Статьи

Кража младенца обернулась почти библейским сюжетом

Дело о похищенном из роддома ребёнке в Истринском районе Подмосковья, «взорвавшее интернет», сгруппировало вокруг себя информацию, на первый взгляд вроде бы различную по содержанию: «Мизулина раскритиковала действия органов опеки, изъявших 12 детей из семьи в Москве… В Татарстане власти хотят изымать детей у должников по ЖКХ… Госдума приняла во втором чтении законопроект о декриминализации домашнего насилия …»

Истринское дело вырвалось из ряда схожих почти библейским поворотом. Словно в полицейских сводках мелькнула некая притча, заставив задуматься о самом фундаментальном: что вообще, значит «мать»? И что есть «преступление»?

Два года ребёнок жил в семье, и вдруг выясняется: мать его не родила, похитила. Биологическая бросила в роддоме. Воспитывавший его два года отец просит оставить ребёнка им: «мать» права голоса не имеет – подследственная.

На секунду вообразил, что это я – судья. Даже оторопь взяла… Вспомнился условный «юридический прецедент», тот самый из Третьей книги Царств спор двух женщин, установление материнства:

И сказал царь: подайте мне меч. И принесли меч царю. И сказал царь: рассеките живое дитя надвое и отдайте половину одной и половину другой. И отвечала первая женщина… отдайте ей этого ребёнка живого, не умерщвляйте его. А другая говорила: пусть же не будет ни мне, ни тебе, рубите. И отвечал царь: отдайте первой живое дитя, она его мать. И услышал весь Израиль, как рассудил царь; и стали бояться царя, ибо увидели, что мудрость Божия в нём…

Молниеносность решения – вот важнейший момент. А ну как царь приказал бы провести «генетическую экспертизу»? Или, допустим, начал бы опрашивать десятки свидетелей: «А какой был уход за ребёнком? Как кормили? Не шлёпали? А как у обеих матерей с жилищными условиями?»

Отдать по «квадратным метрам» – нынешний верх мудрости. Мудрость же Соломонова решения была не только в том, что он угадал, какая женщина была биологической матерью, он показал: кто будет лучшей настоящей матерью. Могла согласиться на рассечение ребёнка биологическая мать? Ни за что! Или с учётом современных реалий…

Истринский ребёнок жив, слава богу, здоров. В толпе государственных экспертов, сейчас его окруживших, особенно умилила врач: «Мальчик из-за своего нелегального статуса никуда не был прикреплён, но… абсолютно здоров»! (и честно развела руками).

Притчевость, мгновенность «соломонова случая» должна дать пример спасения детей. Каждый день, час подвешенной судьбы для ребёнка опасен. Он сейчас как на операции: вскрыли грудную клетку, достали сердце, смотрят. А если в переходном, опасном возрасте ему покажут запись тех ТВ-программ? Смотри, вся страна обсуждала: чей ты, найдёныш? Кто ты вообще такой?

Ведущий шоу развёл матерей, как по углам ринга. А вдумайтесь: они же на двоих сделали одно важное дело. Родили и воспитывали здорового и красивого ребёнка! И «смена караула» у них прошла абсолютно идеальным (для ребёнка!) способом: он прибыл с матерью домой из роддома! Не из детдома, где заботливые тёти (без иронии, даже самые лучшие) проводят смотрины, напоминающие… аукцион.

Анархистский вариант с кражей в роддоме брошенного ребёнка был хорош соломоновой мгновенностью, минимумом публичности, невмешательством органов опеки. На ток-шоу обвиняли: подследственная схватила первого попавшегося ребёнка. Думаю, нет, она учитывала: могут хватиться. Впрочем, даже если бы случайно, из десятков взяла именно брошенного, представляете: это же как «Божий суд» времён Средневековья!

Не подстрекая краж, фиксирую: передача родительских прав в стенах роддома лучше для ребёнка. Не будет досужих соседских языков и указующих пальцев. А государство в лице всех уполномоченных проявит себя мгновенно и однократно!

Истринские матери, если вдуматься, «задали планку», обозначили нужную всем, главное – ребёнку, скорость. Законное усыновление должно стремиться быть столь же скорым. Украсть за день – неправильно, законно мусолить годами – тоже.

Вот что объективно связывает истринский случай с резонансным законопроектом о декриминализации побоев, с самой философией взаимодействия семьи и государства. Поборниками ювенальной юстиции втирается в мозги иллюзия: чем больше прав у ребёнка (и защищающих эти права организаций!) – тем лучше.

Права – дело святое, но именно в жизни ребёнка они часто меняют знак, как при переносе в другую часть уравнения. Мыслитель недавнего прошлого Честертон, отчеканил глубочайшую фразу: «Мы вправе приказывать детям. Начни мы их убеждать – мы лишили бы их детства».

Но в ходе обсуждения законопроекта, в комментариях и спорах («Отшлёпать ребёнка можно раз или два? До синяков или включая синяки?») ни разу даже не мелькнул тезис Честертона – истинный приговор «ювенальщине».

Законопроект, отсекающий лишь систематические, угрожающие здоровью побои, – верен. Наличие юридических компаний, специализирующихся на процессах «дети против родителей» – давний факт в стране.

Заботливые тёти за пару (да хоть дюжину!) шлепков забрали ребёнка у любящих родителей и отдали другим, абсолютно равнодушным, но лучшим, с их точки зрения (зарплата, метраж квартиры), кандидатам. А завтра «добротёти» – уже целый главк, управление, департамент! Неважно адвокат или бюрократ исказят сам смысл Родительства, Семьи.

Какая-то системная прореха. Либералы, по определению: за уменьшение роли государства, но их «права ребёнка, ювеналка» приведут – к Министерству семьи.