Авторизация


На главнуюКарта сайтаДобавить в избранноеОбратная связь  
Сцена из спектакля "Игроки". Московский театр-студия Всеволода Шиловского
Источник: Яндекс картинки
18:39 / 24.05.2024

"Кто-то мне оттуда, сверху, руку протянул"
"У меня было два шефа: Виктор Карлович Монюков, потрясающий педагог и режиссер, и его учитель, Виктор Яковлевич Станицын. Монюков перетащил меня на свой курс, я с ними делал отрывки, а потом сделал спектакль - «Медею». На другом курсе. Подошел к Массальскому: «Павел Владимирович, можно я на вашем курсе сделаю «Медею» на пять человек?» - «Севка, я тебе верю, давай»., "- Всеволод Шиловский

Режиссер Всеволод Шиловский: «Я почувствовал, что кто-то мне оттуда, сверху, руку протянул» 

Московскому театру-студии Всеволода Шиловского 3 июня исполняется год. Мастер отметил восемьдесят пятый год своего рождения открытием театра, в котором собрал учеников и двенадцать поставленных для них спектаклей. В мае в афише появился еще один, тринадцатый.

Театр-студия Всеволода Шиловского живет в подвале старого дома на Петровке, он маленький, уютный, и у него и уже есть свой зритель. Шиловский рассказал нам о недавней премьере, спектакле по пьесе Алексея Дударева «Не покидай меня», и о лучшей части своей жизни, той, что прошла в Московском Художественном театре.

- Всеволод Николаевич, вы пришли во МХАТ в 1961-м, когда там работали ученики Станиславского. Как они вас приняли?

Мне было 23 года, и меня пригласили сразу на ассистента Школы-студии МХАТ и в труппу Художественного театра. И первые роли были космические - Керубино в «Свадьбе Фигаро» и Костылев в «На дне». То есть шестнадцатилетний мальчик и старик.

Вот так они меня баловали. У меня было два шефа: Виктор Карлович Монюков, потрясающий педагог и режиссер, и его учитель, Виктор Яковлевич Станицын (один из мхатовских корифеев. - Прим. ред.). Монюков перетащил меня на свой курс, я с ними делал отрывки, а потом сделал спектакль - «Медею».

На другом курсе. Подошел к Массальскому: «Павел Владимирович, можно я на вашем курсе сделаю «Медею» на пять человек?» - «Севка, я тебе верю, давай».

Спектакль был громадной удачей, я показал его сначала Монюкову, потом Станицыну, и он сказал: «Витя, юное дарование будет со мной и в студии работать, и в театре». Я почувствовал, что кто-то мне оттуда, сверху, руку протянул.

Обычно ассистенты сидят годами за спиной мастера. А здесь на четвертой-пятой репетиции спектакля «Единственный свидетель» Станицын оборачивается ко мне: «Ты долго собираешься так сидеть?» - «Виктор Яковлевич, не понял». - «Вот сейчас сценку разбери, а я пойду кофе попью».

А там в главной роли Ангелина Степанова, изумительная актриса (легенда старого МХТ, выходила на сцену со Станиславским. - Прим. ред.). Приходит он часа через полтора, посмотрел сцену, говорит: «А что, я хотел, а он сделал. Пошли дальше».

- А это правда, что за спектакль «Сладкоголосая птица юности» с Ангелиной Степановой, который вы позже поставили, Теннесси Уильямс прислал вам благодарность?

Это был подарок от моего друга Мариса Лиепы. Большой театр приехал в Англию, Марис устроил прием, на который собирается вся лондонская элита. На приеме к нему подходит какой-то человек: «С вами хочет познакомиться Теннесси Уильямс».

- «Зачем вы меня обманываете?» Я-то ему рассказывал, что Уильямс живет один, сестра у него болезненная, он никого не принимает, ни с кем не общается. - «Он здесь». Подходит Теннесси Уильямс. Оказывается, Марис был для него богом, он ездил за ним по всем странам.

На приеме они разговорились, и Марис рассказал, что его друг, режиссер «Дома Станиславского» (так называли МХАТ за границей) поставил «Сладкоголосую птицу». - «Что ты врешь!» - «Да, спектакль идет, и играют ученики Станиславского, Степанова и Массальский».

Набрались они к этому моменту уже прилично, и он на визитке Мариса, на оборотной стороне, пишет по-французски: «Севе с благодарностью. Твой Теннесси Уильямс». Когда Марис показал мне эту штуку, у меня руки задрожали. Я единственный в нашей стране обладатель автографа Теннесси Уильямса.

- Вы не отдали его в музей МХАТа?

Нет. Потому что МХАТа-то нет. Когда пришел Ефремов, он закончился. Оркестр? Не надо оркестра. Хвоей у вас пахнет после открытия занавеса? Запахов не надо, убрать. И пошел другой театр. И семнадцать лет я держался старого МХАТа, хотя его уже не было.

- Расскажите, как вы репетировали «Сладкоголосую птицу» с Массальским и Степановой. Каково это было - молодому режиссеру работать со звездами старого театра?

Я с ними до этого ставил «Мудреца» по Островскому. Репетиция начинается в 10.30, они сидят передо мной полукругом, скромно так, как студенты. Потому что у них такая школа, и если они верят молодому режиссеру, щенку, то будут с ним работать, а если не верят, по стеночке размажут.

Мне они верили. А потом, когда я поставил сериал «День за днем», первую мыльную оперу, личная дружба уже была. Там у меня снимались Грибов, Прудкин, Степанова, Невинный, поэтому я с ними дружил.

Единственное - в начале репетиций «Мудреца» я не сразу понял тонкости актерских взаимоотношений. Мы репетируем сцену, где Крутицкий (Марк Прудкин) пристает к Турусиной (Алле Тарасовой). Вдруг после репетиции Тарасова подходит ко мне: «Сева, можно с тобой поговорить?» -

«Конечно, Алла Константиновна». - «Ты как-то поменяй мизансцену с Марком, подальше его отсади». Оказывается, у них в прошлом был роман. Я поменял мизансцену - и очень удачно, потому что напряжение удалось сохранить.

А Грибов? Я же с ним в «На дне» играл, я - Костылев, он - Лука. На гастролях в Японии он вдруг говорит мне: «Скучно что-то. Давай кто кого перепоет». Ну, это только по молодости можно было поддаться.

У меня молитва была в конце спектакля - Костылев молится нараспев, сидя на нарах, на втором ярусе.

А внизу Лука поет русскую песню. Я как зафигарил «Царю небесный», он текст забыл. Поплыл, засмеялся. На следующий день бегу я по коридору, Грибов навстречу: «Шиловский! С меня ужин». То есть отношения были фантастические.

В телесериале «День за днем» у него была сцена без слов - прощание со старой квартирой. Я говорю: «Алексей Николаевич, я вам ничего говорить не буду.

В общежитии вы жили, в конуре, вот сейчас будете прощаться с ней. Текста у вас нет, он вам не нужен. Он вошел в кадр - и вся группа, все, кто был на площадке, заревели. Вот это была моя учеба.

Когда Ефремов в 1970 году пришел в театр и начал проводить реформацию, это было страшно. Представьте, что вы играете в спектакле, и вам приносят записку от администрации: «Предлагаем вам играть во втором составе». Во время спектакля.

Мне он сказал: «Малыш, ты, говорят, спектакль поставил?» - «Да, я сделал «Банкрот», старики его приняли». - «Теперь будут идти только мои спектакли». А у меня уже декорации готовы. Их сделал Петя Белов, потрясающий художник (в то время - главный художник Театра Советской Армии. - Прим. ред.).

Потом были гастроли в Алма-Ате, огромный успех, прием у Кунаева - первого секретаря ЦК Компартии Казахстана. Кунаев встает и говорит: «Олег, я тебя поздравляю. «Волоколамское шоссе» и «Мятеж» - это подарок для нас». А это мои спектакли. Про спектакли Ефремова - ни слова. Он сразу ушел.

Потом заместитель Кунаева принес папку, а там представление к званию: «Заслуженный артист Казахской ССР Всеволод Николаевич Шиловский». И сверху написано: «Преждевременно. Ефремов». Вот и все.

Семнадцать лет я должен был в этом жить. Для меня это был страшный период. Но опять же - в семидесятые я ворвался в кино, у меня появилась куча фильмов. Другая жизнь. А педагогика все время шла параллельно.

- Вы разрешаете своим актерам сниматься?

Я мечтаю об этом! Если актриса будет известной, на нее специально пойдут.

- В фильмах Петра Тодоровского у вас эпизоды, но яркие, запоминающиеся. Вы у него снимались, если я не ошибаюсь, трижды, первым был «Военно-полевой роман».

Да, причем я придумал свою роль. Я вошел в павильон в шляпе, в длинном пальто, бывшем в употреблении, под ним тельняшка. Широкий клеш, старые ботинки. И футляр от скрипки. Открываю - там чекушка, портрет Жукова.

Почему я выбрал эту роль? Петя предлагал мне ту, которую сыграл Витя Проскурин, но я сказал, что мне это неинтересно, я хочу вот такого человека сыграть. Одного из тех, кто, вернувшись с фронта, понял, что никому не нужен, все места заняты.

Кто спился, кто в бандиты пошел. «Кто тебе это рассказывал?» - спрашивает Петя. - «Да вот лейтенант один, Тодоровский». Когда закончилась съемка, он подошел ко мне, обнял и сказал: «Севуль, спасибо».

Я почувствовал его биографию, потому и придумал эту роль. После того как фильм вышел на экраны, мне пришло письмо - писем были тысячи, но одно из них мне запомнилось: «Сынок, откуда ты нас так хорошо знаешь?»

А познакомились мы с Тодоровским в Одессе, я там был на гастролях. Я тогда не снимался вообще, МХАТ, какое может быть кино. Сидим мы вечером в хорошей компании, выпиваем.

Вошел человек - курчавый, темный, красивый. Я спрашиваю, кто это. - «Петя Тодоровский, оператор». Как только он взял гитару, все сразу отодвинулось.

Он в центре, все остальное по краям. Биотоки пошли. Когда вечеринка закончилась, мы с ним пошли гулять и всю ночь прогуляли. Я ему про МХАТ, а он мне про фронт. Подружились, перезванивались, в Москве встречались в Доме кино.

Вдруг звонок. «Севуль, я тебе пришлю сценарий…» Я прочитал, сценарий прекрасный. Петя говорит: «Я тебе вот эту роль хочу предложить». Ту, что Проскурин сыграл. А я говорю: «А я другую хочу». - «Ну ты охамел!»

- Первая премьера в театре-студии тоже о войне. Почему вы выбрали пьесу Алексея Дударева?


Это грандиозный писатель! Пьесу принесла мне одна из актрис, моя ученица, я сразу понял, что нужно ее ставить.

«Не покидай меня» - это про войну, про операцию «Багратион». Почему в начале войны такое огромное количество наших солдат попало в плен? Три миллиона пленных - откуда столько? А потому что немцы, начиная наступать, прежде всего разбивали пункты связи.

Армия без связи - это уже не армия, а толпа. И нашим войскам, чтобы обеспечить успешное наступление, нужно было уничтожить немецкий узел связи. А как это сделать, если он находится в 30 километрах от линии фронта? И вот что было придумано.

Немецкий полковник, который командовал узлом связи, любил отмечать свой день рождения с размахом: бургомистр соседней деревни поставлял ему девушек, они танцевали, потом их разбирали по спальням. Девушек привозили в старинной карете, лошадьми управлял полицейский возница.

И вот четыре разведчицы, перейдя границу, переоделись в шикарные платья и с песнями приехали на праздник к полковнику. Перестреляли там всех и вызвали огонь на себя. Узел связи был уничтожен. Спектакль дико сложный, но смотреть его равнодушно вы не сможете, я ручаюсь.

- Роль в короткометражке про старого клоуна, которая вошла в программу Московского кинофестиваля, вы тоже придумали сами? Вы там появляетесь в вашей фирменной тельняшке.

Роль придумал не я, но написана она была специально для меня. Это фильм не просто про клоуна на пенсии, он про целое поколение мастеров искусства, которые по воле судьбы и обстоятельств забыты. Я знал таких людей, поэтому мне было что сыграть и что прожить в этой роли.


Беседу вела Татьяна Филиппова



Комментарии:

Для добавления комментария необходима авторизация.