Статьи

К 200-летию великого русского публициста, патриарха консервативной журналистики, чье личное влияние на читающую публику и на государственные сферы было уникально в русском обществе.

Михаил Никифорович Катков (1818-1887 гг.) - один из самых недооцененных людей России. Великий русский публицист и, как бы сейчас выразились, крупнейший организатор русских средств массовой информации.

Его газеты «Московские ведомости» и «Современная летопись», журнал «Русский Вестник» во многом были образцовыми для своего времени. Их читала вся страна - от Императора и высших министров до простых мещан и живших уединенно Оптинских монахов.

В его журнале была напечатана большая часть русской классики, романы Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы», Л.Н. Толстого «Война и мир», «Анна Каренина», И.С. Тургенева «Накануне», «Отцы и дети», «Дым», Н.С. Лескова «На ножах», «Соборяне», стихи Федора Тютчева, графа Алексея Толстого, Якова Полонского, Аполлона Майкова, Афанасия Фета.

Не меньшую роль Михаил Катков сыграл и как идеолог «классического образования». Его влияние могло содействовать назначению или снятию министров в этой области.

Он был не только теоретиком, но и практиком педагогики. Так, в 1868 году Михаил Катков совместно с Павлом Михайловичем Леонтьевым (1822-1874 гг.) учредил в Москве Лицей в память Цесаревича Николая, старшего сына Императора Александра II, умершего в ранней молодости.

Лицей был до 1917 года одним из самых элитных учебных заведений, готовившим кадры для государственной службы.

Великий охранитель имперских устоев

Но основная роль Михаила Никифоровича Каткова в русский истории - политического и информационного вождя охранительной монархической России в XIX столетии.

В реалиях Российской Империи периода реформ, кстати, это не значило, что он был правительственным рупором, который был обложен со стороны власти золотой ватой благожелательности.

Нет, его газета враждовала с влиятельными министрами и либеральными газетами, сама, в свою очередь, могла содействовать обращению общественного и монаршего внимания на ту или иную персону и продвижению её в министерское кресло. Получала газета и официальные предупреждения, в том числе даже от Императора Александра III.

Михаил Катков редко выезжал из Москвы, но его газета «Московские ведомости» влияла на дела Российской Империи во многих сферах. Подобного положения, завоеванного своим публицистическим словом, ни один журналист, ни один издатель в России ни до Каткова, ни после него не имел.

Рядом может стоять только Алексей Суворин (1834-1912 гг.) со своей газетой «Новое время», но уровень публицистики самого Суворина не идет ни в какое сравнение с катковской мощью.

Да, пожалуй, по своему публицистическому дару рядом может быть рассматриваем ещё Михаил Меньшиков (1859-1918 гг.), которого также в начале XX столетия читала вся Россия. Но Меньшиков не был издателем или владельцем «Нового времени», а был только великим публицистом, да и его влияние в государственных сферах было значительно скромнее. Хотя «Новое время» и издавалось в Санкт-Петербурге.

Михаил Катков же был и великим публицистом, и крупнейшим общественно-политическим деятелем в сфере средств массовой информации.

Пожалуй, можно констатировать, что личное влияние на общество и на государственные сферы Михаила Каткова за четвертьвековой период (1863-1887 гг.) уникально в русской журналистике.

После смерти Каткова даже сам Император Александр III в письме к его вдове писал, что его «сильное слово… одушевлённое горячею любовью к отечеству, возбуждало русское чувство и укрепляло здравую мысль в смутные времена. Россия не забудет его заслуги».

Журналистским, издательским и общественным кредо Каткова была «независимость», которую он старался всячески сохранять, даже и во вред своему положению.

«Газета моя, - писал Михаил Катков, - была исключительно моим органом… Ни с кем, ни в какой солидарности не находясь, я свято блюл свою независимость. Высказывал только то, что считал, по своему убеждению и разумению, полезным безо всякого лицеприятия или пристрастия».

Что же сделал этот публицист для нашей страны?

Прежде всего, своим громогласным словом он дважды активно способствовал сдерживанию разрушительных обстоятельств, в которые попадала Российская Империя, в 60-е и 80-е годы XIX столетия.

Именно Михаил Катков явился тем охранительным деятелем, который информационно не дал в год польского восстания в 1863 г. повториться ситуации военного вмешательства Европы в дела России, как это было во времена Крымской войны (1853-1856 гг.).

Именно он стал русским голосом и для Европы, и для России, в которой тогда общество было расколото по вопросу, как себя вести по отношению к единству страны.

Именно Михаил Катков рекомендовал графа Михаила Муравьева на роль политического усмирителя Польского восстания. Страна смогла консолидироваться вокруг Русского Престола и преодолеть реальную опасность раскола Империи. В огромной степени этому способствовала позиция «Московских ведомостей» и лично публициста М.Н. Каткова.

Точно также и в год цареубийства, в 1881 г., Империю вновь спасла публицистическая напряженность статей «Московских ведомостей» и политическое влияние М.Н. Каткова, удержав теперь уже от конституции и ограничения свободы действия Самодержавной власти.

Будучи принципиальным противником либерального парламентаризма и конституционализма, М.Н. Катков говорил, что «никто так не ошибается насчет России, как те, которые называют ее демократической страной. Напротив, нет народа, в котором демократические инстинкты были бы слабее, чем в народе русском».

Царский стратегический путь

У Михаила Каткова было своё видение Царского, стратегического, магистрального пути русского государства: «Предлагают много планов... Но есть один царский путь. Это - не путь либерализма или консерватизма, новизны или старины, прогресса или регресса.

Это и не путь золотой середины между двумя крайностями. С высоты царского трона открывается стомиллионное царство. Благо этих ста миллионов и есть тот идеал и вместе тот компас, которым определяется и управляется истинный царский путь».

Будучи православным человеком, Михаил Катков не разделял мир веры и мир политики. Он отличался от западников именно своей искренней религиозностью, а от славянофилов - практичностью действующего общественного деятеля.

Для Михаила Каткова Монархия была религиозно окрашенной политической формой власти, богоустановленной формой правления. Идея власти Божией Милостью, царское величие, «сердце Царево в руце Божией» - все это характерное монархическое осмысление власти.

«Русскому царю, - утверждал он, - дано особое значение, отличающее его от других властителей мира… он Богом поставленный блюститель и охранитель Православной Церкви…

Русский царь есть более чем наследник своих предков: он преемник Кесарей восточного Рима, устроителей Церкви и ее Соборов, установивших самый символ христианской веры. С падением Византии поднялась Москва и началось величие России. Вот где тайна той глубокой особенности, которой Россия отличается среди других народов мира».

Обращу внимание читателя, что это было написано Михаилом Катковым еще во времена почти полного неприятия европейскими и нашими западническими учеными мирового значения Византийской Империи и в частности ее значения в истории и мировоззрении Русского мира.

Монархия для Михаила Каткова была единственной системой власти, способной ослаблять давление сильных на слабых и богатых на бедных. И он вполне разделял тезис, что Монархия выгодна широким средним слоям населения, а республика - лишь богатым.

«В прежние века, - писал он, - имели в виду интересы отдельных сословий. Но это не царский путь. Трон затем возвышен, чтобы пред ним уравнивалось различие сословий, цехов, разрядов и классов. Бароны и простолюдины, богатые и бедные при всем различии между собой равны пред Царем…».

Как последовательный монархист, М.Н. Катков глубоко чувствовал решающее значение единоличного правления в русской истории. Для него Монархия не только создала Россию, основав русскую государственность, русский суверенитет, но и выбрала Православную веру для России, крестило Русь, инициировав духовное рождение, сформировало нашу национальную цивилизационную доминанту.

«Монархическое начало, - писал он в одной из своих статей, - росло одновременно с русским народом. Оно собирало землю, оно собирало власть, которая в первобытном состоянии бывает разлита повсюду, где только есть разница между слабым и сильным, большим и меньшим».

По Каткову, Монархия - естественный, избранный самой историей принцип, органически свойственный России как государству, так и русскому народу как политическому общественному единству.

В этом его взгляды очень похожи на убеждения Николая Данилевского (1822-1885 гг.), который считал, что «вопрос о лучшей форме правления для известного государства решается не политическою метафизикой, а историей».

Никаких конституций, никаких ограничений Верховной власти

Михаил Катков не признавал бумажных конституций, дарованных или завоеванных вследствие политических противостояний различных интересов. Он был последовательный антиконституционалист. Им утверждалась этическая значимость основных русских государственных принципов.

«Говорят, - писал как бы в завещании незадолго до своей смерти Михаил Катков, - что Россия лишена политической свободы, говорят, что хотя русским подданным и предоставляется законная гражданская свобода, но что они не имеют прав политических. Русские подданные имеют нечто более, чем политические права: они имеют политические обязанности…

Каждый не то что имеет только права принимать участие в государственной жизни и заботиться о ее пользах, но призывается к тому долгом верноподданного. Вот наша конституция. Она вся, без параграфов, содержится в краткой формуле нашей государственной присяги на верность».

Кстати, и статья Николая Данилевского с критикой «конституционных вожделений нашей «либеральной прессы» появилась именно в газете Михаила Каткова (20 мая 1881 г.).

Россия и Запад - антагонизм, основанный на мировоззрении

Взгляд на взаимоотношения России и Запада у Михаила Каткова также имел определенные параллели с мнениями Данилевского. Это не значит, что они были полными единомышленниками, но западничество, англоманство молодого Каткова практически выветрилось ко временам Императора Александра III.

Исходя из «особости» Православной цивилизации, Михаил Катков именно в области государства и Верховной власти, его организующей, находил принципиальное отличие между Западом и Россией.

«Противоположность между нами и Западом, - утверждал он, - в том состоит, что там все основано на договорных отношениях, а у нас на вере. Такое слияние Царя с народом и взаимная их принадлежность друг к другу вели к тому выводу, что всякая царская служба была службой государственной и всякая государственная служба - царской, то же самое были и обязанности».

Он последовательно проводил принцип служения Государю и государству для всех подданных Империи, независимо от сословия. Всесословная обязательная служба для него была основополагающей для правильной и здоровой жизнедеятельности русской государственности.

В этом ясно виделись симпатии к принципам Московской Руси, где Государи считали, что всякий гражданин несет на себе обязанность служения Царю и Московскому государству, и проводили этот принцип как основополагающий.

Сам Михаил Катков, собственно, и свою профессиональную деятельность как журналиста и издателя воспринимал как службу государству.

«Служба государю, - подчеркивал он, - не может… считаться исключительной принадлежностью бюрократической администрации...

Все, от мала до велика, могут и должны видеть в себе в какой бы то ни было степени и мере слуг государевых. Что у нас называется общественной службой, то, в сущности, есть такая же служба государю, как и всякая другая, и в этом отношении различие между государственной и так называемой общественной службой несущественно».

Значимость М.Н. Каткова как публициста в разной степени положительно оценивалась практически всеми продолжателями русской традиции консервативного государствоведения.

Все они - и профессор Петр Евгеньевич Казанский, и профессор Василий Данилович Катков, и юрист Николай Александрович Захаров (автор капитального исследования - книги «Система русской государственной власти») и Лев Александрович Тихомиров - обращались к наследию Михаила Каткова.

Михаил Катков стал яркой и значимой эпохой в развитии русской консервативной мысли, которая требует сегодня более тщательного изучения. Его фигура требует мемориализации. И мы надеемся, вместе со знаменитым Константином Леонтьевым, что Михаилу Каткову поставят памятник рядом с А.С. Пушкиным.