Статьи

В московской усадьбе Кусково, в павильоне Эрмитаж сейчас проходит интереснейшая выставка, где можно встретить и знакомые творения Ломоносовского завода, и уникальные экспонаты XVI - XVIII веков 

«Такое синее, густое,
Как ночь при звездах в декабре».

Игорь Северянин «Синее»

Один из самых узнаваемых и покупаемых сервизов - так называемая «Кобальтовая сетка», чудом сотворенная на Ломоносовском фарфоровом заводе в Ленинграде. Строгие, но изящные линии.

Ощущение роскоши! Многие ошибочно полагают, что «сетка» была выдумана ещё в Галантном веке и предназначалась для украшения столов Елизаветы Петровны. Дескать, сам Дмитрий Виноградов, демиург русского фарфора, измыслил тот узор.

Действительно, кобальтовая сетка точно переносит нас в эпоху фижм, париков и дворцовых переворотов. На деле у этого сервиза другая история - печальная и победительная одновременно.

Шёл 1944 год - непокорённый Ленинград переживал свои героические, страшные дни, а художница Анна Яцкевич, работавшая на ЛФЗ, взялась за кисточку. И - родился изысканный орнамент.

Поначалу сетка была золотистой, но затем Яцкевич поменяла броское злато на пронзительную синеву, и в этом виде сервиз получил награду уже после войны, в рамках Exposition Universelle et Internationale de Bruxelles в 1958 году.

Так началась всемирная слава кобальтовой сетки, являющейся таким же символом Русского Мира, как балет, космос и романы Льва Толстого.

В московской усадьбе Кусково, в павильоне Эрмитаж сейчас проходит интереснейшая выставка - «Многоликий кобальт», где можно встретить и знакомые творения Ломоносовского завода, и уникальные экспонаты XVI - XVIII веков.

И восток, и запад, и французский Севр, и британский Челси, и персидские, китайские, японские образцы. История с географией!

Но и не только. Фарфоровые, фаянсовые, стеклянные чудеса - это физика с химией, а потому центральная витрина посвящена таинству кобальтовой росписи. Она от природы - серая, но стоит обжечь в специальной печи и возникает волшебная синь, достойная небес.

На сопроводительных табличках - научные выкладки с цифрами. Кобальт - металл, элемент периодический системы Дмитрия Менделеева. Рассказано, при какой температуре натурально-серый обращается в фантастически-синий. Как выглядит процесс? Где и как использовался?

О, да, ещё в древности, до открытий в области химии - цивилизации методом проб и ошибок созидали всё то, что будет потом сформулировано в научных кабинетах. Примечательно, что кобальтовое декорирование открыли на западе и востоке независимо друг от друга.

Эта выставка не относится к научно-практическим. Тут всё - эстетика, а термины и цифирные значения - лишь дополнение к разговору. Синий цвет - один из любимых человечеством, ибо напоминает сразу о двух мечтах - о небе и море. Понятна и синяя птица, как символ несбыточного, но такого желанного счастья.

Вот - тяжёлые блюда из формованной глины, созданные в Германии XVI века, и нам становится ясно, почему Запад столь воодушевился китайским фарфором - привезённые с востока тарелочки почти ничего не весили, да к тому же тоненько звенели, если щёлкнуть по ним ногтем.

Китайцы утверждали, что «фарфор поёт». Перед нами - витрина с китайскими и японскими изделиями XVII - XVIII столетий. Сейчас покажется странным, но самобытная японская культура - изначально калька с китайской.

Привлекает большая китайская ваза с кобальтовым покрытием и золотой росписью - яркие цветы на фоне синих небес. Такие предметы стоили баснословных денег и ценились гораздо выше драгоценностей.

Причина - банальна. У европейцев долго не было своего фарфора, и Китай не спешил выдавать свои тайны каким-то «варварам»!

Имелся фаянс - от названия итальянского города Фаэнца, где производились наилучшие образчики. Однако итальянцев на выставке нет, зато один из центральных разделов посвящён голландскому «делфту» - особому направлению в росписи по фаянсу.

Название пошло о того места, где изобрели тот способ. Город Делфт слыл в XVI-XVIII веках одним из ключевых индустриальных центров Европы. Мастера Делфта, разумеется, копировали стиль китайских умельцев, но затем выработали свою манеру.

Наш Пётр Великий, поклонник всего голландского, ввёл в России моду на ‘Delfts blauw’, как именовали «делфтский синий» в самих Нидерландах. Сделались актуальны печные изразцы из «делфта» и, разумеется, столовая посуда.

Среди экспонатов - типично голландская вещь - тюльпанница 1710-х годов. Презанятная штука, позволяющая созерцать каждый цветок. Голландцы обожали и - по сию пору обожают тюльпаны, ставшие одной из важнейших основ национального благосостояния.

Рядом - не менее причудливое изделие - фаянсовая скрипка 1750-х годов со скрупулёзно выписанной картинкой на корпусе. Художник-керамист создал подлинный шедевр - мы видим и музыканта, и пляшущих горожан, и хозяина таверны, вышедшего поглядеть на праздник.

Всё рисовано синим кобальтом, но здесь море оттенков! На сопроводительной табличке объясняется, что сувенирные скрипки являлись вершиной делфтского производства XVIII столетия, и данный экземпляр - редчайший.

А что же фарфор? В Галантном веке сразу три державы получили свои тайные формулы - Саксония, Россия, Франция.

На выставке мы видим и саксонские чашечки, во всём повторяющие те, что были made in China, и пышный севрский вариант с орнаментом, который иной раз называют «розами Помпадур», так как по её капризу началось форсирование темы, и - опыты нашего Императорского завода.

Вообще, есть какая-то историческая несправедливость в том, что русский фарфор связывают с именем Михайлы Ломоносова, для коего это было одним из направлений его бурной деятельности.

Дмитрий Виноградов - реальный и трагический создатель первых чашек, поднесённых Елизавете Петровне. Удивительный человек, фанатик своего дела, Виноградов, был, увы, привержен «зелёному змию».

Из континентальной Европы мы перемещаемся в Англию, где во второй половине XVIII века тоже наладилось изготовление фаянса. Для своего фарфора у англичан не было главного ресурса - тонких белых глин, того самого каолина из китайских трактатов.

Вместе с тем, британцы, уже тогда знавшие толк в рекламе, вывели свои фаянсы чуть не первые места на рынках Старого и Нового Света.

Бизнесмен и учёный Джозайя Веджвуд открыл своё дело в 1750-х, но международный успех пришёл к нему через двадцать лет, когда мастера фабрики Веджвудов нашли творческий почерк - создание вещей, навевающих грёзы об античности.

В моду вошли камеи с профилями возлюбленных, вазы, напоминающие амфоры, чистые контуры, лаконичные формы. Рококо уже казалось кричаще-вульгарным - хотелось простоты. Относительной простоты, конечно.

На фабрике семьи Веджвудов с говорящим названием «Этрурия» начали выпуск знаменитой яшмовой массы разнообразных тонов. В состав массы включали примеси оксида кобальта, и благодаря этому получали синий цвет различных оттенков.

Такие изделия, украшенные белым рельефным декором, стали визитной карточкой фирмы «Веджвуд». Вот - характерная веджвудская ваза 1780-х с сюжетом «Игра в жмурки», где изображены купидончики.

В Россию веджвуд-стиль попал, благодаря императрице Екатерине, любившей английскую лапидарность в противовес версальским чудачествам (нелишне вспомнить, что именно при Екатерине был открыт популярный Аглицкий клуб).

Также в экспозиции представлены тарелки фирмы Челси - в XVIII веке их мастера действовали в русле севрских и мейсенских традиций, вроде как не изобретая своего личного стиля. Поэтому в первый момент посуда Челси покажется напоминающей французскую.

Но у англичан была сильна тяга к «естественной истории», как называли тогда биологию. Так персонажами росписей стали экзотические птицы, подсмотренные мореплавателями в дальних странствиях. Фон - интенсивно-синий, кобальтовый.

В XIX веке фарфор и фаянс выпускали все промышленно развитые страны. Поразительны работы Датской королевской мануфактуры. На ней был разработан самобытно-датский метод подглазурной живописи.

Главный художник мануфактуры Арнольд Крог изобрёл способ использования кобальта, особо подчеркнув изумительные возможности этой краски. Под воздействием определённых температур меняется интенсивность цвета, что позволило говорить о тональной живописи в фарфоровом ремесле.

Хороший пейзажист, Крог предлагал переносить картины датской природы на фарфор и фаянс. Эти утончённо-неброские мотивы сделались одним из символов народного искусства Дании, а метод Крога стал значиться «копенгагенским».

Там же действовала фирма «Бинг & Грёндаль». Их основатели - братья Бинги вместе Фредериком Вильгельмом Грёндалем. Эти господа, в отличие от «северного патриота» Крога, смотрели на Париж, Петербург и Лондон, стараясь делать так же. Активно привлекали иностранцев.

Так, великолепна ваза с калиной да ирисами - этим мистическим цветком Серебряного века! Кобальт здесь - нежный оттенок воды, на фоне которой почти рельефно выступают соцветья.

Беседовать о кобальте и не вспомнить о Гжели? Невозможно! Ещё Михайло Ломоносов писал: «Едва ли есть земля самая чистая и без примешания где на свете, кою химики девственницею называют, разве между глинами для фарфору употребляемыми, такова у нас гжельская…, которой нигде не видал я белизною превосходнее…»

Гжельский стиль берёт своё начало ещё в XVIII столетии, но известность пришла век спустя, когда в России начались деятельные поиски объединяющих смыслов. Да. Изначально шло подражание делфтским изразцам, но затем выкристаллизовался свой почерк.

Так часто бывало с заимствованиями - что-то взятое в качестве эталона, препарировалось и переосмыслялось на русский лад. Нынче Гжель и Делфт не связаны ничем, кроме кобальтового рисунка на белом фоне.

А мы переходим к советской тематике - ей посвящён немалый раздел в экспозиции. После Октябрьской революции все императорские и частные заводы перешли в народное достояние, а индустрия фарфора не сделалась исключением. Разработка новых форм и линий началась ещё в годы Гражданской войны.

Казалось бы, совсем не время думать о блюдах, вазах и сервизах! Ан нет. Символ победы нового мира - богатая тарелка с фруктовым декором, созданная в мастерских Государственного (бывшего Императорского!) фарфорового завода. Жизнь не стояла на месте!

Кобальт использовался и в производстве цветного стекла - на выставке есть и графины-бокалы-тарелочки XVIII века, и эксперименты советского периода. Волшебна ваза «Контраст», выполненная в Гусь-Хрустальном в конце 1970-х - она чем-то напоминает двухцветный дом-небоскрёб.

Выставка - обширна, и в пределах одной статьи нельзя поведать обо всех экспонатах, каждый из которых по-своему потрясающ.

Кусковский проект - наглядный пример того, как из узкоспециализированного контента можно создать феерию, волнующую и профессионалов, и обычных людей, далёких от химии, фарфоровых производств и кобальта, как такового. Глубокий синий оттенок любят все.