Театр не заменить ничем
Сложности последних лет показали, насколько востребован этот вид искусства
В преддверии старта нового театрального сезона мы беседуем с начальником Управления театров Департамента культуры Москвы Александром Фокиным - о планах, драматургическом конкурсе, ключевых тенденциях последних лет и авторском театре.
– После летней паузы стартовал новый театральный сезон. Понятно, что сейчас в театре ситуация новая: катаклизмы, которые происходят и в мире, и с нашей страной, конечно, влияют и на него. Как вам кажется, каким будет этот театральный год?
Уверен, что будущий театральный сезон принесёт новые интересные постановки, свежие открытия в сценическом искусстве. Конечно, жизнь не стоит на месте, и некий творческий вакуум, который образовался в последнее время, заполняется:
появляются молодые замечательные режиссёры с интересным и необычным взглядом на театральное искусство и мир вокруг. Убеждён, что активная театральная жизнь будет кипеть весь этот сезон.
По нашим данным, в театрах запланировано на этот сезон порядка 240 премьер. Это в среднем по 3–4 премьеры на каждый из 67 столичных театров - очень неплохой показатель. Однако мы отдаём себе отчёт, что планы планами, но жизнь может вносить свои коррективы.
Также этот сезон будет ознаменован 80-летием Великой Победы. 9 мая и так активно празднуется театрами, но в этом году, в связи с круглой датой, празднования будут ещё более яркими, более активными и содержательными.
Ещё я надеюсь, что в конце этого сезона снова будет проведён проект «Театральный бульвар» - новшество театрального сезона 2023/2024. В текущем году это был пробный шар, первая попытка проведения подобного уличного формата представления театрального искусства.
Понятно, что главенствующую роль в проекте играли профессиональные уличные коллективы, потому что уличный театр имеет свою специфику и далеко не все спектакли, поставленные в классической сцене-коробке, с кулисами, сценическим светом, возможно повторить на улице.
Верю, что в следующем году «Театральный бульвар» возобновится и получится начать планировать его заранее - этим летом проект стал для театров неожиданностью, им пришлось подстраивать и график проката своего репертуара, и график отпусков, чтобы в нём поучаствовать.
В нашем телеграм-канале зрители оставляют обратную связь, голосуют - и, надо сказать, отклик пока очень положительный - и со стороны зрителей, и со стороны театров.
К сожалению, часть населения по разным причинам вообще не ходит в театр. А тут люди, прогуливаясь, например, по Чистопрудному или Тверскому бульвару, увидели постановку, остановились, заинтересовались.
Узнали, что это, скажем, спектакль Мастерской Петра Фоменко или Театра оперетты, или «Ленкома», - купили билеты и пошли в театр. Так что это своего рода пропаганда в хорошем смысле театрального искусства среди широкой аудитории.
- Время сейчас для потребления искусства непростое. Многие сферы искусства сталкиваются с неким отсутствием спроса. В книжной отрасли это очень видно. Например, те книги, за которые я в юности бился, на которые готов был потратить огромные деньги - условно, трёхтомник Гумилёва, - сейчас стоят во всех книжных, и ажиотажа вокруг них нет.
А театр по-прежнему очень востребован. Несмотря на то что цены на билеты достаточно высокие - билеты надо покупать за месяц-полтора.
При этом театров много. Открываются частные театры, такие как Пространство «Внутри», «Среда 21», - и на них тоже находится спрос. В чём, на ваш взгляд, феномен нынешнего театра? И какие ключевые тенденции вы бы отметили?
Очень интересный вопрос. В целом сейчас можно констатировать, что та турбулентность, которая была связана в первую очередь с ковидом, пройдена. Что нам показал ковид? Во-первых, то, что никакие подмены театрального искусства не работают.
Конечно, театры старались во время локдауна каким-то образом сохранить мостик взаимодействия со своими зрителями, чтобы их не потерять. Какие-то театры выкладывали записи спектаклей, особенно если у них были не технические,
а художественные съёмки - с нескольких камер, хорошо смонтированные, с крупными планами, с переходами на общий план. Какие-то театры умудрялись собирать коллективы и показывать онлайн-спектакли при пустом зале на интернет-аудиторию.
Какие-то театры развивали свои соцсети. Какие-то даже умудрялись ставить спектакли в зуме! Но всё это не заменяет взаимодействия живого человека с живым человеком - того, что отличает театральное искусство от кино, с которым театр конкурирует.
И когда локдаун закончился и театры смогли открыть свои двери для зрителей, мы увидели потрясающую картину: несмотря на сохранявшиеся ограничения (вначале можно было продавать 50% мест в зрительном зале, потом - 25%, потом - снова 50%), все возможные места были заняты.
Порой сидело ползала, а реагировали - будто полный зал: аплодировали, смеялись, всхлипывали, удивлённо вздыхали - это всегда очень слышно и очень влияет и на сам спектакль, и на впечатление о нём. Словом, аудитория работала за себя и, как говорится, «за того парня».
И вот этот очень долгий процесс реабилитации после пандемии наконец закончился. Мы это видим по статистике, по количеству мероприятий, по количеству зрителей, по выручке - и, думаю, что дальше все эти показатели будут только расти. Это что касается вопросов театрального дела.
А что касается театрального искусства, то сейчас на повестке дня, безусловно, очень важное направление - патриотические спектакли. А ещё, как в любые периоды потрясений, виден спрос на более светлые постановки, без излишней драматизации событий.
Это показывает и история: например, во время Великой Отечественной войны на подмостках шли в основном комедии или оперетты.
Когда человеку в жизни непросто, когда он всё время стоит перед лицом больших проблем, связанных с собственной жизнью, с функционированием его организации, города, страны, -
ему хочется в театре, в кино получать если не развлекательный контент, то как минимум контент, который не вводит его в депрессию. Я думаю, что театры будут работать с этим запросом.
- Сейчас идёт конкурс «Москва и москвичи», организованный Театром Моссовета совместно с Департаментом культуры Москвы. Мне кажется, это очень интересное, неожиданное явление – и по составу жюри, и по всему устройству. Как вы видите задачу этого конкурса? Для чего всё это?
Мы на самом деле очень рады, что департамент и Театр Моссовета являются соорганизаторами конкурса. Мы думали в одном направлении - эта идея буквально витала в воздухе и вот осуществилась в виде драматургического конкурса «Москва и москвичи».
Мы с коллегами долго прорабатывали Положение о конкурсе, которое написано очень подробно. Для нас было принципиально важно, чтобы в конкурсе были тематические блоки. Это не просто конкурс пьес о Москве - там есть конкретика.
Так, есть блок пьес, которые посвящены истории Москвы - тому, что происходило в городе столетия назад. Есть блок про современную жизнь москвичей и блок про футурологию - про будущее, про то, какими драматурги видят Москву и её жителей в 2030, 2035 году.
До 15 сентября идёт приём заявок - пьес. На данный момент Театр Моссовета как оператор этого конкурса получил более 80 пьес. В первых числах декабря мы назовём имена лауреатов. А до этого будет объявлен лонг-лист, потом шорт-лист.
Произведения, попавшие в короткий список, направятся членам жюри, которые отберут три лучшие, на их взгляд, пьесы. Авторы этих трёх пьес получат денежный приз в размере миллиона рублей. А также эти пьесы будут поставлены в театрах, худруки которых входят в жюри конкурса, - и на каждую эту постановку в бюджете заложено 3 миллиона.
Понятно, что на 3 миллиона полноценный спектакль на большой сцене не поставишь, но это хорошее подспорье для осуществления замысла драматургов.
- Сейчас в разных сферах искусства много обсуждается взаимодействие государства и культурных институций. В СССР эта система была выстроена довольно строго, хорошо или плохо - другой вопрос, но она была, и все правила игры были более-менее известны.
Потом эта система рухнула, и достаточно долгое время всё находилось в чисто рыночном ключе. Но постепенно шло формирование новой России, нового государства, везде устанавливались новые взаимоотношения, выстраивались новые системы - и сейчас об этом говорится особо.
Вы были и по одну, и по другую сторону - работали в театре как раз на тех должностях, которые требуют постоянного взаимодействия с государственными институциями, теперь служите в департаменте. Я, например, считаю, что это крайне тонко устроенный механизм. Часто можно слышать со стороны государства: мы всё финансируем, значит, должны всё контролировать.
Это, конечно, имеет значение в некоторых морально-нравственных аспектах, но в целом этот путь не очень верный: всё-таки художник свободен, и цензура у него должна быть внутренней, а не внешней. Как вы на вашей нынешней должности выстраиваете взаимоотношения с людьми искусства? И как они вам видятся в идеале?
Это не новая сфера управления - она называется GR. Наподобие PR - только PR - это public relations, взаимоотношение с обществом, а GR - это government relations, взаимодействие с правительством.
В западных научных основах менеджмента GR является полноценной если не научной, то практической дисциплиной, и там даже существует отдельная профессия - джиарщик.
Это человек, который выстраивает мостик коммуникации между бизнесом и властью, между культурой и властью, между банковским сектором и властью.
Потому что, как мы знаем, для того, чтобы два человека поняли друг друга, нужен третий человек, который выступит в роли своего рода переводчика. Как мне видится эта коммуникация в идеале? Залог успеха на любых уровнях - это максимальная прозрачность и честность между двумя участниками диалога.
Я стараюсь действовать в этой парадигме, быть максимально открытым. Я не считаю себя каким-то там начальником, цензором, надзорным органом - упаси Бог. Я вижу себя помощником театров в осуществлении их деятельности. И работаю я не для театров, а для зрителей Москвы.
Кстати говоря, недавно коллеги поделились результатами социологического исследования. Было опрошено четыре с половиной тысячи респондентов, а это довольно хорошая репрезентативная группа, на основе результатов опроса которой можно делать реальные выводы.
Выяснилось, что большинство зрителей столичных театров не из Москвы, а из Московской области. И, соответственно, одним из важнейших факторов, учитываемых при посещении театра, участники назвали время начала и время окончания спектакля: чтобы можно было успеть к началу спектакля после работы, а по окончании - добраться до дома.
- Вы окончили продюсерский факультет ГИТИСа, где сейчас преподаёте. Что для вас театральный продюсер? Это явление для российского театра относительно новое. Ведь как было в старой схеме - у нас были театры, где всем руководил один человек - Табаков, Захаров, Доронина, они совмещали все функции. Потом мы стали привыкать, что есть директора театров, которые занимаются всем, условно говоря, хозяйством, и худруки, которые занимаются творчеством. Потом появилась и должность главного режиссёра - второго человека после худрука в творческой части… Где в этой схеме место театрального продюсера?
Всё очень просто. Продюсера отличает от театрального менеджера категория творческой идеи, которую он придумал и которой он горит. Он автор идеи и её воплотитель. То есть, по сути, он является демиургом театрального проекта или начинания.
Под этот проект он нанимает режиссёра, актёров, выбирает площадку, на которой проект будет осуществляться.
Он - создатель. Продюсер имеет полное право распоряжаться результатами своего интеллектуального труда. Всё-таки если мы говорим про систему государственных репертуарных театров, мы говорим в первую очередь про менеджеров.
Будь то менеджеры топ-уровня, директора или художественные руководители, тем не менее это менеджеры, у которых заключён контракт с учредителем, у которых есть определённые функции и которые выполняют их с той или иной степенью успешности.
Но я бы тут пошёл глубже. Продюсер - это не только автор идеи, это человек, который может, должен и умеет находить общий язык с кем угодно: с потенциальным спонсором, с чиновником, с художником, со зрителем, с монтировщиком…
Для того чтобы осуществить тот или иной проект, ты неминуемо общаешься с огромным количеством людей. И главный твой инструмент для достижения цели - это коммуникация.
И форма этой коммуникации, и деликатность, и осведомлённость, и погружённость в те или иные процессы, которые влияют на результаты общей деятельности, - всё это имеет значение.
На продюсерском факультете мы стараемся наделить наших студентов способностью мыслить и умением найти ту информацию, которая им нужна для осуществления своей деятельности. Мир вокруг слишком быстро меняется. Система образования всегда отстаёт от практики.
То, что мы рассказываем, например, второкурсникам, к моменту их выпуска из института может устареть. Поэтому главное умение продюсера - быть гибким в общении, в поиске информации, в осваивании новых навыков.
Сбор труппы перед открытием 102-го театрального сезона в Московском академическом театре имени Владимира Маяковского / Агентство «МОСКВА» Сбор труппы перед открытием 102-го театрального сезона в Московском академическом театре имени Владимира Маяковского / Агентство «МОСКВА»
- Я очень много хожу в театры. И в последнее время пристрастился к театрам, формат которых можно условно обозначить как «мастер и его ученики». Сейчас появилось множество частных театров, театров-семей. Казалось бы, у них вроде бы меньше шансов заполучить зрителя: и бюджеты скромнее, и возможности пиара меньше.
Однако в некоторые подобные театры буквально невозможно попасть - билеты раскупают за двадцать минут. Вы много лет работали в СТИ, потом в близком по структуре театре ЦДР. В чём секрет их успеха? И не мешает ли им некая закрытость?
Действительно, множество театров-мастерских появилось в 90-е годы. Я думаю, в том числе это было связано и с появлением рыночных отношений в нашей стране, с затуханием административно-командных методов управления экономикой.
Если конспективно, то любой театр - про это ещё говорил Станиславский - проходит этапы своего развития. В случае с подобными камерными театрами эти этапы: школа - студия - театр. Сначала идёт процесс ученичества, когда закладываются основы.
Это, как правило, происходит в театральном вузе - неважно, в Школе-студии МХАТ, в ГИТИСе, в другом вузе «золотой пятёрки»... Потом курс выпускается, и на тех или иных основаниях они остаются вместе. И вот этот период студийности, с одной стороны, прекрасен.
Потому что это уже не студенты, а молодые актёры, у которых ещё огромное количество идей и творческой энергии и которые готовы за своим мастером идти в любые эксперименты, в любые путешествия по этим театральным изысканиями.
Но, с другой стороны, процесс перехода от студии к театру неизбежен. И в разных театрах он проходит с разной степенью болезненности: чем дальше ты оттягиваешь этот момент, тем больнее будет. Ведь что такое профессиональный театр?
Это уже стратегическое планирование, некая репертуарная политика, это организация, которая связана с огромным количеством людей, вовлечённых в процесс работы.
Потому что в студии даже сами актёры могут быть осветителями, монтировщиками - ещё по студенческой памяти: направили прожектор - и пошли играть спектакль. А театр - это уже профессиональная деятельность, регулярные зарплаты, некие планы и обязательства, которые надо выполнять. И в разных театрах это происходит по-разному.
Я такой вид театра называю авторским. Автором здесь выступает мастер курса. В этих театрах есть и своя прелесть, и некоторая закрытость, и мнимая работа только на свою публику. Но это, кстати, не совсем так.
Все театры в той или иной мере стараются работать над расширением аудитории. Но никакими менеджерскими способами расширить театральную аудиторию невозможно - только при помощи репертуара, новых необычных постановок.
На моих глазах такой скачок расширения театральной аудитории СТИ произошёл, когда там появился спектакль «Москва - Петушки». Это было настолько несвойственно этому театру, настолько несвойственно его стилистике на тот момент!..
что к нам пришла публика, которая услышала, что появилось что-то новенькое и необычное, а также публика, для которой «Москва - Петушки» в те времена, времена Венечки, было важно как литературное произведение.
И потом мы стали этих людей замечать на других спектаклях репертуара: на «Захудалом роде», на «Игроках», суперклассических постановках. Так что нет, я думаю, что любой театр заинтересован в расширении аудитории. Ни один из них нельзя назвать закрытым.
А что касается трудностей с доставанием билетов - то это объясняется сочетанием небольшого размера площадки и уникальности постановок. Театру всегда приятно, когда на его спектакли сложно достать билеты.
Примечание:
Александр Игоревич Фокин родился в 1988 году в Москве. Окончил продюсерский факультет ГИТИСа. В 2013 году защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата искусствоведения на тему «Русский драматический театр в условиях государственного протекционизма (системный анализ взаимодействия театра и государственной власти)». С 2008 по 2021 год работал в театре «Студия театрального искусства», прошёл путь от администратора до директора. В 2022–2023 годах возглавлял столичный Центр драматургии и режиссуры. Преподаёт в ГИТИСе (лекционные курсы «Статистика культуры», «Планирование и организация проката репертуара»)и в Школе-студии МХАТ (лекционный курс «Документооборот и официальная переписка», «Введение в специальность», «Мастерство продюсера исполнительских искусств»). С 2021 года - декан продюсерского факультета Школы-студии МХАТ. Отмечен благодарностью министра культуры РФ.
Беседу вёл Максим Замшев