

Галина Сергеевна Преображенская окончила Музыкально-педагогический институт имени Гнесиных как пианистка и музыковед. С 1973 года работала концертмейстером оперного и камерного классов ГМПИ, с 1982-го - концертмейстером Московской филармонии.

Создала и руководит Московским международным конкурсом молодых исполнителей русского романса «Романсиада». Художественный руководитель - директор «Дома романса». Заслуженная артистка России (1995 г.), Заслуженный деятель искусств Российской Федерации (2007 г.).

Беседу вёл Пётр Власов