Гуд бай, Ронни!
Прощальный гамбургер
Все 32 года я испытывала cringe (или «испанский стыд») при виде фотографий с той первой «змейкой», выстроившейся на Пушке
«Когда-то в России и правда жило беспечальное юное поколение, которое улыбнулось лету, морю и солнцу – и выбрало "Пепси".
Преданья старины глубокой от Виктора Пелевина
Для начала – новости культуры! На днях сын гламурно-успешного портретиста Никаса Сафронова – пианист Лука Затравкин приковал себя наручником к двери Макдональдса на Пушкинской и сотворил шедевр художественного акционизма, чуть потеснив Петра Павленского.
Агрессивный дурак Павленский выдал акт злобы и отрицания, а симпатичный, упитанный Затравкин обратился к покидающему нас гамбургеру со словами добра и лёгкого укора. Мол, сбегаете (то есть приостанавливаете!), крадёте у народа modus vivendi.
На Затравкина люди реагировали довольно слабо, иногда останавливаясь, дабы заснять сие чудо на мобильник. «Это предательство», - подытожил обиженный Лука и добавил: «Это - насилие над моим выбором».
Отмечу, что «мажорный» парень вовсе не осуждал спецоперацию Z, но обвинил западные фирмы в том, что они оказались проклятыми буржуинами со своей нездоровой этикой. Молодец Затравкин!
Хотя, правоохранительные органы и составили дежурный протокол об административном правонарушении, всё равно пианист-акционист выдал всё, что наболело.
Над этим, конечно, легко шутить, однако, для многих россиян сочный филе-о-фиш с картошкой фри – под вывеской с большой да жёлтой буквой М – это скромная радость выходного дня, а полочки из "Икеа" и немецкие авто стали частью жизни.
Можно с презрением откинуть даже "Пепси" и "Адидас", которые тоже сливаются, а ведь они создавали бэкграунд моего далёкого советского отрочества. Но жалею ли я? Нет. Зрим в корень.
Громче всего плачут о Макдоналдсе – очень уж символично. Его услужливые дверцы распахнулись в 1990 году, в момент, когда Красная Империя трещала по швам, склоняясь перед суперменистой Америкой, победившей в Холодной Войне.
Выиграл её Рональд Рейган, в ту пору уже сложивший полномочия. Да. Выиграл. Причём, не без активного участия советских шир-нар-масс, желавших вкусить заокеанской дольче-вита, а символом American-food издавна был недобрый клоун Ronald McDonald.
Можно сказать, нас сожрало стивенкинговское "Оно", двойной Рональд плюс Кока-Кола.
Да-да, Стивен Кинг тоже отказался заключать контракты с российскими издательствами. Что ж, даже талантливый человек может быть неумен.
Или – по-честному труслив. Нет, осторожен, что уж. Останься Кинг с Россией, его бы так затравили, что при нынешней cancel culture то самое "Оно" было бы вычеркнуто из всех возможных списков, а сам Кинг проснулся бы… не знаменитым.
Вы уже поняли, из-за чего коллективный Запад вытворил «фирменные» санкции?
Там хорошо помнят причину, по которой пионеры выбрали Рональда Мак-Дональда, ибо до этого они полюбовно выбирали Пепси – не как питьё, а как знак и смысл. Вкус "Пепси-Колы" не был феерическим – "Байкал" интереснее, да был он «совковый» и оформлялся кое-как.
На рубеже 1990-х и 2000-х вовсю цитировалась книжка Виктора Пелевина "Поколение П", где автор явил крушение социализма, как выбор наклейки, бренда, манящей обёртки.
«Сейчас уже трудно установить, почему это произошло, - терялся в догадках гуру несвятых-девяностых, - Наверно, дело было не только в замечательных вкусовых качествах этого напитка. И не в кофеине, который заставляет ребятишек постоянно требовать новой дозы.
И даже не в банальной взятке – хочется верить, что партийный бюрократ, от которого зависело заключение контракта, просто взял и полюбил эту темную пузырящуюся жидкость всеми порами своей разуверившейся в коммунизме души».
В 1980-х лейбломания достигла своего пика, и жирный кот из мультсериала "Возвращение блудного попугая" с презрением кидал своим подругам-птичкам: «Эх вы, темнота! Это же буббль-гум», который на самом деле баббл-гам.
Те, кто сейчас готовы запальчиво кидаться: «Это вас окружали апологеты вещизма, а у нас никто не хотел ни джинсов, ни «адидасов», ни жвачки!», будут смешны. Я допускаю эффект ложной памяти. Мы помним то, что хотим – остальное коварно таится в пыльных ящичках подсознания.
Общество предперестроечного и особенно перестроечного СССР было заражено мещанством как вирусом, передававшимся от взрослых – к детям.
От женщин, давившихся за итальянскими полусапожками и с придыханием говоривших о журнале "Бурда" (с неизменным ударением на «а») – к их дочерям, страдавшим, что у них нет куколок "Барби" и – сыновьям, раскладывавшим на парте свои фантики от «буббль-гума», коего невозможно купить в ГУМе.
Пересмотрите фильм "Самая обаятельная и привлекательная", где над Клюевой, не разбиравшейся в этикетках, смеялись с присказкой: «Ты что, с Урала?»
Пепси и Адидас, как «фирмовые» джинсы и японский магнитофон сделались маячками Дивного Нового Мира (в трактовке Олдоса Хаксли), куда бросились молодые и старые, ломая всё на своём пути.
Весёлая наклейка Pepsi звала туда, где гремит круглосуточная дискотека и бесплатно раздаются розовые, надувные слоники. Советский мир ветшал и хирел, и над всем этим раздавался гнусаво-сладенький голос Юры Шатунова.
Этот парнишка с его «отвратительной босяцкой красотой» - по меткому выражению писателя Максима Шмырёва – пел погребальную песню развитому социализму.
Бывшие комсомольские деятели примеряли бордовые пиджаки, а девушки устремлялись на конкурс "Мисс Кривые Колодези-90". Мэтры жгли партбилеты. Попса завладевала умами.
Так вот хитромудрые "Сименсы" крепко запомнили тот ажиотаж вокруг импортных тостеров, колготок, ластиков и лобовых стёкол.
Криволинейно-буржуйская логика сработала в обычном формате: «Русские так мощно выстрадали своё право на айфоны и Мальдивы, что выскочат единым фронтом против спецоперации на Украине».
Безусловно, есть крысята – бизнес-ворьё, инста-блогеры и телеведущие, неожиданно вспомнившие о своих «древних» корнях в Земле Обетованной, и, тем не менее, социум среагировал более чем адекватно. Философски!
Даже распиаренный ажиотаж вокруг «Последнего дня Икеи» выглядел по-человечески – да, люди мариновали себя в толкучке, но без фанатизма.
К слову, об очередях. Все 32 года я испытывала cringe (или «испанский стыд») при виде фотографий с той первой «змейкой», выстроившейся на Пушке – туда, где вместо культового кафе "Лира" заселилась гамбургерная имени Рональда Мак-Дональда/Рейгана.
Что ж, гуд бай, Ронни! А свято место пусто не бывает.
P.S. Кстати, мало кто уже помнит, что на первом Макдоналдсе висел презанятный символ – логотип как бы попирал крохотный и съёжившийся флажок СССР.