Авторизация


На главнуюКарта сайтаДобавить в избранноеОбратная связьФотоВидеоАрхив  
Портрет адмирала Владимира Алексеевича Корнилова. 1850-е гг.
Автор: Пермяков А. Ф.
Источник: Российское военно-историческое общество
14:21 / 07.02.2014

Корнилов Владимир Алексеевич (1806-1854)
Корнилов погиб при первой бомбардировке, но с защитниками города русской славы остался его короткий эмоциональный приказ: «Мы защищаем Севастополь. О сдаче не может быть и речи. Отступления не будет. Кто прикажет отступать, того колите»
Старинная русская дворянская фамилия Корниловы принадлежит к числу тех, кто не отличились богатством или родством с августейшими особами, но прославились своей верной службой Родине. Отец будущего адмирала в молодости тоже был военным моряком. 29-летний Алексей Михайлович Корнилов, флота лейтенант, был удостоен высшей офицерской награды - ордена Св. Георгия IV степени «За мужественные подвиги и храбрость, оказанные 13 августа 1789 года во время сражения галерного Российского флота со Шведским». Вскоре после своего увольнения с флота отец будущего адмирала был назначен гражданским губернатором в Иркутск, а затем переведен на аналогичную должность в Тобольск. Завершил же он свою службу сенатором, тайным советником. Его второй сын - Владимир Алексеевич Корнилов - появился на свет 1 февраля 1806 года. Идя по стопам отца, Корнилов-младший в 1821 г. поступил в Морской кадетский корпус.

Он обладал большими способностями, учился довольно легко, а для того, чтобы закончить Морской корпус, ему потребовалось всего два года. Выпускные экзамены по всем специальным и общим предметам сдал на «отлично», по иностранным языкам (английскому, французскому и немецкому) получил оценки «хорошо» и «очень хорошо». В выпускном списке из 86 человек, составленном по результатам обучения и поведения в корпусе, унтер-офицер Корнилов состоял девятым. В начале февраля 1823 г. он вышел из корпуса мичманом. Ему было 17 лет.

Один из корпусных преподавателей Д.И. Завалишин рассказывал: «Однажды докладывают мне, что приехал ко мне сенатор Корнилов. Первый визит со стороны такого значительного лица к такому молодому офицеру, как я, не мог не показаться мне странным. Но вот входит ко мне человек с двумя звездами, рекомендуется, затем переходит к предмету своего посещения. Он сказал мне, что у него есть сын в корпусе и что по расписанию ему досталось экзаменоваться у меня в гардемарины. «Что же вам угодно?» - спросил я. «А вот, видите ли, - отвечал он, - сын у меня мальчик способный, но немножко резов, поэтому я и решаюсь попросить вас быть к нему поснисходительнее, если он по рассеянности что-нибудь не так будет отвечать». «Плохую же услугу, - сказал я ему на это, - оказали вы вашему сыну, и я оказал бы ему сам по себе снисхождение, но теперь после вашей просьбы обязан буду быть еще особенно строгим, чтобы не допустить ни у него, ни у других мысли о возможности влияния какой-нибудь протекции и просьбы». «Ах, боже мой, - сказал он, вскочив с кресла, - так сделайте одолжение, забудьте, что я вам говорил что-нибудь». «Вы знаете, - отвечал я, - что это невозможно, и поэтому самое лучшее, что вы можете сделать, это рассказать все сыну вашему, чтобы и он понял, что ему не только нечего надеяться на снисхождение, но он еще, наверное, должен ожидать большей строгости, посоветуйте ему лучше приготовиться».

В начале 1825 г. Корнилов был прикомандирован к элитному Гвардейскому экипажу. Но вскоре после зачисления молодой офицер был уволен оттуда «за недостаточной для фронта бодростью». Береговая служба, где невозможно было проявить свои способности, лицемерие сослуживцев, лесть и стремление выслужиться, тяготили молодого офицера. Корнилов откровенно пренебрегал своими обязанностями, выказывал показное равнодушие службе, дерзил начальству, а большую часть времени проводил на балах, в театрах и шумных пирушках.

Но уже в апреле 1826 г. Корнилов-младший вновь оказался на флотской службе. Его назначили на новый 74-пушечный парусный линейный корабль «Азов», командиром которого был в то время капитан 1-го ранга Михаил Петрович Лазарев (1788-1851), будущий адмирал, известный не только как реформатор флота, но и как наставник молодых офицеров. Именно этот корабль стал настоящей школой для трех будущих адмиралов, составивших славу русского флота. На «Азове» вместе с Корниловым служили лейтенант Нахимов и гардемарин Истомин. Они вместе на этом корабле приняли свое боевое крещение в знаменитом наваринском сражении, а будущие их судьбы оказались настолько тесно связаны друг с другом, что даже погибли они вместе, защищая Севастополь, базу русского флота, а могилы их находятся рядом с их учителем - в адмиральской усыпальнице Владимирского собора этого города.

Книги за борт

Опытнейший моряк Лазарев быстро понял,  что из избалованного столичной жизнью молодого мичмана может выйти прекрасный офицер и обходился с ним особенно пристрастно, что воспринималось Корниловым как необоснованные придирки. Однажды Лазарев прямо  спросил Корнилова, желает ли он продолжать службу на флоте. Получив утвердительный ответ, Михаил Петрович высказал ему свой взгляд на обязанности морского офицера, а затем, по словам самого Корнилова, любившего рассказывать об этом эпизоде, самолично выбросил за борт все книги молодого офицера, составлявшие в основном фривольные французские романы, и заменил их книгами по морскому делу из своей собственной библиотеки.

М.П. Лазарев не ошибся. Место петербургского повесы занял серьезный, ответственный морской офицер. В наваринском сражении мичман Корнилов, командуя тремя орудиями нижнего дека, по словам Лазарева, «был одним из самых деятельных, расторопных и исполнительных офицеров», за что был награжден орденом Св. Анны 4-й ст., французским орденом Св. Людовика, английским орденом Бани и греческим орденом Св. Спасителя. В 1828 г. Корнилов был произведен в лейтенанты.              

После завершения военных действий в Средиземноморье Корнилов вернулся служить на Балтику, но затем Лазарев, ставший начальником штаба Черноморского флота, вызвал запомнившегося ему офицера в Севастополь. В 1833 г. Россия, вмешавшись в урегулирование египетско-турецких отношений, сумела навязать Османской империи выгодный для себя Ункиар-Искелессийский договор. В связи с этим была организована Босфорская экспедиция, в которой лейтенант Корнилов на корабле «Память Евстафия», выполнял поручение Лазарева по военно-географическому обследованию района Босфора и отлично с ним справился. По окончании миссии он был награжден орденом святого Владимира 4-й степени и турецким золотым знаком отличия.

Служба Корнилова шла своим чередом. Он командовал бригом «Фемистокл», корветом «Орест», фрегатом «Флора». 1 января 1838 г. Корнилов был назначен командиром строящегося линейного корабля «Двенадцать Апостолов». По заведенному Лазаревым порядку, командир корабля обязан был лично следить за его строительством. По инициативе Корнилова корабль «Двенадцать Апостолов» впервые в русском флоте был вооружен новым оружием - 68-фунтовыми бомбическими орудиями. Корнилов разработал и издал ряд приказов, распоряжений и инструкций, касающихся всех сторон организации службы на корабле. Лазарев дал высокую оценку экипажу корабля «Двенадцать Апостолов», а разработанный Корниловым распорядок службы был введен Лазаревым на всех кораблях Черноморского флота: "Решительно можно сказать, что другой подобный корабль едва ли в каком другом флоте есть".

В 1846 г. Корнилов был командирован в Англию, где изучал состояние ВМС, а также наблюдал за строительством новых паровых кораблей для Черноморского флота, а с 1849 г. стал исполнять обязанности начальника штаба эскадры Лазарева, принимая участие в строительстве кораблей, выходя в плавания, готовя планы действия эскадры и разрабатывая задачи для каждого корабля.

Корнилов придерживался передовых взглядов на развитие военно-морских сил, выступал за скорейшую замену парусных кораблей паровыми, за внедрение новой артиллерии, написал ряд руководств и наставлений, участвовал в разработке нового Морского устава. После смерти Лазарева в руках Корнилова сосредоточилась фактически вся власть в управлении Черноморским флотом. В 1852 г. Владимир Алексеевич был произведен в вице-адмиралы и получил звание генерал-адъютанта. Ожидая дальнейшего обострения обстановки на южных рубежах России, он предпринимал энергичные меры по строительству новых судов в Николаеве, расширению доков и адмиралтейства в Севастополе, пополнению артиллерийских арсеналов. Но времени, чтобы укрепить крымские берега ему не хватило -события развивались слишком стремительно. «Спор о палестинских святынях» стремительно перерастал в войну. После неблагоприятного результата миссии А.С. Меншикова в Константинополе, в которой принимал участие и Корнилов, война России с англо-франко-турецкой коалицией стала неизбежной. События в Синопе ускорили развязку.

«Позади нас море, впереди - неприятель»

Перед Синопским боем Корнилов лично выходил в море на разведку, что сыграло большую роль в решимости Нахимова атаковать турецкие корабли. Непосредственно перед Синопом, в ноябре 1853 г., находясь на паровом корабле «Владимир», Корнилов взял в плен турецкий пароход-фрегат «Перваз-Бахри», но к началу самого сражения не успел, приняв в нем участие лишь на завершающем этапе, прибыв в бухту с эскадрой паровых кораблей.

С входом англо-французской эскадры в Черное море активность черноморской эскадры была сведена к нулю. Командующий русской армией в Крыму А.С. Меншиков приказал затопить парусный черноморский флот в севастопольской бухте, чтобы воспрепятствовать входу туда вражеских кораблей. Корнилов предложил свое решение: выйти в море и дать решительное сражение неприятелю, чтобы если уж и не совсем разбить его, то, по крайней мере, обессилить настолько, чтобы он не мог начать осаду города. Меншиков, вполуха выслушав моряка, повторил свой приказ о затоплении кораблей. Адмирал отказался. Меншиков вспылил: «Раз так, поезжайте в Николаев к месту своего служения!» Видя, что князь непоколебим, Корнилов вскричал: «То, к чему вы меня принуждаете, - самоубийство! Но чтобы я оставил Севастополь, окруженный неприятелями, - невозможно! Я готов повиноваться!» На следующий день Корнилов отдал приказ затопить корабли.

В сентябре 1854 г. Корнилов был назначен начальником обороны города, которая продолжалась 349 дней с 13 сентября 1854 года до 28 августа (8 сентября) 1855 года. П.С. Нахимов, руководивший обороной Южной стороны, добровольно подчинился адмиралу. И именно благодаря Корнилову, его энергии, опыту и знаниям, в городе была создана глубокоэшелонированная оборонительная линия, состоящая из семи бастионов, вооруженной 610 орудиями, с гарнизоном, распределенным по дистанциям и готовым встретить неприятеля во всеоружии, поскольку солдаты и матросы Севастополя, также как и адмирал, считали: «Отступать нам некуда, позади нас море, впереди - неприятель». Корнилов отдал короткий, но эмоциональный приказ, дошедший до сердца каждого севастопольца: «Братцы, царь рассчитывает на нас. Мы защищаем Севастополь. О сдаче не может быть и речи. Отступления не будет. Кто прикажет отступать, того колите. Я прикажу отступать - заколите меня».

5 октября началась первая бомбардировка Севастополя. Рано утром, едва началась канонада, Корнилов отправился на объезд бастионов. Услышав, что защитники 3-го бастиона терпят сильный урон, поскакал туда. Офицеры уговаривали адмирала поберечь себя, но тот отрезал: «Раз другие исполняют свой долг, то почему же мне мешают исполнять свой!» И уже в 11.30 на Малаховом кургане он был смертельно ранен неприятельским ядром, раздробившим левую ногу у самого живота. Офицеры подняли его на руки и положили за бруствером между орудиями. Он еще успел сказать: «Отстаивайте же Севастополь», после чего потерял сознание, не испустив ни одного стона. На перевязочном пункте адмирал пришел в себя, причастился и послал предупредить жену. Собравшимся он сказал: «Рана моя не так опасна, Бог милостив, я еще переживу поражение англичан». Но ранение оказалось смертельным.  К вечеру Владимир Алексеевич скончался.

Последними его словами были: «Скажите всем, как приятно умирать, когда совесть спокойна. Благослови Господь Россию и Государя! Спаси Севастополь и флот!» В ответ на известие о подбитых английских батареях, он сумел вымолвить через силу: «Ура! Ура!»

Первыми почтили память адмирала матросы и солдаты: на Малаховом кургане, на месте, где он упал, сраженный ядром, они выложили крест из бомб, вкопав их до половины в землю. «Славная смерть нашего любезного, почтенного Корнилова, - писал государь Николай Павлович князю А.С.Меншикову, - меня глубоко огорчила. Мир праху его! Вели положить его рядом с незабвенным Лазаревым. Когда доживем до спокойных времен, поставим памятник на месте, где убит, и бастион назвать по нем».

Указ Николая I был выполнен: бастион назван именем адмирала, а в 1895 г. на месте его гибели по проекту генерал-лейтенанта А.А. Бильдерлинга и скульптора И.Н. Шредера был воздвигнут памятник. Разрушенный в годы Великой Отечественной войны, он был восстановлен в 1983 г. к 200-летию Севастополя. В центре города между Артиллерийской бухтой и Большой Морской улицей расположена Корниловская набережная, названная именем адмирала в 1886 г.


Комментарии:

Для добавления комментария необходима авторизация.