Статьи

Корни русско-украинского разделения

Как так получилось, что миллионы славян, носивших ещё к началу XX века гордое имя малороссов, русских, руських, русинов, руснаков, с общим корнем «рус», вдруг стали «украинцами», готовыми воевать против нас, русских, и Русского мира на восточном фронте?

О корнях этого явления написано немало. Например, знаменитая книга Николая Ульянова, на которую обычно ссылаются — «Истоки и смысл украинского сепаратизма», или менее известная, но не менее полезная работа Надежды Борисёнок «Феномен советской украинизации».

Основной смысл расхожих антиукраинских взглядов русского патриотического толка состоит примерно в следующем: «враждебная Украина — это непрерывные происки врагов, зомбировавших наших братьев-малороссов, ошибки и недоработки наших друзей, а так — всё хорошо». Вот именно от этой точки зрения нам необходимо сегодня дистанцироваться, чтобы сформулировать правильную волю русского народа и его здорового политического слоя по украинскому вопросу.

Говоря о предпосылках, нужно понимать несколько простых фактов, которые тем не менее действуют очень серьёзно.

На Украине по украинскому вопросу «истина» предзадана, сформирована, построена на основе нетерпимости к другим мнениям. Это симптом глубокой закрытости, глубокой психической болезни, исходящей из ситуации предопределённости. За десятилетия людей убедили, что другого решения быть не может: «или мы, украинцы, или они, русские».

Украинский язык непонятен без подготовки. Это национальное отличие? Да, это отличие, даже если на нём говорит меньше половины страны. Наши русофилы приводят пример: то же самое, ещё непонятнее, было на юге Франции или в другой части Германии. Ну и что: центральные правительства этих государств смогли создать правильный информационный фон и справились. А мы — нет.

Двадцать к одному — так можно оценить суммарный перевес украинского национализма по отношению к проявлениям русского самосознания в публичной сфере Украины. И это при всей культурной пустоте украинства и богатстве русской культуры.

Российские власти за 26 лет независимости Украины ничего не сделали для хоть какой-то представленности России и русских в украинском медиапространстве. И ничего не делают сейчас! Украинская антисистема выращивалась при поощрении части российских элит.

Украина сегодня — это государство двух наций: большой русской нации и вновь сформированной украинской нации. (С севера на юг Украина делится примерно по автотрассе Москва-Крым через Харьков-Днепропетровск-Запорожье, и с востока на запад — по линии Запорожье-Приднестровье). Деление по территориям приблизительное, но существование двух наций — совершенно отчётливый социологический феномен.

Являются ли украинцы сепаратистами общерусского дела? Скорее они оказались на периферии русского проекта. Позволю небольшой исторический экскурс. Говорят, что никаких украинцев нет, их придумали поляки, австрияки, большевики, ещё кто-то. Но это, мягко говоря, не совсем так.

Когда говорят «придумали» и «внедрили», речь идёт о нации в современном смысле слова, а до нации существовали народности — стабильные группы населения, сложившиеся по территориальному и языковому признакам.

Знаменитый историк и археолог В.В. Седов, автор научной, приближённой к фактам концепции древнерусской народности, считал, что предки юго-западной группы восточных славян относились к «дулебской группе» народностей: дулебов, волынян, бужан, древлян, дреговичей, уличей, тиверцев. На востоке их ареал заканчивался на Среднем Днепре, примерно в районе Киева.

Восточнее же, на левом берегу, на котором, в основном, располагалась «Русская земля» в узком значении слова, жили как раз те группы восточных славян, которых стали называть русскими: северяне, радимичи, горюны. Археологическая культура предков украинцев Правого берега — Лука-Райковецкая, а первых русских Левого берега — Волынцевская и Роменская культуры.

Уже в VIII-IX вв. это были разные массивы населения. Потом, правда, они объединились под властью Рюриковичей в одну Древнюю Русь, с одной общей древнерусской культурой. Но вот население осталось разным, и различия между ним увеличивались, в том числе и в языке.

Если вы посмотрите карту, то увидите, что Русская земля и правобережная Западная Русь — это разные регионы Восточной Европы, расстояние между некоторыми точками которых может превышать тысячу километров. При этом они сходятся и накладываются друг на друга в районе Киева.

Впоследствии и государственные образования тоже были разные: земли или великие княжества, например Черниговское и Переславское, — на востоке и Галицко-Волынское — на западе. Киевское княжество между ними было маленьким и переходило из рук в руки. Эти земли, как и другие, сохранялись, когда империя Рюриковичей в конце XI века уже распалась, когда Любечский съезд князей на Днепре решил, что «каждый (князь) да держит вотчину свою».

Единое древнерусское государство существовало всего два века (конец IX — конец XI). Остальное — история разных государств, хотя и одного русского народа как суперэтноса, и народностей внутри этого суперэтноса. В великих княжествах правили династии — ветви Рюриковичей. Это были устойчивые образования. А почему?

Потому что они помимо княжеских династий опирались на устойчивые этнические массивы славян, которые жили на своих территориях ещё до Рюриковичей, и на их местную знать, местные общины и сети.

Такой массив сохранялся и в юго-западной Руси, который мы сегодня условно называем «украинцами». Дулебам и древлянам антиисторично присваивать искусственное имя «украинцев», но смысл один — украинцы их прямые потомки, с которыми у них прослеживается прямая преемственность.

Так называемые «украиноязычные украинцы» запада и западного центра по своему этническому менталитету — люди, отчасти застрявшие в праславянской эпохе и дожившие с тех пор на одной и той же территории до наших дней.

Люди, которых называют «этническими украинцами», безотносительно к степени их русскости и места происхождения, имеют предков на территориях Большой Волыни, Галичины и Подолии, то есть нынешних Волынской, Ровенской, Житомирской, Львовской, Тернопольской, Хмельницкой, Винницкой, Черновицкой, Ивано-Франковской областей.

Славяне и их непосредственные предки жили там не менее 4,5 тысячелетия. Сравните, на территории Москвы, Киева, Харькова — славяне живут не более 1300 лет.

Связь этого факта с нынешним украинским вопросом на первый взгляд кажется отдалённой, однако он в немалой степени определяет поведение жителей этих регионов, независимо от политической конъюнктуры и перипетий последних столетий. Эти люди в своей коллективной массе весьма тяжёлые с точки зрения включения их в новую нацию, склонные упорствовать в своём менталитете и в своих приземлённых, узких интересах.

Украинство в его западном варианте — это весьма специфический, периферийный и смешанный вариант славянства, на границе с карпатским регионом, который сохранил и многие дославянские черты, что сделало его более податливым на уловки антисистемы, развило зависть к русским собратьям. Русская идентичность для большинства из них вторична, поэтому её можно легко предать, скинуть как неудобную маску с лица[1].

Украинство как проект

Украинство стало важным подспорьем в эгоистическом самоутверждении значительной социально-политической и этнической доминирующей части граждан бывшей УССР. Украинцы не принимали решения о независимости Украины, об учреждении совершенно нового государства на руинах СССР и на месте бывшей УССР. Это сделало ничтожное меньшинство народа — партноменклатура и «политические украинцы».

Украинское население было поставлено перед фактом, вынуждено, обмануто. Им внушалось: называя себя в этих условиях украинцем, ты убиваешь в себе русского; но за это ты получаешь преимущество в социобиологической конкуренции! Ты человек первого, высшего сорта в этом государстве. Ты украинец, ты против русификации, против Голодомора, против имперских замашек России. И тебе уже все должны, и НАТО, и США, и Россия.

А ещё у тебя, украинца, потомка дулебской группы (а на самом деле — великих укров!), есть индустриальные и аграрные богатства юго-востока и Новороссии, созданные в рамках объединения в большую русскую нацию, в единую экономику, в единой империи. Но теперь-то великой русской нации, империи нет, её единой экономики нет, а есть мы — и есть какие-то москали, про которых говорят, что они вовсе не славяне. Разве от такого откажешься?!

Идея социобиологического превосходства над русскими — опиум для народа Украины, на который его подсадила антисистемная элита и её западные информационные спонсоры. Но с наркотика не так легко слезть, если «Я» привыкло оперировать этими конструкциями и находить себе в них облегчение. Таким образом, за счёт пассивной позиции значительной части населения антисистема Украины получила мощную энергетическую подпитку.

Гражданская война на Украине по линии контроля ДНР/ЛНР — это часть межнационального конфликта украинской и русской нации, который давно назревал и готовился, как минимум 25 лет.

Но его межнациональная природа сглажена непрерывностью населения Украины и русским характером соседних регионов. На Украине он осознаётся как война с русскими за территорию, в официальной пропаганде — как война с Россией и Путиным, поскольку в украинской пропаганде русский народ запрещено считать субъектом, он только жертва или фикция.

Можно только воображать, что творится в душе у среднестатистического малоросса в последние десятилетия. Конечно, каждый малоросс сделал свой выбор сам, кто-то вовсе не клюнул на эту наживку.

«Придумали тоже нацию «украинцы»», — говорил автору этих строк бывший начальник миграционной службы МВД Украины. Ну да, придумали. Однако это не такая уж фикция, ведь в нынешних условиях «новая нация» стремительно превращается в коллективную психологическую реальность.

Отличие украинской ситуации от российской и белорусской состоит главным образом в том, что русские в России в 90-е годы отказали антисистеме и не стали жить по её правилам, выйдя в «параллельное существование» с либерально-криминальным государством, в Белоруссии народ в целом с антисистемой не столкнулся, так как та была подавлена режимом Лукашенко.

На Украине же получилось иначе: возникла тесная связь украинского национального проекта и антирусской антисистемы.

Тем не менее проект украинской нации как антирусской нации нельзя непосредственно отождествлять с антисистемой Украины — «малым народом», который управляет всем украинским проектом нации и государства под контролем западной мировой олигархии. 

У «малых народов» как Украины, так и большой исторической России, интересы и цели похожим образом отличаются от интересов их населения и сторонников любых национальных проектов. Они просто лежат в другой плоскости. Проект  мононациональной русофобской Украины используется лишь как один из инструментов достижения целей глобального «малого народа» — разрушения Русского мира изнутри и по частям.

Антисистемная идеология и семантика Украины

Как украинцам, так и русским на Украине отведена роль жертвы, которая приносится как ради внутренних целей, так и ради воздействия на Россию, Восточную Европу и Европу в целом. Сама жертва — народ Украины — может этого не понимать на идеологическом уровне, но ощущает это и рефлексирует на бытовом уровне, подозревая, что они столкнулись с очередной ловушкой.

Но вся история Украины описывается в её национальной мифологии как цепь ловушек, расставленных врагами, так что эта, может быть, самая опасная, не выделяется как главная. Сознание украинца заменено национальной «свидомостью», то есть набором приобретённых стереотипов. Носитель «свидомости» — «свидомит» — не способен к сознательному свободному выбору и является идеальным кандидатом на роль жертвы.

Идеология антисистемы пуста, она не имеет за душой буквально ничего, представляя собой бесконечную игру симулякров и подтасовок с одной целью — отожрать как можно больше русского, получить прибавочный продукт. Однако добыча достаётся немногим — верхушке антисистемы и её западным партнёрам, а все остальные получат лишь приманку, псевдоидентичность и псевдогосударство-колонию в обмен на жертву своей русской, православной души.

Семантика украинской национальной символики, навязываемая как образ и операциональный код (образ действия) создаваемой нации, построена на жертве. Таков и гимн («ще не вмерла Украина…»), таков и основной исторический символ — Голодомор, встраиваемый в один ряд с Холокостом, такова и отстреленная в окрестностях Майдана в феврале 2014 года «небесная сотня» самых активных экстремистов, таковы и жертвы Иловайского котла в августе того же года.

Украину готовят на роль добровольно-принудительной жертвы, придавая этому какое-то запрещённое, вытесненное тёмное языческое значение. Смысл жертвы закамуфлирован современным обществом потребления, подключением к европейской глобализации в виде безвизового режима с ЕС, и с другой стороны — традиционными системами выживания простого человека, позволяющими переносить деструкцию наследия общерусской экономики, что затемняет смысл и образ всей Украины как страны-жертвы.

Экономически и социально Украина уже стала жертвой мирового капитала, её население неуклонно сокращается.

Начиная с Тараса Шевченко, предавшего своих благодетелей ради психической инфляции (раздувания «Я», в первую очередь этнических компонентов «Я»-образа), украинство построено на мифологии, оправдывающей и героизирующей предательство русского в себе и вне себя. Предательство осуществляется ради какой-то выгоды или иллюзии выгоды.

Это подаётся как хвалёный украинский прагматизм, но на самом деле является опасной чертой для всех русских. Поддержка культа Шевченко как советского наследия — серьёзная ошибка сторонников русского проекта. Частью культа предательства является героизация галицких украинофилов начала XX века, предавших общерусские интересы и своих  земляков-русофилов, обрекая их на смерть в Талергофе и Терезине.

Предательство русского в себе и в других и безбедная жизнь (чаще иллюзия безбедной жизни) за счёт смерти и страдания других людей становится символом украинства. Во время Великой Отечественной войны предательство «повязало кровью» большую часть галицкой народности, поскольку её жители были втянуты в деятельность ОУН-УПА, дивизии СС «Галичина».

Многих из них репрессировали советские органы, и это закрепило факт предательства. В 1990-е гг. предательство во имя преуспевания охватило всю Украину, а на западе страны вновь победила фигура оборотня-бандеровца, ставшего судьей над своими жертвами в прошлом и над своими современниками.

Однако главное предательство совершили представители номенклатуры, днепропетровского и донецкого кланов, превратившиеся в носителей антисистемы в обмен на статус олигархов, с лёгкостью предающих друг друга. Предательство как синоним ума, хитрости, хозяйственной хватки, как условие успеха стало национальной идеей Украины.

Великим примером прошлого стал предатель и клятвопреступник гетман Мазепа, который видится в оптике современной украинской олигархии как сторонник многовекторности и «европейского выбора». Во время первого и второго Майдана Кучма и Янукович предали себя и своих сторонников, тем самым обеспечив передачу власти в стране как акт предательства.

Но в предательстве им помогали многочисленные доверенные лица — руководители ключевых ведомств и связанные с ними олигархи, образуя целые сети и корпорации предателей. Тотальное болото предательства — среда, в которой антисистема становится всесильной.

Если в украинстве Грушевского и Шевченко героизировались предатели Руси, то в послемайданной Украине наступил черёд героизации галицких нацистов, выступавших палачами неугодных украинцев, русских, а также поляков и евреев. Культ палачей включает в себя и героизацию участников АТО — карателей Донбасса, в том числе и понесших заслуженную кару.

Московский проспект в киевском районе Троещина демонстративно назван именем палача и гитлеровского агента Степана Бандеры. Проспект освободителя города генерала Ватутина в Киеве переименован в проспект капитана батальона «Нахтигаль» Романа Шухевича.

Любопытной частью украинской игры, оголяющей её антисистемную сущность, являются языковые и псевдоисторические трюки с этнонимом «русский» и названием Руси-России. Эти трюки выполняют несколько задач:

1) Оторвать украинцев от большого русского народа — точнее, уже большой русской нации и общей истории;

2) Отобрать у России и русских всю историю южной и западной Руси и даже этих частей Российской империи и СССР; 3) Лишить русских представления о своём цивилизационном ядре как славянском и древнерусском, сломать русскую идентичность, изуродовать, «обстрогать» её и в таком виде заставить принять её всех русских, в том числе и в РФ.

Первая задача — отрыв имени украинского народа от русского, точнее, отречения от своего русского имени под предлогом обретения малого, более точного, — была поставлена в конце XIX — начале XX веков и успешно решена в ходе советской украинизации 1920-1930-х гг.

Когда историк-фальсификатор Михаил Грушевский назвал свою книгу «Историей Украины — Руси», это был первый этап подмены, на котором нужно было уравнять эти ранее несопоставимые понятия. Сегодня в сознание и подсознание всех русских, не только украинских русских, забит жёсткий якорь, отделяющий Украину от русского народа.

В современной украинской семантике «Русь» осталась в прошлом, это узкий исторический термин, а Украина — это сегодня и завтра. Но проблема ещё и в том, что этноним был изуродован до неузнаваемости — его семантическая структура превращена в противоположную.

Имя Руси, или Малой, то есть изначальной, Руси, заменено на буквально маргинальное имя Украины — Окраины, являющейся придатком какого-то другого центра, метрополии. Это синоним колонии и маргинальности. Чьей колонии, уже не важно, важны сам статус, сущность человека, который способен быть только колонизируемым и маргиналом, не способным к самостоятельному национальному и просто личному «Я».

При этом украинская пропаганда утверждает прямо противоположное, что украинцы самостоятельны и свободны, а русские — рабы. Но в украинском понимании рабское предательское и узкопрагматичное поведение считается свободным, а свободный выбор своего цивилизационного «Я» — русским и советским рабством[2].

Следующий конструктивистский трюк — похищение у русских истории южной Руси. Суть его не так просто понять, как может показаться читателям, не искушённым в средневековой истории восточных славян.

По мнению фальсификатора и австрийского грантоеда М. Грушевского, поскольку Киев — столица Древней Руси и, в более узком значении, Русской земли («Киевской Руси» — специально изобретённый им термин — синоним Украины), и на этой территории в современную Грушевскому эпоху проживают этнические малороссы, якобы «украинцы», то и южная Древняя Русь («Киевская») — продукт украинцев.

Остальные восточные славяне к этому отношения не имели. Да и не славяне они вовсе, а москали — финны, как утверждал на всю Европу Франтишек Духиньский, идеи которого стали частью украинской русофобии. Кстати, такой глубоко ошибочный взгляд на связь южной и северной Руси и происхождение великороссов отчасти разделяли и маститые русские историки, например, Ключевский.

Так что версия Грушевского некоторым его современникам могла показаться вполне правдоподобной, да и сегодня его поклонники ссылаются на Ключевского (на его лекцию о расселении великороссов).

Получается, что русские — это вторичный и побочный продукт украинцев. Такая картина либо следствие незнания, либо умышленных фальсификаций и изъятий истории южной Русской земли и Древнерусского государства, которая сложилась прямо противоположным — концепции Грушевского — образом.

При зарождении Древнерусского государства наиболее влиятельным в политическом и культурном плане был юго-восточный массив, который подчинил себе Киев и киевскую округу. Государство, которое затем возглавили Рюриковичи, опиралось на юго-восточный массив и воевало с юго-западным массивом — древлянами, предками украинцев.

Киев стал родиной современного литературного русского языка, а не украинского, потому что язык левобережных славян, часть из которых называлась русскими, ближе к современному русскому. Все эти славяне сегодня объявлены «украинцами», как, впрочем, и все граждане Украины. (Хотя предки украинцев — носители украинских диалектов — появились там в XVI-XVII вв.)

Итак, история Руси украдена политическими украинцами. Но что же далее?.. Сказав «а», надо говорить «б». За кражей истории следует и кража страны, народа, их ментального, смыслового места.

В искусственно созданном интеллигентами-националистами в начале XX века украинском литературном языке, его современном, принятом на Украине варианте, русских принято называть «россиянами», по имени их местожительства — России. (Вспомним заглавие книги Кучмы «Украина — не Россия»!) 

Под ней, Россией, в свою очередь, понимается не историческая Россия, даже не усечённая Российская Федерация, а Великороссия, в идеале — Московия, территория Московского княжества, где живут так называемые москали.

Москали же — потомки финнов и прочие многонациональные жители. На Украине русских (то есть «россиян») вообще нет, разве что приезжие мигранты, поскольку Украина — не Россия. Но и в России их нет, поскольку в России живут россияне. Россияне — это не настоящие русские, поскольку исторически русские — это украинцы, живущие на Украине[3].

В общем, схема украинских смыслов не оставляет места русским на земле, поскольку построена на зоологической ненависти ко всему русскому. Основное послание украинства — именно в схеме ликвидации русскости. Украинство ведёт к тотальной войне с русскими на выживание, чего и добиваются наши общие враги из глобальной антисистемы.

Как мы видим, логика ключевых понятий украинства, прямо, сознательно и подсознательно, нацелена на ликвидацию России, и её обязан повторять всякий человек на Украине, кто использует эти слова, осознанно или неосознанно наполняя пустой смысл «Украины» и украинской нации уворованным смыслом.

(Продолжение следует)