Авторизация


На главнуюКарта сайтаДобавить в избранноеОбратная связьФотоВидеоАрхив  
Сцена из балета «Щелкунчик» Государственного академического Большого театра России. Мари - Нина Капцова, Щелкунчик-Принц - Артем Овчаренко
Автор: Юсупов Дамир
Источник: Государственный академический Большой театр России
06:15 / 29.05.2015

Чайковский П.И. Балет «Щелкунчик»
Несмотря на то, что главными действующими лицами «Щелкунчика» являются дети, балет этот не может быть отнесен к области детской музыкальной литературы. Как верно заметил Асафьев, это музыкально-хореографическое повествование не столько о детстве, сколько о том переломном моменте в жизни, "когда уже волнуют надежды еще неведомой юности..."

Балет-феерия на музыку Петра Ильича Чайковского в двух актах, трех картинах. Либретто М. Петипа. Действие происходит в одном из немецких княжеств в эпоху Гофмана (рубеж XVIII — XIX веков) и в сказочном городе Конфитюренбурге.

Инициатива создания балета «Щелкунчик» по сказочной повести А. Гофмана в свободном пересказе А как и «Спящей красавицы», принадлежала Всеволожскому, по наметкам которого был разработан подробный сценарный план Петипа. Хотя сюжет Гофмана сам по себе привлекал композитора, многое в том, как он оказался истолкован авторами балетного сценария, вызывало у него решительный протест.

Всеволожский и Петипа видели в сказке немецкого писателя-романтика прежде всего материал для эффектного и завлекательного зрелища. Действие двухактного балета исчерпывается первой его половиной; вторая часть представляет собой красочный дивертисмент в придуманном Всеволожским «Confitiirenburg’e» — «Городе сластей», куда ведут авторы либретто своих героев — девочку Клару и освобожденного от колдовских чар Щелкунчика.

Больше всего смущал Чайковского именно этот «кондитерский дивертисмент». «...Ощущаю полную неспособность воспроизвести музыкально Confitiirenburg», — признавался он вскоре после начала работы над балетом. Но постепенно ему удалось найти свое решение, во многом независимое от сценария Всеволожского — Петипа, а кое в чем даже противоречащее ему.

«Никакая сценическая постановка, — писал Асафьев, — до сих пор не была в состоянии превзойти увлекательность и занимательность сказочно-симфонического оркестрово-колоритного воздействия партитуры». Необычайная по богатству красок и тембровой изобретательности, сочетанию острой характеристичности с сочной полнотой звучания и подлинным симфонизмом партитура «Щелкунчика» несомненно намного превосходит замысел либреттистов и постановщиков балета.

Несмотря на то, что главными действующими лицами «Щелкунчика» являются дети, балет этот не может быть отнесен к области детской музыкальной литературы. Как верно заметил Асафьев, это музыкально-хореографическое повествование не столько о детстве, сколько о том переломном моменте в жизни, «когда уже волнуют надежды еще неведомой юности, а еще не ушли детские навыки, детские страхи... Когда сны влекут чувства и мысли вперед, в неосознанное — в жизнь, только предчувствуемую».

Мир беспечного детства с его играми, забавами, ссорами из-за игрушек показан в сценах зажигания елки, раздачи подарков, танцев и хороводов из первой картины первого действия. Во втором действии перед Кларой и Щелкунчиком, превратившимся в прекрасного принца, открывается новый волшебный мир, полный таинственной прелести, и детство остается уже позади. Связующую роль выполняет симфоническая картина жутких фантастических снов Клары, войны мышей и игрушек, где и совершается тот душевный перелом, о котором пишет Асафьев.

Происходящее тут же превращение Щелкунчика отражает распространенный сказочный мотив: добро и любовь торжествуют над злым волшебством (Известную параллель к истории Щелкунчика представляет, например, сказка о Царевне-лягушке. Аналогичный мотив находит отражение и в «Спящей красавице».).

Действующие лица:


Президент Зильбергауз
Его жена
Клара (Мари), их дочь
Фриц, их сын
Марианна, племянница президента
Советник Дроссельмейер, крестный детей Зильбергаузов
Щелкунчик
Фея Драже, повелительница сластей
Принц Коклюш (Оршад)
Мажордом
Матушка Жигонь
Мышиный король
Куклы: Маркитантка, Солдат, Коломбина, Арлекин
Родственники, гости в карнавальных костюмах, дети, слуги, мыши, пряничные и оловянные солдатики, куклы, игрушки, гномы, зайчики; феи, сласти, сестры принца Щелкунчика, паяцы, цветы, серебряные солдатики, пажи, мавры и др.

Содержание:

Действие I

На новогодний праздник в дом Штальбаумов собираются гости. Среди них и Дроссельмейер, крестный отец Мари и Фрица — детей Штальбаумов. Он приготовил им чудесный подарок — забавного Щелкунчика.

Дети с нетерпением ждут, когда им, наконец, покажут елку и праздничные подарки. Желанный миг наступает: перед всеми предстает нарядная елка.

Неожиданно в костюме волшебника появляется не узнанный детьми Дроссельмейер. Способность незнакомого гостя оживлять игрушки приводит детей в восторг, но, как и все таинственное, невольно вызывает страх. Чтобы рассеять его, Дроссельмейер снимает маску, и дети узнают в нем своего любимого крестного.

Мари хочется поиграть с чудесными ожившими куклами, но... их уже унесли. В утешение Дроссельмейер дарит Мари Щелкунчика. Нескладный, смешной человечек очень нравится ей.
Брат Мари Фриц, шалун и насмешник, нечаянно ломает игрушку. С нежностью Мари утешает своего покалеченного любимца и бережно укачивает его. Фриц с друзьями, надев маски мышей, дразнят огорченную Мари. Из соседней комнаты возвращаются гости. Последний церемонный танец (гросфатер) — и все уходят.

Ночь. Комната, где стоит елка, освещена лунным светом. Она кажется таинственной, полной волшебных тайн. Превозмогая страх, Мари пришла сюда проведать «больного» Щелкунчика. Она обнимает и убаюкивает его.
И в это время появляется... Дроссельмейер. Это уже не просто добрый крестный, это — чародей. По мановению его руки все вокруг преображается: стены раздвигаются, елка начинает расти. Вместе с ней оживают и растут игрушки.
Вдруг из-под пола появляются мыши во главе со своим Мышиным королем. Куклы в ужасе и смятении. Только находчивость и храбрость Щелкунчика спасает всех: выстроив оловянных солдатиков, он смело ведет их на битву с мышиным войском. Однако силы не равны. Щелкунчик остается один против Мышиного короля и всей его свиты. Мари в отчаянии: ее любимцу грозит опасность. Но Дроссельмейер протягивает ей горящую свечу, она кидает ее в мышей, и те в испуге бросаются врассыпную.

Поле битвы пустеет. Лишь один Щелкунчик неподвижно лежит на полу. Мари вместе с куклами спешит на помощь.
И случается чудо... Перед Мари — прекрасный юноша Щелкунчик-принц. Он идет ей навстречу.
Исчезают стены дома. Мари и ее друзья оказываются под куполом звездного неба, около сказочной елки.
В волшебном хороводе кружатся легкие снежинки. Мари и Щелкунчика-принца манит к себе, как прекрасная мечта, звезда, мерцающая на верхушке елки. Они садятся в волшебную ладью и устремляются к вершине. Куклы следуют за ними.

Действие II

Мари и Щелкунчик-принц в волшебной ладье плывут по елочному царству. С ними их друзья — куклы. Все ближе и ближе сияющая звезда, вот они уже почти достигли вершины сказочной елки...

Но крадущиеся сзади мыши с Мышиным королем внезапно нападают на них. Щелкунчик-принц снова смело принимает бой. Мари и куклы с испугом наблюдают за поединком. Щелкунчик-принц побеждает врага.
Все радостно празднуют победу. Танцуют куклы. Ярче горят свечи, оживает елка. Злые мыши побеждены! Мари и принц-Щелкунчик счастливы — они достигли царства мечты.

Но все это только сон... Минула новогодняя ночь, и вместе с нею ушли чудесные грезы... Мари, ощутившая на себе дыхание сказочной мечты, сидит около своей елки, дома, на ее коленях кукла Щелкунчик.

Музыка

Композитор находит яркие выразительные средства для обрисовки двух миров, сопоставленных в «Щелкунчике»: мира уютного бюргерского быта и таинственно влекущего, чарующего или пугающего и мрачно завораживающего фантастического мира. Начальные сцены веселого рождественского праздника в доме президента Зильбергауза резко контрастируют всему дальнейшему.

Здесь преобладают простые и прозрачные оркестровые краски, привычные обиходные танцевальные формы (детский галоп, полька, вальс), порой с оттенком иронически окрашенной стилизации (выход родителей в щегольских нарядах времен Директории под звуки тяжеловесного менуэта, наивно-простодушный гросфатер).

Элемент загадочного, чудесного вторгается в эту мирную обстановку в облике советника Дроссельмейера с его удивительными куклами. Музыкально он охарактеризован острыми причудливыми очертаниями мелодического рисунка, необычными комбинациями оркестровых тембров (например, альт и два тромбона), в которых слышится что-то смешное, нелепое и одновременно колдовское. Не случайно тема, сопровождающая выход Дроссельмейера, возникает затем в ночных кошмарах Клары.

С наступлением ночи оживает таинственный мир чудес и все окружающее предстает в необычном, тревожащем воображение свете. Тихая, нежная колыбельная Клары, убаюкивающей Щелкунчика, уже ранее проходившая дважды, теперь звучит по-новому благодаря наполненной оркестровой фактуре с арпеджиями арф, окутывающими простую бесхитростную мелодию мягким светом. Колорит музыки становится все более легким, мерцающим, вызывая ощущение прозрачной тьмы, освещаемой лучами лунного света (взлетающие пассажи флейты, арпеджии арфы).

Но глухо, затаенно раздающийся сначала в густом низком регистре (бас-кларнет, туба), потом у высоких деревянных (флейта, гобой, кларнет) «стук судьбы» предвещает недоброе. Оживает ночная нечисть, выползают из своих щелей мыши и крысы («шуршащие» пассажи фагота и струнных басов), и в это время вдруг начинает расти елка, достигая огромной высоты.

В музыке этот момент передан тремя мощными волнами нарастания, построенного на секвенционном развитии мотива, близко напоминающего тему любви из «Пиковой дамы», а также родственную ей тему скрипичного соло из антракта между двумя картинами второго действия «Спящей красавицы».

Значение данного эпизода не ограничивается рамками иллюстративного сопровождения сценического образа, исполненная страстным волнением музыка передает душевный рост юной героини, впервые испытывающей зарождение новых, ей самой не вполне еще понятных чувств и влечений. Растущая елка — только символ, внешнее аллегорическое выражение более глубокого психического процесса.

На этом оканчивается первая половина симфонической картины, второй ее раздел изображает войну мышей и игрушек. Мышиные шорохи и писки, здесь сплетаются с боевыми кличами кукольного войска (фанфарная тема гобоя), дробью маленьких барабанчиков, «наступательными» остинатными ритмами.

Разгул ночной нечисти внезапно прекращается, когда Клара бросает свою туфельку в мышиного царя и тем спасает Щелкунчика, который затем превращается в прекрасного принца. Эта сцена непосредственно переходит в следующую картину — волшебный лес, куда переносится Клара вместе с принцем, их приветствуют гномы с зажженными факелами. Испытания остались позади, торжественная плавно развертывающаяся тема звучит с все нарастающей силой как гимн стойкости и чистоте чувства.

Первое действие завершается ритмически своеобразным «Вальсом снежинок», с группировкой фраз по две четверти, идущей «поперек» тактового размера. Так начинаются странствования Клары и спасенного ею Щелкунчика: хрустальный звон челесты в светлой мажорной коде звучит как предвестник ожидающих героев чудес и радостей.

Вступление к этому действию рисует картину полноводной реки со вздымающимися волнами, по которым скользит ладья, привозящая Клару и принца в сказочный Конфитюренбург: светлая мелодия в духе баркаролы, основанная на звуках бесполутонового ряда, оплетается фигурацией арф, создающей иллюзию плавного покачивания плывущей лодки.

После рассказа всеми приветствуемого Щелкунчика о ночных происшествиях идет большой дивертисмент, состоящий из сюиты характерных национальных танцев: блестящий темпераментный испанский; томный арабский с лениво покачивающейся квинтой в басу и приглушенным звучанием засурдиненных струнных; остроумно инструментованный юмористический китайский (широкие пассажи флейты с размеренным аккомпанементом двух фаготов, напоминающим автоматическое покачивание головой фарфоровых куколок); лихой русский трепак, за которым следуют изящный танец пастушков с двумя солирующими флейтами, комически разухабистая пляска французских полишинелей, и, наконец, завершающий весь цикл пышный и поэтически увлекательный «Вальс цветов».

В эту атмосферу светлого праздничного торжества неожиданно вторгаются нотки страстного волнения и почти драматизма в танцевальном дуэте, непосредственно следующем за вальсом. Это кульминационныи момент в развитии линии двух юных героев (По плану Петипа дуэт предназначался для феи Драже — персонажа, искусственно введенного в связи с замыслом Конфитюренбурга, — и принца Оршад.

В современном балетном театре его исполняют Клара и Щелкунчик, что гораздо логичнее драматургически и больше соответствует характеру музыки.), перед которыми открывается новый большой мир человеческой жизни, одновременно и манящий и тревожащий. «...Здесь развивается мысль о сопутствующей мечтам и надеждам юности борьбе за жизнь» — так определяет Асафьев смысл этого балетного Adagio.

Дуэт дополняют две сольные вариации — энергичная стремительная мужская в ритме тарантеллы и грациозная женская. Особенное внимание привлекает к себе вторая вариация, где внешняя холодноватость колорита (солирующая челеста, поддерживаемая легким аккомпанементом струнных и деревянных) соединяется с мягкой и нежной элегичностью. Завершается балет еще одним вальсом и апофеозом, в котором снова звучит безмятежно светлая ласковая тема вступления ко второму действию.

«Щелкунчик» впервые увидел свет на сцене Мариинского театра 6 декабря 1892 года вместе с «Иолантой». Противоречие между тем, что представлялось взору публики на сцене, и высокой симфонической содержательностью музыки Чайковского, неблагоприятно сказалось на судьбе произведения. «Успех был не безусловный, — писал композитор вскоре после премьеры. — Опера, по-видимому, очень понравилась, — балет же, скорее, — нет. И на самом деле он оказался, несмотря на роскошь, скучноватым». За пестрым чередованием разнохарактерных фигур и эпизодов с трудом улавливалась линия сквозного действия, к тому же многое, особенно во втором действии, было не безупречно с точки зрения хорошего вкуса.

«После ряда удачных постановок, как „Пиковая дама“ и „Спящая красавица“, — вспоминал будущий директор императорских театров В.А. Теляковский, — появилась невообразимая по безвкусию постановка балета Чайковского „Щелкунчик“, в последней картине которого некоторые балетные артистки были одеты сдобными бриошами из булочной Филиппова». Почти единодушно отрицательными были и отзывы критики как о спектакле, так и о музыке Чайковского. Только в свете дальнейшего развития хореографического искусства в начале XX века новаторское значение «Щелкунчика» могло быть по-настоящему оценено, и начиная с 20-х годов этот балет занял прочное место в репертуаре отечественных музыкальных театров.



Комментарии:

Для добавления комментария необходима авторизация.