панорама русской жизни

Зачем он ставит "Лебединое озеро" для пятерых своих детей и жителей владимирской глубинки 

Что заставляет человека отказываться от привычного жизненного уклада с налаженным бытом и срываться в неведомые дали? За ответом я отправился во владимирскую глубинку, где под городом Вязники в деревне Кузьмино живет семья Анатолия Емельянова.

Жена Настя и пять детей в возрасте от года до четырнадцати. Рядом - дома родителей, тещи с тестем, Настиной сестры Ксении. Всех их перетащил сюда на ПМЖ из Москвы Анатолий Владимирович.

Рядом с возведенным под неусыпным надзором хозяина двухэтажным особняком - родовая часовня, тоже построенная с нуля. Вокруг большое хозяйство - конюшня с лошадьми, двести гектаров сельхозугодий, трактор, сеялки-веялки. Были еще куры, но их передушили местные лисы.

Есть уникальный музей ватной игрушки, а еще - репетиционные залы и костюмерные, доверху забитые реквизитом. Ведь Емельянов остается художественным руководителем московского театра "Корона русского балета".

Вот и совсем недавно по случаю празднования учрежденного им же дня Кузьмино поставил для односельчан и гостей из соседних деревень "Лебединое озеро". Да-да, на музыку Чайковского. Сцену соорудили на лужайке перед часовней, трое солистов приехали из столицы,

в остальных партиях были задействованы ученики созданной Анатолием Владимировичем балетной школы из Вязников. Кавалер ордена Сергея Дягилева не остался в стороне, выступив не только в роли балетмейстера, но и Злого гения. Есть такой персонаж у Петра Ильича.

Хотя сам Емельянов на злодея никак не тянет...

О "Лебедином озере"

- Вы какого года рождения, Анатолий Владимирович?

1973-го. Пятьдесят один уже стукнул. Знаете, когда живешь без оглядки, кажется, будто главное - впереди. Человек так устроен, верит, что всё еще будет. А потом наступает момент, и вдруг чувствуешь: вот же она, середина! Значит, важный отрезок пути пройден.

Надо бы остановиться, осмыслить. По неуловимым признакам ощущаешь потребность. Буквально физически. Не то, что спина по утрам болит или к вечеру без сил валишься на диван. Мировоззрение меняется.

Приходит понимание, что жизнь конечна. Как-то само собой опускается осознание, и уже иначе относишься ко всему, строишь планы. Даже приоритеты меняются.

- Сразу в философию пустились, а я лишь хотел спросить, в курсе ли, с чем ассоциируется у советского человека "Лебединое озеро"?

Со смертью очередного престарелого генсека ЦК КПСС или путчем ГКЧП в августе 1991-го. Тогда советское руководство зачем-то включало балет Петра Ильича. Всегда так делали. Почему - непонятно. Гениальная музыка. Она не только трагична, как может показаться не слишком погруженным в тему.

Грандиозное произведение, многогранное. В первом акте празднуют день рождения принца, и в третьем есть веселые, жизнерадостные танцы. Например, венгерский, русский, неаполитанский. На балу все задорно танцуют.

Вариация шута тоже очень бодрая. Одну краску, мрачную, мог увидеть лишь какой-то безграмотный товарищ в сером костюме.

- А вы почему выбрали "Лебединое", представляя Кузьмино на конкурсе "Самая красивая деревня Владимирской области"?

Так это же самая что ни есть классическая классика! Россия во всем мире ассоциируется с космосом и балетом. И тут вне конкурса лидирует "Озеро". Ну, может, рядом стоят "Щелкунчик" и "Спящая красавица".

Но обычно всем нужно именно "Лебединое", которое знают и в нашей стране, и за границей. Танцевал его сотни раз на самых разных площадках. Удивительно, что исполняешь, казалось бы, хорошо знакомое, однако всегда открываешь что-то новое, особенное.

Помню, в Мадриде выступали двойниками. Иными словами, по два спектакля в день. Сегодня так, завтра, послезавтра... Неделю может продолжаться. Танцуешь вроде бы одно и то же, но не повторяешься.

После адажио смотришь в зрительный зал, который встает и начинает хлопать, и чувствуешь, как мурашки по коже пробегают...

У меня такие ощущения были не только в Мадриде, но и по всей Европе, на других континентах. Выходил на поклоны и сознавал приобщенность к российской культуре.

Не передать словами, что творится в душе, когда играет скрипка... Великая музыка, Чайковский - гений. Поэтому ассоциацию его произведений с какими-то политическими событиями считаю неуместной. Но это мое личное мнение.

- Наверное, уставали от двойников?

Мы же люди. С другой стороны, всю жизнь этим занимаемся, выработалась привычка. И, кстати, на втором спектакле иногда получалось лучше, чем на первом. Днем невольно экономишь, бережешь силы, зато вечером выдаешь, танцуя на всю катушку. Хотя с таким произведением нельзя что-либо делать в полноги. Музыка обязывает.

- А когда вы выступали в Мадриде?

Это бывало неоднократно. В последний раз - лет пять назад, еще до пандемии. Мы же по всему миру гастролировали. Любую страну называйте: Германия, Австрия, Венгрия, Чехия, Польша, Румыния, Шри-Ланка, Вьетнам, Япония, Танзания...

- Речь о вашей "Короне русского балета"?

О ней. Вы же спрашиваете о моем театре и том, где я сам танцевал.

О пермском периоде

- Пытаюсь связать воедино музыку Петра Ильича, свет рампы, аплодисменты зрительного зала и полузаброшенную деревню Кузьмино. Как говорится, где имение, а где наводнение?

Так получилось. Я родился в Дзержинске Нижегородской области. Родители работали аппаратчиками на местном химическом заводе, переводили углерод из жидкого состояния в твердое, превращали в топливо. Не очень хорошо знаю технологический процесс, примерно объясняю. Важнее, что они были далеки от искусства. А я с детсада любил танцевать. Воспитатель заметил, посоветовал записать в кружок.

Когда пошел в школу, меня отдали во Дворец пионеров. Занимался у Тамары Соколовой. Ее сын Сергей окончил Пермское хореографическое училище, которое славилось на всю Россию. Тамара Александровна порекомендовала мне и еще одному своему ученику поехать в Пермь.

Буквально взяла нас за руки и отвезла на Урал. Мы прошли конкурс, сдали экзамены, поступили. Восемь лет я прожил в интернате. Один, без родителей.

Кстати, Сергей Соколов, сын Тамары Александровны, сейчас живет в Мексике, у него там своя школа. Однажды я летел из Далласа и в самолете обратил внимание на детей в майках Sokolov s school. Думаю: надо же, как интересно! Спрашиваю:

"Ребята, вы откуда?" - "Из Мексики". - "А директор у вас кто?" - "Сергей Соколов". - "Где он?" - "Да вот же сидит!". Представляете, не виделись лет тридцать или даже больше и случайно встретились на борту лайнера. Летели из разных стран. Говорю: "Серега, привет!" Обнялись...

- Сколько вам было, когда уехали в Пермь?

Десять лет.

- Страшно, наверное, оказаться ребенком в чужом городе?

В детстве иное восприятие мира. Мне было интересно, не совсем понимал, куда попал и зачем. Нам ведь собирались дать профессию на всю жизнь, но в таком возрасте не отдаешь в этом отчет. Я больше зацикливался на бытовых вопросах.

Сам стирал вещи, потом гладил, зубы чистил и мылся без родительских напоминаний. Правда, был воспитатель, но он не заменял маму с папой.

К родителям приезжал на летние каникулы. Ну и зимой на две недели. Остальное время проводил в Перми. Не скучал, даже весело было. Помню, как в сильный мороз купался в проруби. Мой личный рекорд при минус 35 градусах.

Вода такая холодная, что даже больно. Пока дойдешь до проруби, все мышцы сводит, каждый волосок на теле становится белым от инея, дыбом встает, как у дикобраза. Минус 35 - это круто...

Потом занялся стайерским бегом. По десятке каждый день. На лыжах ходил по пятьдесят, семьдесят километров. На велосипеде накручивал по сто. Помимо балета еще и на спорт налегал.

О любви к балету

- А целью был Большой театр? Или Мариинка?

Знаете, когда учился, я, в принципе, средне относился к балету. Это потом пришло. Рассказать, когда полюбил его, понял, что он смысл моей жизни? Я уже танцевал ведущие партии, а потом решил попробовать себя в качестве балетмейстера.

И тут меня пробило. Вдруг по-новому услышал музыку. Как художник рисует красками или поэт складывает слова в стихи. В голове рождается образ... Допустим, поставил я балет "Манфред". О чем там сюжет? Да ни о чем, его, по сути, нет.

- Простите мою дремучесть, автор кто?

Музыка Чайковского. По мотивам одноименной поэмы Байрона. Но это симфония, не балет.

- Ее ставят?

Может, где-то еще были такие эксперименты, не знаю. Но я вот решил сделать, пофантазировать. Для этого потребовалось составить внутри себя картинку, а потом придумать хореографию, чтобы увлечь зрителя.

Мне стало скучно без конца ходить по давно истоптанным дорожкам. Говорю же: все ждут "Лебединое", "Щелкунчика", "Спящую красавицу". Широкой публике больше ничего и не нужно. А возьмем, к примеру, "Симфонические танцы" Рахманинова.

Гениальное произведение! Но оно почти не звучит. Или Свиридов, Глинка... Столько есть всего! Словом, начал ставить и... полюбил балет. "Патетическую симфонию" Чайковского выпускал со слезами на глазах. Тогда и понял, что без этого не смогу жить.

- В каком возрасте настигло вас озарение?

Лет двадцать пять, наверное, мне было. Успел окончить училище в Перми, поработать в театре оперы и балета Нижнего Новгорода, в Московском детском музыкальном театре имени Натальи Сац, в труппе "Фестиваль-балет" Сергея Радченко, у Виктора Смирнова-Голованова в Moscow City Ballet...

Потом я оказался в городке Арлингтон под Далласом в Техасе. Меня позвал Александр Ветров, который в свое время был солистом Большого театра, а сейчас он там преподает. Тогда он руководил частной труппой в Америке и предложил мне очень хорошую партию. Я не смог отказаться.

Об открытии Америки

- Какую?

Спартака. Самая, наверное, большая моя любовь в балете. Музыка Хачатуряна, гладиаторские бои с мечами - это фантастика! Я все пятки себе отбил. Там же прыжки, прыжки! Невозможно удержаться! Ветров был Крассом, я - Спартаком. Когда танцевали гладиаторский бой, стал рубиться с ним по-настоящему.

Он говорил потом: ты чуть не порезал меня этим мечом, так яростно махал им, в раж вошел. А как удержаться, если вокруг шлемы, щиты, из оркестровой ямы барабаны отбивают ритм... Невозможно передать, лишь испытать самому. Вот оно, счастье!

- Сколько вы пробыли в Америке?

Три сезона отработал. Наездами. У меня был и свой проект, возил из Москвы "Щелкунчика". Собирал группу артистов и за два месяца объезжал с ними по шестьдесят городов. Танцевали каждый день.

- Вы руководили?

- И директором был, и танцовщиком, и постановщиком. В Чикаго выступаешь - снег. Едешь ночью, утром открываешь глаза в Нью-Мексико, а вокруг уже пальмы, кактусы. Страна большая, переезды длинные. Интересно было...

- Остаться в Штатах думали?

Как сказать... Всерьез, пожалуй, не планировал. И слава Богу. Хотя там есть очень хорошие, добрые люди. Но для меня важна привязка к месту. Я жил в Дзержинске, потом в Перми и прирастал к ним, оставлял часть жизни. Вспоминаю, и так жалко становится, что ушло то время. Скучаю по нему.

В Америке тоже, наверное, смог бы спокойно жить, и все было бы, думаю, хорошо, но там всё чужое. Не знаю, как объяснить... Вроде бы все есть для комфортной жизни. Все! Но не мое, душа не лежит.

По прошествии времени смотрю со стороны и думаю: какое счастье, что не остался. И дело не только в том, что мог бы не адаптироваться в Штатах. Привык бы, никуда не делся. Вопрос в ином. Зная историю родной страны, хочу, чтобы хорошо было здесь, а не где-то там, за океаном.

И я должен этому способствовать по мере сил. И детей своих обязан воспитывать в России. Чтобы они жили здесь, на нашей земле. Когда говорят о людях мира, для меня это одновременно и абстрактно, и непонятно. А корни где? Мы же не перекати-поле.

Поэтому главная идея, которую перед собой поставил: создать в Кузьмино родовое гнездо, чтобы мои дети всегда знали и помнили: у них есть место, куда могут вернуться. В любое время дня и ночи.

Где бы ни находились и ни работали, в каком-то городе или стране. Если будут чувствовать, что есть отчий дом - родной и теплый, им станет легче жить. Такое у меня мнение, даже твердое убеждение.

Об обретении малой родины

- Кузьмино стало для вас родным?

Будто всю жизнь прожил! Не представляю, что было бы, если бы сюда не попал. Где бы скитался, чем занимался... Да, ставил бы балеты, выпускал спектакли, это, конечно, очень важно для меня. Но обстановка, которую видите вокруг, пожалуй, еще важнее.

Сейчас вот выйдем из дома, а на небе - звезды, почувствуете колыхание травы от ветерка, шуршание леса, утром, если решите переночевать в гостевом домике, проснетесь от крика петуха. Не передать словами!

Приезжаешь в Москву и заражаешься ее ритмом. Все бегут, и ты с ними. Какие-то проекты сразу в голове, встречи, переговоры. Сюда возвращаешься, опускаешься на землю и берешь ее силу. Тут другие приоритеты.

Не деньги заработать любой ценой, а взглянуть на всё со стороны - на себя, на людей, на свою жизнь. Ведь никто не знает, сколько кому дано провести времени на белом свете. Стоит ли суетиться на пороге вечности? Что-то разговор у нас получается печальный...

- Вы артист, представитель тщеславной профессии. Должны стремиться блистать, а не закапывать себя в глуши.

Знаете, раньше испытывал что-то подобное тому, о чем вы сказали. А потом прошло, отпустило.

- И не завидуете известным коллегам?

А Вы уверены, что они счастливы?

- Не знаю.

Вот и я. Понимаете, за маской может скрываться что угодно. Но дело не только в этом. Каждый воспринимает счастье по-своему. То, что одному хорошо, мне, может, и даром не нужно.

Вот вы спрашивали, знаком ли я со знаменитостями. Слушаю иных и вижу, что не хочу с ними общаться. Совсем! Наверное, они умные, образованные, но то, о чем они говорят, мне совершенно не интересно. И в обсуждениях как бы злободневных тем участвовать тоже не готов, вариться в одном котле с этими людьми...

Поэтому абстрактные успех или слава для меня мало значат. Да хоть бы никто не знал об Анатолии Емельянове! Ради Бога. Я делаю спектакль, рассчитывая, что он будет учить людей. Мы же не механически танцуем на сцене, а стараемся заложить и донести определенный смысл.

Если получилось, и человек выйдет потом из зрительного зала, задумавшись, буду считать, что выполнил миссию. Пришел с одним настроением, посмотрел спектакль, внутри что-то чиркнуло, и ушел в другом состоянии духа. Значит, не зря работали.

- Но почему Кузьмино? Других мест не нашлось?

Случайно получилось. Мои родители купили здесь дом. Еще лет тридцать назад. Они же оба родом из деревни, труженики великие, привыкли вечно ковыряться в огороде - сажать, копать, поливать, пропалывать.

Без этого не могут жить. Потом, правда, не знают, куда урожай девать. Но это отдельная тема.

Словом, такие муравьи-работяги. Сколько раз говорил: папа, мама, отдохните, картошка недорого стоит в магазине. Нет, надо посадить, окучивать, выкапывать... Оба напоминают детскую игрушку, которую однажды завели, а та не может остановиться.

Они приезжали сюда летом, как на дачу. А потом я решил, что пришло время строить дом. Сначала думал о Подмосковье. Но там или сильно дорого, или шесть соток и соседи, которые в окна заглядывают. Поэтому стал искать подальше.

- У вас в Москве квартира?

-Даже несколько, сдаем в аренду. Хорошее подспорье для семейного бюджета. В столицу я приехал в 1992 году с одним чемоданом. Остановился у Сергея Домрачева, товарища, он сейчас живет в Америке,

в Санта-Барбаре, а тогда работал в театре классического балета Наталии Касаткиной и Владимира Василёва. Помню, ехал я на "Жизель". Буквально на два дня. Но в Нижний Новгород больше не вернулся. Проверился в труппе у Сергея Радченко и остался.


Беседу вёл Андрей Вандейко